– Я не вижу дороги, когда топка открыта! – жалобно вскричал дядя. – Закройте её, ради Фа!Я захлопнул дверцу и запер её на задвижку. Пол кабины сразу стал очень холодным, и мы ещё теснее прижались друг к другу.Затем последовал могучий толчок, сбросивший меня со скамейки, и почти одновременно – металлическое «крак!» и вопль ужаса из уст дяди Станса. Фоун упала прямо на меня. Шуба её распахнулась, твёрдые грудки прижались к моему лицу, но я был слишком испуган, чтобы оценить пикантность момента.– Ракс! – выругался отец. – Этот звук мне совсем не нравится.Мотокар перекосился и замер. Я спихнул с себя Фоун и встал. Ванда поскуливала в шоке, Триггер бурно рыдал. Дядя Станс хранил зловещее молчание.Холод смыкался вокруг нас, Раке следил за нами своим ужасным оком.Старшие вознамерились справедливо распределить вину, и разразилась ужасная ссора.– Пойду-ка погляжу, что там стряслось, – сказал я Фоун.– Не ходи, замёрзнешь! – Она схватила меня за руку.– Это надо сделать быстро, пока не заинтересовались деревья.Я отнял у неё руку, взял с топки горячий кирпич, плотно закутался в плащ и выбрался наружу. Мёрзлая растительность затрещала под ногами, и ветви анемонов затрепетали, почуяв тепло. Шаг за шагом я добрался до передка машины; стужа впивалась в тело, в душе зарождался страх. Но я заставил себя отделить фонарь от скобы, с немалым трудом согнулся, прижимая свой кирпич к груди, и заглянул под капот.Приятный сюрприз: и ось, и тяжёлая цепь румпеля совершенно целы, благодарение Фа! Но почему мотокар перекосился? Я посветил на подвеску, смахнув со щеки настойчивое щупальце анемона, и сразу всё понял: тяжёлая пружина правого амортизатора, лопнув, развалилась на куски, и рама машины упала на ось.Этой ночью мотокар не сдвинется с места.Я поспешил назад в кабину. Фоун обняла меня, я почувствовал её слезы на своём лице. В иных обстоятельствах я был бы тронут, но не сейчас. Я повернулся к старшим, которые все ещё продолжали искать истину, и заявил:– Лопнула пружина правого амортизатора.– Это мне решать! – немедленно взъелся дядя Станс. – Я думаю, колесо провалилось в нору хрипуна.У отца был потрясённый вид.– Ты вышел и посмотрел, не так ли? Пока мы тут ругались? Клянусь пресветлым Фа, Станс, у него мозгов больше, чем у нас обоих. Отличная работа, Харди!– Ты принимаешь болтовню молокососа на веру, Бруно? Но только не я.– Тогда пойди и взгляни сам.Но анемоновые деревья уже склонились к мотокару, жадно оглаживая ветвями крошечную зону тепла в насквозь промороженном мире. Я понял, о чём думает дядя.– Ты уверен? – сухо спросил он, глядя поверх моей головы.– Он уверен, – ответил за меня отец.– Мы застряли, – проговорила Ванда сдавленным голосом.– Мы все умрём! – взвизгнул Триггер.– Мы подождём до рассвета и отправимся за помощь, – внушительно заявил дядя Станс, проигнорировав реалистическую оценку ситуации, предложенную Триггером.– У нас не хватит топлива, – заметил отец.– Хватит.– Хватило бы на поездку. Не хватит, чтобы всю ночь поддерживать огонь.– Мы умрём, отец? – захныкал Триггер. – Мы все умрём?– Я пошлю попугая, – предложил отец.– Что это даст?– Возможно, ничего. Но кто знает. – Отец открыл клетку и заключил серебристую птичку в свой большой кулак. – Помогите, сказал он, глядя в её крошечные блестящие глазки. – Помогите Бруно. Повтори!– Помогите Бруно! – хрипло крикнул попугай.– Лети! – Он выбросил птицу наружу; та очертила виток вокруг кабины и устремилась в темноту, изящно уклонившись от неуклюжих поползновений анемонов. – Если мистер Мак-Нейл в Иаме, он свяжется со станцией Девон, – сказал отец. – Они отправят на поиски один из своих мобилей.