ГЛАВА 22
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГОСТИНИЦУ
Если бы это была выдуманная история, чтобы скоротать часок-другой свободного времени, то я, как рассказчик, не заставил бы читателя ломать голову над ее развязкой. Все бы встало на свои места. Но, увы, к жизни нельзя подходить с одними мерками. Сложные повороты судьбы ведут нас невидимыми тропами и впереди всегда царит Неизвестность. Лица и имена друзей и близких нам людей надолго остаются в нашей памяти. Человеческая память бережно хранит счастливые моменты. Каждая новая дружба обещает продлиться долго, но жизнь опровергает это, и дружба длится лишь до тех пор, пока кто-то один в погоне за неведомыми целями не исчезает из поля зрения.
Филип Маршам опять шел по извилистым дорогам Англии. Планов у него было много, но среди прочего ему вдруг нестерпимо захотелось повидать кузнеца-шотландца, который сделал для него кинжал. Этот кинжал прошел боевое крещение и сослужил Филу добрую службу в тех далеких и опасных морях. Когда Фил дошел до кузницы, то обнаружил, что она незаперта и пуста. Дверь болталась на ржавых петлях. Ветер занес внутрь бурые листья и они лежали на полу вокруг холодной печи. Угли в ней давно остыли. Наковальня заржавела. Кузнец, живший здесь, собрал свои инструменты и покинул это место.
До вечера было еще далеко. Наш путник вышел рано и был еще полон сил. Теперь он двигался намного быстрее, чем тогда, когда шел по этой дороге в первый раз. От кузницы он пошел вперед через пустырь и по дороге отмечал для себя каждую знакомую ферму, деревню, дом. Сумерки постепенно сгущались. На небе появились звезды. Наступила ночь. Фил улегся прямо на земле рядом с забором и уснул.
Засыпая, он думал о Нэлли Энтик. Он очень хорошо помнил ее красивое личико, вздернутую головку, беленькую шею и обнаженные руки. Он возвращался назад в гостиницу, чтобы спросить ее, как она сдержала свое слово. В своих мечтах он рисовал себе, как она ждет его. Во многих ситуациях Фил показал себя как смелый и решительный парень, многое повидавший в этой жизни, но в некоторых вещах опыта ему все-таки не доставало. Ему и в голову не приходила мысль, что он переоценивает девушку. Сам он всегда был честным и искренним. Так же он думал и о ней.
Среди ночи Фил проснулся. Вдали он увидел танцующие огни лагерных костров. Что это, он еще не знал. Он долгое время провел вдали от Англии и не имел ни малейшего представления о взлетах и падениях королей и войне парламентов. По возвращении он попал в тюрьму и не слышал ничего о тех волнениях, которые происходили в королевстве. Лишь изредка, проходя через деревни, до него долетали обрывки каких-то разговоров. Иногда он натыкался на такие же, как сейчас, демонстрации военной силы, но Фил не задумывался об этом. Он был прямой и открытый юноша и никакие задние мысли никогда не посещали его голову. Он не знал того, что страна находится на грани войны, а на том месте, где он сейчас заночевал, суждено было разыграться великому сражению.
На рассвете Фил проснулся и отправился дальше. В полдень, проходя через одну из деревушек, он увидел коротко остриженного и скромно одетого проповедника. Он призывал людей быть мужественными и противостоять тем грешникам, которые поднимают мятежи и восстания среди католиков в Ирландии. Это, якобы, поможет королю найти предлог, чтобы поднять многочисленную армию и разорить и поработить Англию. Его речь очень озадачила Фила. Он мало что понял из всего сказанного проповедником. Недалеко о него стоял юноша и насмешливо улыбался. Фил попросил его разъяснить ему, что все это значит. Юноша ответил, что все эти разговоры для тех короткостриженных, у которых длинные уши. И если кто-то заслушается этой речью, то у него вырастут такие же длинные уши, как у тех ослов-пуритан. Его слова задели Фила, но юноша вовремя остановил его и сказал, что не будет драться с таким смышленым парнем, который, похоже, намного лучше, чем может показаться с первого взгляда.
