Это правда?
– Да. Ну и что?
– Деньги, вот что! Какой дьявол, по-твоему, контролирует расходы? Если ты хочешь денег на покупку земли под новую больницу, тебе бы лучше отбросить свою спесь и позвонить ей.
Янси прикрыл глаза.
– Ты высказался?
– Искренне надеюсь. – Броди помолчал, потом добавил: – А сейчас возвращайся к работе.
Янси влетел в свой кабинет, но не сел за стол, а прошел к окну и уставился в него: косой дождь наотмашь бил по стеклу. Когда он начался? Янси этого даже не заметил.
Он подумал, не пойти ли домой, но день не закончился. И, вспомнив о своей холостяцкой квартире, он почувствовал, как настроение стало еще хуже.
Янси ненавистна была даже мысль о предстоящем судебном разбирательстве. Она нервировала его. Он презирал себя за это, ведь у него стальные нервы.
Янси так не волновался даже тогда, когда разнесся слух о том, что он является отцом ребенка одной из пациенток. Черт, он-то знал, какая это чепуха! Правда восторжествовала – ничего не вышло из этой сплетни. Она умерла естественной смертью. Саркастическая улыбка искривила губы Янси, когда он вспомнил о докторе-дегенерате, специалисте по бесплодию, недавнем герое заголовков, вопивших о том, что некоторые пациентки забеременели от его собственной спермы.
Ну хорошо, таков мир, в нем много боли, и, конечно, он сам небезгрешен, и у него случались ошибки, но он никогда не имел никакой выгоды от своих пациентов.
Однако иск о злоупотреблении служебным положением – совершенно другой вопрос, даже если он кажется абсолютно смехотворным. Это случилось, когда делали кесарево сечение женщине с сильным токсикозом, из-за которого младенец умер, а роженица принялась искать козла отпущения. Он, доктор Янси Грейнджер, и стал им, этим козлом отпущения. Его обвинили в том, что он делал операцию в состоянии алкогольного опьянения, чего, конечно, не было, но дело стало набирать обороты, раскручиваться.
Янси знал, почему его обвиняют. Кто-то видел, как он на вечеринке держал в руке бокал, в котором было всего-навсего перье, минеральная вода. А вскоре его вызвали на операцию.
У него немало врагов. Точнее сказать, очень много. Ему не удавалось при своей профессии быть еще и хорошим парнем. Ради пациентов он мог наступить на ногу другим докторам, медсестрам, да кому угодно, кто не выполнял того, что он требовал.
Так было не всегда. Он пошел учиться в медицинскую школу без особой страсти. Но после одного случая, произошедшего на залитой дождем дороге и перевернувшего всю его жизнь, он стал человеком, преданным своей профессии без остатка.
Он решил стать самым лучшим доктором, по какой бы шкале его ни оценивали.
Это оказалось не так просто. Иногда ему хотелось бросить все к чертям, но он не позволил себе этого. Теперь долгие ночи учебы и работы в больницах принесли свои плоды.
У него была мечта, которая уже стала почти реальностью, – специализированная гинекологическая больница, занимающаяся проблемами бесплодия. Женская клиника уже создана; он работал там несколько дней в неделю. Если бы комитет хорошо потрудился и собрал деньги, то земля, примыкающая к клинике, могла бы пойти под строительство – вот так и появилась бы маленькая больница. Обе они – и клиника, и больница – подпадали под покровительство университетской больницы.
Нельзя сказать, что ему не нравились крупные многопрофильные больницы. Но он хотел большего – высококлассного оборудования, с помощью которого можно было бы разрешать только специфические женские проблемы. Кроме того, он хотел обрести место для продолжения исследований по бесплодию.
И кроме того, многие пациентки жаловались на масштабы университетской больницы, на то, что она слишком близко к университетскому городку, на то, что сюда трудно добраться их семьям.
Сейчас, на нынешнем этапе его жизни и карьеры, Янси думал только о том, как помочь пациентам. Вот почему он не мог позволить себе оказаться вовлеченным в судебное разбирательство.
– Ах, да пошло оно все к черту! – пробормотал он наконец.
Он лишь попусту тратит силы, думая о том, чего нельзя допустить. Сейчас судебный процесс доставил бы немало беспокойства и другим людям. Кроме того, до тех пор пока новая больница не стала реальностью, университетской просто не обойтись без него, главного хирурга-гинеколога. Броди Калхаун никому не позволит его тронуть.
Он застонал, вдруг вспомнив про Виду Лу. Она могла тронуть его, нанести этот чувствительный удар. Он нахмурился.
Слава Богу, Броди не знает про его небольшой секрет! Если бы он знал, то понял бы, почему он не хочет даже говорить с Видой Лу.
Проклятие! Как его угораздило влипнуть? Да как он мог с ней спать? Впрочем, причина простая: она поймала его в минуту слабости, после адского дня в операционной, сразу после того, как прошел слух о возможном злоупотреблении служебным положением.
