Когда младенец посинел и перестал дышать, ему не хотелось жить. И каждый раз, когда он вспоминал об этом, а это случалось почти каждый день, он испытывал то же чувство. Та утрата была подобна открытой воспаленной ране, которая никак не заживала.
– Понятно, – сказал Руни. – И я так думаю. Ее адвокат должен предъявить доказательства того, что вы не обеспечили необходимую заботу ей и ее младенцу. Это доказать совершенно невозможно – даже при том, что женщина твердит обратное.
– Так вы говорили с ней? – спросил Янси.
– Да.
Янси усмехнулся.
– Я рад, что мы одного мнения.
– Но есть свидетели, хотя я пока не разговаривал с ними.
– Держу пари, что я знаю одного из них – длинноволосый идиот бармен.
– Вы правы. Он поклялся, по словам госпожи Джефферис, что сделал вам коктейль с алкоголем.
– Он лжец. Совершенно ясно, что кто-то дал ему на лапу.
– У вас есть хоть какое-нибудь предположение о том, кто это мог быть?
Янси вздохнул.
– Список чертовски длинный.
– Ну хорошо, не беспокойтесь. Оставьте это мне. Именно за это я и получаю деньги.
– Тогда займитесь этим.
– В ближайшие дни я приеду ненадолго в Шарлотсвилл и свяжусь с вами. – Руни сделал паузу, улыбнулся и добавил: – Дана Бивенс – мой особенный друг. Поскольку она готовит материал о вас, я думаю, что наши пути будут часто пересекаться.
Итак, Руни Тримейн сбит с ног прелестной журналисткой. Янси почувствовал, как внутри заныло.
– Прежде чем вы уедете, я хотел бы записать имена свидетелей, которые могли бы выступить в вашу защиту.
– В тот вечер я был в дурном расположении духа, – признался Янси, – я не уверен, что сказал кому-нибудь хотя бы пять слов.
– Вам надо подумать, кому вы могли сказать эти пять слов.
Янси с возмущением посмотрел на адвоката.
Руни перекладывал бумаги, поглядывая на Янси проницательным взглядом.
– Скажите, доктор, вам когда-нибудь раньше предъявляли иск?
– Нет.
К тому времени когда Янси добрался до своей квартиры в Шарлотсвилле, у него было одно-единственное желание: выжать себя. Кондиционер в машине стоял на максимуме, Янси вспотел, правда, скорее всего от внутреннего жара.
Ему необходимо взять себя в руки, от него зависит жизнь людей. Его пальцы не должны дрожать, подумал он, а сердце должно успокоиться.
Он был не в форме и знал об этом. При одной мысли о судебном разбирательстве у него стыла кровь, поскольку и карьера, и репутация его оказывались под серьезной угрозой. Он не мог спокойно думать и о пропаже денег, ему было жаль их. Не мог он забыть и о сильном, хотя и двойственном чувстве к Дане Бивенс.
– Черт побери!
С огромным облегчением он наконец вырулил на улицу, ведущую к его дому. Хватит этих параноидальных мыслей. Он должен встать под горячий душ, а потом нырнуть под чистые легкие простыни. Никогда прежде он не чувствовал себя таким истощенным физически и морально, как сейчас.
Он отпер дверь и сразу понял, что в доме кто-то есть. А когда догадался, кто именно, то взбесился. Больше всего на себя – как он мог не заметить ее машину? Да, судя по всему, у него вместо головы теперь задница. А может, она нарочно припарковалась так, чтобы ему не было видно?
Вида Лу.
Крепкие духи выдавали ее своим назойливым ароматом, похожим на смесь жимолости и розы. Все существо Янси Грейнджера возмутилось.
Он повернулся, и ее губы оказались в дюйме от него.
– Привет, дорогой, – хрипло прошептала Вида Лу, обнимая его за шею.
Он успел увернуться, когда ее влажные красные губы были буквально в дюйме от него. Полоса красной помады напоминала кровь. Он отделался от одного кошмара, чтобы с головой ухнуть в другой.
– Как ты вошла сюда? – спросил он задыхаясь.
Она улыбнулась и придвинулась к нему, глаза блестели.
– О, я могу быть весьма настойчива, когда я чего-то очень хочу. Дорогой, я не могла дождаться, чтобы сообщить тебе хорошие новости.
– Нашлось объяснение насчет пропажи денег?
– К сожалению, нет, – ответила Вида Лу, высовывая кончик языка.
– Тогда что ты хочешь сообщить мне?
– Я сняла тебя с крючка, вот что. Я дала Герману деньги и велела ему послать квитанцию, чтобы больше никто не заикался об этом случае.
– Что ты сделала? – Его тон был жесткий, но он контролировал себя.
Она положила руку ему на грудь.
– Ну, я думала, что ты обрадуешься.
– Я ценю твой жест, но это мое дело. – Янси взял ее за руку и повел к двери. Только после того как она оказалась за порогом, Янси со вздохом сказал: – Сегодня у меня был адский день. Давай потом поговорим.
Вида Лу посмотрела на него так, как будто хотела возразить, но вместо этого она улыбнулась и быстро царапнула острым ногтем по его щеке сверху вниз.
