Как и требовали правила, она шла впереди Губернатора, ее лицо было бледным и измученным. Потом покрытая медно-красным пухом голова Оппака повернулась. Он окинул взглядом надвигающуюся толпу и сделал странное движение, похожее на танцевальное па. Талли находился неподалеку и все слышал.
— Что это? — осведомился Губернатор, обращаясь к одному из своих охранников.
— Группа аборигенов из соседнего населенного пункта. Они выглядят рассерженными. Прикажете рассеять их?
Ф-фу!!! Талли покачал головой. Знали бы эти идиоты с плакатами, куда прут! Если их начнут «рассеивать», кое-кто из них и костей не соберет. Джао очень серьезно относились к актам неповиновения и не видели большой разницы между полицейскими и военными мерами. Иногда «рассеяние» и «усмирение» становились синонимами.
Убедившись, что подача смеси прекращена, Талли бросил сопло и стал стягивать защитные перчатки. Интересно, удастся ли подобраться поближе и предупредить толпу, прежде чем чертов локатор сработает.
И тут из-за ближайшего холма появился Эйлле кринну ава Плутрак собственной персоной. Следом за ним бежал фрагта Яут. Кто бы сказал Талли, что он будет рад видеть джао, который бежит к нему, а не удирает… Уши Субкоменданта были настороженно повернуты вперед, и он скорее выглядел заинтересованным, чем рассерженным.
— Чего они хотят? — спросил он, подбегая к Талли.
Крики с каждой секундой становились все более громкими. К тому же надписи на некоторых плакатах уже можно было прочитать.
— Это они из-за кита, — сказал Талли. — Они хотят, чтобы мы вернулись откуда пришли и оставили китов в покое.
Глаза Эйлле вспыхнули зеленым. Точно светофор включил, подумал Талли.
— Найди их лидера. Пригласи его выйти вперед и высказать причины недовольства. Я выслушаю его от имени Губернатора Оппака.
— А если я не желаю слушать? — возразил Оппак, переходя на джао и оборачиваясь к Субкоменданту. Более противоестественной позы Талли видеть не приходилось.
— Разумеется, — ответил Эйлле. — Вам и не нужно их слушать. Этот вопрос слишком незначителен и не заслуживает вашего внимания. Я сам выслушаю этого человека, как и надлежит подчиненному. Затем я либо поправлю этих людей, как это сделали бы вы, либо прикажу им разойтись от вашего имени.
Оппак выдержал взгляд Субкоменданта и снова посмотрел в сторону толпы. Его вибрисы обвисли.
— Они нарушают течение. Это безобразно.
Со стороны передвижного склада показался Агилера. Они с Тэмт помогали готовить гидросмесь, и бывший танкист все еще держал в руках перчатки. Его волосы цвета соли с перцем слиплись от пота.
— Они не хотят причинить вам вреда, сэр, — выпалил он, обращаясь к Эйлле.
— Тогда зачем они пришли?
— Это не имеет значения, — вмешался Оппак. — Я хочу, чтобы их рассеяли!
Агилера беспомощно смотрел то на одного, то на другого.
— Позвольте мне поговорить с ними, сэр. Я уверен, что смогу объяснить им, как они заблуждаются.
— Пэх! — возмутился Оппак. — Разговоры здесь не помогут. Кстати, это и вас касается, ава Плутрак. Эти существа понимают лишь силу. И чем раньше вы поймете это, тем больше пользы сможете принести, — кончики его ушей нервно вздрогнули. — Или утонченность Плутрака требует избегать применения силы, если это возможно?
Талли заметил, как подобрался Яут. Это попахивает оскорблением, подумал он.
— Я взял с собой один из отрядов, недавно поступивших в мое подчинение, — произнес Эйлле. — И тех, кто находится в моем личном подчинении. Для меня было бы честью получить разрешение лично разобраться с ситуацией.
Услышав такое из уст джао, командующего войсками джинау, Оппак смог бы отказать лишь в одном случае — чтобы превратить скрытое оскорбление в явное. По крайней мере, очень похоже на то. Талли еще не успел разобраться во всех тонкостях, но одно уяснил точно. У «пушистиков» — особенно у крупных шишек, — все вертится вокруг понятий чести, пользы и статуса. Что именно они под этим подразумевали… А черт их знает.
Так или иначе, но его догадка подтвердилась. Губернатор Оппак развернулся и, не сказав ни слова, скрылся в законченном крыле хэнта.
Кэтлин Стокуэлл направилась было за ним, но вдруг остановилась.
— Пожалуйста, не причиняйте им вреда, — сдавленно проговорила она, обращаясь к Эйлле и стиснув руки. — Поблизости нет военных баз. Думаю, половина этих людей еще ни разу в жизни не встречалась с джао. Они не ведают, что творят!
Скорее всего, она была права. Талли шагнул вперед.
— Я с ними поговорю, — он искоса бросил взгляд в сторону Агилеры. — Только спустите меня с поводка… то есть отключите локатор. Иначе я не смогу подобраться достаточно близко.
Яут поморщился.
