Дом был ему аккурат по грудь, так что голова чудовища слегка склонилась над строением. Над грандиозной сценой, как осы над ульем, кружили флаеры, но сесть не решались, что и понятно, а только досаждали рептилии своей назойливостью.
— Не бойся, — сказал Леха, поднимаясь на ноги. — Она не убивает людей.
— Она?.. — Чарли подняла глаза, вгляделась: звероящер замер, склонив огромную вытянутую морду, только поводил туда-сюда коричневым зрачком, печальным, как у лошади. По морде, что ли, он пол определил?..
Леха стоял как ни в чем не бывало, оглядываясь. Но между прочим ответил через плечо:
— Долгая история. Знаю.
Чарли предпочла бы забиться в какую-нибудь щель и переждать, пока эта грандиозная «она» не уберется восвояси, но поскольку щелей поблизости видно не было, а если бы и нашлись, то наверняка уже кем-то занятые, она тоже встала: где-то на этой крыше находился Ник, и надо было его искать. Она тоже огляделась и, мужественно презрев звероящера, решив пока его не замечать, позвала Ника. Зов получился слабый, дрожащий, он потонул в окружающем шуме. Леха покосился с выжиданием, насмешливо. Тогда она набрала воздуха и стала орать, надрываясь — оказалось, что это здорово заглушает страх.
— Ники!!! Ты где?!! Вылезай!!! Не бойся!!! Не кусается!!! — Теперь она горланила на совесть — все, кто находился на крыше, испуганно оглянулись. Вспомнив других членов команды, она проорала еще от души: — Лобстер!!! Кри-и-ис!!!
Она кричала бы и кричала, но Леха тронул ее за руку: три знакомые фигуры уже бежали со стороны разрушенного домика, оглядываясь и пригибаясь, как при обстреле. Услышали! Еще бы! Но и звероящер, то есть, если верить Лехе, звероящерица, а еще точнее драконица, судя по всему, ее услышала, потому что тоже «обернулась» с явной заинтересованностью, нагнув боком голову, вызывая каждым своим движением мелкие сотрясения здания под ногами, задами, коленками и пузами обитателей крыши — в зависимости от положения каждого. Бежавшая только что троица оказалась на пузах. Чарли с Лехой устояли на ногах, хоть и не без труда, оба задрали вверх головы. Неплохо все-таки иметь под боком надежную опору в виде мужчины, пускай и маленького против такой горы мяса, зато смелого, мало того, почти всемогущего. Это бодрит.
Дракон разглядывал их одним глазом: в самой глубине темного глазного яблока зажглась золотая искра, что свидетельствовало, похоже, о пробудившемся интересе к двуногим букашкам, обретающимся на крыше облюбованного им строения; не исключено, что до этого он их вообще не замечал. Леха помахал рукой и крикнул, не так чтобы очень громко:
— Привет, Сусличек! Узнала?
Дракон, естественно, не ответил на приветствие, однако обращенный вниз глаз медленно, словно бы утвердительно моргнул. В любое другое время Чарли сочла бы это совпадением, но когда имеешь дело с Лехой… Короче, не приходилось сомневаться, что дракон отозвался на Сусличка. Но предел удивления был достигнут, и даже стало зашкаливать, когда с одного из флаеров, кружащих около драконьей морды, раздался усиленный громкоговорителем голос:
— Малышка, почему ты опять здесь?
Драконица резко подняла голову и стала оглядываться. Здание вновь затряслось, так что Чарли сочла за лучшее присесть, Леха остался стоять, придерживаясь за ее плечо. Над крышей вновь разнесся голос, теперь он стал немного строже, хоть и не утратил ласковых интонаций:
— Отпусти, пожалуйста, дом! Ты же не хочешь его разрушить? — Драконица после этих слов еще крепче обняла дом. Здание шатнулось, Леха чуть не свалился с ног и присел от греха рядом с Чарли. Голос продолжал в упрашивающем тоне: — Светик, детка, ну перестань, мы же обо всем с тобой договорились! — Дракон, он же Сусличек, он же Светик, малышка и детка, затряс огромной башкой. Чарли с Лехой окончательно повалились, ей при этом показалось, что дом наконец не выдержал и начинает рушиться, но он все еще стоял: на редкость прочное попалось сооружение! «Лучше бы они заткнулись!» — подумала Чарли. Было очевидно, что ласковые уговоры только расстраивают звероящера. Но голос вновь зазвучал, еще более мягко: — Хорошо-хорошо, дорогая, стой пока так, раз тебе хочется. Я сейчас разберусь со своими делами, и тогда мы с тобой поговорим. Да? Только будь умницей, стой смирно, не мешай папе.
— Па… папе?.. — Чарли оторопело посмотрела на Леху.
В это время дракон заревел, отцепился от здания и попробовал поймать лапой один из флаеров: он определенно не желал быть «хорошей девочкой», из тех, что слушаются папу. Движения его, несмотря на величину, были быстрыми, так что флаер едва успел увернуться вверх, завис на мгновение, и от него в дракона полетела длинная палка, вроде копья, показавшаяся Чарли очень знакомой. Палка попала дракону в ключицу и, отскочив, упала на крышу. Звероящер так и замер — с поднятой лапой, не шевелясь и даже не дыша, словно гигантская статуя дракона, отдающего неизвестно кому салют.
