– Сделано так, чтобы никого не впускать, – заметил он и направил на дверь свой лазерный пистолет. Светящаяся нить расплавленного металла медленно вычерчивала окружность, и люди отступили, нервно перешёптываясь. Почти никто из них в жизни своей не видел ни чего подобного.– Святотатство, – с опаской в голосе проговорил Станс. В послед ние дни мой дядя наловчился в изысканиях святотатства. – Эта дверь простояла множество поколений! Совершенно очевидно, что наши предки не желали, чтобы она отворилась. И вот теперь её оскверняет землянин!– Заткнись, старый дурень, – прошипела Ванда.Лазерный луч завершил круг, и вырезанная секция с грохотом упала на пол по ту сторону двери. Воцарилось мёртвое молчание. Некоторым из зрителей наверняка пришло в голову, что за таинственной дверью ещё со времён Великой Стужи может скрываться какой-нибудь приспешник Ракса.Но жуткие щупальца не высунулись из круглой дыры.Вместо этого мы услышали странное жужжание.Мистер Мак-Нейл посветил фонариком в дыру. Луч пробежал по стенам короткого коридора, уходящего в темноту: стены были светлые и странно шевелились.– Во имя Фа, что… – пробормотал Кафф, но голос его утонул в криках ужаса: со стен внезапно снялась целая туча крылатых насекомых и ринулась на нас. Люди заметались, размахивая руками. Кто-то выбил у Станса лампу, спирт вытек из расколотого резервуара и тут же, занялся синим пламенем. Насекомые всей тучей ринулись в огонь, вспыхивая и падая на пол, и мы поспешно отступили. Запах стоял омерзительный.– Да это мухи-жужжалки, – произнёс кто-то с изрядным облегчением.– Где ты видел белую жужжалку?– Ну, эти мухи того же размера и формы.– Они многие годы эволюционировали в темноте, – сказал мистер Мак-Нейл. – Без солнечных лучей цвет не нужен.– Чем же они питались?Землянин помешкал с ответом.– Полагаю, они уже долгое время питаются друг другом.Последние мухи вылетели наружу, и мистер Мак-Нейл, пригнувшись, шагнул в дыру. Мы увидели кружок света на стене, теперь тёмно-серой и лишённой жизни. Потом свет пропал, оставив лишь слабый отблеск. Мы услышали, как землянин кричит издалека:– Входите же, это надо видеть!Я пошёл вперёд и обнаружил, что мистер Мак-Нейл стоит у входа в обширное помещение и светит фонариком в темноту. Подошли ещё люди и сгрудились за моей спиной.– Где Станс? – спросил мистер Мак-Нейл.– Разумеется, здесь! – последовал ответ.– Тогда тебе нужно взглянуть на это. – Луч его фонарика метнулся вниз.Я наложил запрет на это воспоминание.Думаю, и все остальные тоже.Огромная куча пепла лежала на полу в центре комнаты, а вокруг неё, как мне сперва показалось, валялись беспорядочно раскиданные кучки одежды. Но потом я разглядел бледное мерцание костей, скалящий зубы череп под капюшоном, тонкие костяные ноги, торчащие из штанин.В этой одежде когда-то были люди.Мистер Мак-Нейл предполагал нечто подобное. Он не зря колебался, отвечая на вопрос о пище для мух. Мистер Мак-Нейл путешествовал по галактике. Он понимал, что может сделать течение времени, и знал, что люди склонны изобретать мифы, дабы в конечном итоге обмануть самих себя.– Они жгли книги, чтобы согреться, – спокойно сказал он мне. – Книги, мебель и всё остальное, что оказалось под рукой. А когда всё сгорело, им пришлось умереть.Новость распространилась мгновенно, и в самое большое помещение консервного завода набилась огромная толпа. Испуганные люди обменивались предположениями и с нетерпением ожидали успокоительных слов от лидеров, собравшихся в соседней комнате на совет. Станс отмёл все предложенные версии.