До гостиницы Фил добрался в срок, как и собирался. По дороге он размышлял о том, что услышал о короле, о войне и о правах Парламента. Эти разговоры были на слуху и на языке у всех вокруг. Но все мысли об этом разом вылетели из головы Фила, как только он увидел перед собой заветную гостиницу. Настал тот час, когда его мечты должны были сбыться. Здесь его ждала та самая Нэлли Энтик, о которой он не раз вспоминал за все эти долгие месяцы.
Фил был смелым и предприимчивым человеком. Наверняка, для него нашлось бы какое-нибудь дело в любой деревеньке в Англии, в котором он смог бы себя попробовать. Как знать, может быть, он сумел бы и сам заведовать гостиницей, или даже более того? Кто знает!? Он вспомнил о Литтл Гримсби и тяжело вздохнул. Его переполняли чувства. Кровь стучала в висках. Он направился к дому, смело вошел в гостиную и громко крикнул:
— Эй! Я хотел бы поговорить с мисс Нэлли Энтик!
В углу на высокой скамье сидел толстый мужчина с красным и злым лицом и курил табак. Увидев Фила, он встал.
— Кого это черт принес? — взревел он. — Врываешься в честный дом, да еще требуешь мисс Нэлли Энтик!
Как обычно в комнате сидело несколько крестьян за кружкой пива. Они удивленно подняли головы. На кухне смолк шум и воцарилась тишина. Казалось, весь дом затаился и слушает, что произойдет дальше. Крестьяне отставили в сторону свои кружки. Где-то скрипнула дверь и послышались легкие шаги.
С легкой улыбкой на губах Фил Маршам смотрел на краснощекого толстяка.
— Похоже, — произнес он, — ты снова готов упасть.
На красном лице толстяка отразилось сначала удивление, а потом откровенная неприязнь. Он рассвирепел.
— Ах ты, хитрый, грязный бродяга! — прогремел он. — Подлый, мерзкий негодяй! Вон отсюда! Убирайся!
— Эй, Джимми Барвик, похоже, твои мозги совсем ослабли со временем! Поосторожнее. Твой брат уже на пути в Уэйпинг. Его приговор уже подписан и скреплен печатью.
Толстяк медленно подошел к Филу. Он был похож на свирепого пса.
— А, это ты, — прошипел он. — Я собираюсь крепко тебя поколотить и вышвырнуть прочь. Так что ты будешь прятаться под заборами от страха. Но, похоже, у тебя хорошие новости. Что значат твои слова о виселице?
— Это правда. Вероятнее всего, что сейчас твой драгоценный братец болтается в воздухе с завязанными глазами. А что касается того, чтобы поколотить меня, то пошевели мозгами, напряги память и подумай, так ли легко тебе удастся со мной справиться.
В маленьких глазках толстяка мелькнуло сомнение. Память его не подвела.
— Что ты имел в виду, когда хотел поговорить с Нэлли Энтик? — спросил он подозрительно.
— Тебя это не касается.
— Ха! — он мрачно нахмурился. — Меня это очень даже касается.
Сверху раздался звонкий голос:
— Кто звал меня?
Они посмотрели в ту сторону, откуда послышался голос. Лицо Филипа Маршама просветлело. В дверях стояла она. Она оказалась не так мила, как он ее представлял себе. Когда он заберет ее из этой гостиницы, ей не придется носить это грязное платье, подумал Фил. Но это была она — та самая Нэлли Энтик, которая так легко дала ему обещание и жарко поцеловала перед уходом. И он пришел за ней.
— Вернулся, Джон? Нет, тебя звали не Джон. Постой! Нет, вылетело из головы, но я хорошо помню твое лицо. Принести тебя пива? Может быть, вина? У нас есть отличное вино.