— Хорошо. Я передам пульт Агилере. Вы пойдете вдвоем, и проблема будет решена, — он повернулся к Талли. — Если, конечно, ты не надеешься одолеть его силой и скрыться вместе с толпой.
Талли вздрогнул. Черт, а ведь ему такое даже в голову не пришло… Он стиснул зубы. Похоже, он терял контроль над ситуацией.
— Да наплевать. Дело не во мне. Просто я не хочу, чтобы этим несчастным придуркам бошки поотстреливали!
Агилера провел рукой по взъерошенным волосам.
— Что ж, тогда вперед. Нам лучше не тянуть. Потому что с моей ногой особо не побегаешь.
Через пару секунд они уже шли, путаясь в высокой траве. Внезапно Талли с досадой сообразил, что одет в синюю форму джинау. Чертов соглашатель, вот кто он такой.
Похоже, к такому же мнению пришел дюжий детина с рыхлой белесой физиономией, который с мрачным видом наблюдал за их приближением.
— Эй, прихвостни джао! — крикнул он и плюнул в их сторону. — Возвращайтесь к своим хозяевам!
Агилера остановился и сложил руки за спиной.
— Откуда вы?
— А тебе-то что за дело? — здоровяк вцепился в свой плакат, словно Агилера хотел его отобрать. На плакате было написано: «НЕТ — ЗВЕРСТВАМ В МОРЯХ ЗЕМЛИ!»
— Откуда бы вы ни пришли, — проговорил Талли, — у каждого из вас, наверное, есть дом. И семья. Которая вас ждет…
Он не миг смолк, ощутив острую боль. Его единственным домом был лагерь в Скалистых горах, а семьей — живущие там беженцы.
— Если вы хотите снова увидеть их — садитесь в свои машины и сваливайте побыстрее, пока ситуация еще под контролем.
— А если нет? — тощая женщина с развевающимися белыми волосами, на вид лет шестидесяти, шагнула вперед и встала рядом со здоровяком. Ее изуродованные подагрой руки столь же крепко сжимали плакат: «Ублюдки джао, отправляйтесь домой!»
О господи. С моря, из-за холмов, дул прохладный ветерок, но Талли чувствовал себя так, словно снова оказался в центре Оклахомы.
— Леди, — он пытался говорить как можно более убедительно, — вы хотите из-за этого расстаться с жизнью? У джао нет чувства юмора! И больше всего на свете они не любят, когда им не подчиняются. Еще немного — и они вас просто перебьют!
— Да, пресмыкайтесь перед ними сколько влезет! — из толпы появилась еще одна женщина. Ее рыжие вьющиеся волосы растрепались и падали на лицо. — А мы не собираемся! Это наша планета!
Талли разглядывал их. Славные ребята, настоящие патриоты — как и те, с которыми он вырос в Скалистых горах. Но что они знают? И сколько их таких — живущих в небольших отдаленных городках… Возможно, кое-кто из них сегодня первый раз видел живого джао. Может быть, это и к лучшему. Но сегодня не их день.
— Послушайте… Сейчас каждый делает все возможное, чтобы выжить. Эти ваши плакаты ничего не изменят. Я имею в виду, не изменят к лучшему. Вы просто наломаете дров, а ситуация и так паршивая, — Талли оглянулся и посмотрел на близнецов-джао, охранников Оппака. Эта парочка и в самом деле напоминала сторожевых псов. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, мерцающие зеленью глаза не отрываясь следили за демонстрантами. — Поверьте мне, не надо привлекать внимание Губернатора. Есть тысяча других, более достойных способов оказать сопротивление. Не будьте глупцами!
— Вы слышали, что он сказал, — Агилера кивком указал на припаркованные машины. — Залезайте в свои грузовики и уезжайте. Это будет всего-навсего один кит.
— Да-да, один кит! — женщина откинула с лица рыжие волосы. — А завтра — еще один. Потом они войдут во вкус, и скоро на Земле совсем не останется китов.
— Вы не понимаете, мэм. У них мозги иначе устроены. Давайте поднимем шум. И я гарантирую, что они специально перебьют всех китов — только для того, чтобы показать вам, кто здесь главный. Помните, как получилось с Эверестом? Так что лучше не привлекайте внимания!
После Завоевания новости распространялись медленно, а многие районы вообще оказались в изоляции. Но об Эвересте слышали все. И все видели фотографии кратера на том месте, где когда-то находился высочайший пик планеты.
— Для джао вы просто горстка зарвавшихся батраков-туземцев, — продолжал Талли, выдержав эффектную паузу. — Батраки стоят недорого. Оппаку хватит и десяти минут, чтобы отдать приказ кораблю на орбите. Потом Тилламукская бухта станет чуть поглубже, а вы уже не будете представлять никакой проблемы.
Толпа ошеломленно умолкла.
— Вам когда-нибудь доводилось видеть кратер Чикаго? — почти небрежно подхватил Агилера. — Я видел, как это произошло. Правда, мне очень повезло — я оказался вне зоны поражения.