– Ну да, кое-кто умер, но разве это что-нибудь меняет? Факт в том, что все остальные выжили, и это доказано самим нашим существованием.– Тогда пойди и объясни это людям, пока они в панике не выскочили на мороз, – заявила Лонесса. – Для них это место навсегда пропахло смертью.– Главный вопрос в том, кто из них выжил, – уточнил я.– Вот именно, – подхватила Лонесса.– А ты, Харди, заткнись! – рявнул Станс. – У нас и без тебя достаточно проблем!Шум за дверью всё усиливался и наконец перешёл в ритмические вскрики: СТАНС! СТАНС! СТАНС!Лонесса посмотрела на меня и, к моему изумлению, улыбнулась.– Кажется, пора действовать, – сказала она.Развешенные на стенах лампы освещали взволнованные лица собравшихся. Станс вскочил на скамью, чтобы обратиться к толпе, и был встречен, словно сам Великий Локс, лесом поднятых рук с двумя выставленными пальцами. Мы с мистером Мак-Нейлом, Лонессой, Вандой, Каффом и Чарой встали позади скамьи.Станс, как всегда, был в ударе.– Мой добрый и благочестивый народ! – воскликнул он. – Мужчины и женщины Иама и Носса! Сегодня мы получили очень полезный и поучительный урок. Теперь мы знаем, что случилось с безбожниками, которые отринули веру предков ради тупого материализма и несостоятельной технологии. Разве мы видели хотя бы одно-единственное изображение Великого Локса в той ужасной пещере? О нет! И разве мы заметили там хотя бы один-единственный символ солнечного бога Фа? Нет и ещё раз нет! Мы видели только трусливых нечестивцев, возложивших свои надежды на толстые стены и крепкие замки. И они заплатили свою цену, о да, они её заплатили! Все они бесславно погибли там, в подземелье, а люди, которые были на верхнем уровне, спаслись.– Откуда ты знаешь, что они спаслись, Иам-Станс? – крикнул кто-то из толпы.– Разве мы нашли на этом уровне тела погибших? – Предводитель медленно обвёл взглядом толпу. – Разве здесь летают ужасные белые мухи? Нет и ещё раз нет!– А куда они ушли? – крикнул тот же голос.Если дядя был раздражён каверзным вопросом, то ничем не показал этого. Расставив пошире ноги, Станс наклонился вперёд, гипнотизируя аудиторию, и я прочёл в обращённых к нему лицах неистребимую веру, надежду и любовь.Но Ванда, Лонесса, Кафф и Чара слишком хорошо знали Станса, чтобы поддаться его чарам.– Они никуда не ушли, – произнёс дядя мягко. – Они остались здесь, и они молились, день и ночь, и Великий Локс прислушался к их молитвам. Мы тоже будем молиться, точно так же, как…– Все сорок лет подряд? – не унимался единственный скептик. И это была, разумеется, Дурочка Мэй. Поймав мой взгляд, она стала пробираться к нашей группе.Станс снисходительно улыбнулся ей, как улыбаются малому ребёнку.– Сорок лет? А кто о них говорит? Так говорят земляне, а что они смыслят в этом? Нет, это обычная стужа, возможно, лишь немного длиннее других. И продолжительность её в руках Великого Локса, а не какого-нибудь земного прорицателя! Великий Локс прислушается к нашей мольбе, и наступит весна, и расцветут цветы, и мы выйдем отсюда в тот мир, каким он был всегда…– Он снова околдовал их, – пробормотала Ванда. – Хитромудрый отморозок.– Сделай это, Харди, – прошептал мистер Мак-Нейл.Неужели теперь всё зависит от меня?..Я взглянул снизу вверх на плотную фигуру дяди, состоящую в этом ракурсе преимущественно из мощных ног и крепких ягодиц. Он загипнотизировал их всех. Никто не будет меня слушать, что бы я там ни говорил.