Фил не верил своим ушам. Он молча уставился на Нэлли Энтик.
— Я пришел, — выдавил он из себя, — выполнить обещание…
Она посмотрела на него в недоумении и громко рассмеялась:
— Глупый мальчик! Я уже шесть месяцев как жена.
— Жена?
— Да, моя, — вставил Барвик. — Давай, убирайся! Я не хочу видеть, как всякие щенки увиваются за ней.
Филу все стало ясно. Поведение толстяка говорило само за себя.
— Понятно, — произнес он. — А ты теперь хозяйничаешь в гостинице?
— Да! Мне придется свернуть тебе шею, чтобы ты наконец-то понял! Убирайся!
Девушка взяла Барвика за руку.
— Он не хочет ничего плохого, — прошептала она. — Глупо прогонять посетителей. — И она пылко взглянула на Фила из-за плеча Барвика.
Фил понял, что она по-прежнему осталась ветреной девицей и замужество ее не изменило.
Теперь он посмотрел на нее другими глазами и ее прошлое очарование исчезло. Я даже думаю, что повременит Том Маршам еще год с женитьбой, и у меня не было бы истории, чтобы вам поведать. Но сын унаследовал все лучшее, что было в его отце. Не долго думая, Фил распрощался с бездушной красоткой и с этой гостиницей. Все его мечты, связанные с ней, рассыпались, как замок, построенный на песке. Но Фил не жалел об этом. Он выбросил из памяти весь этот мир, с которым ему пришлось столкнуться.
У него было такое чувство, будто с глаз у него упала пелена, которая закрывала от него настоящую жизнь. Он порвал последнюю нить, которая связывала его с грязным прошлым. В голове у него родились новые отчаянные планы. Фил вышел из гостиницы, повернул на запад и отправился на поиски сэра Джона Бристоля.
ГЛАВА 23
СТАРЫЙ ДОБРЫЙ СЭР ДЖОН
Сэр Джон Бристоль! Вот, читатель, доблестный и честный человек! И большой шутник! Если вы встанете у него на пути, если вы позабавитесь над ним, он ответит вам тем же. Его рука тверда и он непреклонен, как железо. Но для человека, который настоял на своем, не отступил и прямо взглянул в глаза старику, не было ничего, в чем сэр Джон мог ему отказать.
После всех мучительных скитаний на суше и на море Филип Маршам, наконец-то, вернулся и решил разыскать этого человека. Он видел его всего один раз, и то недолго, но доверял ему, как никому другому. Джимми Барвик больше не служил у сэра Джона, а занимался гостиницей — кто знает, что может произойти!?
Филип Маршам вновь шел по той извилистой дороге, по которой когда-то давно они проходили с Мартином. Он дошел до парка, обогнул его и поспешил дальше. Ничто не ускользало от его взгляда. Впереди он увидел ворота и домик привратника. Он прошел вперед. Ворота были открыты. Фил проскользнул внутрь и быстро пошел по длинной тенистой аллее. Из домика выбежал сторож и что-то закричал вслед нарушителю спокойствия, но Фил даже не оглянулся. Аллея поворачивала налево и он увидел перед собой большой дом. Фил даже не задумывался о том, что его могут задержать или помешать войти.
Закат отбрасывал на траву длинные тени. Густые ветви плетня, словно зеленый занавес, покрывали серые стены старинного дома. На дорогу с лаем выбежала собака. Юноша не испугался, а лишь улыбнулся и протянул к ней руку. Собака успокоилась и мирно пошла за ним следом. В окнах горел свет. На террасе в мягкой вечерней тишине нежно и мелодично играл клавесин.
Лай собаки, похоже, привлек внимание тех, кто находился в доме. В дверях появился седой слуга и замер на пороге, не давая Филу пройти внутрь. Он с недоверием окинул молодого человека взглядом с головы до ног.
