— Внутри Солнца… Они сгорят, разве нет?
— Корабль защищают силовые поля, — объяснил Эйлле. — По крайней мере, на какое-то время. Риск? Безусловно, но для создания Узла нужны строго определенные условия. По результатам триангуляции, в открытом пространстве это невозможно. Попытки производились много раз, но всегда безуспешно.
Огненный шар рос. Теперь можно было хорошо разглядеть потоки раскаленной плазмы, обтекающей его поверхность.
— Но они просто изжарятся, — заметил Талли. Он чуть склонил голову набок, не сводя глаз с экрана, а пальцы стиснули спинку кресла, в котором сидел Яут — так, что ногти побелели.
— Отнюдь, — возразил Яут. — Иначе мы бы сюда не попали.
— Значит, вы используете для путешествий тот же способ, что и Экхат? — робко спросила Кэтлин.
Боже, насколько же они… чужие. Все они, все джао, которые находятся сейчас на Земле, прибыли именно таким образом. Она попыталась представить, каково это — оказаться внутри Солнца, в пылающей преисподней, в огне, который есть начало и конец всего… и почувствовала, что пол уходит из-под ног. Ей было страшно до головокружения.
— Не совсем, — Эйлле по-прежнему смотрел на экран. — Но технологии, которые лежат в его основе — те же самые. Изначально Структурную Сеть создали Экхат. Позже ее модифицировала одна из покоренных ими рас — Ллеикс, а затем Сеть освоили джао.
Безусловно, джао должен быть известен способ преодоления светового барьера. Но никто из них не пытался объяснить людям, каким образом это достигается. С тем же успехом туземец-носильщик в Африке или Индии мог попросить английского колониста объяснить ему законы термодинамики.
— А где теперь эти Ллеикс? — поинтересовалась Кэтлин. Наконец-то хоть одно упоминание о том, кто в будущем может стать союзником людей. Найти их и попытаться воззвать о помощи, чтобы избавиться от захватчиков…
Эйлле помедлил с ответом. Положение его ушей выражало глубокую сосредоточенность, руки снова летали над панелью, что-то переключали, что-то убирали в одном месте, добавляли в другом…
— Их уничтожили.
Раскаленная добела шаровая молния все росла. Потом произошло что-то вроде взрыва, который засняли на камеру и показали в замедленном режиме. Клочья светящейся плазмы разлетелись в стороны, и в ослепительном пламени внезапно возникло что-то темное, угловатое… И на редкость уродливое.
— Их… уничтожили Экхат? — прошептала Кэтлин, глядя, как раскаленная плазма снова смыкается вокруг корабля пришельцев.
Эйлле обернулся и поглядел на нее из-за спинки кресла. В его глазах горело изумрудное пламя, поза была странной и совершенно нечитаемой.
— Нет. Это сделали джао по приказу Экхат.
— О…
Кэтлин почувствовала, что кровь отливает от лица. Колени стали ватными. Сквозь полуобморочную дурноту она почувствовала, как руки Кларика сжались крепче, не давая ей упасть.
— Однажды во время нападения одна из партий Ллеикс вступила в контакт с джао и выдвинула некоторые предложения, — спокойно продолжал Эйлле. — Ллеикс обещали нам помощь, если мы захотим освободиться из-под власти Экхат…
— И вы, разумеется, согласились, — закончил за него Кла-рик. — Иначе мы бы тут с вами не разговаривали.
— Согласились, но не сразу, — ответил Яут. — Ллеикс выдвинули идею об отделении. Она довольно долго проникала в нашу цивилизацию. Затем мы попытались оценить, насколько это будет полезно. Джао не так импульсивны, как люди. К тому времени, когда течение принесло нас к решению, а затем к действию, Ллеикс уже не существовало.
Корабль снова сбрасывал плазму. Несомненно, это был управляемый процесс. Похоже на фейерверки, которые устраивали по праздникам до Завоевания, подумала Кэтлин. Она помнила их по старым фильмам. После каждого «залпа» форма корабля просматривалась все более отчетливо — и все более очевидной становилась его омерзительная чуждость. Корабль Экхат напоминал два тетраэдра, соединенных вершинами. Еще одна пирамида — вернее, почти пирамида, огромная, пупырчатая словно сделанная из комков — лепилась там, где должен был находиться центр тяжести этой конструкции. Многочисленные светящиеся нити — то ли тросы, то ли лучи лазеров, — вызывали ощущение, что все сооружение держится на честном слове и готово развалиться от малейшего толчка.
При мысли о количестве теплоты, которое выделялось во время этого процесса, Кэтлин стало не по себе. Достаточно, чтобы мгновенно испарить живую плоть.
Наконец, последняя ужасающая вспышка озарила экран, последние лоскуты плазмы растаяли в черноте космоса — так вспыхивает костер, прежде чем погаснуть. Корабль Экхат появился снова, но уже не в фотосфере Солнца, а на полпути к орбите, по которой катилась сморщенная горошина Меркурия. Эйлле сосредоточенно следил за танцем разноцветных точек на панели, его руки кружили, не останавливаясь ни на миг, словно совершали магические пассы. Он подводил челнок все ближе к кораблю Экхат, который уже почти загородил экран.