– Если, – скептически произнёс дядя Станс.У отца заиграли желваки, что всегда было дурным знаком. Ванда уловила намёк.– И что теперь, Станс?– Да, что мы теперь будем делать, отец? – плаксиво повторил Триггер.Фоун схватила меня за руку.Итак, мы возложили свои надежды на попугая и технику земной расы! Тем временем возле источника тепла потихоньку началась борьба за выживание, в которой первым проиграет Триггер, как самый младший и слабый. Социальный статус ничего не значит, когда дело касается жизни и смерти. К тому же я никак не мог представить дядю Станса, сражающегося за жизнь Триггера.Мне страшно захотелось оказаться в любом другом месте, и я погрузился в воспоминания, надеясь отыскать такое, что полностью затмит ужасную реальность.НЕВЕРОЯТНЫЕ КАРИЕ ГЛАЗА. ЧАРА, СКАЗАЛА ОНА. НОСС-ЧАРА. ИМЯ, КОНЕЧНО, НЕОБЫЧНОЕ…Голос отца разрушил очарование.– Подвинься, Станс! Я не могу подбросить дров в огонь.Дядя придвинулся к открытой топке так близко, что всем остальным доставались лишь узкие полоски света и тепла по краям его солидного тела.– Я сказал, подвинься, – резко повторил отец.– Ты обвиняешь меня в захвате огня?– Нет, я хочу подложить ещё одно полено.– Залей спирт.– У нас только одна канистра, – увещевающе сказал отец. – Дистиллят может понадобиться нам… для иных целей.– Какие ещё цели, ради Фа?!– Девять поколений назад наш предок оказался в аналогичной ситуации.– Я помню это! – рявкнул дядя Станс, словно его предводительской памяти был брошен оскорбительный вызов.– Тогда ты должен помнить, как он поступил. Наш предок пил спирт, пока не напился допьяна и не уснул возле бойлера. Утром его нашли.– Мёртвым, разумеется.– Ради Фа, Станс! Разумеется, нет, – на сей раз отец действительно рассердился. – Если я преждевидел такое, значит, это случилось до того, как он зачал сына. Наш предок заболел, но не погиб и самое главное – не потерял рассудка. Поэтому мы сохраним спирт. Подвинься!Станс подвинулся с недовольным ворчанием. И внезапно приказал отцу развести огонь пожарче.– Раз мы должны умереть, то мы умрём в комфорте!Логики здесь не было никакой, но отец вынужден был повиноваться, и вскоре в кабине стало невыносимо жарко. Наш страх уступил место тупой безнадёжности. Дядя Станс, раскупорив канистру, то и дело прикладывался к ней. Потом он встал и неверными шагами заходил по кабине, бессвязно выкрикивая молитвы.– Потише, Станс! – Отец ухватил его за руку прежде, чем дядя рухнул на топку.– Ты всегда хотел быть предводителем, отморозок! – истерически завопил дядя Станс. – И как же ты был разочарован, когда я родился!– Побойся Фа, Станс, – вполголоса сказал отец, – мне тогда и двух лет не было.Дядя бессмысленно уставился на него. Потом он повернулся, споткнулся и рухнул плашмя на пол, глухо ударившись головой.Отец опустился на колени и осторожно приподнял голову брата.– Бедный дурачок. Он оглушил сам себя.Ухватив дядю под мышки, он оттащил его к бойлеру, бережно усадил и обратился к Ванде:– Принимай командование.Та мрачно усмехнулась.– Оставим вежливость до лучших времён, Бруно. Твоя память глубже, ты и командуй.– Ладно, – согласился отец. – Мы будем поддерживать слабый огонь, как и прежде. Когда станет слишком холодно, начнём пить спирт.– Бруно?..– Что, Триггер?– Посмотри. – Триггер указал пальцем. Лицо его было залито слезами.Канистра лежала там, где Станс уронил её. Вокруг расползалась лужа.