У меня точно ничего не получится. Но, с политической точки зрения, довольно странно, что Ванда не желает свести свою дочь с Триггером. Возможно, думает, что риск слишком велик? От Триггера могут родиться такие же ослы, выражаясь словечком мистера Мак-Нейла (осел, как он объяснил мне, похож на локса, но только с длинными ушами и ещё глупее). Дядя Станс, разумеется, был бы счастлив одобрить такой союз, но повлиять на Ванду он не в состоянии. У неё слишком твёрдый характер.На этой стадии моих рассуждений дядя Станс угодил передним колесом в какую-то дыру, и Фоун под одобрительным взглядом Ванды схватила меня за руку, чтобы удержать равновесие. Я не возражал. Её рука была живой и тёплой, в то время как за тонкими стенами кабины царили безжизненный холод и белизна.Белый цвет ужасен, это цвет смерти. Снаружи мы очень скоро впали бы в безумие и бросились бежать неизвестно куда, чтобы в конце концов упасть в снег лицом и заледенеть.Когда дядя Станс выбрался на более или менее ровный участок дороги, отец сказал:– Может, стоит освежить в памяти аргументы, которые мы намерены представить землянам?– Угу, – откликнулся дядя. – Я вижу, ты надел церемониальный плащ, который сшила та женщина. Может, мне стоит напомнить тебе, кто тут главный?– Это самый тёплый плащ, какой у меня есть. – В голосе отца прозвучала непривычная нотка раздражения. – У тебя копье предводителя, не так ли? Возьми себя в руки, Станс, и давай поговорим о деле.Копье дяди Станса, украшенное красной кисточкой, – вещь уникальная и служит не только охотничьим оружием, но также общепризнанным символом его общественного статуса.– По-моему, мы должны твёрдо стоять на своём, – заявила Ванда. – В конце концов, это они сидят на нашей земле.– Которую мы сдали им в аренду, – напомнил отец.– Мы можем разорвать договор в одностороннем порядке, – самодовольно заявил дядя. – Так записано в соглашении.– Правильно, Станс, – поддержала Ванда. – Покажем им, кто здесь хозяин!Два старых дурня продолжили в том же духе, и, я уже ждал, когда кто-нибудь из них предложит вышвырнуть землян с планеты грубой силой, но отец не выдержал.– Ради Фа! Они могут растоптать нас, как букашек, если захотят! Мы идём к ним с протянутой рукой, это вы можете понять?..– Это я решаю, как строить нашу политику, – сухо промолвил главный мудрец Иама.– И я! – поспешно добавила наша почтенная предводительница.– Только не оскорбляйте их, больше я ни о чём не прошу, – устало сказал отец.К Административному Куполу станции Девон наша команда подъехала в мрачном молчании. Куполом его называют земляне, но это просто огромный круглый амбар. Большая дверь с шипением затворилась за мотокаром, и сразу стало удивительно тепло. Все наши страхи испарились без следа, и даже Триггер, прохныкавший всю дорогу, заметно оживился.– Какой большой дом, – сказал он, озвучивая очевидное. – Мы получим его, когда расторгнем договор?Лицо дяди Станса разом отвердело, но никто не стал отвечать на этот типично триггеровский вопрос. Не в первый раз я молча подивился, какого же рода беседы ведутся в доме дяди.– Привет, народ! Это вы – группа из Иама?Нам улыбался очень большой мужчина, я имею в виду, даже по земным стандартам.– Комитет для переговоров, – поправил его Станс. – Это Иам-Ванда, предводительница женщин. Это Иам-Бруно, мой СТАРШИЙ брат. – В своей типичной манере дядя сразу же дал понять, кто тут предводитель. Как водится, он также позабыл представить младших членов делегации.– О, я всего лишь мелкий порученец, – ответил землянин к дядиному разочарованию. – Сюда, пожалуйста.