среди предполагаемых ею способов подъема на мост такой экзотики, как обрезок трубы на веревке, даже близко не промелькнуло. Однако сейчас Чарли недалека была от того, чтобы признать «тарзанку» лучшим изобретением человечества.
Когда Чарли доплыла до «подъемного устройства», оно уже достигло воды и даже немного притонуло, что облегчило Чарли задачу на него взобраться. Веревка была пропущена через трубу и сверху завязана на узел, образуя петлю. Продевшись в эту петлю и пристроившись поудобнее, Чарли взялась за узел и пару раз сильно дернула. В ответ сверху тоже сперва подергали — мол, все, что ли? Уселась? Она дернула утвердительно. И тут увидела их.
«Санитаров».
Они двигались вдоль моста большой стаей — вода там, где они шли, как бы кипела. В этом кипении то и дело мелькали бугристые спины и игольчатые хвосты, порой возникало из воды безобразное зубастое рыло, а за ним выплескивались когтистые перепончатые лапы-плавники.
Они хватали мертвецов.
И жрали.
Чарли отчаянно задергала веревку. Она и представить себе не могла, насколько чудовищны земные акулы. Иначе от одной мысли о падении в земной океан ее забили бы нервные судороги.
Чудовища приближались быстро. Веревка уже напряглась и потянула Чарли из воды, но с натугой и неспешно. А здешним акулам, очевидно, было далеко не все равно, что жрать: хотя от мертвечины их явно не тошнило, но заметив, что впереди плещется еще что-то живое и, значит, свеженькое, они радостно кинулись к деликатесу.
При виде их кипучего порыва Чарли, все еще находящаяся в воде, ощутила полуобморочный ужас. Вода, взбитая ватагой кровожадных «санитаров», бурлила уже в паре метров от нее, когда веревку сверху потащили резче. Чарли рывком отделилась от воды, спешно поджимая ноги. Там, где они только что висели, пролетела набитая зубами пасть трупоеда. Челюсти при этом, как ни странно, не клацнули — так и прошли открытыми, как бы в немом удивлении от этакого коварства со стороны очевидной еды. Круглые мутные глаза тупо проследили за ускользающими от них розовыми пятками. Чарли вдруг страшно захотелось заехать этому «санитару» пяткой в глаз. Почему-то вместе с водой с нее схлынул и страх, хотя расстроенные зубастики уже устроили под ней общее собрание, тщетно пытаясь по очереди ее достать.
— Учитесь прыгать, — сиплым голосом посоветовала им сверху Чарли, которую тем временем короткими рывками поднимали все выше.
Сидеть на «тарзанке» оказалось чертовски неудобно, держаться было трудно — руки быстро устали, а она ведь здорово вымоталась еще в воде. Наверху ничего не было видно, кроме громады моста, а внизу картина открывалась безрадостная: в той стороне, где еще не прошли «акулы», по океану вдоль всего следования моста были щедро разбросаны трупы. Это обилие трупов не на шутку тревожило Чарли: не могло их быть так много, если бы океан использовали как простое кладбище. Может быть, на Земле эпидемия?.. Или война?.. Так почему же об этом ничего не известно в колониях? Разве что она началась недавно?.. Только этого ей не хватало в довершение всех несчастий!
Стоп. Зачем сразу предполагать самое худшее?.. А что же еще можно предположить, как не самое худшее, при виде океана, заваленного трупами?!
Она с трудом осадила панические мысли. Что в них толку? Главное сейчас — подняться наверх. Пройти это последнее испытание, дотянуть, не обессилеть.
Там, наверху, она получит ответы на все вопросы.
Чарли неимоверно устала, ее била нервная дрожь, мокрая одежда усиливала озноб. Руки совсем занемели, она их не чувствовала и, глядя на них, удивлялась, как это они так крепко, до белизны в костяшках, вцепились в веревку. От бесконечных рывков и раскачивания ее тошнило, голова кружилась, она уже не в силах была оценить расстояния — ни пройденного, ни оставшегося, да и не пыталась больше ничего оценивать: все мысли и воля сосредоточились на одном — держаться. Крепко.
Иначе — смерть.
Внезапно рывки прекратились — сверху перестали тянуть, хотя до моста осталось еще порядочное расстояние. Отчаиваясь из-за остановки — каждая лишняя секунда несла мучения, отнимала силы, — Чарли закачалась на огромной высоте над океаном.
Кач-кач, только не плачь…
И вдруг заскользила вверх — стремительно и ровно, словно в чудесном сне.
Расстояние, оставшееся до моста, она пролетела уже в несколько секунд, замедлившись лишь перед стальным массивом верхнего перекрытия. Отсюда ее поднимали медленно и осторожно, явно стараясь лишний раз не ударить.
Ей уже было все равно.
