Гарольд Роббинс: «Стилет»

Гарольд Роббинс
Стилет



Оригинал: harold Robbins,
“Stiletto”

Перевод: А. Герасимов
Гарольд РоббинсСтилет Глава 1 В начале одиннадцатого у стойки было всего три человека и еще один сидел в глубине зала за столиком, когда в бар вошла девица, профессия которой легко угадывалась. Вместе с ней в помещение ворвался порыв холодного ночного воздуха.Она взобралась на высокую тумбу у стойки бара и небрежным движением сбросила с плеч легкое зимнее пальто.— Дай мне пива, — сказала она. Бармен молча наполнил стакан и поставил его перед ней. Взял двадцатипятицентовую монету и со звоном бросил в кассу.— Будет сегодня работенка, Джимми? — спросила она, внимательно ощупывая глазами мужчин у стойки в поисках ответа.Бармен отрицательно покачал головой.— Сегодня нет, Мария. Это же воскресный вечер, и все возможные клиенты находятся дома в своих постелях.Он отошел и стал протирать стаканы, наблюдая, как она потягивает пиво. Мария. Он всех их называл Мариями. Маленькие пуэрто-риканские девушки с живыми блестящими черными глазами и небольшими твердыми грудями и ягодицами. Ему захотелось узнать, когда в последний раз ей удалось подцепить клиента.Девица перестала изучать тех, кто сидел у стойки, и обратила взгляд на мужчину за столиком. Она видела только его спину, но по покрою костюма могла сказать, что он не из местных. “Мария” вопросительно посмотрела на бармена. Тот пожал плечами, и она, соскользнув с тумбы, направилась к столику в глубине зала.Мужчина пристально разглядывал бокал с виски, когда она остановилась около него.— Скучаете, сеньор?Она угадала, каким будет ответ, в тот момент, когда он поднял голову и взглянул на нее. Голубые, с холодным блеском глаза, загорелое лицо и жадный рот. Мужчины, такие, как он, никогда не покупают себе удовольствий — они их берут.— Нет, благодарю вас, — вежливо сказал Чезаре.Девица понимающе улыбнулась, кивнула головой и пошла обратно к стойке. Забравшись на тумбу, вытянула из пачки сигарету.Коренастый маленький бармен поднес спичку.— Как я и говорил, — шепнул он, улыбаясь, — сегодня воскресный вечер.“Мария” сделала глубокую затяжку и медленно выпустила дым.— Я знаю, — сказала она усталым, безразличным голосом, и на ее лице промелькнула тень легкого беспокойства. — Но я должна продолжать работать. Это привычка, которая дает мне деньги.В кабинке около стойки зазвонил телефон, и бармен отошел, чтобы ответить. Выйдя из нее, он направился к столику Чезаре.— Это вас, сеньор, — Большое спасибо, — сказал Чезаре, направляясь в кабинку. — Алло, — сказал он в трубку, закрывая за собой дверь.Женщина говорила почти шепотом. Говорила по-итальянски.— Это должно произойти утром, — сказала она, — перед тем как он появится в суде.Чезаре отвечал на том же языке.— Разве нет другого места?— Нет, — ответила она, и ее мелодичный голос твердо прозвучал в трубке. — Мы не смогли узнать, откуда он приезжает. Знаем только, что должен появиться в суде в одиннадцать часов.— А другие? Они все еще на прежнем месте?— Да. В Лас-Вегасе и Майами. Ты все уже продумал?— Да, у меня все готово, — ответил Чезаре.Голос женщины стал резче.— Этот человек должен умереть прежде, чем сядет в свидетельское кресло. И двое других тоже.Чезаре коротко рассмеялся.— Передай дону Эмилио, чтобы он не беспокоился. Считайте, что все они уже мертвецы.Он положил телефонную трубку и вышел на улицу, в темную ночь испанского квартала. Подняв воротник пальто, чтобы защититься от холодного зимнего ветра, быстро зашагал. Пройдя два квартала, поймал на Парк-авеню одинокое такси. Забравшись в автомашину, коротко бросил шоферу:— В “Эль-Марокко”.Удобно устроившись на сиденье и закурив сигарету, он почувствовал волнение. Впервые после войны он вновь ощущал подлинное возбуждение. Вспомнил, как это было в первый раз. Первая девушка и первая смерть.Казалось, это происходило очень давно. Ему было пятнадцать лет, шел 1935 год. В тот день в небольшой сицилийской деревне, приютившейся у подножья горы, устраивали парад. Фашисты любили проводить парады. Повсюду развешивались различные лозунги и портреты дуче. На вас смотрело лицо хмурого человека с сердито сжатым кулаком и маленькими, навыкате, свиными глазками. Живи рискованно. Будь итальянцем. Италия означает силу.Возвращаясь домой, Чезаре под вечер добрался до подножия горы. Посмотрел вниз. На краю скалы, недалеко от вершины, стоял замок. С многочисленными башенками, аляповатый и некрасивый, каким он был почти шестьсот лет после его постройки. С тех пор как давно ушедший в мир иной предок Чезаре, первый граф Кардинале, взял себе в жены девушку из семейства Борджиа.