Шаг у него был размашистый, и все мы перешли на рысцу, за исключением дяди Станса, который важно вышагивал позади, ритмично ударяя о пол древком знаменитого копья.Триггера, Фоун и меня не допустили на совещание столь высокого уровня, и тот же здоровяк, чем-то смахивающий на локса, повёл нас на прогулку:– Можете называть меня Джоном, – сказал он. – И держитесь поближе. Ни шагу в сторону, понятно?Он обращался с нами, как с шестилетками.– Просто покажите нам то, что вам велели, – резко сказала Фоун. В этот миг она ужасно походила на Ванду.Джон взглянул на меня, но я промолчал.– Ладно, мы пойдём смотреть шахту.Он завёл нас в крошечную комнату и нажал несколько кнопок.Пол провалился у нас под ногами. Триггер издал отчаянный вопль, Фоун схватила меня за руку. По-моему, это стало входить у неё в привычку. Пол мы мигом догнали, и Триггер рухнул на него неопрятной кучей, но тут меня подтолкнула в спину стена. Мы с Фоун уже догадались, что это какое-то транспортное средство, но Триггер совсем развалился на куски и шумно блевал, утратив ориентацию.– Господи, – пробормотал Джон и нажал ещё одну кнопку.В стене открылась дверца, из углубления за ней выкатилась небольшая машина и встала носом к носу Триггера, который продолжал лежать на полу. Тот взвыл и вскочил на ноги, а машина жадным чмоканьем всосала всю его дрянь. Порыскав немного, но не найдя больше пищи, она разочарованно вернулась назад.Да уж, о вкусах не спорят.– Фу, – сказала Фоун. – Возьми себя в руки, Триггер.Тут нас всех потащило к передней стене кабины, и транспортное средство остановилось. Джон вывел нас в обширную, стекловидно поблёскивающую пещеру с невероятно высоким сводом. Триггер и Фоун уставились наверх, разинув рты.– Ух ты, – воскликнул Триггер. – Вы только взгляните на это длинное солнце! – Вделанная в свод светящаяся полоса проходила над нашими головами и убегала куда-то вдаль.– Штольня номер один, – сообщил Джон. – Вон там в тоннеле, – он указал на дальний конец пещеры, – работает машина, которую мы называем Звёздный Нос. Видите ленту конвейера у противоположной стены? Наш Звёздный Нос – универсальный шахтёр-автомат на ядерном ходу. Он вынюхивает самые богатые жилы и разрабатывает их автоматически: копает руду, обогащает её и выплавляет металл. Отходы он впрессовывает в стены тоннеля, а готовые слитки подаёт на конвейер. Нам самим ничего не приходится делать. Абсолютно ничего.Это и так было видно по поведению землян. Мужчины и женщины – все вперемешку, по странным земным обычаям, – слонялись без всякого дела, оживлённо болтая, и лишь изредка без особого интереса поглядывали на светящиеся экраны и панели.– Что будет с тоннелями, когда земляне уйдут? – спросила Фоун.Джон, казалось, был ошарашен вопросом.– Что с ними будет? А что с ними может случиться? Тоннели останутся вам.– Нам они не нужны. Какой с них прок?– Не волнуйся, девочка. Тебя давным-давно не будет на свете, когда мы покинем эту планету.– Но мои потомки будут жить. Послушай, Харди, – обернулась она ко мне. – Я считаю, что земляне перед уходом должны все привести в порядок. Может быть, наши потомки не захотят иметь под землёй огромные дыры.– Они их даже не увидят, – заверил Джон. – Мы раскатаем купола бульдозерами, а после посадим деревья. И через несколько поколений ваш народ забудет, что здесь когда-то были тоннели.– Забудет? Как мы можем забыть? Мои потомки будут помнить каждое слово этого разговора.Джон уставился на Фоун.