Это значение так велико, что не представляется сомнений, что на первое место в заботах об увеличении материальных сил русского народа надо поставить заботу о поднятии материального достатка русского населения средней России.
Тот путь, который привел к ослаблению главных кормильцев русской земли — крестьянина и помещика коренных губерниях земледельческой России, должен указать и средства помочь этой русской беде.
В XXIX главе изложено, что поднятие материальных сил русского народа входило в программу императора Александра III, но при исполнении ее отдано было решительное предпочтение развитию фабрично-заводской промышленности и постройке сети железных дорог; сельскохозяйственной же деятельности населения средней России помощи не оказывалось. Вышло даже обратно. В ответ на запретительный тарифный устав, принятый в ограждение развития нашей фабрично-заводской промышленности, немцы повысили на 50 % пошлины на наш хлеб и этим обесценили, временно, труд нашего земледельца. Неурожай в течение нескольких годов, земельные неустройства, затруднившие свободное пользование землей (община), отсутствие знаний и денежной помощи для перехода к более совершенному типу хозяйств у крестьян, падение дворянского землевладения, — все это, вместе взятое, и произвело то явление, которое ныне известно под общим наименованием «оскудение центра».
Какую же систему действий нужно избрать правительству для борьбы с этим оскудением?
В течение XVIII и XIX столетий Россия без оснований несколько раз меняла торгово-промышленную политику.
Петр I держался покровительственных пошлин. Товары, производство которых успело появиться в России, были обложены пошлинами от 25 до 75 % их стоимости. Товары, не производившиеся в стране, напротив того, были обложены низкими пошлинами.
При Анне Ивановне, под влиянием иноземцев, тарифные ставки были уменьшены в 5—7 раз.
При Екатерине II Россия держалась сначала таможенной политики умеренно покровительственной, затем — покровительственной, а под конец царствования товарообмен ставится в условия почти свободной торговли.
В конце XVIII и начале XIX столетий в России то запрещается ввоз товаров из Франции, то разрешается ввоз этих товаров, а запрещается ввоз английских (континентальная система). После Венского конгресса, под влиянием Англии, в России издан в 1819 году чрезвычайно льготный тариф, которым воспользовались иностранцы и навезли массу товаров. Многие русские фабрики и заводы вынуждены были закрыться. Ввиду крушения южной русской промышленности издали в 1822 году новый тариф запретительного характера. В 1850 году снова последовало изменение тарифа с целью перехода к системе умеренного покровительства. Наконец, по тарифу 1868 года русская промышленность оказалась в два раза слабее огражденной, чем по тарифу 1850 года.
В 1877 году мы опять переходим к покровительственному тарифу. Обложение остается то же, но взимание начали производить золотом, что при низком курсе русскою рубля составило повышение на 40 %.
В 1881 году сделана надбавка по всем пошлинам в 10 %, в 1885 году пошлины увеличены для большинства товаров еще на 20 %. В 1887 году повышены пошлины на чугун, железо и изделия из этих металлов, а в 1890 году все тарифные ставки еще раз увеличены на 20 %.
В 1891 году издан общий таможенный тариф, которым были объединены и приведены в систему все ранее сделанные тарифные изменения.
В 1893 году вышел закон о двойном таможенном тарифе, по которому для стран, не находящихся в числе наиболее нам благоприятствующих, установлены еще раз процентные набавки в размере от 15 до 30 %.
Применение нового тарифа оказалось очень неблагоприятным для германского ввоза. Германия вступила на путь репрессалий (таможенной войны с Россией) и увеличила на 50 % пошлину с товаров, привозимых из России, в том числе и на хлеб. Русское правительство ответило новой надбавкой собственно на германские товары еще 50 % против повышенного тарифа 1893 года.
Переговорами между двумя государствами достигнуто заключение на 10 лет трактата, вступившего в действие в 1894 году.
Для тех из моих читателей, которые мало знакомы с главными политико-экономическими школами, приведу нижеследующие общие сведения, почерпнутые мной из печатного, но не изданного труда одного из наших замечательных финансистов.