Но на Дурочку Мэй снизошло вдохновение. Покуда я безнадёжно вертел и складывал в уме слова, эта девушка узрела самый корень проблемы Станса. Она ухватилась за угол скамейки и начала её трясти.– Давайте помолимся! – патетически воскликнул дядя, когда внезапно утратил равновесие, и гневно обернулся, потешно хватаясь за воздух. Мистер Мак-Нейл и Чара мигом присоединили свои усилия, и я не слишком удивился, когда Лонесса и Кафф последовали их примеру. Нечего и говорить, что я тоже тряс скамейку от души, в то время как Станс отплясывал на ней довольно неизящный танец.Колдовство рассеялось, заклятие было нарушено. В толпе послышались непочтительные смешки.– Пора, Харди, – сказал мистер Мак-Нейл и поставил меня на скамью, которая тут же обрела устойчивость. Зато затряслись мои колени. Станс наградил меня убийственным взлядом, а толпа взволнованно загудела.Я откашлялся и громко сказал:– Мы зря теряем время. Все люди, которые укрылись на консервном заводе, погибли. И мы тоже все умрём, если останемся здесь.– Вот как? – Станс разглядывал меня с неподдельным интересом. – И куда же ты предлагаешь пойти, юный Харди?– В пещеру лоринов.– В пещеру ЛОРИНОВ. Ты сказал ЛОРИНОВ, не так ли? Да, мы знаем твою любовь к этим тварям. И что мы там будем делать, Харди?– У лоринов есть усыпляющее молоко.– Ну конечно, конечно. А теперь слезай и дай мне поговорить с моим народом, будь хорошим мальчиком.– Лорины – наша единственная надежда! – отчаянно воскликнул я.– Я так не думаю. Нет, Харди, мы останемся здесь, в Паллахакси, нашем Святом Источнике. Это самое подходящее место, чтобы дождаться возрождения солнечного бога Фа, не правда ли? – Улыбаясь, он дружески обнял меня за плечи и внезапно прошипел прямо в ухо: – Живо убирайся отсюда, маленький поганец, или кто-нибудь из охотников проткнёт тебя копьём!И эти слова неожиданно придали мне сил. Станс явно опасался меня, и я громко заявил:– Мы думали, наши предки сожгли свои книги потому, что получили в дар совершенную память. Но ведь не в этом настоящая причина, не так ли, Станс?– Что?.. – Он явно не предполагал такого поворота событий.– Люди на нижнем уровне жгли книги, чтобы согреться. И когда книги кончились, все они замёрзли.– Но мы ведь не на нижнем уровне, Харди?– На этом уровне тоже хватает пепла.– Что и доказывает правоту моих слов! Люди наверху усердно молились, получили дар памяти, сожгли свои книги и стали жить дальше. Люди внизу были безбожниками, и поэтому все они умерли.Вот он, мой шанс, подумал я.– Скажи мне, Станс… Куда именно ушли люди с верхнего уровня, после того как сожгли все свои книги?– В тёплый мир, разумеется!Во рту у меня внезапно пересохло.– Ты на самом деле преждевидел это, Станс?– Со всей определённостью могу сказать, что да.– Очень странно, Станс. Я тоже преждевидел это событие, и всё было совсем не так.Аудитория взвыла. Это единственное слово, каким я могу описать этот животный, угрожающий звук, направленный на меня. Я очень, очень далеко заступил за границы дозволенного.– Ты сомневаешься в моей памяти? – взревел Станс.– Да! Я заявляю, что ты все выдумал. Ты изобрёл эту религиозную чепуху, потому что у тебя нет памяти предков, которая сказала бы тебе истинную правду. Ты не знаешь даже, что случилось в предыдущем поколении. Ты подвергаешь риску своих людей только для того, чтобы упиваться властью. Ты не можешь быть предводителем, потому что ты неполноценный от рождения… Да-да, я преждевидел твою церемонию первой трубки! И ты скрывал дефект своих генов все эти годы, и ты убивал тех, кто…Но в ужасном шуме уже никто не слышал моих слов. Протянулись руки и вцепились в меня. Я увидел в толпе Весну и прочёл по её губам: «Харди прав! Послушайте его!», но никто не услышал её голоса.