Они были захвачены одними и теми же ощущениями. Все в этом мужчине восхищало Сьюзи, возбуждало ее: мускулистая грудь, по которой блуждали ее трепетные руки, короткие, взъерошенные волосы, в которые она запускала свои цепкие пальцы, вкус и запах его сильного тела, его гладкая кожа…
Он вонзил пальцы ей в бедра и с силой притянул ее к себе. Его движения становились все быстрее и быстрее. Это было похоже на отчаянную гонку за удовольствием. Сьюзи почувствовала, как нарастает напряжение, такое сильное, что ей казалось, она вот-вот взорвется.
Вдруг Гил остановился. Он сделал это так же неожиданно, как и начал.
– Подожди, – прошептал он, почти не отрываясь от ее губ.
Отчаявшись получить удовольствие, которое было так близко, Сьюзи закричала:
– Нет! – Ее бедра неистово бились о его тело, побуждая его вернуться к тому, чем они только что занимались.
Но Гил крепко сжал ее руками и встал с кресла, еще больше расстроив этим Сьюзи. Потеряв голову от желания, она пыталась освободиться от его рук, упираясь ему в грудь, а он пытался заставить ее ухватиться ногами за его талию.
– Нет, пожалуйста, – захныкала она, пряча лицо у него на плече. Она чувствовала вкус своих слез. Жар ее страсти жег ему кожу.
– Ш-ш-ш-ш… – успокаивал ее он. – Смотри.
Она упорно продолжала прятать лицо. Тогда он взял ее за подбородок и заставил повернуть лицо. Слезы застилали ей глаза. Она заморгала, медленно всматриваясь в даль. За темным холмом всходило солнце. Его лучи, словно золотая корона, осветили еще не яркое небо. От восторга и благоговения глаза Сьюзи расширились. Она прильнула к Гилу, не в состоянии оторваться от великолепного зрелища.
Почувствовав, как он носом прикоснулся к ее щеке, Сьюзи улыбнулась. Легкое движение тела – и он снова оказался внутри нее. Она повернулась и с удивлением посмотрела на него.
Не отрывая от нее глаз, Гил проник глубже. Задыхаясь, она прошептала его имя. Гил напрягся, его глаза потемнели, челюсть сжалась. Сьюзи почувствовала, как его тело судорожно вздрогнуло… затем еще и еще. Он достиг наивысшей точки наслаждения.
Сияние солнечных лучей, казалось, смешалось с теплом его семени, наполняя все ее существо жизненной энергией. Через ее тело будто прошел поток света и озарил душу. Желая, насколько возможно, продлить эти ощущения, Сьюзи откинулась назад, держась ногами за его талию.
Возопив от восторга, Гил начал кружиться. Он делал это все быстрее и быстрее – до тех пор, пока она не залилась счастливым смехом. Откинув голову назад и раскинув руки, она вбирала в себя энергию солнца. Струящиеся лучи света, золотистые, розовые и бледно-сиреневые, омывали их тела, как благословение свыше.
Глава четвертая
– О-о! – восторженно произнесла Сьюзи, входя в кухню за Гилом.
– Нравится? – спросил он.
– «Нравится» не то слово, – ответила она, оглядывая все вокруг. – Да это просто мечта!
Проведя рукой по поверхности кухонной стойки, выложенной каменными плитами красивой неправильной формы, Сьюзи нагнулась, чтобы посмотреть в окно. Ее взору открылась великолепная картина: зеленые пастбища, высокие стройные кедры, холмы, покрытые могучими дубами.
– Ты сам здесь все устроил? – обернувшись к Гилу, спросила Сьюзи.
Он подошел к шкафу и достал кофе.
– Почти все здесь я устроил по собственному плану, хотя спрашивал совета у матери. – Он насыпал кофе в фильтр кофеварки. – Я построил этот дом в расчете на то, что когда-нибудь здесь появится женщина, моя жена, поэтому я попросил маму помочь мне. Ей виднее. Она ведь тоже женщина.
