Проснувшись, она с наслаждением потянулась. Солнце радостным светом заливало каюту. Лорейн захотелось продлить сладостный сон, и она снова смежила веки. И вдруг вспомнила. Это был не сон. Прошедшую ночь она провела в объятиях Рэйла.
Она вытянула руку, чтобы приласкать его, и обнаружила, что постель пуста. Это ее удивило. Она широко открыла глаза и увидела Рэйла. Он стоял у иллюминатора.
Лорейн вздохнула:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – буркнул он, не оборачиваясь.
– Ты не собираешься снова ложиться? – удивленно спросила она.
– Нет, – отрубил он, по-прежнему не отрываясь от иллюминатора, и сокрушенно добавил: – Я негодяй. Такой же, как все. И даже хуже… Я говорил тебе с самого начала – я не из тех, кто женится.
Нарочито развязным жестом Лорейн отбросила покрывало и предстала перед Рэйлом во всей своей наготе. При виде упругой юной груди у него перехватило дыхание.
– С чего ты взял, что я намерена выйти за тебя замуж? – с вызовом спросила она. – Разве я когда-нибудь склоняла тебя к браку?
– Нет, но… – окончательно сбитый с толку, пробормотал Рэйл.
– Тогда в чем дело? Я буду твоей любовницей до тех пор, пока мы не достигнем земли. Большего обещать не могу.
Пока Лорейн одевалась, Рэйл молча наблюдал за ней, а она каждым точно рассчитанным движением словно наказывала его: вырез розового платья спустила как можно ниже, чтобы выставить напоказ белоснежную грудь; вызывающе покачивая бедрами, прошла в нескольких дюймах от него, ища куда-то запропавшие туфли; бесконечно долго расчесывала длинные светлые волосы и как бы невзначай мазнула ими по лицу Рэйла, когда он подошел к ней.
Несчастный капитан не понимал, как ему себя вести. Когда они заканчивали завтрак, он вдруг решил проявить щедрость.
– Я обдумал твое предложение и хочу заверить, что в долгу не останусь.
Лорейн вспыхнула:
– Я не продаюсь даже за золото!
– Я только хотел сказать…
– Я знаю, что ты хотел сказать, – прервала его Лорейн. – Я останусь с тобой до тех пор, пока мне самой этого захочется. И не дольше.
– Понятно, – нахмурившись, протянул шотландец. – Хочешь сказать, что потом отправишься искать другие объятия?
– Этого я не говорила! – нетерпеливо возразила она. – И вообще, зачем думать об этом сейчас?
– Действительно, зачем? – эхом отозвался он.
И хотя истинное выражение его лица тут же скрылось под непроницаемой маской, Лорейн догадалась, что обидела Рэйла.
«А у девчонки есть характер», – между тем думал Камерон. Внезапно ему пришло в голову, что Лорейн рассматривает Лестрея в качестве его будущего заместителя. Рэйл непроизвольно сжал кулаки. Ох уж этот француз!..
– Что случилось? – услышал он голос Лорейн. – У тебя такой вид, словно ты замышляешь убийство!
– Извини, меня ждут дела, – сказал он и стремительно покинул каюту.
Позже они прогуливались по палубе. Увидев, что Лорейн теснее обычного прижимается к капитану и с улыбкой заглядывает ему в лицо, Андре Лестрей страдальчески поморщился:
– Это произошло, Хелст. Они стали близки.
– Чего и следовало ожидать, – невозмутимо отозвался голландец. – Странно, что они так долго тянули! Неужели мужчина может жить в одной комнате с такой феей и не спать с ней? Тебе нужно поскорее выбросить ее из головы, Лестрей, и пожелать им обоим долгой счастливой жизни!
– Выбросить ее из головы? Ну нет! Она предназначена мне судьбой, и, клянусь Богом, мне она и достанется!
Прежде чем уйти, француз кинул на Лорейн взгляд, полный такого жгучего желания, что она была тронута. Андре наверняка догадался, как обстоят дела у нее с Рэйлом, – для этого он достаточно смышлен. И он так ее любит… Она просто обязана объясниться с ним лично!