Чезаре стал подниматься в гору за виноградником Гандольфо и сразу же ощутил волну густого запаха черного винограда. Несмотря на то что прошло столько времени, он отлично помнил звуки барабана и возбуждение, которое владело им в ту ночь. В его голове всплыли непристойные рассказы старого сержанта, вербовавшего солдат на военную службу, об оргиях, проходивших во дворце.— Полковник! — давясь от смеха, говорил старый солдат. — В истории Италии никогда не было такого полковника! За одну ночь у него бывало по пять разных девушек. Я-то знаю, поскольку в мои обязанности входило приводить каждую из них к нему. И каждая уходила от него кривоногой, как будто на нее взбирался бык. А он вставал в шесть часов утра, выглядел свежим и два часа руководил нашей тренировкой. — По его подбородку стекали капли слюны. — Я скажу вам, ребята, если есть такие женщины, которых вам хочется, то форма итальянской армии поможет заполучить их. Она заставляет каждую девицу думать, что в вашем лице она имеет частичку дуче.Вот тогда-то Чезаре встретил свою первую девушку. Она показалась из-за дома Гандольфо. Он видел ее и раньше, но никогда еще чувства так не загорались в нем. Эта дочь винодела представляла собой высокое, сильное, полногрудое животное. Она несла мех с вином из погреба, находившегося на поле неподалеку от ручья. Увидев Чезаре, она замедлила шаги.Он остановился и посмотрел на нее. Жара все еще жгла его изнутри, и тыльной стороной руки он вытирал градом катившийся пот.Очень мягким и вежливым тоном она спросила:— Может, синьор желает глоток прохладного вина?Он кивнул и, не говоря ни слова, шагнул к ней. Наклонив мех высоко над головой, он лил красное вино прямо в горло, разливая немного по подбородку. Чувствовал, как виноград вливается в него, разогревая изнутри и одновременно охлаждая. Он вернул ей мех, и они продолжали стоять, глядя друг на друга.Постепенно красная краска, появившаяся на шее, залила все ее лицо, и она опустила глаза. Он мог видеть, как неожиданно напряглись и уперлись в тонкую ткань крестьянской блузы ее соски, а сама грудь томно вздулась.Он отвернулся и направился в лес. В глубине души он неведомым образом понял, что может обладать ею.— Пойдем!Послушно, как автомат, девушка последовала за ним. В лесу за пышной кроной деревьев не было видно даже неба. Она опустилась на землю около него и не проронила ни единого слова в то время, как его руки судорожно срывали с нее одежду.Какое-то мгновение он стоял на коленях, вглядываясь в линии ее мускулистого тела, вертикально торчащие груди, плоский упругий живот, тяжелые и сильные йоги. Почувствовав, как все в нем затрепетало, он бросился на нее.Это был первый опыт для него, но не для нее. Дважды он вскрикнул от удовольствия, когда она плотно прижимала его к себе, а потом, утомившись, откинулся и, тяжело дыша, лежал на влажной траве рядом с ней.Она молча повернулась к нему, стараясь найти его рот своими губами и жадно ощупывая его при этом. В первый момент он оттолкнул ее, а потом его руки коснулись ее грудей и замерли на них. Бессознательно он сдавил их, и она вскрикнула от боли.Тогда впервые он взглянул в ее лицо. Глаза были широко раскрыты и полны влаги. Он сжал свои пальцы еще раз, и она вновь закричала. Однако на этот раз глаза ее были закрыты. В их уголках блестели слезы, рот открыт в исступлении, будто она задыхалась и ловила воздух.В нем пробудилось неведомое ему ранее чувство силы. Он безжалостно сжал свои пальцы. Она так вскрикнула от боли, что птицы с пронзительным свистом поднялись со своих мест. Широко открытыми глазами она впилась в его лицо и молитвенно склонила голову, Почувствовав, как вновь напряглось его тело.Было уже темно, когда он собрался покинуть ее. Он чувствовал себя сильным и ловким, а трава под ногами напоминала ему ковер.Он дошел почти до края поляны, когда ее голос остановил его:— Синьор!Он обернулся. Она была уже на ногах, и ее обнаженное тело светилось в темноте, создавая впечатление, что она вышла из самой гущи земли. Глаза — как два притягивающих к себе омута, на лице блуждающая улыбка. Во всей ее фигуре чувствовались гордость и удовлетворение. Подружки умрут от зависти, когда она им все расскажет. Ведь это не какой-нибудь работяга, не случайный сельскохозяйственный рабочий. Это порода, настоящая порода, будущий граф Кардинале.— Спасибо, — сказала она искренне. Он коротко кивнул, нырнул в лес и пропал из виду, прежде чем она нагнулась, чтобы подобрать одежду.Только шесть месяцев спустя, находясь в школе фехтования, располагавшейся в деревне, Чезаре вновь услышал о ней. Маэстро уже давно отказался от обучения Чезаре, который намного превосходил его и посещал школу лишь для того, чтобы поддерживать свое мастерство.