– Ракс! – воскликнула она. – Надо же, как подгадал.Мы выкатились из постели и быстро оделись.– Знаешь, на Кареглазке был твой кристалл.– Он передаётся от матери к дочери как талисман. По-твоему, она красивее, чем я? – В голосе Чары послышалась нотка беспокойства.– Она очень похожа на тебя. У меня было довольно странное чувство, сперва я подумал, что это ты.– И Дроув очень похож на тебя. Но он не такой симпатичный.– И Кареглазка совсем не такая хорошенькая, как ты, – с честным видом солгал я. |Когда Чара меня поцеловала, в комнату вошёл мистер Мак-Нейл.– Ну-ну, – проворчал он ухмыляясь. – Вы отыскали что-то интересное или всё это время валяли дурака?– Чара и я… Мы прямые потомки Дроува и Кареглазки.– Даже так? – задумчиво откликнулся мистер Мак-Нейл. – Тогда вы должны знать, как ваш народ пережил Великую Стужу.– Мы пока ещё не знаем. Но это должно быть в нашей памяти. – Я взглянул на Чару. – Ты ушла глубже меня. Тебе не попалось что-нибудь?..– Нет, я ничего не обнаружила, и это странно. Казалось бы, такое великое воспоминание… – Она внезапно побледнела. – И знаешь что, Харди…До меня дошло в тот же миг.– Они слишком молоды! Я был в памяти Дроува после Великой Стужи, как раз в это время наши предки отстраивали Паллахакси. Обоим было лет по двадцать, и получается, что эта пара никак не могла пережить сорокалетнюю стужу. Должно быть, это другие Дроув и Кареглазка?– О Ракс! Нет, они те самые, Харди. Я навестила детство Кареглазки, и она жила в доме под Золотым Грумметом, как утверждают легенды. Кроме того… Её воспоминания начинаются именно здесь, в этом доме.– Ты хочешь сказать, что Кареглазка не унаследовала воспоминаний матери?– Да, это так. И я совершенно уверена, что Дроув тоже не унаследовал воспоминаний отца.– И это значит, что вы не можете продвинуться глубже? – спросил мистер Мак-Нейл.– Именно так. Похоже, это было первое поколение, которое передало свою память потомкам.– Мы зашли в тупик. – Мистер Мак-Нейл тяжело опустился на груду мехов. – Выходит, Великая Стужа закончилась до их рождения.– Легенды утверждают обратное, – возразил я. – И более того… Согласно преданиям, стилки получили дар памяти во время Великой Стужи. Но это как раз и согласуется с тем, что у Дроува и Кареглазки нет родительской памяти, не так ли? Они должны были родиться до, а не после стужи.– Теоретически есть одна возможность, но я буквально притягиваю её за уши, – сказал мистер Мак-Нейл. – Допустим, ваш народ был эвакуирован с планеты на всё время стужи… А потом космический корабль разогнался до скорости света. В таком случае, согласно закону относительности, люди не постареют и вернутся назад молодыми.Мистер Мак-Нейл уже объяснял мне эту научную концепцию, однако ему не удалось меня убедить. На мой взгляд, она полностью противоречит здравому смыслу, но я не стал с ним спорить и спросил:– И кто же, по-вашему, нас эвакуировал?– Я уже говорил, что в этом секторе галактики только две расы космических путешественников. У землян есть такая техническая возможность, но… Насколько мне известно, мы прибыли сюда намного позже Великой Стужи. С другой стороны, можно предположить, что к вам прилетала более ранняя экспедиция, но все сведения о ней утеряны. Такое случается в наших архивах. Это весьма маловероятно, но всё-таки вполне возможно. – Он помолчал. – Что же до кикихуахуа… Они ни при каких обстоятельствах не могут приблизиться к скорости света. Их космические летуны около тысячи километров в поперечнике и движутся благодаря энергии солнечного ветра.Многое из этого я уже слышал от мистера Мак-Нейла, но для Чары всё было в новинку.– Значит, у кикихуахуа должно смениться множество поколений, прежде чем они долетят куда-нибудь?– На самом деле нет. Космический летун питает их чем-то вроде снотворной жидкости, и кикихуахуа впадают в анабиоз на всё время путешествия.Мистер Мак-Нейл замолк, а Чара задумчиво повторила:– Анабиоз. Жаль, что у нас нет под рукой космического летуна.– А может быть, и есть, – внезапно сказал я.Я рассказал, что произошло со мной в пещере-кормилице.– И мне показалось, что прошёл всего лишь день или два. Но это был почти целый сезон, а я ничего такого даже не почувствовал.– Ну вот вам и ответ, – заключил мистер Мак-Нейл. – Кикихуахуа вывели пещеру-кормилицу на базе генов космического летуна, как я уже говорил. Во время обычной стужи в ней укрываются лори-ны, но в бедственном случае, я думаю, они принимают всех.– Да, если только люди по глупости не пытаются выжить собственными силами… На станции Девон у меня была вспышка памяти, и теперь я уверен, что это воспоминание Дроува. Дроув находился на консервном заводе, и часть людей была внутри изгороди, а другие стояли снаружи. Шёл сильный снег, у изгороди горели костры, и люди снаружи очень хотели войти внутрь. Но те, что были внутри, не хотели их впускать. Они сказали, что там нет места.