«Гибель Дракона»: Мир; Москва; 1977
Аннотация
Роман-катастрофа японского писателя-фантаста посвящен извечной для его родной страны теме — проблеме человек — стихия. Произведение отличают острое и динамичное развитие сюжета, научная глубина и достоверность.
Саке Комацу
Гибель Дракона
Часть первая.
Японская морская впадина
1
Зал токийского вокзала со стороны Яэсугути был, как всегда, переполнен. Кондиционеры работали в полную силу, потоки охлажденного воздуха создавали заслоны у всех входов, но в зале все равно было нестерпимо душно и жарко. Казалось, разгоряченные тела сами источают зной.
Особенно много было здесь молодежи. Парни и девушки ехали кто куда: в горы, на море, домой на День поминовения усопших.
В сезон дождей, в июне и самом начале июля, погода стояла холодная, как в марте. По прогнозам лето ожидалось не теплое. И вдруг, когда дожди пошли на убыль, наступила страшная жара. В последние дни столбик термометра не опускался ниже тридцати пяти градусов. В Токио и Осаке люди просто изнывали от зноя. Участились случаи сердечных заболеваний, порой с трагическим исходом. Как всегда в летние месяцы, не хватало воды. Эту проблему все еще никак не могли разрешить…
Тосио Онодэра отер с подбородка пот и огляделся. До прибытия поезда оставалось минут семь-восемь.
В кафетерий он даже не заглянул — там все кипело и бурлило, словно в котле с густым овощным супом. Без всякой определенной цели он стал пробираться сквозь толпу. Тела людей, которых он невольно задевал, обдавали жаром, словно раскаленная печка. Сколько все-таки народу! Полусонный служащий; средних лет крестьянка с огромным узлом в руках, в нарядном — наверное, единственном — выходном платье и в туфлях со стоптанными каблуками; девушка-подросток, пунцово-красная, в соломенной шляпе с ярким бантом, синих до колен джинсах и слишком узкой, похожей на чулок, полосатой кофточке, вызывающе обтягивающей грудь. Проходя мимо нее, Онодэра ощутил тяжелый запах немытых волос и пота. Он подумал, что и от него, должно быть, пахнет не лучше, еще и перегаром несет… Всю ночь промаялся без сна, беспрестанно прикладываясь к бутылке с джином.
Неожиданно для себя Онодэра очутился возле бака с питьевой водой. Ему показалось, что сюда-то он и шел. Склонившись над краном-фонтанчиком, Онодэра нажал на педаль. Взметнулась тонкая струйка.
Но пить он не стал. Застыв в нелепой позе с широко открытым ртом и низко склоненной головой, он смотрел на стену за краном. По стене до самого потолка бежала тонкая, с едва заметным изломом трещина. Нижнюю ее часть загораживал бак с водой. Справа от трещины стена почти на сантиметр, а то и больше выступала вперед.
— Позвольте-ка!.. — услышал Онодэра раздраженный голос сзади.
За его спиной стоял плечистый великан в нелепой широкополой шляпе, которые называют десяти галлоновыми.
— Извините, пожалуйста!
Заторопившись, Онодэра судорожно сделал один большой глоток и посторонился, пропуская мужчину к крану. Но тот преградил ему путь. Онодэра с удивлением поднял глаза.
— Не узнаешь?
Огромной, как бейсбольная перчатка, рукой мужчина крепко схватил Онодэру за плечо.
— Это ты? А я-то думаю, что за нахал… — рассмеялся Онодэра.
— Небось, с похмелья? — мужчина, Рокуро Го, шумно втянул носом воздух. — Так-так. То-то, гляжу, хлебаешь воду, будто карп.
— В том-то и дело, что не хлебаю, — сказал Онодэра. — А вот с похмелья — это точно.
Го, уже не слушая, склонился над фонтанчиком. Казалось, он одним духом опустошит весь бак.
— Куда собрался? — вытирая здоровенной жилистой рукой пот, Го обернулся к Онодэре.
— В Яидзу.
— Опять? — Го выразительно спикировал рукой.
— В общем да. А ты?
— В Хамамацу. Ты на следующем поезде?
— Да. Вместе, значит?.. — Онодэра показал свой билет.
— Он вот-вот придет. — Го посмотрел на часы. — А чем объясняется твое «в том-то и дело, что не хлебаю»?
— А, — не сразу понял Онодэра. — Ты меня испугал, и я сделал всего один глоток.
— Чего ж ты там так долго торчал? Смотрю, застыл над краном под прямым углом. Я уж хотел дать тебе пинка под зад.
— А вот гляди, — Онодэра кивнул на стену. — Кажется, это по твоей части, а?
— Это? — Го крепким костлявым пальцем ткнул в трещину. — Пустяки, ничего страшного.
— Ты так считаешь? Мне, неспециалисту, трудно судить. Наверное, все от землетрясений?
— Нет, — Го нахмурился. — Я просто говорю, что это пустяки. Пошли, а то опоздаем.
— Ты зачем в Хамамацу? По работе?
Этот вопрос Онодэра задал уже в прохладном вагоне-ресторане, где они не торопясь потягивали пиво.