– Конечно. Прости меня, девочка, это я всё время забываю. Ладно, я поговорю о тоннелях с миссис Фроггат, даю тебе слово. Ты удовлетворена?– Кто такая миссис Фроггат?– Она как раз занимается подобными вещами, – туманно ответил Джон. – Ну а теперь полезайте на конвейер, и мы отправимся взглянуть на Звёздный Нос.Триггера, деморализованного предыдущим методом транспортировки, пришлось уговаривать. Раздосадованный идиотским впечатлением, которое мы производили на землян, я сгрёб дурака в охапку и швырнул на ленту, а Фоун уселась на него верхом.– Вдоль этой стены конвейер движется порожним, – стал объяснять Джон, – а по другой стороне тоннеля возвращается со слитками. Впечатляет, не правда ли?И тут нас догнал бегом какой-то толстый коротышка.– У нас проблема, Джон, – проговорил он, задыхаясь.– Всё то же самое?– Боюсь, что так.Лента под нами зловеще задёргалась, и я заметил, что на конвейере у противоположной стены слитков больше нет. Потом обе ленты резко остановились. Мы спрыгнули на пол и побежали за землянами.– Никуда не уходите, понятно? – крикнул Джон через плечо.Мы нагнали их у огромной кучи блестящих продолговатых слитков, каждый размером в рост человека. Толстяк был вне себя.– Какого чёрта! – заорал он на шестерых землян, спокойно взирающих на слитки, но те даже не обернулись.– Ну ты же знаешь, Кэл, как это бывает, – лениво проговорила одна из женщин. – Должно быть, пара слитков соскользнула, когда никто не глядел на монитор, а там пошло одно за другим. – Она задумчиво почесала за ухом. – Через какое-то время получается большая куча.На месте Кэла я бы взорвался, но он только спросил:– Где они?– О ком ты, Кэл?– Вы сами прекрасно знаете. – Компания ответила ему невыразительными взглядами. Толстяк пожал плечами и повернулся к Джону. – Бесполезно, они совсем одурели. – Остальным он сказал: – Грузите слитки на ленту, понятно?Кэл с Джоном обошли кучу и устремились дальше, а мы с Триггер ром и Фоун потрусили вслед. Да, прогулка оказалась куда интереснее чем можно было ожидать! Вскоре мы увидели в стекловидной стене тоннеля круглую дыру диаметром чуть больше моего роста.– Вот она, наша проблема, – сказал Кэл.Мы нырнули в грубо пробитый ход и через пару минут вышли к плоской металлической стене, почти полностью перекрывающей тоннель. Её нижняя часть была усыпана кнопками, рычагами и яркими квадратными экранчиками.Привалившись к этой стене, стояли три лорина.Они поглядели на нас без всякого выражения. Некоторые утверждают, что способны читать эмоции лоринов, но лично я в этом сильно сомневаюсь. Один лорин держал в руках обрывок рыбацкой сети со спелыми жёлтыми шарами, а все три мохнатые морды были густо перепачканы соком.– Возможно, ваши люди поели этих фруктов? – предположил Джон.– Плоды желтошарника совершенно безвредны, – заверил Кэл. – Проблема не в людях, а в этих проклятых лоринах. Когда они слоняются по шахте, время ускользает неизвестно куда. Я только что просмотрел распечатки… Мы не оправдываем даже нашего содержания, Джон.Джон осторожно взял руку одного из лоринов и потянул на себя. Тот мягко осел на пол, вздыхая в типичной для этих существ манере.– Можно мне попробовать? – вызвался я.– Будь как дома, – разрешил Джон.Собравшись с мыслями, я подошёл поближе к группе лоринов и ровным голосом сказал:– Людям не нравится, когда вы здесь. Уходите. Пожалуйста.Три пары круглых серых глаз уставились на меня, и я почувствовал сопротивление.– Нет. Вы должны уйти.Сидящий лорин ещё раз вздохнул и поднялся на ноги. Потом вся троица, понурив головы, просеменила к дыре и скрылась в боковом коридоре.