— Позови центуриона.Солдат нахмурился.— Никого я не буду звать, — резко ответил он. — У меня приказ — никаких посторонних. Центурион скажет вам то же самое. В миле отсюда есть постоялый двор. Там вы найдете ночлег.Толстяк покраснел от гнева. На его лысине выступили капельки пота. Он, видимо, не привык, чтобы с ним так разговаривали,И тут вдруг открылась дверца кареты. На землю грациозно спрыгнула девушка в легкой столе, с какой-то сумкой в руках. Она посторонилась, давая выйти еще одному человеку, который находился в повозке.У Сабина перехватило дыхание.Он увидел стройную фигурку и золотистые волосы красавицы Эмилии, которая поставила свою очаровательную ножку в изящном сандалии на ступеньку кареты, собираясь выйти.Преторианцы отсалютовали копьями.— Ты меня знаешь, солдат? — капризно спросила Эмилия, хмуря подведенные брови.— Да, госпожа, — ответил караульный. — Я нес службу во дворце...— Ну, так чего ты ждешь? Или правнучка Божественного Августа не может провести ночь на вилле своего деда цезаря Тиберия, если уж возникла такая необходимость?— Да, госпожа, — пробормотал преторианец. — Конечно... Одну минуту, сейчас.Он судорожным движением схватил висевший на шее серебряный свисток и резко дунул в него три раза. Тут же появился центурион, на ходу что-то дожевывая.При виде Эмилии он едва не подавился и нервным движением поправил шлем, который съехал ему на лоб.Сердце Сабина билось так, словно он только что пробежал от Марафона до Афин. Трибун вскочил с места и поспешил вниз, в комнату Светония Паулина. Трезво размышлять он теперь был не в состоянии.Паулин вопросительно взглянул на него, недовольный тем, что ему помешали отдыхать.— Достойный Светоний, — с трудом хватая воздух, произнес Сабин. — Там прибыла Эмилия, внучка цезаря. Ей нужен ночлег. Но охрана почему-то возражает. Не оставим же мы женщину ночью на дороге?Паулин несколько секунд размышлял. На его лбу появились две глубокие морщины.— Достойный Тиберий приказал, чтобы мы ни с кем не общались до отъезда, — сказал он наконец. — Об исключениях речи не было.— Но ведь это непредвиденный случай, — упирался Сабин, приходя в ужас от того, что суровый Светоний и непреклонные солдаты просто могут не пустить Эмилию на виллу и он не сможет еще раз полюбоваться ею, — Уверяю тебя, цезарь не осудит нас...— Эмилия, — хмыкнул вдруг Паулин, пытливо глядя на трибуна. — Уж не она ли так хотела видеть тебя в Палатинском дворце, когда мы уходили оттуда? Кажется, это имя назвала благородная Домиция...Сабин густо покраснел. Значит, его тайна перестала быть тайной. Но если этот патриций посмеет насмехаться над ним...Паулин доброжелательно улыбнулся.— Ладно, трибун, — сказал он. — Беру ответственность на себя. Прикажи охране впустить путников.А теперь Сабин был готов целовать его руки. Но от волнения он не мог и слова произнести...Паулин видел его состояние и снова улыбнулся.— Иди, Гай, — мягко сказал он. — А то преторианцы действительно еще арестуют их всех.— Спасибо, — выдавил Сабин и повернулся к двери.— Еще одно слово, трибун, — остановил его Светоний. — Прости меня, но скажу откровенно. Надеюсь, ты понимаешь, что она — правнучка Августа, а ты пока лишь простой всадник?Сабин повернул к нему голову. В его глазах блеснули упрямые огоньки.— Пока, — с нажимом сказал он.— Да, конечно, — ответил Паулин. — Что ж, желаю удачи. Любовь ведь не знает преград. Как это там у Овидия...Но Сабина сейчас меньше всего интересовал Овидий. Он бросился к двери, выбежал из комнаты и поспешил вниз.Но оказалось, что его вмешательство уже не нужно. Разозленная неуступчивостью охраны Эмилия устроила преторианцам разнос в лучших традициях своего деда, и те не посмели больше противиться.На лестнице Сабин столкнулся с центурионом, который как раз шел доложить о прибытии правнучки Августа, и о том, что ему пришлось впустить ее на территорию виллы.— Я знаю, — махнул ему рукой Сабин. — Где управляющий?Тут же неизвестно откуда возник Апулей — управляющий виллы. На его лице читалась озабоченность.— У нас гости, — коротко сказал ему Сабин. — Дама. Приготовь все, как положено.— Но господин... — начал Апулей.— Это распоряжение Светония Паулина, — бросил трибун и двинулся вниз по ступенькам, чтобы встретить каким-то чудом появившуюся в этой глуши женщину своих грез.А Эмилия уже поднималась ему навстречу. За ней семенил пухлый мужчина и шла служанка с небольшой сумкой в руках.При виде Сабина девушка удивленно встряхнула своими прекрасными волосами и улыбнулась.— Трибун? — спросила она. — Так вот кто гостит на вилле цезаря. Это из-за тебя меня не хотели впускать?Сабину показалось, что удивление ее деланное, но он так смутился, что тут же позабыл обо всем на свете.