Только держаться…
Скребя всем боком по шершавому железу долгожданного моста, она подняла голову и увидела их — настоящие, живые человеческие лица. Одновременно сверху к ней протянулись сразу несколько грязных рук.
Глава 2
Служебный объект: 4851; 9-16 Ларри Шанс.
Функция: водитель транспортного средства. Дана привязка к наземному транспортному средству четырехместного типа.

Разве что рухнут неба выси
В стихий последнем мятеже,
Все сплющив и, как точки, сблизив,
Два полюса — на чертеже.
Помимо женщин, основой жизненных интересов Ларри Шанса с юных лет были машины — не те, которые что-то производят, или, допустим, летают по небу, или там плавают по рекам и морям, а те, что ездят по земле посредством четырех колес, то есть те самые, что до сих пор еще величались автомобилями. Питал Ларри с детства такую слабость к самодвижущимся, так сказать, наземным экипажам. Благо они в последние времена опять вошли моду и имели большой спрос на рынке. Однако собственной машиной Ларри так и не обзавелся — как и собственной женщиной, — виной чему был такой досадный пустяк, как декларация о доходах. Будучи первоклассным автослесарем и неплохим водителем, Ларри предпочитал зарабатывать на жизнь продажей краденых запчастей, а также автомобилей, собранных из тех же самых краденых запчастей. То есть не то чтобы предпочитал, просто жизнь так сложилась, что заниматься законной продажей чего бы то ни было Ларри не имел ни морального, ни юридического права: грехи юности, как это порой бывает, предопределили дальнейший торный путь. И хотя на этом пути у Ларри давно все было смазано, но в связи с нестабильностью поставок дефицитного товара, а также дилетантством и как следствие — высокой текучкой в рядах поставщиков доводилось порой идти на риск и демонстрировать салажатам настоящее искусство, то есть красть самому — как отдельные запчасти (иногда партиями), так и целые машины (увы, только по одной).
Впоследствии он так и не смог окончательно понять, было ли все произошедшее наказанием за грехи ему лично, либо его сравнительно привилегированное положение стало случайным подарком судьбы опять же ему лично, в то время как за грехи расплачивался весь мир, вследствие таинственной метаморфозы космических масштабов превратившийся в чистилище. К Ларри, по крайней мере, этот новый мир повернулся не самым худшим своим местом.
А если по порядку, так все началось с того, что однажды, угнав очередную тачку, Ларри уже не смог от нее отделаться. То есть почти буквально прилип, или это она к нему прилипла. Словом, перегонял как-то Ларри через бугор украденную на заказ красавицу «NISSAN R5001», закамуфлировав ее маскировочным полем под серенький неприметный «Форд». В пути ему приспичило, и пришлось притормозить у одного из зеленых «шкафов» — скромных прибежищ страждущих, украшающих дорогу вдоль всего моста. Открыв дверцу и выйдя из машины, Ларри смог удалиться от нее лишь на два шага. Третий шаг ноги делать почему-то отказались — что правая, что левая. Выяснять, в чем именно тут закавыка, было в тот момент недосуг, так что Ларри, потоптавшись немного на месте и обежав разок вокруг машины, в конце концов сел обратно за руль и просто подъехал к «шкафу» вплотную, буквально «дверь в дверь». Но потом-то, конечно, занялся исследованием явления более скрупулезно и выяснил, что машина его как бы «поймала» и держит в своеобразном поле, не позволяющем ему отойти от нее далее чем на полтора метра, что соответствовало примерно двум его шагам. Поначалу Ларри пришел в бешенство и одновременно упал духом, сделав из происходящего единственный логичный вывод: с ним случилось то, чего он подсознательно ждал и боялся все эти годы — он, широко известный в узких кругах специалист по нейтрализации охранных систем, попал на какую-то новейшую противоугонную хрень. Можно было не сомневаться, что его уже ведут и в ближайшие же часы его лебединая ария, то есть дуэт, с крошкой «Ниссаном» будет спет.
Не стоило даже и трепыхаться, оставалось дожидаться полиции прямо здесь, по соседству со «шкафом», однако Ларри Шанс принадлежал к числу тех, кто трепыхается до последнего. Поэтому он сел за руль и продолжил путь. Гнал на протяжении всего дня, а когда стемнело, заночевал прямо в машине, припарковав ее на стоянке возле отеля «Максима» (к слову, выбора — оставаться в машине или пойти ночевать в отель — у него не было). В тот день он и сделал первые удивительные открытия, касавшиеся пока только машины, приписав их вначале какому-то секретному экспериментальному оборудованию автомобиля. Во-первых, ему ни разу не пришлось останавливаться для подзарядки двигательных батарей: если верить индикатору мощности, застрявшему на максимуме, энергетические батареи машины просто не нуждались в подпитке. Когда же проголодался сам Ларри, то он обнаружил в мини-баре, опустошенном им еще с утра, консервированный обед — из двух вполне съедобных блюд, очень смахивающих на натуральные, плюс бутылка лимонада. Изменения, происходящие вне салона автомобиля, то есть в окружающем мире, ускользали вначале от его не пристального внимания. Ларри начал замечать их спустя примерно сутки, все более убеждаясь в отсутствии за собой полицейской слежки.