– Так ты телепат? – изумился Джон.– Что вы. Я просто их понимаю.– Но как эти твари пробили ход в скале, хотел бы я знать? – риторически вопросил Кэл.– Понятия не имею, – сказал я. – Мы вообще мало знаем о лоринах. Они занимаются своими делами, а мы своими, вот и все.– И у вас не возникает даже простого любопытства?Я подумал, что это трудно будет объяснить. Лорины просто есть, как есть Фа и Ракс.– Возможно, в глубинах нашей памяти существует знание об этих существах. Но понадобится слишком много времени, чтобы до него добраться. Цель не оправдывает средств.Кэл посмотрел на меня довольно странно.– Ну вы, ребята, даёте, – выдавил он наконец.Позже мы все собрались у мотокара.– Самодовольные отморозки! – рявкнул дядя Станс.– Мистер Мак-Нейл предупредил нас, – напомнил отец.– И что с того? Эти эгоисты упиваются роскошью, а весь остальной мир голодает!– Нас тоже не слишком волнует весь мир, – мягко напомнил отец.– Мы заботимся о благополучии Иама.– Политика невмешательства! – взвизгнул дядя фальцетом, передразнивая кого-то из участников совещания. – А я говорю, это откровенный геноцид! Когда мы все умрём, они получат наш мир задаром.– Не стоило швырять им в лицо такое словечко, Станс. Геноцид – больное место землян, разве ты не заметил?– Чтоб их всех заморозило, вот что я скажу. Мы, сухопутники, обойдёмся без их подачек.– Береговики тоже, – необдуманно вставил я, и дядя Станс на сей раз соизволил меня услышать.– Скользкие ящерицы! Все они могут отправиться к Раксу, мне нет до них дела! И вот что хочу сказать тебе, Бруно. Я был весьма огорчён, когда услышал, что ты забрал мотокар и отправился в Носс.– Не ты ли одобрил эту поездку?– Клянчить у ящериц жалкие крохи, словно мы не способны прокормить себя! Я отказываюсь от них, ты слышишь, Бруно?– Заткнись, Станс, – рявкнул отец в редком приступе гнева. – Ты просто смешон.Дядя Станс уставился на него суженными от злобы глазами. Однако он быстро взял себя в руки и скомандовал:– Кто собирается ехать, тому лучше забраться в кабину.– Ты это серьёзно, Станс? – впервые подала голос Ванда.– А почему бы и нет?– Скоро стемнеет.– Ну и что? Я не стану просить приюта у отморозков, которые так нагло с нами обошлись. Никогда!Все послушно залезли в кабину: против авторитета предводителя не мог пойти никто, даже Ванда. Вскоре пришлось остановиться, чтобы зажечь фонари. Когда мы снова тронулись в путь, было уже совсем темно. Все сбились в кучу у топки, оставив её дверцу приоткрытой: расход топлива увеличился, но я уже подсчитал, что нам хватит его лихвой. Кроме запаса дров была ещё канистра спирта, так что опасность исходила скорее от дяди Станса с его пресловутым искусством вождения.Мы добрались до древних каменных колонн, торчавших на краю мохового болота, когда раздался жуткий скрежет металла о гранит и мотокар опасно накренился.– Спокойно, Станс! – предостерегающе сказал отец.Губы дяди зашевелились: он принялся молиться.– Давай я сменю тебя? – предложил отец. – Ты давно ведёшь машину, ты устал.Ответа не последовало. Дядя дочитал молитву до конца и вдруг взорвался:– Нам не пришлось бы тащиться на станцию Девон, если бы ты, Ванда, следила за своими посевами!Это было неслыханно. Все замерли в изумлении.– Спокойно, Станс, спокойно, – снова сказал отец.– А ты заткни свою пасть, Бруно!Отец встал, ухватившись за рейку, чтобы удержаться на ногах, взял своё меховое одеяло и накинул на плечи брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29