— Да, на известную тебе стройку.
— Суперэкспресс на воздушной подушке?
— Ага… Конца нет проблемам, так что никак не сдвинемся с мертвой точки.
Поезд тронулся. Пейзаж за окном поплыл назад и на мгновение отвлек внимание Онодэры.
— А какие проблемы? — Онодэра опять повернулся к Го.
Тот, крепко сжав в руке стакан, задумчиво смотрел на оседающую пену.
— Да всякие, — он продолжал разглядывать пиво. — Пока об этом лучше помалкивать. Не дай бог газетчики пронюхают… В общем, всего хватает…
Онодэра молча налил себе пива.
— Понимаешь, просто невероятно, чтобы в предварительных геодезических промерах было столько ошибок, — тихо, словно про себя, заговорил Го. — На всем участке промеры придется производить заново. Да и еще кое-что есть… Но главное, на самых трудных отрезках дороги геодезические данные изменяются прямо в ходе строительства.
— А это значит, что…
— Да ничего особенного это не значит! Просто, мне кажется, в последнее время вся Япония содрогается, словно студень…
— Понятно, — кивнул Онодэра. — Я чуть было не запамятовал, что передо мной собственной персоной конструктор высокоточной аппаратуры для геодезических измерений, как это, «резонансно…»
— Выпьем еще по бутылочке? Или пойдем в купе? — перебил его Го, оглядывая вагон-ресторан, где становилось все многолюднее. — А что у тебя за дела в Яидзу, какая-нибудь посудина затонула, что-ли? В такую жару твоей работе только позавидуешь…
— Чему завидовать-то? — Онодэра усмехнулся. — Буду торчать на корабле Управления безопасности и с утра до ночи отлаживать глубоководный батискаф. Ну, ты знаешь, «Вадацуми». Идем на юг.
— На юг, говоришь? А далеко? — Го поднялся из-за стола.
— К юго-востоку от острова Тори. Это чуть севернее островов Бонин. Там остров один исчез.
— Вулканическое извержение? — Го на мгновение задержался у выхода.
— Нет, не извержение, — Онодэра подтолкнул Го в широкую спину. — Просто так, без всякой видимой причины — взял да и исчез под водой.
2
Расставшись с Го в Сидзуока, Онодэра пересел на старотокайдоский поезд. На этой линии курсировали поезда устаревшего образца. В подслеповатом купе, в каком Онодэре давно уже не приходилось ездить, с ним сразу заговорил сидевший напротив загорелый старик. К нему присоединилась такая же темная от солнца женщина. Она извлекла откуда-то заварку чая, завернутую в паутинку тонкой шелковой ваты. Сама собирала, сказала она. Сидзуока славится своим чаем, а ту бурду, что продают на станциях, пить невозможно. Женщина заварила чай кипятком из термоса и угостила Онодэру. Румяная девочка, должно быть внучка старика, стала рассказывать, что у развалин Торо обнаружены остатки древнего поселения, и поинтересовалась, зачем Онодэра едет в Яидзу. Пока он думал, как ей лучше ответить, поезд прибыл на станцию. Оставалось только попрощаться.
На платформе, продуваемой соленым морским ветром, он обернулся. Девочка махала рукой. Онодэра ответил ей, поймав себя на мысли, что растроган. Какие они доброжелательные и приветливые, эти люди, ездящие в старых поездах по старым железным дорогам!
Тут он невольно вернулся мыслями к Го, который, должно быть, уже давно в Хамамацу. Конечно, не может не захватить строительство суперскоростной магистрали, где расстояние между Токио и Осакой уляжется в час десять минут. Но нельзя забывать и о человеческой ценности таких вот, как эта, старых железных дорог…
В порту Яидзу было пустынно. Все рыбачьи шхуны ушли на промысел. Даже под брезентовым чехлом Онодэра узнал глубоководный батискаф на палубе сторожевого судна сил безопасности «Хокуто».
— Привет, — обрадованно встретил Онодэру доцент Юкинага, специалист по геологии морского дна. — Извините, что так нескладно получилось. Я слышал, вас отозвали из отпуска…
Шум лебедки, грохот наматываемой якорной цепи, свистки, беготня на палубе удивили Онодэру. Он взглянул на часы:
— Неужели выходим?!
— Да, решили сделать это пораньше, — доцент озабоченно посматривал на пристань. — Ведь если газетчики учуют, куда и зачем отправляется «Вадацуми», хлопот не оберешься.
— Так ведь они уже обосновались на метеосудне, — усмехнулся Онодэра. — В таких делах прыти им не занимать. Кажется, они даже зафрахтовали гидроплан гражданской авиации.
— Н-да, размах, — Юкинага пожал плечами.
Интересное у него свойство, подумал Онодэра. Почти все время в открытом море, а нисколько не загорает.
— Да, — продолжал Юкинага, — к чему такой ажиотаж? Ведь ни в чем никакой ясности. Я думаю, мы и на месте едва ли что выясним.
— Так-то оно так, но ведь у газет сейчас своего рода засуха, — сказал Онодэра. — Читателю до смерти надоели статейки про жару и нехватку воды.