Но это не могло быть оправданием.
Ко всему прочему, и от этого ему становилось совсем дурно, Вида Лу верила, что он спал с ней потому, что собирался провести подле нее всю жизнь. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет. Да, она богата, но все знали, что Вида Лу зарабатывала деньги на спине, а потом ей однажды повезло – она ухитрилась выйти замуж.
Ее бесстыдные манеры и неряшливость были так отвратительны ему, что он едва мог смотреть на нее, хотя она потратила тысячи долларов на пластические операции, чтобы сделать себя сексуально привлекательной. Она выглядела на пятнадцать лет моложе, чем была на самом деле. Светловолосая, как Линда Эванс, она могла показаться даже моложе этой красотки.
Деньги вынесли Виду Лу из ее среды, но среда не рассталась с ней самой, хотя женщина отказывалась смотреть правде в глаза. Она хотела стать заметной, обрести имя в обществе.
Но это невозможно, потому что в Шарлотсвилле все ее знают. Как выразился один из представителей городской знати, «эта женщина осталась такой же грязной с деньгами, какой была и без них».
Но благодаря собственному упорству она получила пост председателя важного гражданского проекта в городе. Удачный ход, если иметь в виду отношение к ней в обществе.
Янси, будучи аристократического происхождения, всегда с негодованием относился к кастовости, считая ее мелкой и недостойной. Высшие слои общества он определял так: «Хлопья, слипшиеся вместе из-за переизбытка жира». Сам же он никакого «жира» не имел. Янси Грейнджер жил только на доходы врача, и хотя кое-что сумел накопить, до богатства ему было далеко.
Он осиротел, когда начал учиться в колледже. Янси приехал домой, узнав о смерти родителей, и обнаружил, что не только остался один в целом свете, но и гол как сокол. Ему пришлось распродать имение по частям, чтобы расплатиться с долгами. Да, в наследство, кроме долгов, он ничего не получил.
Янси понял, что ему придется преодолеть много препятствий. Надо сказать, он отдавал должное смекалке Виды Лу, ее способности пробраться в истеблишмент, но эта оценка не имела ничего общего с личной симпатией к ней, которой она так добивалась.
Воплощение больничного проекта в реальность находилось в ее власти – вполне понятная причина для интереса к этой особе, но это не могло быть причиной того, чтобы спать с ней.
Ему очень не хотелось признаваться, но Вида Лу Динвидди со своей одержимостью могла поднять такую бурю из-за ерунды, которая дорого бы ему обошлась.
Глава 4
Дана терпеть не могла обедать в одиночестве. Она надеялась посидеть за столиком в ресторане со своей старинной подругой Эйприл, но та не позвонила ей.
Без особой охоты Дана решила пойти в новый ресторан, который ей порекомендовала миссис Балч. Поскольку весенний воздух был довольно прохладный, она выбрала шелковые слаксы и свитер в тон. Одевшись и оглядев себя в зеркале, она увидела, что выглядит как нельзя лучше – впрочем, не важно, подумала она и натянуто улыбнулась.
Потягивая вино в ожидании салата с жареным цыпленком, Дана обвела зал глазами. Взгляд задержался на столике, за которым сидели мужчина и женщина. Сначала Дана обратила внимание только на женщину. Скорее всего ее привлекла внешность женщины – замечательно стройная, тоненькая, как модель, с коротко подстриженными каштановыми волосами и веснушками на носу. Но, приглядевшись, Дана увидела, какое сердитое лицо у этой женщины.
Наверное, мужчина, ее спутник, разозлил чем-то красотку, подумала Дана и пристально посмотрела на ее спутника. Правда, ей был виден только профиль. Он показался ей знакомым, настолько знакомым, что она почувствовала, как по телу пробежала дрожь от волнения.
Она отвела взгляд, но кровь прилила к лицу помимо ее воли. Дана почувствовала не только неловкость, но и… кое-что еще. Узнавание? Влечение? Конечно, нет. Ни то ни другое. Она приподнялась на стуле, чтобы получше разглядеть незнакомца. Черты его лица были словно высечены из камня, а выражение недовольное: ему определенно не нравился разговор. Он был красив грубой, первобытной красотой.
Но она была равнодушна к подобной привлекательности. Так было до сих пор, и она уверена, что так и будет. Но черт возьми, у нее возникло странное чувство, что она уже видела это лицо! Но где? Она приподнялась еще немного. И в это мгновение его потрясающие синие глаза встретились с ее глазами.
Она подскочила, словно ее ударило током. Журнал «Тайм». Мужчина, который на нее смотрел, был доктором Янси Грейнджером.
Во плоти.
Черт побери, да она просто великолепна – одна из самых прелестных женщин, каких ему доводилось видеть, а он повидал их немало!
