– Именно так, – внушительно сказал Бен и величественно кивнул.
Сидя в столовой, Линдси вынуждена была констатировать, что не в состоянии съесть ничего, кроме жалкого кусочка яичницы и хрустящего тоста, – слишком велико было нервное напряжение. Она с трудом улавливала, о чем говорят Джи Ди и Бен, потому что все ее мысли поглощены коричневым конвертом, лежавшим в соседней комнате.
– С тобой все в порядке, Линдси? – спросил Бен. – Ты такая тихая и не ешь ничего.
– Я немного поела, когда встала, – сказала она. – Кроме того, я выпила огромный стакан молока, который ты прописал мне.
Она замолчала.
– Я принесла отчет о расходах, Бен.
– Вот и чудно, – кивнул он. – А мой гениальный писатель проинформировал меня, что сценарий готов. Я его просмотрю, и после этого мы подумаем, каких актеров осчастливим приглашением на роли в нашем фильме. Давайте, устраивайтесь поудобнее и всерьез обсудим, кто подходит на роль Онора Майкла Мэйсона. Сразу отбросьте в сторону блондинов – речь идет об индейце. Не стопроцентный индеец, но обязательно – с темными волосами и глазами, цвет кожи – произвольный. В крайнем случае, мы сунем его под ультрафиолетовую лампу, чтоб он подзагорел. Пойдемте, обдумаем все.
Все трое пошли в гостиную. Линдси, ощущая дрожь в коленках, отчиталась о расходах, потом села на диван, положив на колени коричневый конверт.
– Я… – Она прокашлялась. – Мне хотелось бы показать вам кое-какие фотографии. Это в продолжение разговора о претенденте на роль Онора.
Бен уселся на диван рядом с Джи Ди и пожал плечами.
– Ладно, гони их. Клади карточки сюда, на столик, чтобы лучше было видно.
Пожалуйста, Бен, ради Бога, неистово молила про себя Линдси. Прошу тебя!
Трясущейся рукой она вынула фотографии из конверта и разложила на кофейном столике. Она откинулась назад, чтобы удерживать в поле зрения Бена и Джи Ди. Тишина в комнате отозвалась страшным шумом в ушах Линдси.
– Онор, – прошептала Джи Ди. – Это он, Онор Майкл Мэйсон.
– Точно, – сказал Бен с дрожью в голосе. – Вот он, перед нами. Боже, у меня мурашки бегут по телу. Кто этот парень, Линдси?
Линдси сжала руки, чтобы не выдать свою предательскую дрожь.
– Его имя… – (Она не будет плакать! Она должна через это пройти, и она не заплачет!) –…Дэн О'Брайен. Он наполовину индеец, наполовину ирландец. В данный момент – звезда в пьесе, идущей на Бродвее. В этом конверте – рецензии на премьеру. Я была на ней, видела его – он блистательный актер. У него открытый контракт, и можно его выкупить, если дирекция не даст ему тех денег, которые предложите вы. Условия такие либеральные, потому что к моменту премьеры он был абсолютно неизвестен, и никто не думал, что он осуществит такой стремительный взлет.
– А пьеса? Какую роль он там играет? – спросил Бен.
– Близкую по духу роли Онора, – сказала Линдси. – Мужчину, проходящего через муки и боль, которые слезами отдаются в его душе. Я плакала, видя его игру. Это было что-то невероятное. На премьере публика рыдала. Когда я прочитала «Дорогу чести», сразу поняла, что он – главный герой. Тебе надо съездить в Нью-Йорк, Бен. Ты и Джи Ди должны взглянуть на него. Тогда вам станет ясно, что исполнитель на роль Онора Майкла Мэйсона уже найден. Вы съездите? Ведь правда? Оба?
– Эй, подруга, давай без нервов, – сказал Бен, нахмурясь. – Что ты так встревожена?
– Нет, все нормально, – сказала Линдси, прижимая ладонь ко лбу. – Я просто хочу услышать, что вы съездите взглянуть на него.