Глава 15
Дану ожидало насыщенное утро. Она собиралась работать без остановки. Она рано проснулась, но, одеваясь, считала каждую минуту. Сейчас для нее самое главное – время, и она не может позволить себе тратить его попусту. Ей надо быстро закончить сбор материала и уехать из города.
Она думала, что способна справиться со своим прошлым, а при случае может вернуться туда, где родилась, и даже проехать по шоссе, где произошел с ней несчастный случай. Может, она бы и на самом деле справилась с ним без боли и напряжения, если бы не столкнулась с матерью.
Теперь каждый раз, выходя из комнаты, Дана боялась, не ждет ли ее мать за углом. В душе поселилась паника, и Дана успокаивалась только тогда, когда видела, что Виды Лу нет поблизости. По крайней мере сейчас.
Теперь, закончив одеваться, Дана прокрутила в голове разговор, подслушанный за дверью комитета.
Она уверяла себя, что это не ее дело, но ведь для ее работы ей важны любые детали, любые подробности.
Пропажа денег. Такого поворота Дана никак не ожидала. Конечно, она и мысли не допускала, что Янси Грейнджер мог взять деньги, сданные на строительство больницы. Но ведь кто-то взял. Кто-то из офиса Германа Грина? Это наиболее вероятно, но не обязательно. Дана не знала почему, но ей казалось, истина лежит в другом месте и существует определенный сценарий, в который вписывается и судебный иск миссис Джефферис.
Она собиралась проверить оба случая, поскольку была уверена, что Янси не виновен ни в том, ни в другом.
Но она давно поняла, что и на солнце есть пятна. Безусловно, за дерзким фасадом прячется немало тайн, и следует учитывать взрывной характер доктора.
Дана вспомнила неожиданное столкновение с Янси в холле. Животный магнетизм – вот первое, что пришло ей на ум. От него просто несло мужчиной, и это должно было бы остановить ее. А вместо этого она тянулась к нему, беспрестанно думала о нем.
«Ты спятила», – сказала она себе.
Ну что ж, что есть, то есть, призналась себе Дана и вернулась мыслями к предстоящим делам.
Сначала надо поговорить с барменом в клубе, который обвиняет Янси в том, что тот пил алкогольный коктейль накануне операции. Затем надо отправиться в университетскую больницу и побеседовать с его сотрудниками, докторами и медсестрами.
Едва Дана допила кофе, как зазвонил телефон. Это оказался Билли Барнс, репортер и ее друг из округа Колумбия.
– Привет, детка, – сказал он. Кажется, Билли был в прекрасном настроении, как всегда. – Как идут дела?
– Медленно, но я сама виновата.
– Верится с трудом. Ты никогда не позволяла раньше путаться у себя под ногами никому и ничему. Разве не так?
Дана засмеялась.
– Да брось, Билли. – Она помолчала. – Билли, тебе когда-нибудь приходилось так работать – шаг вперед, два шага назад?
– Дерьмовое это занятие, а не работа.
– Вот так я сейчас и работаю, собирая материал про Янси Грейнджера.
– Слушай, что касается доктора и конгрессмена Кроуфорда – вот тебе кое-что для упражнения мозгов. Его жена, Глория, хочет и пытается заиметь ребенка. По моим источникам, эта пара была в Шарлотсвилле, и не раз. Так что интересующий тебя доктор скорее всего и есть твой Янси Грейнджер.
– А это значит, что, если он им поможет осуществить задуманное, он будет в выигрыше!
Билли засмеялся.
– Я почти вижу, как у тебя в мозгах крутятся колесики. А зачем тебе это?
– Я не знаю точно, но мне кажется, здесь что-то назревает, поскольку в городе крутится Альберт Рамзи.
– Ну ладно, всегда к твоим услугам. Давай все выясни и сообщи, если что.
– Спасибо, Билли. Я твой должник.
– В следующий раз, когда окажешься в округе Колумбия, можешь угостить меня бифштексом.
– Договорились. Пока.
Дана положила трубку, но продолжала думать о том, что сказал Билли. Как ей поступить с информацией, которую она узнала о конгрессмене? Она вполне понимала причину таинственности поведения четы Кроуфордов. Но Янси? Разве не пошло бы ему на пользу, если бы стало известно, что он помог очень влиятельному семейству обзавестись потомством? Такая реклама принесла бы в казну проекта тысячи долларов.
А если нет?
Дана задержала дыхание. Если нет? Если у Янси есть причина хранить тайну? Если с обеих сторон есть что-то… какой-то договор, не подлежащий огласке? О котором никто не должен знать?
Но Дана знала, что ее задача – информировать общество о том, чем занимаются избранные им должностные лица. В данном случае доктор, имеющий виды на Нобелевскую премию.
С этой мыслью Дана набрала номер конгрессмена.
– Простите, кто его спрашивает? – услышала Дана вежливый, но настойчивый голос секретаря.
– Дана Бивенс. Я репортер, я хотела бы договориться о встрече с конгрессменом Кроуфордом, чтобы поговорить о докторе Янси Грейнджере.