Большие дымчато-серые глаза, фарфоровая кожа, высокие скулы, а нижняя губа полная и чувственная. У нее темные, почти черные волосы, блестящие, до плеч. Сексуальная привлекательность невероятно сильная, даже мощная. Эта сила непреодолима; она сродни открытому огню, над которым хочется погреть руки.
Ему было жаль, что он не может рассмотреть ее всю. Она казалась высокой и тонкой, но хорошо сложенной. Ее красный свитер с вырезом уголком привлекал внимание к форме и полноте роскошной груди.
Внезапно он почувствовал неудобство. Его «смертельное оружие» увеличилось в размере. Проклятие! Именно в тот момент, когда он корчился и ерзал, их взгляды на секунду встретились, и он вздрогнул, как будто дотронулся до открытого огня.
Кто, интересно, эта женщина? Он должен это выяснить.
– Ты ведь не слышал, что я сказала, не так ли?
Янси повернулся и посмотрел на свою бывшую жену: ее лицо дышало неприкрытой враждебностью. Снова эта куча дерьма, и снова он в ней увяз, да так глубоко, что нужны высокие ботинки, иначе не выбраться. Для такого мужчины, как он, считавшего себя экспертом по противоположному полу, он, несомненно, совершил несколько непростительных ошибок в последнее время.
Что ей надо? Может, Мисти хочет вырвать еще один фунт его плоти? Если так, то впредь это будет ему наукой. Когда наконец он поймет, что нельзя слова женщин принимать за чистую монету? Они всегда говорят одно, но имеют в виду совсем другое.
Мисти позвонила и навязалась пообедать вместе. Она казалась такой невинной, такой очаровательной – ну какой может быть вред от милой кошечки? Поэтому его и посетила расслабляющая мысль, что они с Мисти могут стать друзьями, не важно, что враждовали до сих пор.
Когда он понял, что их брак – большая ошибка и никогда ничего хорошего из него не выйдет, чувство вины постоянно мучило его. Он в общем-то никогда не любил ее, и она это знала. Его влекло к ней, да, но любовь? Черт, ему не ясен истинный смысл этого слова до сих пор, если честно.
Но и она не любила его, это Янси обнаружил вскоре после начала их бракоразводного процесса. Она совершенно спокойно заявила, что вышла за него замуж, потому что он умел прекрасно «работать» в постели и из-за его потенциальной возможности делать хорошие деньги.
Теперь, два года спустя, они редко виделись, разве что на медицинских конференциях или во время случайных встреч.
– Прости, – пробормотал он, – ты права. Я не слышал, что ты сказала.
Ее тонкие губы стали еще тоньше.
– Знаешь, ты не изменился ни на йоту.
– То есть? – спросил Янси скучным голосом, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Господи, у него выдался один свободный вечер, а он сидит здесь и выслушивает критику бывшей жены!
– Ты такой же эгоистичный и высокомерный, как и раньше, – нет, даже еще больше, чем раньше. Это точно.
– Черт возьми, Мисти! – Он готов был сорваться.
Она улыбнулась.
– Знаешь, где ты лучше всего, Янси? Лучше всего ты был, да и сейчас тоже, в постели. – Она понимающе и многозначительно улыбнулась. – Были времена, когда и ты примерно то же думал обо мне.
– Многое изменилось.
Янси увидел, как внезапно изменилось лицо Мисти.
– Черт бы тебя побрал, Янси! – процедила она сквозь зубы.
– Мне жаль, что не оправдал твоих надежд.
– Тебе вовсе не жаль, и ты чертовски хорошо это знаешь!
– Слушай, Мисти…
Она вытянула руку.
– Даже и не пытайся успокоить меня. Ты не умел этого делать, когда мы были женаты, не сумеешь и сейчас. Знаешь ли, Грейнджер, есть один человек, который любит меня больше, чем себя.
– Я рад, – ответил Янси равнодушно.
– Очень может быть, что я выйду за него замуж.
– Так зачем эта встреча? Хочешь денег на свадьбу?
Она скривила губы в усмешке, которая настолько исказила ее лицо, что ему стало не по себе: кажется, сейчас она перегнется через стол и выцарапает ему глаза. «Господи! – подумал Янси. – Полное фиаско».
– Запомни, Янси, из-за своего языка и непомерной фанаберии когда-нибудь ты сильно влипнешь. Но я отвечу на твой вопрос – нет, мне не нужны деньги. У мужчины, за которого я собираюсь выйти замуж, денег как грязи.
– Хорошо, потому что у меня нет наличных.
– Неудивительно. Ты намерен все, до цента, вложить в ту великую больницу, которую собираешься открыть. И тогда бессмертие прославленному доктору Янси Грейнджеру будет обеспечено.
– Ты никогда не чувствовала, когда надо остановиться, успокоиться? Ну, тогда тебе это не грозит. Мне жаль бедного ублюдка, который собирается взять тебя в жены.
– Ты бы лучше себя пожалел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38