Офицеры всех родов оружия должны иметь общее образование не ниже программ средне-учебных заведений и военное — не ниже программ военных училищ.
Надо прибавить нашим офицерам армейской пехоты знаний, любви и уважения к роду оружия, в котором они служат, сознания особой важности этого рода оружия в бой. Надо поднять значение пехотного армейского офицера в обществе, дать ему удобную, недорогую и нарядную форму; надо сделать его желанным гостем в любом обществе. Надо оградить его от грубых разносов в присутствии нижних чинов некоторыми начальствующими лицами. Надо всеми силами поощрять развитие самостоятельности и предприимчивости в нашем офицере, в том числе и пехотном. Одной храбрости ныне для одержания победы недостаточно. Необходимы знание, предприимчивость, порыв вперед, самостоятельность, отсутствие боязни ответственности. Ныне задачи пехоты в бою чрезвычайно тяжелые. Потери громадны. Требуется особая сила духа, чтобы преодолевать трудности моральные и физические, представляемые современным боем в течение нескольких дней. При огромном проценте запасных и кратких сроков службы, мы не можем рассчитывать на особое совершенствование нижнего чина. Тем настоятельнее для нас принимать меры к совершенствованию нашего офицера Материал мы имеем прекрасный и отзывчивый. При тех невероятно трудных условиях, при которых большинству пехотных частей приходилось в Русско-японскую войну вести бой, главная трудность его легла на армейских пехотных офицеров, и свои обязанности они несли безропотно и самоотверженно. Стоит только сравнить потери офицеров убитыми и ранеными в пехоте, коннице, артиллерии и саперах, чтобы увидеть, на чью долю выпали главные труды и опасности. В армии были полки, переменившие несколько раз офицерский состав.
Приведу примеры.
Потери офицеров убитыми и ранеными составили:
в 3-м Восточно-Сибирском стрелковом полку — 102
в 34-м Восточно-Сибирском стрелковом полку — 89
в З6-м Восточно-Сибирском стрелковом полку — 73
в 1-м Восточно-Сибирском стрелковом Его Величества полку — 71
в 4-м Восточно-Сибирском стрелковом полку — 61
в 23-м Восточно-Сибирском стрелковом полку — 50
Нельзя без глубокого уважения и умиления вспоминать боевую службу офицеров этих и еще многих пехотных полков.
Надо непрерывно помнить, что наша армейская пехота — оплот России не только в бою, но и в мирное время. Надо поэтому, чтобы и служебное положение армейских пехотинцев было обставлено лучше, чем это было до сих пор.
Если взять список командиров пехотных полков, то между ними окажется слишком большое число служивших в гвардии и в генеральном штабе. С убеждением высказываю мнение, что для поднятия значения службы в армейской пехоте необходимо уничтожить более быстрое движение в чинах офицеров, служащих в генеральном штабе и в гвардии, сравнительно с армейскими офицерами. Уже и ныне офицеры армейской пехоты дают массу выдающихся командиров полков. Надо только уметь выбирать их. Несомненно, что со времени Русско-турецкой войны наш офицер армейской пехоты подвинулся вперед. Надо обеспечить и дальнейший духовный рост армейского офицера улучшением его образования, служебного и материального положения. Командиры рот слишком часто менялись вследствие потерь в боях, но в общем были хороши, а многие совершили выдающиеся подвиги. Но недостаток предприимчивости и самостоятельности составлял и среди них обычное явление. Для пользы службы весьма важно, чтобы капитаны и ротмистры всех родов оружия, показавшие особые боевые отличия, могли быть быстро произведены в штаб-офицерский чин. Между тем представления в Петербург требуют много времени. Необходимо оказать в этом важном вопросе доверие главнокомандующему и в число его прав включить и право производства за особые заслуги в первый штаб-офицерский чин. Тогда мы получим возможность особо выдающихся капитанов, по производстве их в штаб-офицерский чин, поставить во главе отдельных частей войск, назначая командующими полками.
