Но только некоторых они любят и помнят по-настоящему. И лелеют.
– Пожалуй, иногда я тебе дам поиграть с Икки, – сказал Дэвид.
– Спасибо.
– Я уже большой, чтобы играть в куклы, а Икки еще маленький. Поэтому я беру его спать.
– Так я и понял.
– Ладно, если хочешь жить со мной и мамой, то я не против.
Джейк потянулся к нему – и тут же отпрянул. Ему показалось, что, если он прижмет ребенка к себе, тот исчезнет, как призрак. У них еще много-много времени впереди. Вся жизнь. И это мгновение Джейк хотел бы сделать самым замечательным в жизни.
– Мне пора к твоей маме. Спрошу, когда смогу переехать к вам. А то мне одному скучно, – сказал Джейк и неохотно поднялся.
– У нас всегда есть имбирное печенье. А мама иногда сердится, особенно когда болеет. Иногда у нее глаза красные.
– Нам нужно ее беречь, чтобы она не простужалась, – ответил Джейк.
Уже из-за двери его окликнул Дэвид:
– Джейк!
– Да, сынок?
– А у тебя есть фургон с насосом?
Лицо Джейка расплылось в улыбке, чего не случалось уже семь лет.
– Нет. Но у меня есть кое-что получше. Вернешься завтра после школы, я тебе покажу.
Прошло четверть часа, как Джейк поднялся наверх. Либби сидела на диване, поджав под себя ноги и аккуратно расправив фалды платья. Верхний свет был выключен. Горели два прикроватных светильника. На маленьком столике стоял поднос с еще теплым кофе, крекерами и сыром.
– Ты ужинала? – спросил он.
– Выпила чашку куриного бульона – с Дэвидом за компанию, – пробормотала она. Ей было сейчас не до еды. Не терпелось выяснить, о чем они говорили с Дэвидом. Джейк выглядел как-то странно, будто ослабил пружины, которые долгое время его сжимали.
– Есть такой старый обычай. Его рассказывала бабушка, когда мне было двенадцать лет, и я начал интересоваться девочками.
Приподняв брови, он взглянул на Либби – она затаила дыхание.
– Обычай? – повторила она, нащупывая пальцами кофейник.
– Чтобы оказать внимание какой-нибудь девушке, нужно было за разрешением обращаться к главе семьи…
Либби смотрела на чертовски красивого мужчину, который за несколько недель перевернул всю ее жизнь, и глаза ее наполнялись слезами. Кто он? Джон Д. Хэтчер Хили, общественный деятель, крупный бизнесмен, завсегдатай благотворительных вечеров с пятисотдолларовыми взносами, покровитель беременных женщин? Или Джейк Хэтчер, мускулистый мужчина, который водит грязненький пикап, ест имбирное печенье у нее на кухне и ныряет в пруд, чтобы вытащить неуклюжую, вроде нее, рохлю? Сколько же надо иметь силы и выдержки, чтобы управлять работой железных громадин и при этом сохранить достаточно мягкости, без которой не завоюешь доверие маленького, насмерть запуганного малыша? И где человек, переживший потерю сына и разрыв с женой, находит силу и мужество начать новую жизнь?
О Джейке Хэтчере она знала наверняка лишь одно. Кто бы он ни был и какой бы он ни был, она любит его все больше и больше. И, верно, будет любить всегда. Или даже любила всегда.
– …Вот почему, – продолжал Джейк, – я его спросил.
– Спросил? Джейк, что ты такое говоришь?
– Я несу чепуху?
– Еще есть возможность исправиться.
Джейк потянулся к ней, и, обхватив за плечи, прижал спиной к своей груди. Уткнувшись лицом в копну шелковистых волос, он продолжал:
– Итак, я его спросил, и он дал мне добро, а потом поинтересовался, есть ли у меня фургон с насосом.
– Кого ты спросил?
– Его спросил, – промурлыкал он ей в ухо.
– О чем ты его спросил?
Джейк хихикнул, и звук этот отозвался во всем ее теле.
– Из-за тебя у меня все слова путаются. Я спросил Дэвида. Дескать, не будет ли он возражать, если мы с его мамой поженимся.
У Либби в горле застрял комок. Не успела она опомниться, как он резким движением приподнял и развернул ее к себе, так что теперь она полулежала у него на коленях.
– Милая, ты, по-моему, сейчас в словах тоже не сильна. Зачем ты меня отвлекаешь?
– Я?! Отвлекаю? Я хочу знать, что он ответил и почему ты его спрашивал… Джейк, ты хочешь жениться на мне?
– Разве я этого только что не сказал?
Уткнувшись лицом ему в грудь, Либби дала волю слезам, которые копились в ней целый день. Он держал ее в объятиях. И ничего не говорил. Не пытался утешать. Не издавал ни единого звука. Наконец она выпрямилась и утерла свои покрасневшие глаза.
– Напрасно только красилась, – пролепетала она. – Прости, Джейк, что я расслабилась, но сегодня, как назло…
– Один из женских дней? – Он улыбнулся без всякой задней мысли, но все равно поверг ее в смущение. Однако ничего не поделаешь, пришлось договорить:
– И ночей. Вернее, последняя ночь, а за ней еще утро.
Подолом платья она промокнула глаза. Уселась поудобнее, стараясь собраться с духом, но после очередного всхлипывания поняла, что это безнадежно.
– Больше не буду тебя отвлекать. Итак, вы говорили…
Джейк откинулся назад и рассмеялся.
– Либби, и как я только мог жить без тебя? Знаешь, кто ты?
Боясь переспрашивать, она затрясла головой.
– Ты настоящая. И не только снаружи, но и вся целиком. Любимая, ты даже не понимаешь, какое это редкостное и замечательное качество.
Бережно сжав ее за плечи, он склонился над ней и, глядя в глаза, прошептал:
– К счастью, я-то понимаю.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20