— Я хотел бы поговорить с сэром Джоном Бристолем, — произнес Фил.
Слуга нахмурился.
— Вы ошиблись, — надменно ответил он. — Комната для прислуги…
— Я сказал, с сэром Джоном.
— С сэром Джоном? Это невозможно.
— Я сказал, с сэром Джоном.
Слуга сделал жест, как будто хотел закрыть дверь.
— Ну, довольно, — произнес Фил спокойно. — Я хотел бы поговорить с сэром Джоном Бристолем.
Какое-то мгновение слуга колебался. Из дома раздался громкий голос:
— Эй, Гобден, что там происходит?
Слуга обернулся. Надменность, с которой он разговаривал с Филом, сразу исчезла. К человеку внутри дома он обращался уже по-другому, с каким-то виноватым видом.
— Парень очень настойчив, сэр Джон, но я скоро избавлюсь от него.
— Оставь, Гобден. Пропусти его ко мне.
Слуга исчез в доме.
Звуки клавесина смолкли. На парк, аллею, долину опустились сумерки и наступила глубокая тишина. Солнце зашло. Длинные тени на траве слились в одну. С наступлением темноты свет в окнах казался ярче.
— Эй, парень, проходи сюда. Итак! Я ведь видел тебя раньше?
— Да, сэр Джон.
— Ха! У меня память на лица. Лишь немногие ускользают от меня. Дай-ка вспомнить. Боже мой! Да это же тот юнец, который так отдубасил Барвика, что тот хромал еще целый месяц! Скажи, разве я не правильно поступил с тобой?
— Я был голоден и слаб, но я раньше, чем он, пришел в себя.
Старик раскатисто и от души рассмеялся.
— Это еще слабо сказано. А что же теперь, парень? Что привело тебя сюда?
— Барвик больше не служит у вас…
— Верно, не служит.
— Значит место сторожа свободно.
— Сторожа? Нет, ты слишком горяч, чтобы прозябать сторожем. Попомни мои слова, парень. В скором времени королю понадобятся такие храбрецы, как ты. Если я не ошибся в тебе, то скоро мы увидим тебя в первых рядах королевской гвардии. Мы укажем этим псам-пуританам на их место и подрежем им хвосты, чтобы было неповадно тем, кто еще сомневается.
— Мне по душе такая охота. Видит Бог, я — человек короля.
— Отлично! — сэр Джон пристально посмотрел в честные глаза юноши. Старик остался доволен тем, что прочел в них. — А сейчас ступай. Повар накормит тебя досыта, а Гобден подыщет тебе место для ночлега. Гобден!
— Слушаю вас, сэр Джон.
— Пристрой этого паренька в комнате для прислуги и проследи, чтобы его хорошенько накормили.
— Слушаюсь, сэр Джон.
— Постой-ка, как тебя зовут, парень?
— Филип Маршам.
— Филип Маршам? — Сэр Джон нахмурил брови. Голос его стал серьезным. — Филип Маршам! Я знал одного человека с таким именем.
В комнате воцарилась тишина. Гобден стоял за спиной своего хозяина. Фил поднял глаза и заметил, что в дверях стоит высокая скромная девушка. Фил уже видел ее с сэром Джоном в тот день на опушке. Он понял, что это она играла на клавесине. Девушка держалась спокойно и с достоинством. Взгляд ее темных глаз очаровал Фила. Ему показалось, что само волшебство — старое, как мир, и в то же время вечно юное — коснулось его. От этих волшебных чар погибло не одно королевство, но эти же чары охраняют и корабли в море, помогая морякам.
— Ты когда-нибудь слышал о докторе Маршаме из Литтл Гримсби? — спросил сэр Джон и очень внимательно посмотрел на юношу.
— Да.
— Что же ты слышал о нем?
— Он мой дед.
— Вот как! — сэр Джон отступил немного назад и потер лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25