Особо важное значение, как сказано выше, имеет в пехоте личность командира полка. Во многих случаях полк, неудачно действовавший, с заменой командира полка энергичным, храбрым штаб-офицером в последующих боях становился неузнаваемым. Можно с уверенностью утверждать, что штаб-офицерский состав нашей армии представлял в прошлую войну вполне достаточный контингент для выбора отличных командиров полков. Не следовало лишь при этом держаться старшинства, но давать полки даже только что произведенным за особые отличия подполковникам. Во всех армиях ко времени расположения нашего на Сыпингайских позициях состав командиров полков во многих случаях был отличный. В особенности богата ими была 1-я Маньчжурская армия. Наши командиры бригад, с которыми наши пехотные части вышли на войну, частью оказались несоответствующими. Но среди командиров полков оказалось много весьма энергичных, способных штаб-офицеров, производство коих в генеральские чины дало нам большое число отличных командиров бригад. Вспомню только в 1-й Маньчжурской армии г.-м. Лечицкого, Стельницкого, Душкевича, Леша, Редько, Добротина и др.
Таким образом, среди офицерского состава нашей армейской пехоты даже при неблагоприятных условиях прохождения службы оказались большие силы, которые при правильном развитии их должны дать нам спокойствие за будущее.
При продолжении военных действий многие полковники, произведенные в генералы за военные отличия, с успехом могли занять и должности начальников дивизий. Надо и в будущем так обставить боевую службу войск, чтобы отличившиеся лица вне всяких правил о старшинстве становились во главе крупных частей, заменяя оказавшихся негодными. Надо, чтобы талантливый и выдающийся в военном отношении командир полка мог в 1 год попасть в командиры корпуса.
Повторяю, на пехоту выпадают в бою столь исключительно тяжелые задачи, что и служебное движение пехотинцев за оказанные ими боевые отличия надо сделать исключительно быстрым. Я знаю, что отличные боевые командиры полка могут оказаться плохими начальниками дивизий, но знаю, что если, командуя в нескольких боях полком, командир полка проявит знание дела, любовь к нему, решительность, предприимчивость, личное мужество, если солдаты будут крепко верить в него, а успех будет сопровождать его действия, то необходимо возможно быстрее двигать вперед такого командира полка. Он может на первых шагах и не разобраться в сложной обстановке высшего командования, где личное присутствие придется заменить картой и изучением донесений, но во всяком случае такой начальник лучше справится с задачей командира корпуса, чем генерал, никогда боя не видевший и попавший в командиры корпуса после кропотливой, мелочной, специальной деятельности в Усть-Ижорском лагере, и не столько с людьми, сколько с землей, деревом и проволокой.
Таким образом, для поднятия значения главного рода оружия — пехоты — и поднятия значения армейской пехоты, мне представляется необходимым принятие следующих мер:
1) Улучшить образование офицеров, поступающих на службу в армейскую пехоту.
2) Улучшить их материальное и общественное положение.
3) Улучшить форму одежды армейской пехоты.
4) Ускорить служебное движение служащих в армейской пехоте, не допуская более быстрого движения в чинах офицеров, служащих в гвардии и в генеральном штабе, дабы эти более счастливые по службе лица не «садились на шею» армейским пехотинцам полковыми командирами.
5) Облегчить в военное время производство особо отличившихся в первый штаб-офицерский чин.
6) Предоставить командирам пехотных полков, проявившим особые боевые достоинства, весьма быстрое служебное движение с производством их в генеральские чины вне всякого старшинства в чине, хотя бы через месяц по производстве в полковники.
Более быстрое движение лиц, оказавших особые боевые отличия, должно, очевидно, применяться и к офицерам других родов оружия.

Строевая организация войск
На основании опыта минувшей войны полагаю необходимым принять в нашей армии следующую строевую организацию войск всех родов оружия.
Пехотный полк — 4 батальона, четырехротного состава каждый. Рота в 250 человек боевого состава. Кроме 16 строевых рот в полку состоят охотничьи команды, пешая и конная, и пулеметная команда с 16 переносимыми людьми пулеметами. Сила полка — 5 тыс. человек.
Кавалерийский и казачий полки без изменений.
Бригада пехоты — 2 полка — 8 батальонов.
Бригада конницы — 2 полка — 12 эскадронов или сотен.
Все бригады, как пехотные, так и кавалерийские, имеют значение отдельных бригад.
Дивизия пехоты — 2 бригады пехоты, полк артиллерии, саперный батальон, телеграфная рота, 2 эскадрона или сотни конницы, обозная рота, парки, хлебопекарня, госпитали. Итого 17 батальонов, 48 орудий и 2 эскадрона или сотни.
Дивизия конницы — 3 отдельных бригады и 1 батарея, 36 эскадронов или сотен и 12 конных орудий.