Удивленная тем, что Гил подумал об интересах жены еще до свадьбы, Сьюзи внимательно посмотрела на него.
– Как это мило с твоей стороны, – сказала она.
– Да нет. Это простой расчет, – подмигнув ей, ответил Гил. Улыбнувшись, он включил кофеварку, потом повернулся к ней лицом и сложил руки на груди. – Есть люди, которые упрекают меня за то, что я продумал всю свою жизнь до самой смерти. В их числе и моя мать.
Гил уже дважды упомянул о матери, и Сьюзи не смогла не поинтересоваться их отношениями.
– У вас с мамой доверительные отношения? – спросила она.
Гил пожал плечами.
– Надеюсь, что да, хотя с отцом мы ближе. Почему ты спросила?
Вспомнив о непростых отношениях со своей матерью, Сьюзи опустила глаза и, поглаживая рукой каменную поверхность кухонной стойки, пошла в другой конец комнаты.
– Да так. Просто интересно.
– Мои родители живут примерно в миле отсюда в нашем старом поместье. Там я вырос. А как у тебя сложились отношения с родителями?
Сьюзи напряглась. Притворяясь, что интересуется панелью микроволновой печи, стараясь отвлечь его внимание от этой темы, она пробубнила себе под нос:
– У меня есть только мама. Мои родители в разводе.
– Твой отец не поддерживает связь с тобой? – удивленно спросил Гил.
Сьюзи отрицательно покачала головой.
– Нет, но это не большая потеря. Он ничтожество. Это все, что я могу вспомнить о нем.
– Это очень неприятно, – сочувственно буркнул Гил, затем, улыбнувшись, добавил: – Я хочу, чтобы ты встретилась с моими родителями. Они тебе понравятся.
В эту минуту Сьюзи молила Бога, чтобы Гил никогда не увидел ее родителей, особенно отца.
– Гм, – неопределенно ответила она, открывая пакет с продуктами, которые они купили по дороге на ранчо. – Ты голоден?
Гил наблюдал за тем, как Сьюзи достает упаковку сладких булочек. Он понял, что она пытается сменить тему. Это удивило его. Но он решил сейчас не приставать к ней с расспросами. Они должны лучше узнать друг друга. За этим они сюда и приехали.
– Я голоден как зверь, – ответил Гил.
Разлив кофе по чашкам, он подошел к обеденному столу, за которым уже сидела Сьюзи. Гил поднял чашку, подул на нее, пристально глядя на Сьюзи. Его взгляд скользил по ее свежим щекам, слегка растрепанным светлым волосам и нежной впадинке на плече, видневшемся из-под широкой мужской рубашки, которую он одолжил ей.
С самой первой их встречи он заподозрил, что Сьюзи пользуется вызывающим макияжем и носит броскую одежду для того, чтобы что-то скрыть в себе; на самом деле она совсем другой человек. Когда Гил увидел ее жизнерадостный желтый домик, благоухающий цветами ухоженный сад, эклектическую, но уютную обстановку в комнатах, он понял, что Сьюзи вовсе не такая, какой хочет казаться людям. Броская внешность была только фасадом, за которым она пряталась. Но от чего она пряталась? – хмуря брови, спрашивал себя Гил. Или от кого?
Сьюзи откусила булочку и, почувствовав на себе взгляд, посмотрела на Гила.
– Что? – спросила она.
– Ты так и не сказала мне, кто ты.
Прежде чем Сьюзи опустила ресницы и прикрылась салфеткой, Гил успел заметить панику в ее глазах.
– Я сказала тебе, – ответила она, стирая с пальцев липкую сахарную глазурь. – Я Сьюзи.
– Как твое полное имя? – продолжал настаивать он.
Сьюзи подняла глаза и дерзко встретила взгляд Гила.