— В таком случае, — Юкинага сощурился от яркого солнца, — надо ждать большого скандала… Если они хоть что-нибудь разнюхают о неполадках в строительстве второй супер…
— Так вы в курсе дела? — Онодэра с нескрываемым удивлением посмотрел на доцента.
— Да, — тихо ответил Юкинага. — Приятель получил спецпоручение изучить эту проблему. Хорошо, если все сведется к геологическим особенностям тамошней местности. Тогда все ограничится техническим решением проблемы в пределах строительного участка. А вот если окажется…
— Да, — кивнул Онодэра. — И если это еще свяжут с извержением Амаги, то Шумихе не будет конца.
Юкинага приветственно помахал рукой. По бетонной пристани, обливаясь потом, спешил полный коренастый человек. Своими вещами он то и дело задевал за столбики для сушки сетей. Наступив на валявшуюся в туче зеленых мух рыбину, он едва удержался на ногах. Наконец, человек добрался до корабля.
— Поторопитесь, пожалуйста, — улыбаясь, сказал Юкинага, — сейчас отходим.
— Без меня?! — возмутился вновь прибывший. — Только попробуйте! Догоню вплавь!
— Ну зачем же вплавь? — доцент принял из его рук чемодан. — Онодэра-сан, профессор Тадокоро.
— Я из фирмы КК, которая занимается разработкой шельфов, — уточнил Онодэра. — И мне особенно приятно познакомиться со столь крупным вулканологом…
— Моя специальность — геофизика, — перебил профессор, — но лезу во все, вот и зачислили в вулканологи.
Бросив вещи на палубу, профессор Тадокоро направился к зачехленному батискафу. Отвернув брезент, он похлопал по стальному боку. Батискаф походил на миниатюрную подводную лодку.
— Вот он какой! Я неоднократно обращался к вашему директору с просьбой разрешить мне воспользоваться им.
— Очень много заявок, — поспешил объяснить Онодэра, — но скоро со стапелей сойдет «Вадацуми-2», тогда будет легче…
— Конструкция, кажется, та же, что и у «Архимеда». Значит, можно погрузиться на десять тысяч метров? — профессор Тадокоро, вздернув синий после бритья подбородок, внимательно, смотрел на Онодэру. — И такой аппарат использовать для изучения морских течений на шельфе! Это все равно, что ножом для разделки бычьих туш потрошить курицу.
— Вообще-то эта штука не без фокусов, — Онодэра любовно погладил корпус батискафа, — у него длительность пребывания под водой зависит от глубины погружения. На глубине пятьсот метров можно болтаться хоть целый день, а вот если глубина превышает две тысячи метров, время резко сокращается. Начинает барахлить балластная система. Короче говоря, перед каждым погружением на большую глубину ее надо тщательно проверять.
— А сколько раз на такие глубины вы уже погружались?
— Четыре раза до девяти тысяч метров, два — свыше десяти. Никаких ЧП при этом не произошло, но…
— А если опуститься до Марианской впадины, выдержит? — спросил профессор.
— На «Вадацуми-2», пожалуй, можно будет… Тем более, что его оснастят сердечниковым шаблоном…
— Юкинага, — словно что-то вспомнив, профессор Тадокоро отошел от «Вадацуми», — нам следует поговорить.
Полуобняв доцента за плечи, профессор скрылся с ним в каюте. Онодэра остался один возле батискафа. Судовой офицер сделал обход, проверив наличие членов экипажа и пассажиров. Прозвучала сирена к отплытию. Отдали концы, за кормой вскипела белая пена, и серо-голубое патрульное судно водоизмещением в девятьсот пятьдесят тонн, легкое и быстрое, отошло от причала.
Онодэра достал из портфеля фирменную папку и просмотрел документы о передаче «Вадацуми». Кажется, все в порядке. Регулировкой батискафа он займется в открытом море, к вечеру, когда станет прохладнее.
Тут на палубе появился коренастый мужчина. В зубах он держал погасшую трубку, вырезанную из кукурузного стебля.
— Как? — удивился Онодэра. — И ты здесь?
— Да понимаешь, не могу я положиться на бумаги. Неспокойно как-то, — он нервно засмеялся. Это был штурман Юуки, управлявший «Вадацуми» при прошлом погружении. — И потом, что хорошего на берегу? Жарища. А тут я помогу тебе наладить аппарат.
— Я думаю, до острова Хатидзе управимся, — сказал Онодэра, — а оттуда ты можешь вернуться самолетом. Ведь ты порядком устал, наверное?
— Посмотрим, — Юуки сплюнул за борт и выколотил трубку. — Эта посудина быстроходная, так что до Хатидзе доберемся быстро. А нам нужно разобрать преобразователь хода второго винта. Он не всегда переключается на обратный ход.
— В документации что-то там говорится о царапинах на дне гондолы. Надеюсь, ничего страшного? — Онодэра заглянул под батискаф.
Под поплавком находилась тяжеленная овальной формы вращающаяся гондола из сверхпрочной молибденовой стали.
— Ерунда. Пустяковая царапина. Но немного пострадал боковой иллюминатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72