— Я... Мы рады приветствовать тебя, достойная Эмилия, — пробормотал он. — Да, цезарь пригласил нас провести несколько дней на своей вилле, но не будем говорить об этом. Ты, наверное, устала с дороги? Я уже распорядился. Сейчас все будет готово...— Благодарю, трибун, — с достоинством ответила девушка и повернулась к пухлому мужчине. — Болон, прикажи перенести вещи в мою комнату. — А ты, — это уже к рабыне, — проследи, чтобы ванна была приготовлена как положено. Все, идите.И нетерпеливым взмахом руки она отпустила слуг. Те поспешили удалиться. Сабин, в свою очередь, кивком дал понять центуриону, что тот может вернуться на свой пост.— Я провожу тебя, госпожа, — сказал он Эмилии все еще дрожавшим голосом. — Прошу, следуй за мной.Девушка вдруг легонько коснулась его руки своими нежными пальцами. Трибун почувствовал себя так, словно его сердце пронзила огненная стрела. В голове у него все помутилось.— Нам надо поговорить, — шепнула Эмилия. — Жди меня в саду ночью. Как это вы называете в армии? После третьей смены караула.Сабин едва верил своим ушам. Она назначает ему свидание! Возможно ли это? О, Бога олимпийские!— Я не лягу сегодня спать, — сказал он торопливо. — И все время буду в саду. Приходи, когда пожелаешь.Девушка игриво улыбнулась и легко взлетела вверх по лестнице, на которой уже появился Болон, чтобы доложить, что все в порядке и комната готова принять достойную гостью.Сабин еле помнил себя от счастья. О такой удаче он Даже мечтать не мог. Мысли путались, он был не в состоянии сосредоточиться на чем-либо. Сердце в ускоренном ритме отбивало секунды. Такие длинные и тягучие, просто бесконечные...Но — хотели они этого или нет — каждая из них приближала миг сладостной встречи.Сабин шлялся по саду, натыкаясь на деревья и глухо ругаясь себе под нос. Ну, когда же, когда?И вот откуда-то ему на голову свалился этот несчастный пират со своими проблемами... * * * Вернувшись в сад, Сабин принялся прохаживаться по аллеям, делая вид, что изучает перемещения луны, которая то скрывалась за тучами, то вновь выглядывала, проливая на землю свой слабый мутный свет.Прошло всего несколько минут и вдруг за его спиной послышался шелест ветвей, более резкий, чем тот, который вызывали порывы теплого шаловливого ветерка.— Трибу-ун, — позвал нежный голосок из-за кустов. — Ты где? Отзовись, мой храбрый воин.— Я здесь, — чуть не завопил во весь голос Сабин.Ему чудом удалось сдержаться, и он резко повернулся навстречу голосу, жадно прорезая взглядом темноту.Мелькнуло что-то белое, и вот рядом с ним выросла изящная женская фигурка.Сабин провел по пересохшим губам не менее пересохшим языком. У него кружилась голова, ему казалось, что еще секунда и он рухнет на землю, потеряв сознание.— Давно ждешь? — спросила Эмилия. — Что там был за шум? Я не хотела выходить, пока тут все не успокоится.— Да так, ерунда, — ответил Сабин. — Забудь об этом, госпожа. Я очень рад тебя видеть...Ему показалось, что он слишком вольно заговорил с достойной патрицианкой, но Эмилия тут же сама развеяла его сомнения.— Оставь эту «госпожу», — с улыбкой сказала она. — Мы ведь не на Палатине. Сейчас здесь, в этом очаровательном саду, находятся только мужчина и женщина. Называй меня Эмилией. А я тебя буду называть Гаем. Ты не против, Гай?Сабин хотел сказать, насколько он польщен, но слова застряли у него в горле и он лишь буркнул что-то нечленораздельное.Девушка негромко рассмеялась своим серебристым голосом, видя его смущение, а потом положила ладонь ему на руку.— Ну, успокойся, Гай. Я же не кусаюсь. Скажи лучше, что ты тут делаешь на этой вилле?— Я... по приказу цезаря... — забормотал Сабин. — Мы должны... Ну я хочу сказать...Несмотря на одурманивающее воздействие любви, он все же помнил о данной им клятве и теперь отчаянно пытался сказать что-нибудь нейтральное, дабы не обидеть недоверием Эмилию, но и не подвести цезаря.Девушка сама пришла ему на помощь.— А, понимаю, — сказала она грустно. — Дед собирается поручить тебе какое-то дело государственной важности.Она вздохнула.— Да, цезарь любит тайны. Мне будет жаль, если ты уедешь куда-нибудь далеко. Правда, Гай...Видя, что она относится к нему как к хорошему другу... даже больше, чем другу... Сабин чуть расслабился и приободрился. Что ж, перед ним только женщина — очаровательная и обожаемая, конечно, но все же... Не стоит так дрожать.— Прости, я не могу говорить об этом, гос... Эмилия, — сказал он, сладостно выговаривая дорогое имя. — Я дал слово, это не моя тайна. Поверь, я бы с удовольствием...— Не надо, — засмеялась девушка. — Государственные дела вызывают у меня скуку. Давай лучше прогуляемся. Тут так хорошо. Оказывается, цезарь умеет выбирать себе виллы. Хотя, наверное, он просто конфисковал ее у кого-нибудь...