– Почти ничего, – тяжело проговорил отец, встряхнув канистру.– Взгляните! – вдруг закричала Фоун. – Ведь это же…– Он не долетел до Иама, – пробормотала Ванда. – Проклятая птица покружила и вернулась!– Слишком холодно даже для попугая, – заключил отец.Бледный призрак на фоне тьмы глядел на нас, склонив голову на бок.– Спасите Бруно! – хрипло выкрикнул он.Я пытался уйти из реальности в преждевидение, но это не удаётся без спокойствия духа, а иногда и без трубочки зелья. В конце концов я провалился в кошмарный сон, битком набитый ледяными монстрами.Сквозь этот сон я расслышал слабый скрежет колёс и сразу очнулся.– Там кто-то едет!– Спи, Харди, – тускло проговорил отец.– Нет, правда! Послушай сам!Все остальные, за исключением дяди Станса, зашевелились и прислушались.– Я слышу! Слышу! – радостно вскрикнул Триггер. – Мы спасены!Отец поспешно дёрнул за шнур, и ночь огласилась истошным воем парового гудка: в объятиях анемонов наш мотокар было трудно заметить. Гудок провыл второй раз и захлебнулся – в бойлере кончился пар.– Сюда! Сюда! – завопили мы все разом. Схватив кочергу, щипцы и совок, мы принялись колотить по стенкам кабины. Мы подняли такой шум, что не услышали, как подъехал наш спаситель.– Эй! Кажется, это мотокар из Иама?– Мы поломали пружину! – объяснил отец.– Да уж, можно было поудачней выбрать время и место.– Вы можете вытащить нас отсюда?Незнакомец прикрикнул на локсов, и животные двинулись вперёд, растаптывая анемоны. Крытый фургон, светящийся изнутри, подплыл к мотокару, меховая занавесь откинулась, и круглое весёлое лицо заглянуло к нам в кабину.– Я могу поступить гораздо лучше! Я починю вашу пружину, если вы подождёте до утра.– Это же Смит, – сказала Ванда с гораздо меньшим энтузиазмом, чем можно было ожидать. – И почему это должен был оказаться Смит, а не кто-то другой? – пожаловалась она отцу.– А где вы найдёте другого дурака, путешествующего зимой по ночам? – радостно заорал Смит. – Кроме вас, разумеется! Должно быть, вы совсем замёрзли. Давайте-ка сюда.Отец перенёс дядю на руках, как малое дитя, а я подхватил Фоун, которая ушла в защитный транс; не знаю уж, как это ей удалось. Ванда забралась в фургон последней, недовольно бурча себе под нос.Это была внушительная повозка с тентом из дублёной кожи, натянутым на такие высокие обручи, что под ними можно было стоять в полный рост. В центре находилась раскалённая жаровня, воздух был тёплый и слегка отдавал дымом. В задней части фургона я увидел солидную кучу угля, что является редкой роскошью в наших местах, в передней – внушительную кучу странных кусков металла. А на пышной груде мехов сидела женщина.Кто не слышал про Смита и его женщину Смиту? Они ненормальные – спят вместе, едят вместе, путешествуют вместе, и весь Иам считает, что эта пара на полпути к злу. И вот теперь Смит и Смита спасают наши жизни! Ужасная ситуация для предводительницы Ванды.Но только не для отца, который сразу гаркнул;– Приятно снова видеть вас, ребята!Сперва он сердечно обнял Смита, а после и Смиту, которая поднялась с подушек. И вот тогда я увидел то, что прежде заслоняла её обширная фигура.На откидной лавке сидел лорин – руки скрещены на груди, нога на ногу – и глядел на нас круглыми глазами. Мой старикан, должно быть, уже совсем рехнулся от счастья, когда похлопал его по плечу со словами: «Как поживаешь, приятель?». Лорин не ответил, понятно.– Где ты побывал за это время? – спросил отец у Смита, когда мы все уселись на подушки.