Если поначалу Чарли не была уверена, то теперь догадалась точно, кому принадлежала раньше эта палка, Крис находился в другой стороне, иначе наверняка не преминул бы поднять свою слегу. Чарли хотела сбегать подобрать ее, да Леха, видно, угадав ее намерения, схватил за руку:
— Стой здесь! Сейчас начнется.
Под ложечкой неприятно засосало: что еще начнется?.. Как будто этого мало! Она огляделась — вокруг и впрямь затевалось что-то новенькое: флаеры разлетались, освобождая близлежащее воздушное пространство. И не только близлежащее: все, что двигалось по воздуху в пределах досягаемости глаз, спешно улетало, садилось или причаливало в небоскребах. Лишь один флаер — тот самый, с «папой» на борту — не спешил очистить воздух: взмыв повыше, он завис над домом, прямо над посадочной площадкой, в центре которой по-прежнему находились Чарли с Лехой, не успевшие еще встать на ноги, то есть в полулежачем положении. Дракон больше не шевелился, бедняга — ему же остановили время. На болоте Крис говорил что-то о сутках.
— Зови своих! — велел Леха. — Пусть бегут сюда, к нам, быстрее!
С таким же успехом он мог бы позвать их и сам, но, наверное, сомневался, что его послушаются. Кругом воцарилось затишье, странное для городских улиц, оттого особенно зловещее. В этой тишине «свои» услышали Леху и поднялись на ноги, озираясь: что-то происходило вокруг, что-то мелькало со всех сторон меж домами; свет окон подернулся как будто бы зернистой пылью, воздух наполнился шорохом, словно ветер трепал страницы тысячи книг. Вот только никаких книг здесь не было, да и ветра не ощущалось. Тем не менее шорох нарастал.
Чарли, вскочив, закричала:
— Сюда!!! Скорей!!!
Они обернулись все вместе и побежали к ней. Остальной народ, чуя опасность, тоже зашевелился, каждый пытался куда-нибудь забиться, кто-то рвался в «шкаф» с сердечком, но тот, похоже, был занят давно и прочно. Звуки суматохи вскоре потерялись в шорохе кожистых крыльев — именно крыльев и именно кожистых, как убедилась Чарли, когда первая летучая мышь кинулась ей в лицо.
Чарли, к счастью, успела заслониться рукой и, уже срывая с себя маленькое крылатое создание, почувствовала боль от укуса.
— Хлитс, Чарли! — крикнул Леха, прислоняясь к ней спиной — он отбивался руками от пары летучих тварей.
Хлитс явился моментально, стоило мысленно его призвать, и тут же началось избиение мелкой нечисти со шлепками, писком и кровавыми ошметками, разлетающимися во все стороны. Угловатые обрубки забарабанили по крыше. Чарли удивилась мельком, что не сразу вспомнила про хлитс: должно быть, он до сих пор ассоциировался в ее сознании исключительно с обороной от людей.
Ник, Лобстер и Крис были уже рядом — подбежали, пригнувшись и отмахиваясь на ходу от мышей, пикировавших на них сверху. Это были «первые ласточки» из тучи, сгущавшейся над многострадальным домом, собиравшейся, казалось, отовсюду, заслонявшей собой постепенно весь город.
— Давайте сюда, ближе! — велел Леха, хватая Ника за одежду и подтягивая его к себе. — Чар, подними руку! Запусти хлитс по кругу! Помнишь, как я тебе показывал?
— А твое оружие?.. — Она вскинула руку, крутанула кистью, и хлитс пошел, завертелся сам. Она удивилась, что Леха ей не ответил. — У тебя есть что-нибудь?
И спиной почувствовала, как он пожал плечами.
— Кабы было!.. — В голосе слышалась искренняя злость. — Посреднику, видишь ли, не положено иметь при себе оружия! Разве что для передачи. Единственное, что меня всерьез не устраивает в этой должности!
Хлитс тем временем демонстрировал в реальности то, о чем Чарли читала когда-то в детских сказках, полагая это одним из романтических заскоков фантазии предков: что-то про ливень, который отбивали, крутя над головой саблю и оставаясь при этом сухими. Хлитс вращался самостоятельно с немыслимой скоростью, образуя вокруг едва видимую, тем не менее непреодолимую преграду: за ее пределами происходила настоящая бойня, что-то вроде массового самоубийства мышей о вентилятор, в центр же очерченного круга не падало ни крылышка, ни ушка, ни даже шерстинки. У Чарли заболела рука — как раз рабочая левая — в месте укуса. Хлитс не причинял ей боли или жжения, но давал нагрузку, от которой рука уже начинала уставать.
— Подумаешь, не положено, — сказала она Лехе, с тревогой наблюдая непрерывный мышиный натиск, в котором не намечалось просвета. — Раздобудь себе лазерник или пистолет. Или это для тебя уже не оружие?..