Армейский корпус — 3 дивизии пехоты, бригада артиллерии, в том числе полк гаубичных батарей, бригада конницы, бригада саперов, обозный батальон, батальон этапных войск. Итого 48 батальонов пехоты, 168 орудий, 12 эскадронов или сотен и 3 саперных батальона.
Резервные войска в случае мобилизации формируют отдельные пехотные бригады с придачей им резервных же частей артиллерии, конницы и саперов. Каждая резервная бригада состоит из 8 батальонов, 2 батарей (24 орудий), 1 эскадрона резервной конницы или льготных казачьих частей третьей очереди, 2 рот саперов, полуроты телеграфистов, обоза, госпиталей, хлебопекарни.
Такие самостоятельно организованные резервные бригады придаются к армиям, откуда они получают назначение, или в состав армейского резерва, или для выполнения самостоятельных задач по охране флангов, по охране тыла, или присоединяются к корпусам в зависимости от важности задачи, возложенной на корпус, или в зависимости от личности командира корпуса.
При такой организации получится большая самостоятельность полков, бригад, дивизий и корпусов, а существование отдельных резервных бригад вне дивизионной и корпусной организации устранит во многих случаях во время боя нарушение корпусной и дивизионной организации.
Включать резервные войска заблаговременно в состав полевых войск — дивизий (третьими бригадами) — или в состав корпусов не представляется удобным и потому, что резервные войска будут готовы к бою позже полевых войск.

Меры к увеличению упорства войск в бою
Изложенные выше предложения по поднятию боевой готовности и годности нашей армии касаются лишь некоторых сторон организации и подготовки армии в целях более успешного ведения войны с любым противником.
Главными средствами для обеспечения успеха останутся, как то было и ранее: высокий нравственный дух войск и быстрый сбор превосходных сравнительно с противником сил. Политическая подготовка к войне должна давать возможность располагать по возможности всеми вооруженными силами государства для вооруженной борьбы с тем или другим противником. Обилие и сила железных дорог должны давать средства быстрого сбора превосходных по численности сил. В зависимости от этих двух важнейших данных и будет определяться план войны.
Возможность принять наступательный план войны представляет огромные преимущества, ибо противнику диктуется наша воля, передовые войска противника вынуждены отступать, появляется возможность наносить менее готовым к бою силам противника частные поражения, подвозимые подкрепления могут быть подставляемы под удары по частями. В результате таких действий нравственный дух войск наступающего поднимется и, наоборот, нравственный дух обороняющегося неизбежно понизится. Восстановить равновесие в силах материальных и моральных составит при этих условиях крайне тяжелую, медленно достигаемую задачу. Надо иметь непоколебимую веру в окончательный успех и огромные терпение и энергию, чтобы при оборонительном плане войны преодолеть все трудности и с переходом в наступление победить врага.
Из краткого очерка боевых задач, выполненных русской вооруженной силой в XVIII и XIX столетиях, видно, что большую часть веденных нами войн мы начинали наступлением. При отсутствии железных дорог и содержании в мирное время многочисленной армии постоянного состава (сроки службы 25 лет), при равенстве, а часто и при превосходстве вооружения и обучения, Россия имела возможность, начиная войну, диктовать свой волю противнику, т. е. действовать наступательно.
Ныне готовность армии тесно связана с культурным ростом нации, поэтому мы и стали быстро отставать в готовности от наших западных соседей, а в войну Русско-японскую обозначилась и наша отсталость от восточного соседа — Японии.
Несомненно, что великая Россия найдет со временем силы и средства занять снова среди других держав прежнее по боевой готовности своей армии место. Но для сего потребуется много лет непрерывной работы по поднятию жизненных сил всей страны. В особенности без большого развития железнодорожной сети быстрое сосредоточение огромной армии и принятие ей общего наступательного плана действий невозможны.
Совершенно неизвестно, дадут ли нам время дожидаться такого результата и не будем ли мы вновь вовлечены в войну ранее усиления своей армии во всех отношениях, в том числе и железнодорожном. Поэтому нам надо, не теряя времени, готовиться к новой вооруженной борьбе при условии неблагоприятных для нас, подобных тем, кои сложились в минувшую войну.
Не касаясь здесь необходимости дипломатической подготовки войны и настроения во время войны всех слоев русского населения, я намечу в самых общих чертах лишь те мероприятия, которые надлежит, по моему мнению, принять, чтобы возможно производительнее использовать те силы, которые уже прибыли в состав действующей армии.
В тактике для действия войск на поле сражения принят весьма важный принцип несменяемости частей войск, введенных в бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78