– Обычный маршрут в сторону Жёлтых гор. Работаем днём, путешествуем ночью. Эти локсы у меня уже три, нет, четыре года, они запомнили дорогу. И разумеется, у нас есть Вилт… – Смит поднял руку и приветливо помахал лорину (впервые в жизни вижу лорина, у которого есть имя, подумал я). – Когда мы спим, он не позволит локсам сойти с дороги. Не знаю, что бы я делал без Вилта.– И без Смиты, – сказала женщина, бросая на него любящий взгляд.– Само собой, – согласился кузнец. Ростом и объёмом он заметно уступал жене, но руки у него были необычайно толстые и мощные.Они с отцом пустились в долгую беседу. Все остальные потихоньку задремали. Я пробудился, когда начало светать, и понял, что речь идёт о землянах.– Кто знает? – сказал Смит. – Возможно, на их месте мы поступили бы точно так же? Не стоит ожидать от них любви и заботы лишь потому, что мы очень похожи.– Странная штука это сходство, – задумчиво произнёс отец, хочу сказать, они вполне могли походить на лоринов или на хрипунов!– Но нет, они невероятно похожи на нас, только размером побольше! Я часто задаюсь вопросом, не произошли ли мы каким-то образом от землян. Или они от нас.– Вряд ли, – сказала Ванда. – Я преждевидела их прибытие. Для них наш мир был совершенно новым.– Значит, мы представляем собой оптимальную, логически непротиворечивую форму жизни! – весело воскликнул Смит.– И тем не менее, – мрачно сказал дядя Станс, страдающий от похмелья и вчерашних унижений, – могли бы снабдить нас своей технологией, их бы не убыло.Повеяло упоительным запахом жареного мяса. Смита, хлопотавшая у жаровни, бросила через плечо:– Мы сами – наши худшие враги!– Она мечтает о мотокаре, – объяснил Смит.– Как? – встрепенулся Станс. – Да ведь это кощунство!– Почему же?– Одна деревня – один мотокар! Ты не хуже меня знаешь правила, Смит.– А кто их установил, эти правила?– Мотокары для предводителей. Что будет с нашим обществом, если их получит простой народ?! Люди станут разъезжать повсюду, и мы потеряем над ними всякий контроль. Никто не захочет работать! – Гримаса боли исказила лицо дяди, и он пробормотал: – Я больше не хочу говорить об этом.– Ты только что жаловался, Станс, что земляне не дают нам свои машины. Теперь ты не хочешь дать мотокар своему собственному народу.– Я же сказал, что не желаю говорить об этом.– Построить мотокар не слишком сложно, – спокойно продолжил Смит. – В Паллахакси множество древних машин: подъёмные краны, лодки, мотокары, устройства для обработки почвы и обмолота зерна… Всё, что можно вообразить и сверх того. Металлические вещи совсем новые. Им не приходилось чинить старье! Удивительные это были люди, и они владели сложной технологией. Вот у кого мы должны учиться –у наших собственных предков. Взять это наследство и с пользой применить его.Дядя Станс и Ванда закричали одновременно:– Ограбить Паллахакси? Святой Источник? СВЯТОТАТСТВО!!!– Здравый смысл! В Паллахакси есть пещеры и другие постройки с мебелью и домашней утварью. Тысяча человек может пересидеть там в комфорте стужу. Не глупо ли считать это место неприкасаемой святыней?Смита принесла тарелки с жареным мясом и лепёшками, но дяде Стансу уже было не до еды.– Если я узнаю, что ты шаришь в Паллахакси, Смит, то я… я…– Ты? А что ты сделаешь? У тебя нет над нами власти, Станс. Мы путешественники.Смит сунул в рот кусок мяса и принялся жевать.– Так мне чинить твой мотокар или нет? – невнятно прочавкал он. Дяде Стансу пришлось смирить гнев ради благоразумия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29