Черту он в первый раз проскочил, даже не подозревая о ее наличии. Точкой отсчета нового миропорядка стал для него отель «Максима», промелькнувший по ту сторону трассы: явление точной копии вчерашнего отеля на другой стороне не то чтобы поразило Ларри, тогда он, можно сказать, едва обратил на него внимание, зато впоследствии отель стал для него чем-то вроде приграничного столба — первым знаком, свидетельствующим о приближении к Черте. Что его тогда действительно удивило, так это поведение людей — коренных обитателей моста. Мост по обе стороны трассы был густо заселен, среди застройки попадались и небоскребы, где располагались в основном конторы и банки, имелись рестораны, кинотеатры, казино, деловые и увеселительные отрезки моста перемежались километрами жилых кварталов. Ларри не обращал внимания на людей до тех пор, пока они не начали выходить прямо на трассу — сначала поодиночке, а затем и большими группами. Точнее сказать, стаями. Одиночки вели себя более чем странно — бегали по дороге зигзагами, как зайцы, или бродили потерянно по проезжей части, словно отродясь не слыхивали ни о каких машинах, для которых и существовала эта проезжая часть. Ларри пришлось часто притормаживать, чтобы не переехать очередного психа. Было очевидно, что психов этих тянет друг к другу, потому что постепенно они группировались. Сбившись в стаю, люди утрачивали потерянный вид, становились более целенаправленными и агрессивными: вдоль дороги то и дело слышался звон разбиваемых витрин, затевались драки, пару раз Ларри останавливали, загородив ему дорогу, после чего машину окружали, однако никто из нападавших не смог подойти к ней ближе, чем на те же полтора метра. Потом он перестал останавливаться — просто сбрасывал скорость перед очередными толпами налетчиков, а те в свою очередь якобы вежливо расступались перед ним.
Так было поначалу, когда Ларри еще надеялся достичь материка и тогда уже разобраться в происходящем — радио-то в его машине отказало еще до всего, а потом вдруг заработало, но понесло что-то несусветное: увеселительные программы вперемешку с записями новостей каких-то доисторических времен, начиная, похоже, чуть ни с самого открытия на «планете» радиовещания.
Выключив радио и бросив машинально взгляд наверх, на информативную метку, чтобы узнать, сколько километров этого съехавшего с катушек моста ему еще осталось преодолеть до большой земли, он и обнаружил, что едет вовсе не из Америки в Европу, как он с самого начала предполагал, а наоборот, то есть уже назад — из Европы в Америку. Остановившись и обмозговав данную ситуацию, Ларри пришел к выводу, что перемена направления была не его случайной ошибкой, а чьим-то организованным актом, произведенным коварно под покровом ночи: пока Ларри мирно спал, местные приколисты, по которым давно уже плачет психдиспансер, отбуксировали его машину через дорогу. Правда, вывод этот прогибался в одном очень важном пункте: Ларри помнил, что припарковался он вечером у отеля и что отпарковался утром от того же самого отеля. Но тут ему припомнился точно такой же отель на другой стороне трассы — в этом, очевидно, и состоял весь их подлый план: два отеля-близнеца на противоположных сторонах, поди-ка догадайся, что заснул ты возле одного, а проснулся уже у другого — того, что напротив!
Склоняя поэтажно сквозь зубы этих сбрендивших идиотов — обитателей моста, Ларри развернул машину на встречную полосу и продолжил свой прерванный путь в Европу. Когда он вновь миновал отель «Максима», окна его первых этажей уже были выбиты и народ под веселый звон трудился над остальными этажами. Вскоре Ларри пересек Черту во второй раз, но опять же этого не заметил. Через какое-то время по другую сторону дороги явился отель-близнец, где работа по битью стекол велась с не меньшим энтузиазмом и уже почти подходила к концу. Стоит ли говорить, что когда взгляд его вновь обратился к дорожной справке, то она оповещала, сколько километров пути ему осталось проехать, чтобы попасть в Америку. Нет смысла описывать его недоумение и панику после этого открытия, тем паче что описанию они все равно не поддавались, стоит лишь упомянуть, что мимо двух отелей «Максима» он проехал в то утро еще не менее десятка раз, делая различные мелкие заметки, пока не уверился окончательно в том, что оба отеля являются на самом деле одним и тем же сооружением, а самого его, Ларри, в определенной точке пути разворачивает мгновенно на встречную полосу какой-то неведомой силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42