Внезапно все закончилось. Эйлле встал — вернее, вскочил — с кресла: каждая мышца напряжена, поза — «решимость-и-готовность-действовать».
— Они активировали маяк, — сообщил он. — Мы должны встать в их док и послушать, что они скажут.
Талли не мог оторвать глаз от экрана. Под ложечкой предательски засосало.
— И какого размера эта штуковина? — спросил он громко, чтобы отогнать страх.
Яут задумчиво шевельнул одним ухом, потом встал и поправил ремень перевязи на плече.
— В ваших единицах измерения… около двух миль в направлении наибольшей длины.
Ну, успокоил так успокоил!!!
— И все корабли у них такие здоровенные?
Он заметил, что Яут отстегивает кобуру с ручным лазером, и Эйлле собирается последовать примеру фрагты.
— Да, — отозвался Яут. — Меньших нет. А некоторые еще больше.
— Выглядит таким хрупким… — заметила Кэтлин. — Точно пустая жестянка. Мне кажется, этот корабль не может приземлиться.
— Согласен, — Кларик отстегнул кобуру и отложил ее в сторону.
— Но если они даже не могут высадиться на планету, то зачем им планета?
— Вероятнее всего, они и не приземлятся, — сказал Эйлле.
— Тогда какого черта им тут понадобилось? — осведомился Талли.
— Из того, что мы можем предположить — им ничего не нужно, — изрек Яут. — Особенно учитывая тот факт, что мы имеем дело с Интердиктом. Один из постулатов этой партии таков: тот, кто вступил в контакты с другими расами, осквернен.
— Тогда почему они хотят вести переговоры? — спросила Кэтлин.
— Я не знаю, что стоит за этим их требованием, — Эйлле смущенно повел ушами. — И сомневаюсь, что кто-нибудь из нас узнает, даже когда переговоры завершатся. Представители Интердикта презирают другие расы, считая их низшими формами жизни. Но при этом они вступают в переговоры чаще, чем остальные партии. Значит, эти контакты приносят им какую-то пользу. Нам, в отличие от них, редко удается выяснить в ходе переговоров что-то полезное, хотя исключать такую вероятность нельзя. А самое главное — до конца переговоров они не нападают.
Корабль качнулся и стал заваливаться набок. Яут потерял равновесие, налетел на Талли, и оба скатились к ближайшей переборке, но через секунду оба поднялись на ноги. Талли выглядел слегка помятым. Представьте себе, что вас задел небольшой танк, ради безопасности обитый слоем ватина, и получите представление о том, что значит столкнуться с джао.
— Осторожно, — предупредил Эйлле. — Мне пришлось передать управление их системам — Экхат всегда этого требуют. Поэтому будьте готовы к новым толчкам.
Кэтлин Стокуэлл вернулась в свое необъятное кресло, пристегнулась и уставилась на свои коленки. В джинсах, белой рубашке, с короткими волосами, наспех приглаженными пятерней, она не выглядела даже на свои двадцать четыре.
Изображение на экране медленно, но верно менялось. Он уже не вмещал ничего, кроме уродливой комковатой пирамиды. Потом на ближайшей грани как-то очень по-человечески приоткрылся люк, и корабль стремительно и плавно проплыл в недра дока. Неудивительно, что «дверь» не потребовалось «открывать нараспашку»: она была куда больше, чем казалось сначала. Талли был потрясен. В эту щелочку без особого труда мог проплыть даже крупный авианосец!
Внутри мерно вспыхивали и гасли красные и голубые огни — так ярко, что Талли судорожно заморгал и прикрыл веки рукой. Свет бил по глазам, вызывая физическую боль. Через несколько секунд яркость сияния уменьшилась, однако перед глазами по-прежнему плавали разноцветные пятна. Талли со страдальческим видом косился то вправо, то влево, и хлопал веками, пытаясь от них избавиться.
— Так и положено?!
— Я изучил пятьдесят два отчета о подобных прецедентах, в которых участвовал Интердикт, — ответил Эйлле. — Ни о чем подобном в них не упоминается. Но в каждом из этих случаев есть что-то уникальное.
— Вы хотите сказать, что они никогда не повторяются? То есть, нет никакой гарантии, что они не спалят нас прямо здесь, вместе с нашей посудиной? Или отдельно от нее, когда мы выберемся?
Эйлле отдал кораблю приказ открыть шлюз.
— Они непредсказуемы, если вы это имели в виду.
— А дышать мы там сможем? — осведомился Кларик. Ха! Похоже, бравый генерал тоже начинает нервничать.
— Скорее всего, сможем, — ответил Эйлле. — Правда, в отчетах упоминается несколько случаев, когда Экхат забывали подать пригодную для дыхания атмосферу. Или не считали это необходимым.
Кэтлин передернуло.
— И что стало с посланцами?
— Они умерли.