– Съездим, посмотрим, – медленно сказала Джи Ди, не отводя испытующего взгляда от Линдси, – …на отца Уиллоу.
– Что? – Бен уставился на Джи Ди, снова схватил фотографии, а затем поднял глаза к сестре. – Линдси?
Та подошла к креслу и тяжело опустилась в него.
– Да, – сказала она хрипло. – Да, он отец Уиллоу. Я хочу, чтобы он сыграл эту роль, Бен. Он будет просто великолепен в ней.
– Нет, – сказал Бен, стиснув зубы. – Я не желаю приводить парня, разбившего сердце моей сестры, сюда, где он будет постоянно контактировать с ней. Для тебя же настанет настоящий ад, Линдси! Нет, брось и думать об этом.
– Он не разбивал мне сердца, – сказала Линдси, повысив голос. – Я разбила его ему. Я лгала этому человеку.
Бен встал, шагнул в сторону Линдси и остановился. Его опередила Джи Ди. Вскочив, она подбежала к Линдси, упала на колени и обняла. Линдси, обхватив руками шею девушки, зарыдала.
– Боже, Линдси, – сказала Джи Ди. – У меня сердце, глядя на тебя, разрывается. Если вы с Дэном так сильно любите друг друга, он должен тебя простить за то, что ты не сразу открылась ему. Бог мой, ты ведь носишь его ребенка! Он приедет и увидит, что не дело в таком положении козырять мужской гордостью.
– Нет, это больше чем гордость, – сказала Линдси.
Бен вытащил платок из заднего кармана и передал его Линдси.
– Спасибо, – сказала Линдси, беря платок. Она высморкалась и вытерла слезы со щек. – Больше не будет слез. И эмоций тоже. Мы все будем взвешивать трезво и хладнокровно, исходя из интересов дела.
– Верно, – сказал Бен сухо. – И я хладнокровно определю, каким способом размажу этого мерзавца по стенке.
– Нет, – сказала Джи Ди. – Такому не бывать. Линдси любит его.
– Парня, который бросил ее только из-за того, что она не сказала ему, что является владелицей целого состояния?! – спросил Бен, переходя на крик.
– Ты ничего не понимаешь, – сказала Линдси.
– Она права, ты ничего не понял, – вмешалась Джи Ди. – Я могу его понять, Бенни. У меня самой было столько глупых мыслей и всего лишь потому, что ты – Уайтейкер, а я – пустое место из Портленда. При всем том, что мы живем в эпоху великой эмансипации, неписаное правило, что мужчина должен быть добытчиком, а женщина – воспитательницей его детей, продолжает действовать. Вникни хотя бы немного в эту мысль и представь, что Уайтейкер – это я, а ты – молодой начинающий актер, и что из этого следует.
– Ну, я… – начал Бен, проведя рукой по подбородку.
– Совсем другой сценарий, не правда ли? – спросила Джи Ди. – Он бы тебе больше, что ли, понравился, если бы сказал: «Отлично, ребята, все путем. Теперь у нас куча баксов!»? Думаю, ты бы был не в восторге. Согласен, что идти на немедленный разрыв отношений – это все же чересчур, но в глубине души я уважаю его гордость. И потом, никто, кем бы он ни был, не любит, когда его водят за нос. Так что и у этой медальки две стороны, и справедливость требует, чтобы мы учли и ту, и другую.
– Черт побери, Джи Ди, – закричал Бен, – почему тебе обязательно надо быть такой справедливой? Я хочу его ненавидеть, а не симпатизировать ему!
Линдси засмеялась.
– О, Бен, ты восхитителен! Спасибо тебе, Джи Ди, ты так хорошо сказала все то, что не смогла выразить я. Но вы оба не учитываете, что между нами все кончено.
– А Уиллоу? – спросил Бен. – Как быть с ребенком от этого человека? Не сомневаюсь, знай он…
– Нет! – воскликнула Линдси. – У Дэна твердые убеждения о том, когда можно и когда нельзя рожать детей. Для него, как для мужчины, важно, чтобы он был в состоянии защитить ребенка и обеспечить ему достойное будущее.