— Пробовал. Не получается. Руки жжет. — Она недоверчиво покосилась через плечо. — Серьезно! Жжет, словно огнем. Берешь пушку, а она будто только что из печки.
— Печка, — повторила Чарли. Кажется, что-то вроде мини-печки разгоралось у нее в поднятой руке, но не в ладони, где вращалось оружие, а в месте укуса. Однако она не жаловалась. Из принципа. Он же сказал, что не будет помогать. Не мешает пока — и на том спасибо.
Лобстер, жавшийся к ней справа, энергично ерзал лопатками. Чарли глянула, чего ему не стоит-ся смирно: он, оказывается, только что закатал рукав и теперь пытался разглядеть свежую ранку за левым локтем — Чарли-то ее сразу увидела.
— Опять укусили?..
— Да вот. Эти паразиты, только что…
— А меня тоже одна куснула! — радостно доложил с той стороны Ник. — В кулак! Хотела в нос, а я ей как двину кулаком самой в нос!
Чарли повернулась направо — к Крису:
— Ты-то хоть цел?..
— Не совсем, — он красноречиво потрогал рукой шею сзади — там алела ранка.
Все. Все покусаны, завтра все дружно вступаем в вампирские ряды. Или мышиный укус не в счет?.. Чарли, скрипнув зубами, обратилась через плечо к Лехе:
— Если тебе это интересно, то меня тоже укусили. В левую руку. Она уже немеет и, по-моему, сейчас не выдержит.
— Не паникуй, — сказал он. — Мне все руки покусали.
Она решила, что теперь самое время не выдержать:
— Так сделай что-нибудь!
Леха молчал. Мышиный ливень не прекращался, гризел за пределами мертвой зоны стал черным от изуродованных телец, по границе запретного круга росла гора останков, напоминающая жерло вулканчика. И конца этому не предвиделось: город по-прежнему не просматривался за порхающей тучей, и даже дракон, к счастью, неподвижный, едва среди нее проглядывал. И еще: в тех местах, где лежали люди, шевелились теперь темные бугры, сплошь покрытые копошащимися тварями.
— Ладно, — услышала Чарли и приободрилась, рассчитывая на немедленное окончание кошмара. Леха, помолчав немного, заговорил с тем, кого поблизости не наблюдалось, словно спятил или разговаривал по телефону: — Вадим! Это Алекс. Я здесь. У тебя под носом. Где-где, разуй глаза! Рядом с Партнером. Да, спиной к ней… А ты как думаешь?.. Как всегда.. Не бухти, ты срываешь мне важные переговоры. Короче, ты мешаешь моей дипломатической миссии. Так что отводи свои войска. — И после непродолжительного молчания, заполненного, должно быть, выкладками оппонента: — Не нарывайся, Лядов. Ты уже раз имел дело с Лидером? Хочешь еще?.. Да, переговоры от его имени… Точно… Именно с этой. И он в них кровно заинтересован… Вряд ли… Не договоримся. Брось. Не ищи неприятностей на свою задницу. Просто посторонись, и он тебя не тронет… Нет. Точно не скажу. Но до рассвета прозаседаем. Да, слушай, мы прокатимся на твоей девочке, не возражаешь?.. Ну не на крыше же!.. С ней разберусь. Уйдет… Дерзай, это уже твои проблемы… Ладно, командуй своим бэтманам отбой! А то тут Партнер на меня уже падает.
На последних словах он развернулся и обхватил Чарли за талию: к концу разговора она всей спиной навалилась на него, своей поднятой руки она уже не ощущала, словно ей в плечо воткнули что-то чужеродное, вибрирующее и болезненное, вроде бормашины, и она непременно должна была удерживать это в поднятом состоянии. Лобстер и Крис тоже поддержали Чарли с двух сторон, Ник, как-то проскользнув меж ними, обхватил ее ноги.
— Чарли, я тебя держу!
Они и не заметили, как исчезло их своеобразное «защитное поле»: хлитс пропал, вернулся на насиженное место, потому что защиты хозяйке больше не требовалось. Атака завершилась внезапно, словно по сигналу, неслышному людям, зато очень хорошо слышному летучим мышам. Их силуэты еще чертили со всех сторон воздух, но мыши не нападали, а разлетались беспорядочно по улицам, машинам и небоскребам. Это вовсе не походило на организованное отступление по приказу, скорее напоминало паническое бегство, бедняги и в самом деле могли быть счастливы, что далеко не всем из них пришлось отведать мясорубки. Флаер висел на том же месте, а что до звероящерицы, она так и стояла, только, как показалось Чарли, немного приоткрыла пасть. Конечно, это только казалось, но в принципе ей было от чего разинуть пасть: «папа» со своей армией, совместно с человечками на крыше, только что устроили перед ней недурное представление.
— Руку уже можно опустить, — сказал Леха Чарли на ухо.
Она уронила руку.
— Ох… Что-то мне нехорошо… — Она старалась не смотреть туда, где лежали люди, то есть уже не люди, а неподвижные красные месива.
— Держись. Скоро будет еще хуже, — обрадовал Леха, продолжая на всякий случай ее поддерживать. Ник отпустил ее ноги и занялся изучением мышиных останков, пиная их носком ботинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42