Уже в XVI и XVII столетиях явилась первая политико-экономическая школа, получившая название школы меркантилистов. По учению этой школы направление и регулирование всей торгово-промышленной жизни страны должно быть в руках правительства. Надо добиваться благоприятного торгового баланса, что может быть достигнуто только подъемом национальной промышленности. Подъем же национальной промышленности, в свой очередь, может быть достигнут строгой таможенной системой, изолирующей страну и регулирующей ввоз и вывоз. Требовалось добиваться вывоза изделий и затруднять или даже прекращать вывоз из страны сырья.
Земледельческой деятельности населения меркантилисты особого значения не придавали. Последователями меркантилизма были во Франции Кольбер, в Англии — Кромвель, в Германии — Фридрих Великий.
Противниками учения меркантилистов явились физиократы. По их учению только одно земледелие в состоянии увеличить благосостояние страны. Только при посредстве земледельческого труда природа производит новые продукты. Торговля и промышленность лишь прибавляют к ценности сырых продуктов стоимость вложенного в переработку труда. Народным хозяйством управляют общие естественные законы. Вмешательство правительства только вредно. Правительство обязано лишь обеспечить внешнюю и внутреннюю безопасность и устранить препятствия, тормозящие народное хозяйство.
Все таможенные пошлины, привилегии, монополии и проч. должны быть уничтожены.
Первоначально учение физиократов было применено во Франции, где и получило особое развитие при министре финансов Тюрбо.
Известный английский финансист Адам Смит с огромной выгодой для своей родины воспользовался основной идеей физиократов о полной экономической свободе. В то же время, противно мнению физиократов, он придал большое значение торговле и промышленности. В Англии, благодаря покровительственному режиму, промышленность и торговля окрепли в такой степени, что не боялись конкуренции и для широкого сбыта за пределами страны нуждались в применении свободы торговли. Адам Смит и выступает на помощь Англии со своей космополитической системой, признающей только материальные интересы отдельной личности. Эти теории увлекли государственных деятелей других стран, в том числе и России, со слабо развитым народным хозяйством, и отдали их под экономическую зависимость от Англии. Адам Смит хорошо поработал для своей родины, надолго обеспечив торговое и промышленное преобладание этой державы.
Подпали под экономическое влияние Англии и германские государства. Знаменитый германский финансист Лист первый начал борьбу против теории Адама Смита, доказывая ее невыгодность для Германии.
Принимая с 1881 года протекционную систему, наши финансисты применяли принципы национальной системы политической экономии Фридриха Листа. Горячий патриот, он первый придал политической экономии национальный характер. По его учению протекционная система, проектированная им для Германии, должна была носить временный характер, в целях облегчения развития отечественной промышленности. Но когда эта промышленность получит такое развитие, что перестанет бояться иностранной конкуренции, предполагалось положить и конец протекционализму. Лист видел, таким образом, в протекционализме лишь временное средство отстоять немецкую национальную свободу и получить возможность развития национальных сил для более широкого участия в мировой работе.
Вот что пишет Лист:
«Как нация, находящаяся в первобытном и варварски земледельческом состоянии, может идти вперед лишь при помощи торговли с цивилизованными мануфактурными нациями, так же точно, возвысившись до известной степени культуры, она лишь при помощи своей фабрично-заводской промышленности в состоянии достигнуть высшей степени благосостояния, цивилизации и могущества. Война, облегчающая стране переход ее из состояния земледельческого в состояние земледельческо-мануфактурное, является, таким образом, благодеянием для наций, подобно тому, как война Северо-Американских Соединенных Штатов, несмотря на громадные жертвы, которых она требовала, стала для будущих поколений поистине благодеянием. Мир же, который снова возвращает в земледельческое состояние нацию, призванную к развитию собственной фабрично-заводской промышленности, станет для нее проклятием и будет несравненно вреднее для нее самой войны».
Лист признал, что Германия уже возвысилась до известной степени культуры, своими идеями подтолкнул Бисмарка, почитателя Листа, к войне для перехода Германии в состояние земледельческо-мануфактурное. Немцы воевали и, объединившись, при помощи протекционной системы Листа действительно достигли быстрого и значительного фабрично-промышленного развития.
Фридрих Лист был горячим сторонником национальности; он утверждал, что усилия германского народа не принесут пользы «без национальности и без гарантии за устойчивость германской национальности».