– Опять гордость, – сказала Джи Ди, качая головой. Она снова подошла к дивану и села рядом с Беном. – Черт бы побрал эту гордость, когда речь идет об Уиллоу. Ты не сама сотворила ребенка. Дэн обязан взять на себя ответственность за него.
– Нет, – сказала Линдси, – не собираюсь вдаваться в детали, но я лучше вас знаю, при каких обстоятельствах забеременела. Дэн представления не имел, что я… В общем, он не стал бы дотрагиваться до меня, если бы знал, что я не готова к этому. Вся ответственность за появление Уиллоу – на мне.
– Черт, как все запутано, – помотал головой Бен.
– И причина всему – ложь, – тихо сказала Линдси. – И ради фильма и ребенка я сейчас собираюсь пойти на очередную ложь.
– Золотце, – сказал Бен. – Тебе не нужно выходить за Клэйтона.
– Нужно. Так будет лучше для ребенка, который значит для меня больше всего на свете. Плюс я смогу защитить вас от Мартина, плюс Дэн получит роль, которая ему причитается по праву.
– Должно быть, так надо, – устало сказал Бен. – Делай, как знаешь.
– Ты такой глупый, – сказала Джи Ди. – Мы поедем в Нью-Йорк, Бен, и посмотрим на его игру. Если все, что Линдси сказала, подтвердится, мы предложим ему роль Онора. Дэн услышит фамилию Уайтейкер и ответит: «Нет, спасибо, лучше не надо». Тебе придется убедить его, что приглашение на роль в фильме киностудии «Уайтейкер продакшн» не имеет никакого отношения к его любовной связи.
– Да, – кивнула Линдси. – Именно так.
– Если Дэн спросит о Линдси, – продолжала Джи Ди, – ты небрежно заметишь, что она замужем за Клэйтоном Фонтэном и счастливые молодожены ждут пополнения семейства. Если он переживет такую новость, у тебя развязаны руки.
– Ему будет все равно, – сказала Линдси. – Он получит лишнее подтверждение своим предположениям о мотивах моей связи с ним – больше ничего. А увидев меня с Клэйтоном, возможно, окончательно развяжется с воспоминаниями о Линдси Уайт.
– Но тебе трудно будет видеть его на съемках, Линдси? Зачем устраивать такие проблемы себе на голову? – спросил Бен.
– Затем, что я люблю его и хочу видеть в роли Онора, затем, чтобы ваш фильм получился именно таким, каким вы его себе воображаете – потому что, кроме Дэна, никто на эту роль не подойдет. Он – живое воплощение раздвоения между двумя мирами, двумя культурами, и его внутренние метания сродни метаниям главного героя. Прошу вас, скажите, что едете в Нью-Йорк и посмотрите на его игру.
– Да, наверное, – сказал Бен. – Мы с Джи Ди в конце концов заслужили право хотя бы на короткий медовый месяц.
– Это уж точно, – кивнула Линдси.
– И все-таки я не знаю… – сказал Бен. – Я боюсь, что это тебе дорого станет, Линдси.
– Не беспокойся. Единственное, вы не должны ему никоим образом намекать, что я имею какое-то отношение к тому, что он получил эту роль.
– Опять ложь? – спросил Бен.
– Другого выхода нет, – сказала Джи Ди. – Придется придумать, что мы услышали о его игре или просто оказались рядом и зашли в театр, в общем, какую-нибудь глупость. «Уайтейкер продакшн» должен функционировать как фирма, не имеющая никакого отношения к некой Линдси Уайт. Мы скажем, что сестра Бена тоже работает над картиной в какой-то малозаметной роли, мы что-то слышали о том, что между ними было, но не придаем этому обстоятельству никакого значения; ведь в конце концов Линдси замужем за Клэйтоном Фонтэном, и кто прошлое помянет…
– Стоп, стоп, стоп! – замахал руками Бен. – Мне это не нравится, но если…
– Так вы едете в Нью-Йорк?
– Да, – сказал Бен. – Джи Ди и я едем туда посмотреть, как Дэн О'Брайен делает свое дело.