– А что случилось потом?– Не знаю. Но в этом воспоминании много ненависти и очень много страха.– Ты должен найти эту сцену в памяти Дроува, – решительно заявила Чара. – И я поищу её в памяти Кареглазки, это выведет нас на Великую Стужу. Если они спали в пещере-кормилице, для них прошелвсего лишь день, или два, или три. Но мы с тобой искали сорокалетнюю стужу, и эти дни мы просто проскочили.Мистер Мак-Нейл улёгся на свои спальные меха и сказал, что подежурит у печки, пока мы с Чарой будем заниматься преждевидением.И к следующему полудню всё стало предельно ясно.Мы по очереди рассказывали мистеру Мак-Нейлу эту трагическую историю. Внутри изгороди, окружающей консервный завод, находились бюрократы и члены их семейств, по большей части из центральных областей материка. А снаружи остались жители Паллахакси и соседних деревень, а также беженцы из других городов. Родители Дроува из Алики были внутри, а родня Кареглазки – снаружи.– Дроува и Кареглазку разлучили, – рассказала Чара. – Они держались за руки через прутья изгороди.– Консервный завод был разделён на уровни, – продолжил я. – Регент и его приближённые заняли самый нижний, пятый подземный этаж. На каждом следующем помещались менее важные особы, а вооружённая охрана расположилась на уровне земли. Люди Дроува находились всего этажом ниже. Мы тогда не поняли сразу, что эти уровни могут быть наглухо отрезаны друг от друга, а самые большие запасы пищи и топлива находились в самом низу.Мистер Мак-Нейл мрачно усмехнулся.– Культуры могут быть разными, но природа человеческая не меняется никогда.– И настал день, когда все двери оказались запертыми.– К тому времени уже появились лорины, – пояснила Чара. – И они увели с собой всех, кто остался снаружи.– И люди пошли за лоринами? – удивился мистер Мак-Нейл. – Мне думалось, они будут торчать у изгороди до самого конца, надеясь прорваться внутрь.– О, лорины способны убедить кого угодно. Они повели людей в свою пещеру-кормилицу.– В Лес Стрелы?– Нет, не туда. Эта пещера где-то поблизости, потому что холод был убийственный, и люди не смогли бы уйти далеко. Но я не знаю, где это. Был сильный снегопад, и Кареглазка следовала за лоринами вслепую.– Дроуву удалось найти незапертую дверь, – продолжил я. – Она вывела его прямо во двор, и так он покинул консервный завод. Он решил разделить судьбу с Кареглазкой, которая осталась на морозе. Пришёл лорин и забрал его с собой. На следующий день сбежали охранники, и лорины забрали их всех.– Итак, на консервном заводе остались люди на четырёх нижних уровнях, – подвёл итог мистер Мак-Нейл. – И что же случилось с ними?– Этого никто не знает.– А вдруг там все ещё живут их потомки? – предположила Чара.– Без еды?– А может быть, и туда доходит пещера-кормилица?Я промолчал. У меня были свои соображения по поводу того, что случилось с этими людьми. Мистер Мак-Нейл тоже хранил молчание, и я знал, о чём он думает.– Значит, мы сейчас пойдём на консервный завод и всем все расскажем, да? – спросила Чара.Если бы всё было так просто!– Они нам не поверят, любовь моя. Люди уже обустроились, мой дядя внушил им уверенность в своём всесилии. И тут приходим мы и объявляем, что надо все бросить, выйти на трескучий мороз и срочно разыскивать лоринов? Да они рассмеются нам в лицо! К тому же нас с тобой не очень-то жалуют односельчане.– Но ведь они теперь вместе, Харди, и береговики, и сухопутники. Возможно, люди стали смотреть на жизнь более разумно.– Даже если это так, Станс все повернёт по-своему.– Но тогда… – Чара поколебалась. – Тогда, любовь моя, тебе придётся разоблачить Станса. Другого выхода у нас нет! По крайней мере, мы сможем увести оттуда хотя бы часть людей. Я думаю, кое-кто из Носса прислушается к нашим словам.– Она права, – согласился мистер Мак-Нейл. – Другого выхода у нас нет. Или это, или на нашей совести останется несколько сотен загубленных жизней.