Пожилая женщина отвернулась, в ее глазах блестели не пролитые слезы. Здоровяк изменился в лице, обнял ее и, поддерживая, повел назад к машинам. Спустя секунду к ним присоединилась и рыжеволосая женщина.
Талли смотрел им в спину и чувствовал, как обруч на его руке наливается свинцом. Он должен уйти с ними. Черт побери, его место среди них, а не здесь. Он и в самом деле стал прихвостнем джао.
— Молодчина, — негромко произнес Агилера. — Ты сегодня многим спас жизнь.
— Ага, я настоящий принц, — пробормотал Талли, наблюдая за горожанами, которые по двое и по трое шагали к машинами. — Наверно, поэтому у меня на душе кошки скребутся.
Паразиты!
Оппак шагал по коридорам своего нового жилища, не замечая их великолепных изгибов, и мысли молниями проносились у него в голове.
Вся планета кишит паразитами! Бесспорно — хитрыми, смелыми, но совершенно бесполезными. Они не поддаются воспитанию, они погрязли в своих мерзких привычках и отказываются уважать правила приличия. Они непрерывно спариваются, и это омерзительно. Да, вот она — причина их бесполезности. Их генотип формируется как попало. Если воплотить в жизнь евгеническую программу, то через тысячу поколений из них, возможно, получится что-то стоящее.
Да миг Оппак даже почувствовал к Экхат что-то вроде симпатии. Преодолев множество трудностей, они смогли создать джао из полуразумных созданий.
Он бросился в недавно смонтированный бассейн, наполненный водой из местного океана, и поплыл, лежа на спине и разглядывая завитки на черном потолке. Наукра Крит Лудх понятия не имеет о том, какова на самом деле эта Земля. Иначе они бы просто превратили ее в горстку астероидов. И это было бы верно, потому что Экхат найдут способ завладеть ее ресурсами. А джао следует отправиться куда-нибудь еще, на поиски другой планеты.
Двадцать местных орбитальных циклов назад он прибыл сюда, исполненный воодушевления и гордости. Он получил назначение, которое было непросто заслужить. И вот теперь…
Больше всего он надеялся, что Наукра опомнится и отдаст приказ уничтожить планету. И тогда у него появится возможность лично проследить, как завершается то, что он когда-то начал. О бомбардировке Эвереста он по-прежнему вспоминал с удовольствием. И с точно таким же удовольствием проделает то же самое со всей этой планетой.
— Толпа рассеяна, — раздался позади спокойный голос Дринна.
— Сколько человек пришлось усмирить? — спросил Оппак, надеясь, что ответом будет «всех».
— Ни одного. Двое подчиненных Субкоменданта смогли убедить их разойтись.
Подняв волну брызг, Оппак принял вертикальное положение.
— Его телохранительница и…
— Нет. Это были люди, мужские особи. Они поговорили с туземцами, и те вновь расселись по машинам и уехали.
Оппак нырнул под воду, чтобы остудить голову и справиться с приступом гнева. До сих пор ему казалось, что люди в личном подчинении — просто причуда гладкомордого юнца, недавно покинувшего коченату. Но, похоже, дело в другом. Да, этот Эйлле молод. Но достаточно смел и может бросить открытый вызов Нарво. И вот тогда люди ему пригодятся.
И тем не менее… Куда благоразумнее было бы усмирить этих выродков, которые осмелились выразить недовольство! И позволять людям разбираться с людьми — глупость, которая может обернуться куда более серьезными бедами. Нет, ава Плутрак не подавил мятеж. Он просто отсрочил его. Люди неисправимы. Оппак знал это так же хорошо, как течения в своем Пруду рождения.
Однако он смог отпустить гнев, и тело приняло позу «удовольствие-и-ожидание». Эйлле кринну ава Плутрака ждет ловушка. Надо только сделать шаг в сторону, и он сам войдет в нее.
Глава 20
Утро следующего дня оказалось серым, холодным и промозглым. К счастью, штормовой фронт прошел чуть в стороне от побережья. Зато с той стороны, где восходит солнце, налетел дождь, и его сверкающие косые потоки обрушились на берег. Эйлле понял, что еще не до конца изучил особенности местной синоптики, поэтому немного ошибся с предсказанием.
Талли и Агилера стояли на улице и дожидались машин, которые должны были доставить охотников в порт. Поза «обида-уныние-и-страдание» в человеческом варианте была не менее выразительна, чем на языке тела джао. Засунув руки в карманы, Талли бормотал что-то, сравнивая себя с продрогшей собакой — Эйлле так и не понял, почему был выбран именно этот эпитет. Агилера, как обычно, был молчалив, но демонстративно поеживался и постоянно утирал лицо, словно показывая, как быстро оно покрывается каплями воды.
Напротив, Тэмт, как и все джао, радовалась влаге и впервые за время своей службы у Эйлле выглядела по настоящему довольной. Ее позы все еще были грубоватыми, но по-прежнему искренними. Да, фрагта хорошо ее вышколил. Впрочем, стоило ли удивляться? Яута специально учили учить, да и опыт у него был немалый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79