Тишина на другом конце провода почти оглушила ее. Потом Дана услышала клацанье зубов секретарши, как будто у нее вставные челюсти. Когда она снова заговорила, ее речь зажурчала, как капающие сосульки.
– Мне жаль. Это невозможно. У конгрессмена время расписано. На несколько недель вперед.
– Благодарю вас, – сказала Дана. – Попробую связаться позже.
Она услышала короткие гудки. День ото дня игра становилась интереснее.
Дана, улыбаясь, положила трубку.
– Я ценю вашу готовность потратить свое время на то, чтобы увидеться со мной, доктор, – сказала Дана.
Карл Паркер кивнул, и подобие улыбки появилось на его румяном лице, оттененном рыжими волосами.
– Много времени у меня нет…
– Я вам очень благодарна. Сразу перейду к делу. Я хотела бы поговорить с вами о докторе Грейнджере.
– А что о нем говорить? – В тоне Паркера послышалась настороженность.
– Я уверена, доктор, что вы уже знаете, что я готовлю материал о докторе Грейнджере и о больнице, которую предполагается построить в вашем городе. Для начала я бы хотела узнать ваше мнение о докторе Грейнджере, какое у вас к нему отношение и нравится ли людям работать с ним.
Паркер нахмурился и отвернулся к окну. Он не хотел говорить. Дана едва не заплакала от огорчения. Она надеялась, что он все расскажет, она слышала, что Паркер не раз сталкивался с Янси. Но видимо, он не хотел выносить сор из избы.
Направляясь в больницу, Дана завернула в клуб, где Янси провел вечер перед операцией. Без проблем она поговорила с барменом.
– Вы чертовски правы, док пил, – сказал тот. – Я знаю точно, я сам смешивал напитки.
Большим усилием воли Дана заставила себя сосредоточиться на словах Фреда Ларкина, который всем своим видом вызывал в ней отвращение. Его следовало бы хорошо помыть, с головы до ног, от сальных белокурых волос до кончиков пальцев на ногах.
– Вы поклянетесь в этом перед судьями? – спросила она.
– Да, то же я сказал следователю из юридической конторы.
Так, значит, кто-то из офиса Руни уже побывал здесь? Интересно, как Руни собирается опровергнуть заявление этого типа? А вдруг он говорит правду? Если Янси действительно пил, то он потеряет все. Но почему-то она не верила Фреду Ларкину. Янси не стал бы рисковать больницей и своей репутацией ради рюмки.
Но если Фред Ларкин лжет, то почему?
Это вопрос не давал ей покоя. Паркер между тем молчал. Она начала терять терпение.
– Доктор?
Он повернул к ней мрачное лицо.
– Простите.
– Вы можете что-нибудь мне рассказать?
– Да, я много чего могу рассказать. Если бы этот мужик горел в огне, то я бы не стал поливать его водой, но я уверен, что черт бы на него помочился и спас. Если моя грубость шокирует вас, прошу прощения. – Он пожал плечами. – Но вы сами спросили.
– А почему вы питаете к нему такие чувства?
– Я думаю, что вы сами знаете. Он изображает из себя Господа Бога, он отвратительно высокомерен, особенно в операционной.
– Может, он недостаточно квалифицирован для своей работы?
– Нет. Но то, как он относится к работе, раздражает меня.
– Так вы хотите сказать, что доктор Грейнджер уважаем как врач, но как человек абсолютно презренный?
– Приблизительно так.
Дана встала и протянула руку.
– Еще раз большое спасибо за то, что увиделись со мной и были искренни.
Дана, выйдя из кабинета доктора Паркера, собиралась поговорить с одним из свидетелей, тоже бывшим в клубе в тот вечер. Она постояла перед дверью, потом повернулась и пошла обратно в холл.
«А почему бы и нет? – спрашивала она себя, ее каблуки цокали по жесткому покрытию пола. – Почему бы не взять интервью у самого героя дня?» Она и так слишком оттягивает момент встречи.
У нее тоже есть свой распорядок дня. И чтобы окончательно не потерять мужества, Дана быстро открыла дверь приемной консультационного кабинета Янси и направилась к секретарше за столом.
– Привет, я Дана Бивенс.
– Ах, вы тот самый репортер, который готовит материал о нашем докторе!
Дана улыбнулась.
– Вот именно. Доктор у себя?
Женщина явно колебалась.
– Да, но он здесь всего на несколько минут.
– Я обещаю, что не задержу его.
И с этими словами Дана направилась к закрытой двери, смежной с комнатой секретарши.
– Мадам, нельзя… – бессвязно лопотала секретарша. – Подождите, пожалуйста…
Не обращая внимания на ее слова, Дана открыла дверь и вошла. Потом, когда она мысленно возвращалась назад, она не могла поверить в свою смелость.
– Что, черт возьми…
Слова, казалось, застряли у Янси в горле, когда он оглянулся и увидел ее. Он был в темных слаксах и белом докторском халате, непослушная прядь волос упала на лоб.
Секунду Дана боролась с желанием немедленно подойти к нему и поправить волосы, но хмурый его взгляд остановил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38