– Значит, вы всё-таки приползли обратно! Ладно, вот что я скажу. Если хотите остаться здесь, вам придётся соблюдать наши правила.– Конечно, Станс, – кивнул я.Дядя смотрел на меня с подозрением. Мы стояли в той же комнате, где я виделся с ним в прошлый раз; судя по всему, Станс превратил её в свою штаб-квартиру. Обстановка была крайне скудной: несколько кучек мехов здесь и там, перевёрнутая тележка вместо стола, пара скамеек, на которых прежде были разложены приношения пилигримов. Будь у него возможность, Станс наверняка предпочёл бы нечто более претенциозное. В одном из углов я узрел большую бесформенную кучу, прикрытую шкурами: без сомнения, персональный продовольственный запас! Намного больший, чем у любого другого стилка на консервном заводе, но явно недостаточный для сорокалетней стужи.– Вы уже обследовали нижние уровни? – спросил я.Станс моргнул. Потом он повернулся к своей команде – Лонессе, Ванде и Каффу – и выбрал мишень для вопроса, на который сам ответить не мог.– Ты уже приступил к обследованию нижних уровней, Кафф?Кафф, возмужавший после смерти отца, неплохо выдержал удар.– О каких нижних уровнях ты толкуешь, Станс? – спросил он ледяным голосом.Дяде ничего не оставалось, кроме как переадресовать вопрос ко мне:|– Какие нижние уровни?Ситуация была неподходящей, чтобы бросить ему вызов, тут присутствовало слишком мало народу.– Нижние уровни? Они внизу, под этим, – невинно ответил я.– Но это наземный уровень. Каким образом под ним могут располагаться другие?Я решил немного подразнить его.– Наверное, ты был слишком занят, Станс, чтобы добраться сюда в своём преждевидении?Глаза дяди вспыхнули убийственным огнём.– Преждевидение?! У нас нет времени для таких пустяков! Мы готовимся к будущему!– Конечно, конечно. Выходит, ты ничего не знаешь о нижних уровнях? Какая жалость. Думаю, нам следует осмотреть их, не так ли?Я опять не оставил ему выбора. Станс молча слушал, как его команда оживлённо обсуждает эту новость. В ходе дискуссии выяснилось, что дверь в конце дальнего коридора устояла против всех попыток её открыть.– Я преждевидел это место, – сообщил я им. – Здесь четыре подземных этажа, и там укрывались люди во время Великой Стужи. Мой предок Дроув какое-то время находился вместе с ними.Чаша терпения Станса переполнилась.– Святотатство! Ты объявляешь преподобного Дроува своим предком? Что же будет дальше, самонадеянный отморозок?– Чара ведёт своё происхождение от Кареглазки.– Вот как? Я полагаю, она тоже преждевидела это место?– Нет, она стояла за изгородью… – Я запнулся, не желая сболтнуть лишнего.– Неужели это правда, Чара? – взволнованно спросила Лонесса.– И мы с тобой – потомки Кареглазки?..– Да, мама. Я прошла весь путь назад, до конца. Мы также потомки Дроува. У них с Кареглазкой было двое детей, мальчик и девочка.Только Чара могла подумать об этом. Лонесса в изумлении моргнула, не в силах представить себя потомком мужчины. Память предков настолько важна для нас, что мы склонны забывать о генах, которые передаются ребёнку от обоих родителей независимо от его пола. Гены же, согласно мистеру Мак-Нейлу, определяют многие аспекты нашего поведения и даже нашу внешность. Но Лонесса отмела Дроува как несущественную подробность.– Кареглазка, наша великая праматерь… – восторженно прошептала она.– Успокойся, мама. Она была самая обыкновенная женщина.Станс издал негодующий возглас. Ещё одно святотатство!– Она была нашей всеобщей матерью! – прогремел он.– Вовсе нет, – сказала Чара. – Нашей всеобщей матерью был Козел-прародитель. И отцом тоже. Но это было очень-очень давно, задолго до Великой Стужи. Мистер Мак-Нейл нам все объяснил. Возможно, когда-нибудь он найдёт время рассказать это всему народу.– Во имя Великого Локса! Что мистер Мак-Нейл может знать о стилках?!– Судя по всему, он знает о нас больше, чем мы сами, – сказал я. – Почему бы нам не пойти и не посмотреть, что за той дверью?Станс презрительно фыркнул.– Тебе было сказано, дверь не открывается. Ты уже позабыл?– Мистер Мак-Нейл её откроет, будьте уверены.Землянин улыбнулся и достал лазерный пистолет.Станс держал зажжённую лампу, мистер Мак-Нейл обеспечивал дополнительное освещение маленьким ручным фонарём, работающим на электричестве. Пока мы шагали по коридорам, к нам пристроилась целая процессия: люди из Иама и Носса, забывшие о своих разногласиях и сплотившиеся перед лицом общей беды. Это зрелище могло бы стать впечатляющим, если бы не тот факт, что сплотились они совсем не в том месте, где следовало.Однако коридоры консервного завода великолепны, подумал я: с гладкими прямоугольными стенами, с резкими углами, не то чтобуг ристые стенки в наших домах. Да, древние люди хорошо знали, надо строить.– Что тут происходит? – Отец Чары присоединился к нам и похлопал дочь по плечу.Я объяснил. Примкнувшие к нам люди взволнованно загудел Нижние уровни? Просто замечательно! Из-под наших ног с сердитым писком шарахались грызуны, владевшие консервным заводом бесчисленное множество поколений.Наконец мы прибыли к металлической двери. Краска с неё осыпалась, поверхность покрылась пятнами ржавчины, но в целом она была в отличном состоянии, учитывая её древность. На гладком полотне не было ни ручки, ни задвижки, чтобы потянуть на себя, и оно да не дрогнуло, когда мистер Мак-Нейл ударился о дверь всем своим малым весом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29