Потом Станс поднял руку, и все замолчали, будь они прокляты, и отступили, покорные как локсы. Он улыбнулся мне с презрительной жалостью, но я быстро заговорил, опередив его.– Истина есть враг религии, разве вы не поняли? Доверяйте собственной памяти, и только ей!– Значит, ты преждевидел первоначало вещей, Харди? Ну и ну. Если верить нашей семейной традиции, только ты и я способны на это. Только ты и я, Харди. Твоё слово против моего.– Ещё один стилк преждевидел Великую Стужу, Станс.– В самом деле? – Его брови поднялись в насмешливом изумлении, но в глазах затаился страх. – И кто же?Чара вскарабкалась на скамью.– Это я.Аудитория глухо зароптала.– Ты! Ты! Это ты шлюха Харди, если я не ошибаюсь? Водяная ящерица, которая живёт с земляным червяком?– Довольно оскорблений!Теперь и Лонесса взгромоздилась на скамью, где уже стало тесновато. Вид Носского Дракона сразу утихомирил толпу. Станс взглянул на Лонессу не слишком уверенно.– Я понимаю, что Чара твоя дочь, однако…– Замолкни, Станс. Я здесь не для того, чтобы оспаривать истинность твоей памяти. Это всё несущественно.– А что же, по-твоему, существенно?– То, что ты убил своего брата, Станс. И я могу доказать это!Когда мистер Мак-Нейл рассказывал увлекательные истории о космических путешествиях, он часто употреблял выражение «и кровь отхлынула от его лица…». Мы, стилки, во многом подобны землянам (не без причины), и глядя на дядю, я увидел воочию, как кровь покидает его лицо, должно быть, для поддержки усиленной работы мозга. Мертвенно-бледный, как омерзительные трупные мухи на нижнем уровне, Станс хрипло каркнул:– Оговор!– Кафф! – нетерпеливо бросила Лонесса.Предводитель Носса швырнул на перегруженную скамью больше кожаный мешок и сам утвердился на краешке рядом с ним. Что-то длинное и тонкое выпирало из мешка. Кафф оставил его лежать и посмотрел на толпу, которая внезапно стала очень смирной.– Иам-Бруно был очень уважаемым человеком. Люди Носса любили его, и с ним всегда было легко договориться… кроме… – Кафф прикусил губу, несомненно припомнив, как мой бедный, наивный старикан шмякнул его о стену. Но сейчас было не время бередить старые раны. – Его смерть была тяжёлым ударом для обеих деревень, и хуже всего, что он был убит в Носсе. Тело Бруно с колотой раной в спине обнаружили в эстуарии, и его сын Харди, который его нашёл…Кафф снова заколебался и взглянул на меня. Он прекрасно помнил, как я обвинил его в убийстве. Но Кафф сильно возмужал с пор, как взял на себя ответственность предводителя. Он проглотил свою обиду и продолжил речь.– Было самое начало грума. Люди не ведали, кто совершил это ужасное злодеяние. Но мы знаем, как это произошло! Иам-Станс, родной брат Бруно, подошёл к нему сзади, когда тот стоял на краю обрыва, и ударил в спину своим охотничьим копьём. Бруно потерял равновесие и упал в глубокую воду, едва не прихватив своего брата с собой.– Гнусная ложь! – завопил дядя. – Ты будешь утверждать, что сам это видел?Но Кафф не уделил ему внимания.– Станс резко дёрнул копье, и оно вышло из тела, но кисточки запутались в плаще Бруно, и тело выпало из плаща. Убийца тоже потерял равновесие и вынужден был выпустить копье, а у этого копья железный наконечник. Станс земляной червяк и не умеет плавать, поэтому он мог только смотреть, как копье падает в воду и тонет вместе с плащом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29