– Ты не пожалеешь об этом, Бен, – сказала Линдси. – Ручаюсь тебе.
– Меня больше волнует, не пожалеешь ли ты.
– Никогда. Это мой дар ему.
– Неужели? Чем же этот парень заслужил такое благоволение с твоей стороны? Тем, что разбил тебе сердце?
– Тем, что подарил мне Уиллоу, Бенни, – сказала Линдси, мягко улыбнувшись.
По приходе Клэйтона Бен сообщил о желании Линдси поговорить с ним перед тем, как все отправятся сдавать кровь.
– Поговорить со мной? О чем? – удивился Клэйтон.
– О вашей сделке, приятель, – сказал Бен. – Иди, она сама все объяснит.
В гостиной Линдси Клэйтон сел в облюбованное кресло и стал слушать объяснения снующей туда-сюда Линдси о том, кто такой Дэн, как здорово он подходит на роль Онора, о согласии Бена и Джи Ди съездить в Нью-Йорк и взглянуть на игру актера. Проблем, по ее мнению, не должно было возникнуть, поскольку она к моменту его появления будет женой Клэйтона, официальной матерью его ребенка, а кроме того, Дэн и без того ее слишком презирает.
– Понятно, – сказал Клэйтон тихо, когда Линдси наконец прекратила летать по комнате и села на диван.
– Я просто подумала, что тебе следует об этом знать.
– Думаю, ты сама себя обманываешь, – сказал Клэйтон. – Ты железно обеспечишь себе головную боль, приведя его сюда.
– Нет, со мной все будет в порядке, Клэйтон.
Черт подери, подумал Клэйтон. Только этого парня не хватало. Незачем ему приезжать сюда, ни сейчас, ни когда-либо потом.
– Клэйтон, – заговорила Линдси. – Бен и я решили, что мама и Палмер не должны посвящаться в курс того, что значил для меня Дэн.
– Ладно. И когда же Бен и Джи Ди едут в Нью-Йорк?
– Они планируют объявить о своей свадебной поездке туда.
– Я бы предпочел какое-нибудь другое место для нашей поездки, – сказал Клэйтон. – Как тебе нравятся мексиканские пляжи?
– Чудесное место. Бен как-то много лет назад брал меня в Мексику на уик-энд. Это была незабываемая поездка.
– Отлично, я обо всем позабочусь. Ты готова отправиться сдавать анализы крови, Линдси?
– Да.
– Тогда пойдем, – сказал он, вставая. – Бен сейчас звонит матери. После тест-лаборатории мы отправимся к ней в дом.
– Интересно, как она воспримет такое событие? – засмеялась Линдси. – Я не очень хорошо знаю мать. Как ни стараемся мы наверстать упущенное, но десять лет разлуки дают себя знать.
– А, это в связи с Джейком. На наше счастье за год с лишним с его смерти ничего не выплыло на свет, и, может быть, мина вообще не взорвется. Ну ладно, хватит судить да рядить. Пойдем за Джи Ди и Беном. Ты пила сегодня молоко?
– О, вот это здорово! Право, стоило мне сплавить Бена и Джи Ди, как появилась новая няня.
– Ха, – сказал Клэйтон, – я планирую всерьез играть роль заботливого отца.
– На публике – пожалуйста, Клэйтон. Но не стоит проявлять такое же усердие, когда мы одни. – Она открыла дверь.
Вот уж черта с два, моя прелесть, подумал Клэйтон, выходя вслед за ней из квартиры. Он собирается не в шутку заботиться о Линдси Уайтейкер. О Линдси Уайтейкер Фонтэн.
Линдси не удивилась, застав мать с Палмером. Сообщение Бена о срочном визите с целью обсудить «одно важное дельце» не на шутку встревожило Меридит, и она немедленно вызвала Палмера, чтобы тот мог в случае необходимости прийти к ней на помощь.
Меридит познакомилась с Джи Ди несколько недель назад, и заявление Бена о женитьбе на ней ее обрадовало.
– Я даже не удивлена, – сказала Меридит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39