Относительно плана действий Фр. Лист высказал следующие мнения:
«Немецкая протекционная система плохо будет выполнять свой задачу, пока Германия не будет сама заниматься, при помощи механических приспособлений, производством хлопчатобумажной и льняной пряжи, пока она не будет вывозить сама необходимых для нее колониальных товаров непосредственно из стран жаркого пояса, обменивая их на изделия своих фабрик, пока она не будет производить эту торговлю на собственных кораблях, пока не в состоянии будет оказывать защиту своему флагу, пока она не будет владеть заключенной системой каналов, речных и железнодорожных путей сообщения, пока германский таможенный союз не захватит все германские приморские государства, Голландию и Бельгию.
Если мы ввозим необработанный хлопок из Египта, из Бразилии и Северной Америки, то оплачиваем его нашими собственными мануфактурными изделиями; если же, напротив, ввозим хлопчатобумажную пряжу из Англии, то нам приходится рассчитываться за нее сырьем или пищевыми продуктами, между тем как для нас гораздо выгоднее самим обрабатывать и потреблять их; или же мы платим за них наличными деньгами, которые мы приобретаем в других местностях и на которые нам было бы полезнее покупать иностранное сырье для собственной переработки или колониальные продукты для собственного потребления.
Точно также развитие машинной выработки льняной пряжи дает нам средства не только к увеличению внутреннего потребления полотна и к усовершенствованию нашего земледелия, но и к широкому развитию нашей торговли с тропическим странами.
Что касается обеих только что названных отраслей промышленности, равно как и шерстяного производства, то ввиду нетронутой еще у нас водяной силы, вследствие дешевизны пищевых продуктов и низкой заработной платы, мы поставлены в такие благоприятные условия, каких не имеет никакая другая нация. Чего нам недостает, так это единственно и исключительно гарантии для наших капиталистов против потери своих капиталов и для техников — против нищеты. Для того, чтобы обеспечить такую гарантию, достаточно было бы умеренной протекционной пошлины, которая в течение пяти следующих лет могла бы возвыситься до 25 %, продержаться на этой высоте в течение нескольких лет и затем понизиться до 15 или 20 % ».
Выбрав страны, куда можно было направить немецкие товары, Ф. Лист советует:
«Было бы нужно поощрять молодых натуралистов к посещениям этих стран и требовать от них беспристрастных отчетов, понуждать молодых купцов знакомиться с этими странами, посылать туда молодых врачей для практики. Необходимо было бы вызвать к жизни, поддерживать действительным участием в акционерных паях и оказывать особенное покровительство, во-первых, компаниям, которые основываются в немецких приморских городах, чтобы они скупали обширные пространства земель в тех странах (куда будут сбываться товары), заселяли их немецкими колонистами, во-вторых, торговым и мореходным обществам, которые ставят себе целью открытие новых рынков в этих странах для немецких мануфактурных изделий и учреждение пароходных линий, горнопромышленным обществам, которые имеют в виду применить немецкое искусство и трудолюбие к разработке огромных минеральных богатств в тех странах. Всеми возможными способами государства союза должны были бы стараться приобрести расположение туземных народов и даже правительств и через них стремиться к развитию общественной безопасности, путей сообщения и общественного порядка вообще; даже нечего было бы страшиться, если бы для сближения с этими правительствами пришлось им оказать помощь присылкой военных сил.
Такой политики следовало бы держаться по отношению к Востоку, европейской Турции и государствам по нижнему течению Дуная».
К. Трубников 20 лет тому назад перевел труд Ф. Листа на русский язык и снабдил его многочисленными примечаниями. В своем вступлении ученый переводчик труда Листа высказывает такое мнение:
«Теория Ф. Листа, служащая путеводительницей германской политики и в короткое время поднявшая Германию в политическом и экономическом отношении на невероятную высоту, должна быть принята к руководству всеми нациями и их правительствами, а в том числе и Россией, если она не желает снова подпасть под английское, германское и иное какое-нибудь чужеземное экономическое влияние».
Успеху применения национальных идей Листа более всего способствовал Бисмарк. Значение для Германии Листа и роль Бисмарка один из наших выдающихся финансистов определяет так:
«В истории Германии Лист имеет особые заслуги. Он был первым борцом за немецкий таможенный союз, положивший начало объединению Германии, он первый высказался за необходимость общей железнодорожной сети и своим учением, несомненно, повлиял на осуществление целой системы последующих мероприятий, от установления протекционного режима до забот о широкой и утилитарной постановке народного образования включительно, которому Германия обязана изумительным развитием своего народного хозяйства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78