Дверь внезапно открылась, и появился молодой солдат. Он вошел в небольшой гимнастический зал и огляделся. Его современная форма гвардии дуче странно выглядела в зале, отделанном в старинном стиле, со стенами, увешанными мечами.Голос солдата звучал напряженно:— Кто из вас Чезаре Кардинале?В зале воцарилась тишина. Двое молодых людей, занимавшихся фехтованием, опустили рапиры и обернулись к вошедшему.Чезаре медленно отошел от стенки, где занимался со штангой, и остановился перед солдатом.— Я, — коротко сказал он.Солдат пристально посмотрел на него.— Я помолвлен с моей кузиной Розой, — сказал он звенящим голосом.Чезаре взглянул на него. Это имя ему ничего не говорило.— И кто она? — спросил он вежливо.— Роза Гандольфо! — зло сорвалось с губ солдата. — Меня отозвали со службы в Риме для того, чтобы я женился на ней, поскольку ты заделал ей ребенка!Чезаре в изумлении смотрел на него какое-то мгновение, прежде чем до его сознания стал доходить смысл сказанного. Он немного успокоился.— И это все? — спросил он, и странное чувство гордости шевельнулось где-то внутри него. — Я поговорю с графом, моим отцом, чтобы он дал вам какую-то сумму денег.Чезаре повернулся, чтобы уйти. Солдат обежал вокруг него и закричал:— Денег? Это, по-твоему, все, что мне нужно? Денег? Нет!Чезаре холодно посмотрел на него.— Как хотите. Тогда я не буду говорить со своим отцом.Солдат с размаху ударил его по лицу.— Я требую сатисфакции!На лице Чезаре, моментально ставшем белым, резко выделялся отпечаток руки. Он смотрел на солдата без тени страха.— Члены семьи Кардинале считают ниже своего достоинства сражаться с простолюдинами.Солдат, брызгая слюной, продолжал с яростью извергать ругательства.— Кардинале — все трусы, подлецы и насильники, лишающие женщин чести! А ты, ублюдок, незаконнорожденный. Самый подлый из них! Дуче был прав, когда говорил, что аристократы Италии больные и испорченные люди и они должны уступить дорогу крестьянской силе!Рука Чезаре взметнулась быстрее молнии, и, хотя солдат весил на добрых двадцать фунтов больше, он оказался на полу. Чезаре посмотрел на него сверху вниз. Странное выражение появилось на его лице, глаза потемнели, из них исчезла синева. Уже давно прошли те времена, когда кто-то осмеливался намекать на незаконность его рождения. Он взглянул на маэстро.— Дай ему шпагу, — спокойно сказал Чезаре, — я буду биться с ним.— Нет, синьор Чезаре, нет! — испуганным голосом заговорил маэстро. — Граф, ваш отец, не...Чезаре прервал его, не дав договорить.Его голос был холоден, но в нем безошибочно угадывалась властность.— Дай ему шпагу. Отцу не понравилось бы, если бы такое пятно осталось на нашей фамилии!Солдат был уже на ногах. Он улыбнулся и посмотрел на Чезаре.— В армии Италии мы тренируемся согласно традиции. Шпага в правой руке, а стилет — в левой.— Пусть будет так, — кивнул Чезаре в знак согласия.Солдат снял мундир, под которым оказались мускулистые руки и плечи. Он самоуверенно посмотрел на Чезаре.— Посылай за священником, юный насильник, поскольку ты уже покойник.Чезаре не ответил, но в глубине его глаз стала разрастаться злобная радость. Он сбросил на пол рубашку.— Готовы?Солдат кивнул. Маэстро призвал занять исходное положение. Белый торс Чезаре выглядел крошечным на фоне тяжелого коричневого тела солдата.— Защищайтесь!Над головами скрестились сверкнувшие шпаги. Маэстро развел их. В мощном броске мелькнула шпага солдата, направленная вниз.Чезаре парировал удар, и шпага прошла сбоку. Он громко засмеялся. Солдат выругался и сделал новый выпад. Чезаре искусно ушел от удара и сам изготовился к атаке. Быстро вращая шпагу, он сделал резкий выпад и выбил из рук солдата шпагу. Она со звоном упала на пол.— Сдаетесь, сэр?Солдат выругался. Он стал кружить, пытаясь подобраться к своей шпаге, но перед ним все время оказывался Чезаре.Солдат вылил на него поток ругани, а Чезаре вновь рассмеялся. Появилась какая-то радость, которую раньше никто в нем не замечал. Чезаре отбросил свою шпагу в угол к той, которая уже там лежала. Прежде чем умолк звон от ее падения, солдат прыгнул на него, и перед лицом Чезаре мелькнул стилет. Чезаре слегка отклонился, и удар пришелся по воздуху.Чезаре передвигался, немного приседая, легко держа в ладони стилет острием вперед. Солдат теперь тоже двигался пригнувшись, удары Наносил осторожно. Чезаре их легко парировал.Чезаре сделал выпад; солдат отступил назад, а затем, увидев благоприятный момент, прыгнул. На этот раз два тела сцепились в фантастическом сплетении. Казалось, Чезаре проиграл, поскольку руки солдата обвились вокруг него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23