Такой поворот разговора Сабина тоже не устраивал — он не хотел обсуждать Тиберия, да еще и с его собственной внучкой.Осторожно взяв девушку под руку, он повел ее по аллее в глубь сада, во весь объем легких вдыхая божественный аромат, который струился от ее волос и кожи.— Как я рад, что ты оказалась здесь, — вырвалось у него. — Прости, тебе это может не понравиться, но я готов благословить колесо, которое так вовремя сломалось.Эмилия захохотала и на миг коснулась его плеча своим.— Ох, какой ты наивный, трибун. Да ничего у нас не ломалось. Просто, когда Домиция рассказала мне о том, что встретила тебя во дворце, я догадалась, что дед хочет поручить тебе какое-то дело. А зная его страсть к секретности, поняла, что до поры до времени тебя спрячут на одной из его вилл. Ну, а выяснить на какой именно, мне было не так уж трудно — слуги любят золото.Сабин опешил.— Ты хочешь сказать, — хрипло произнес он, — что приехала сюда специально, чтобы...— Да, чтобы увидеть тебя, — просто ответила девушка. — Неужели ты еще не заметил, что понравился мне?— О, Боги, — прошептал Сабин. — Я и мечтать об этом не мог.— Скромность — хорошее качество, — со смехом ответила Эмилия, — Но всего должно быть в меру, не так ли?— Да, но... — Сабин запнулся, вспомнив слова Светония. — Ведь я только простой всадник, а ты...— А разве сердце выбирает? — тихо спросила Эмилия. — К тому же, у тебя есть все возможности сделать карьеру. Ведь выбился же в люди этот безродный Сеян.Сабин скрипнул зубами, вспомнив, что на месте нынешнего префекта преторианцев мог быть и он.— Но ты, кажется, уже просватана, — произнес он с горечью. — Мне говорили...— Это только формальность, — махнула рукой Эмилия. — Все может измениться по прихоти деда или достойной Ливии. К сожалению, судьба девушки из приличной семьи в наше время зависит главным образом от политической и финансовой ситуации.— Так ты не любишь Аппия Силана? — с надеждой спросил Сабин.— Люблю? — презрительно фыркнула Эмилия. — А разве я нужна ему? Нет, совершенно не нужна. Ни я, ни даже мое тело. Просто, переспав с правнучкой Божественного Августа, он породнится с цезарской семьей и это для него главное. Как унизительно!Сабин не знал, что сказать. Его сердце переполнила горячая волна чувств. Он готов был убить и Силана, и всех тех, которые могут покалечить жизнь Эмилии ради собственной выгоды.— А вот ты меня действительно любишь, — тихо произнесла девушка. — Я сразу заметила. И один твой взгляд значит для меня гораздо больше, чем все подарки Силана и угрозы деда.— Эмилия, — почти простонал трибун, резко поворачиваясь к ней: его сильные руки сжали хрупкие плечи девушки.Они находились сейчас в глубине сада, скрытые от нежелательных свидетелей густой стеной деревьев.Эмилия тоже положила ладони ему на плечи. Сабин почувствовал, как локон золотистых волос коснулся его лица, и ощутил порывистое движение груди под легкой столой.Он снова впал в транс и перестал что-либо соображать. Сейчас для него существовала только она, его любимая. Все остальное потеряло всякое значение...Девушка, судя по всему, находилась в подобном же состоянии. Она высоко подняла голову, ее горячие упругие губы жадно скользили по лицу Сабина, пока не нашли ею рот. Они слились в страстном сладостном поцелуе, крепко прижавшись телами друг к другу.«Милая моя, единственная», — стучало в мозгу у трибуна; он весь словно горел, душу переполняло волшебное ощущение никогда не испытанного им ранее неземного блаженства.Его ладони проникли под одежду Эмилии; нежно и вместе с тем властно они гладили, ласкали и сжимали податливое горячее тело.Вдруг Сабин почувствовал, что девушка словно обмякла в его объятиях, ее ноги подкосились. Он осторожно опустился на колени, увлекая ее за собой на мягкую, прохладную, чуть влажную от росы траву, которая так приятно холодила охваченные любовным огнем тела.Их губы снова соединились; слова уже не были нужны. Они теперь стали как одно целое, но оба страстно желали сблизиться еще больше, и сейчас же, немедленно...Трибун порывисто приподнял Эмилию и бережно уложил ее на траву, потом наклонился над ней, одной рукой поддерживая за шею. Вторая скользнула вниз по бедру девушки, забирая с собой и так уже спущенную с плечей столу. Пальцы Сабина трепетно и чувственно изучали каждую точку на дорогом и желанном теле.А через несколько секунд, не в силах больше сдерживаться, он с протяжным стоном подвинул Эмилию под себя и прижался к ней изо всех сил. Девушка, полузакрыв глаза и прерывисто дыша, крепко обнимала его руками за шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61