– Сьюзи, – повторила она и весело рассмеялась, пытаясь обезоружить его и одновременно спрятать за этим смехом свои истинные чувства. – Почему Мадонне и Шер можно представляться только одним именем, а мне нет?
Хотя интуиция подсказывала Гилу, что нужно прояснить этот вопрос до конца, он решил оставить эту тему, чтобы не испортить выходные. Он уже понял, что Сьюзи как пугливый жеребенок. Ей можно нечаянно причинить боль. Общение с ней требовало деликатности и терпения.
– Ты что, собираешься стать актрисой или певицей?
Сьюзи поняла, что Гил дразнит ее. Она вызывающе повела бровью и ответила:
– А почему бы и нет? Как ты думаешь, у меня получится?
Рассмеявшись, Гил покачал головой.
– Не знаю. Ты поёшь?
– В ванной.
Гил поднял чашку, приветствуя ее.
– Для начала неплохо. – Подмигнув ей, он сделал глоток. – Ты такая красивая, что тебе больше ничего и не понадобится.
От удивления Сьюзи широко раскрыла глаза.
– О да! Красивая! Особенно сейчас, без капли макияжа, в твоей старой рубашке.
Гил поставил чашку на стол и выбрал себе булочку.
– Тебе не нужен макияж. Без него ты значительно привлекательнее. – Он съел кусочек булочки, его глаза радостно блестели. – А рубашка тебе очень идет. А еще лучше будет, когда ты ее снимешь.
– Вот все вы, политики, такие, – сказала Сьюзи. – Вам бы только красиво выражаться.
– Я уже говорил тебе, я не политик, – выбросив вперед указательный палец, заметил Гил. – И я никогда не лгу. Если я что-то говорю тебе, можешь быть уверена, это правда.
Обрадованная тем, что разговор перешел в другую плоскость, Сьюзи сложила руки под подбородком и пристально посмотрела на Гила.
– Хорошо, – с вызовом заявила она. – Если ты всегда говоришь правду, скажи мне, что тебя так привлекает во мне?
– С какого места мне начать? – Раскачиваясь на стуле, спросил он.
– Неужели этих мест так много?
– Достаточно много. – Рассмеявшись, Гил нагнулся вперед и положил руки на стол. – Я предоставлю тебе сокращенный вариант этого списка. Ты заинтриговала меня сразу же. Большинство людей, как только узнают о том, что я губернатор, начинают вести себя со мной по-особому, не так, как они обычно ведут себя с другими. Можно подумать, что я чем-то отличаюсь от остальных людей. А ты ведешь себя со мной так же, как со всеми остальными. Честно говоря, во время нашей первой встречи ты была откровенно груба со мной.
– Я не была груба! Я была занята работой, а ты помешал мне!
– Ты была груба.
– Ну ладно, – согласилась Сьюзи только потому, что ей очень хотелось знать, что он скажет дальше. – Допустим, я была груба.
– Это-то и заинтриговало меня. Большинство людей бросают свою работу и начинают суетиться вокруг меня, пытаясь произвести впечатление, а ты нет. – Гил засмеялся. – Мне это понравилось.
– Значит, я понравилась тебе, потому что была с тобою груба, – недовольно подытожила она. – Что ж, это обнадеживает.
– Но это только первый пункт списка. – Гил взял в руки чашку и сделал еще глоток. – Потом идет секс.
Сьюзи вскинула вверх руку.
– У-ух! Не было никакого секса. По крайней мере сначала.
– Но мысли были. Я спрашивал себя, приятно нам будет заниматься этим или нет. Тебе ведь тоже это было интересно.
– Ни капельки!
Гил нагнулся к Сьюзи и схватил ее за подбородок.
– Ты тоже думала об этом. И на приеме, который ты обслуживала, и в тот день, когда я пришел к тебе домой. Признайся мне! – большим пальцем Гил провел по ее нижней губе. – Ну же, Сьюзи!
Нахмурившись, она отбросила его руку.
– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Может быть, и думала, но очень недолго. Могу заверить тебя, что я не проводила бессонных ночей, терзая себя вопросом о нашей сексуальной совместимости.
– А я провел не одну бессонную ночь, думая о тебе.
Удивленная тем, что Гил так легко признался ей в своей страсти, Сьюзи хотела поподробнее расспросить его об этом, но испугалась, что потом он попросит ее рассказать ему о том же.
– Почему ты до сих пор не женат? – спросила она вместо этого.
– Еще не встретил свою половину.
– Тебе уже тридцать шесть лет, и ты до сих пор не встретил ни одной женщины, на которой захотел бы жениться?
– Ни одной, – ответил Гил. В глазах его блестели озорные огоньки.
Сьюзи поджала губы и вопросительно взглянула на него.
– Ходят слухи, что ты не женишься, потому что тебе нравятся мужчины.
– Неужели я похож на гея? У тебя еще остались какие-то сомнения? – поведя бровью, спросил Гил.
Сьюзи прыснула от смеха.
– Едва ли. Но неужели тебя не беспокоит, что они пишут все это?
– С какой стати меня это должно беспокоить? Мне достаточно того, что я знаю, что это неправда.
– Ты-то знаешь, но многие люди легко принимают все, что читают в газетах, на веру.
– Думаю, что это так.
– И это нисколько тебя не беспокоит? – с недоверием спросила она.
– Нет. Почему это должно меня беспокоить?
– Ах, вот как! – закричала она, вскочив со стула. – Средствам массовой информации нельзя позволять печатать ложь о людях, неважно, кто это: ты, я или кто-нибудь другой. – Она подошла к раковине и вылила в нее свой кофе. – Это вторжение в личную жизнь, прямое нарушение прав человека, которые гарантированы Конституцией Соединенных Штатов Америки.
Удивленный ее напором, Гил тоже встал со стула и пошел к раковине. Моя свою чашку, он внимательно наблюдал за Сьюзи.
– Конституция также гарантирует свободу слова и свободу прессы, – сдержанно заметил он.
– Свободу говорить и публиковать ложь? – гневно произнесла Сьюзи. – Я думаю, в Конституции нет такой статьи. – Она повернулась и пошла в другой конец кухни. – Средства массовой информации должны публиковать только правду. Им нельзя позволять печатать сплетни или даже выдумки только для того, чтобы поднять рейтинг и увеличить число читателей.
– Нельзя, – согласился Гил. – И как, по-твоему, мы должны положить этому конец?
– Мы? – Сьюзи начинала выходить из себя. – Я и ты?
– Да. Судя по всему, ты очень хорошо знакома с этой проблемой. Почему бы тебе не направить свой гнев на ее решение?
При мысли о том, что Гил может заподозрить ее в связях с прессой, догадаться о ее конфликте с журналистами, Сьюзи отступила назад.
– Я не могу. Я ничего не понимаю в законах и политике.
– А тебе и не нужно. Все, что тебе понадобится, – это желание изменить существующее положение вещей и мужество отстаивать свою точку зрения.
Отрицательно качая головой, Сьюзи сделала еще один шаг назад.
– Я не могу, – повторила она. – Я даже не знаю, с чего начать. Я работник общественного питания, а не политик.
– А я хозяин ранчо, – парировал Гил. – Ты уже сделала первый шаг, хотя сама этого еще не понимаешь, – уже мягче сказал он. – Ты знаешь, что нужно исправить.
Сьюзи испугалась. Ей показалось, что Гил сейчас же назначит ее председателем комитета по расследованию деятельности средств массовой информации. Она быстренько сделала то, что делала всегда, если оказывалась в неудобной ситуации, – она призвала на помощь сарказм.
– Да, – издевательским тоном произнесла она. – А после того, как приструню средства массовой информации, я возьмусь за реформу системы здравоохранения. Сейчас меня это особенно волнует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17