Яут коротким кивком указал на дверной проем. И Талли с ужасом осознал, что согласно этикету джао, люди должны пройти в этот треклятый люк первыми. Эх, была не была… Он зажмурился, глубоко вдохнул и выдохнул. Не хватало еще осрамиться перед «морскими скотиками»!
— Вот так, — мягко шепнул ему в ухо чей-то голос.
Талли обернулся и увидел Кэтлин Стокуэлл. Она склонила голову, перенесла вес на одну ногу, а вторую выставила чуть вперед и согнула. Здоровая рука образовала красивую дугу, пальцы вытянулись каждый под своим углом.
— «Спокойствие-и-уверенность», — пояснила она и тут же обратилась к Кларику, который стоял рядом с ней. — Попробуйте. Даже если вы этого не почувствуете, у вас вид станет лучше.
Талли вздохнул и попытался воспроизвести ее позу. Действительно, сердце прекратило попытки выскочить через горло, хотя отвратительная адреналиновая дрожь то и дело возвращалась.
Выходной люк должен был распахнуться, но вместо этого просто исчез. Слабая золотистая вспышка — ив каюты хлынул голубой свет, столь насыщенный, что его, казалось, можно было ощущать на вкус. Вкус действительно был — горечь, от которой свербело в горле. Несомненно, этот воздух был пригоден для дыхания, но раскален до невозможности вдохнуть и отдавал горелым маслом.
— Пора, — объявил Яут. — Выходим.
Снаружи послышался звук — дружный металлический скрежет целого хора машин. Талли подошел к краю проема и огляделся. В доке, похожем на невероятных размеров пещеру, плавали красные светящиеся шары, в отдалении трепетали какие-то сгустки теней… Он судорожно сглотнул, пытаясь сориентироваться.
— Выходим! — повторил Яут. — Первое впечатление — самое важное. Мы не должны выказывать страх.
Глава 31
Талли шагнул вперед, Кэтлин и Кларик, плечом к плечу, вышли следом. Воздух снаружи действительно был раскаленным, словно в духовке. Минимум сто двадцать по Фаренгейту, прикинул Талли. А скорее всего, больше.
Они стояли на верхней площадке корабельного трапа и вдыхали нестерпимое зловоние. Скунс маринованный в тухлых яйцах… Талли почувствовал, что глаза начинают слезиться. Он моргнул, однако слезы катились градом, мешая смотреть.
На этом корабле была искусственная гравитация, хотя куда более слабая, чем привычное с детства, доброе земное «g». При каждом шаге казалось, что нога скользит, и Талли приходилось замирать, чтобы не пропахать трап носом.
— Куда дальше? — спросил он, не оборачиваясь. Два теневых сгустка довольно решительно взяли курс на корабль.
— Остановитесь у трапа, — отозвался из-за спины Эйлле. — Дальше идти не нужно. Вероятно, они подойдут и заговорят с нами. Хотя есть вероятность, что этого не случится.
— И что тогда? — спросил Кларик.
— Тогда, согласно протоколу, мы должны ждать, — объяснил Эйлле. — Судя по отчетам, коммуникация обычно происходит, но иногда течение оказывается более медленным, чем ожидается. Правда, бывали случаи, когда ничего не происходило. Можно предположить, что посланец не мог верно, оценить течение в особой точке.
Кэтлин снова стояла рядом и изображала «спокойствие-и-уверенность». Очередная причуда «пушистиков». Но… Талли пожал плечами и попробовал воспроизвести ее позу. Встать на одну ногу, вторую на носок, пальцы веером, голова… представь себе, что тебя повесили.
Туманные силуэты приближались, и Талли вдруг осознал их истинные размеры. Равно как и размеры дока. Авианосец, который мог проплыть в ту щель, здесь запросто мог маневрировать вместе с сопровождающим его эскортом эсминцев. Скорее всего, док занимает чуть ли не всю пирамиду. Алые сферы реяли над головой, свечение с каждой секундой становилось ярче. У Талли закружилась голова.
Стоп-стоп-стоп. «Спокойствие-и-уверенность».
Он полностью сосредоточился на своей позе и постарался расфокусировать глаза. Один вид этих кровавых шариков вызывал панику. Китель Талли уже можно было отжимать, ткань прилипала к спине… Мерзкое ощущение.
— Это Экхат? — спросила Кэтлин. Ее голос почти терялся в нарастающем шуме.
— Да, — подтвердил Эйлле.
— Но их только двое! Я думала, на таком огромном корабле…
— Несомненно, их больше, — согласился Эйлле. — Но эти двое — единственные, кто согласился осквернить себя контактом с нами. Конечно, они предпочли бы пожертвовать только одним членом экипажа, но их сознание функционирует попарно. Никогда не было случая, чтобы Экхат общались с нами по одному, как мы общаемся друг с другом или с людьми.
— Кажется, Интердикт считает все прочие расы нечистыми — насколько можно судить по отчетам, — вставил Кларик — Хотя, честно говоря, я читаю на джао через пятое на десятое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79