Воспользовавшись отлучкой Рэйла, Лорейн поспешно бросилась за доктором.
Она нашла его в лазарете, где еще никогда не бывала. В полумраке она едва различила четырех пациентов. Двое лежали в дальнем конце, третий – чуть ближе. Доктор же склонился над четвертым, волосатым немым верзилой по имени Готье. Лорейн однажды мельком видела его на палубе. Огромные кулаки, застывшее выражение лица и походка вразвалку порядком напугали ее. Даже теперь, хотя матрос, распростертый на койке, не представлял опасности, Лорейн невольно попятилась. Лестрей поднял голову и очень удивился, увидев ее рядом.
– Мне надо поговорить с вами, Андре. Это касается Рэйла и меня…
– Ах, Лорейн, Лорейн! Разве вы не понимаете, что раните меня в самое сердце? Неужели у меня нет ни единого шанса? Позвольте мне доказать свою любовь! Я не сомневаюсь, что сумею превзойти вашего любовника!
И он впился в ее рот жадным поцелуем.
Лорейн оказалась не готова к столь неожиданной атаке. Она спустилась в лазарет с намерением объяснить Андре, что любит капитана, и попросить, чтобы он оставил свои надежды. Пытаясь вырваться из объятий неистового поклонника, девушка чуть не упала. В ту же секунду у нее над ухом раздался грозный голос:
– Лестрей!
Мощным рывком Рэйл выхватил девушку из рук француза и повернул к себе лицом.
– Что это значит, Лорейн? Ты думаешь, я не видел, как ты кралась за Андре?
Она вспыхнула:
– Я только хотела объяснить…
– И она имеет на это полное право! – с жаром вмешался Лестрей. – Вы вырвали эту девушку из родной почвы, капитан Камерон! Юное, невинное создание. И теперь держите ее взаперти, не давая посмотреть мир…
– Вы хотите сказать, ваш мир? – уточнил Рэйл.
– Мир, который она, возможно, предпочла бы вашему!
– Как я вижу, уже предпочитает, – в упор глядя на Лорейн, мрачно заметил шотландец. – Иначе не пришла бы сюда.
– Это не так! – страстно выкрикнула Лорейн. – Ты ничего не понял, Рэйл!
– Понял вполне достаточно. Не окажете ли вы мне честь, мисс Лорейн, вместе со мной подняться наверх?
– Чтобы вы продолжали дурманить ей голову своими байками?
Прикосновение к юному женскому телу воспламенило француза до такой степени, что он отбросил всякую осторожность и даже осмелился встать между Лорейн и Камероном.
– Отойдите, Лестрей, – стараясь сохранить самообладание, попросил капитан. – Я прощаю вашу дерзость, поскольку команда нуждается во враче.
Ослепленный страстью, Лестрей не замечал ничего вокруг.
– Клянусь Богом, вы ее не получите! – крикнул он.
В ответ Рэйл молниеносно выбросил руку и ударил француза в грудь с такой силой, что тот отлетел к стене, однако тут же вскочил, изрыгая проклятия. В руке его блеснула шпага.
Рэйл тоже выхватил шпагу и загородил собой Лорейн.
– Если вы хотите драться, я к вашим услугам. Но не здесь, а при свете дня. И чтобы мисс Лорейн и вся команда могли наблюдать за поединком.
– Ну нет! – тяжело дыша, возразил его противник. – Мы будем драться именно здесь, чтобы ваши офицеры не могли прийти вам на выручку.
– Как скажете.
Упираясь в пол сильными, как стальные пружины, ногами, Рэйл легко парировал выпад Лестрея и даже успел оттолкнуть Лорейн.
Взбешенный француз безрассудно бросился вперед, но не учел качки. Шхуна накренилась, и это решило исход дела. Удар пришелся в воздух, чем не преминул воспользоваться Рэйл. Ловкий выпад, и вот уже его шпага вонзилась в правую руку доктора.
Чертыхаясь, тот выпустил шпагу и прижал ладонь к ране. Рэйл спокойно поднял с пола оружие, схватил Лорейн за руку и, невзирая на ее протесты, поволок наверх.
Первым им повстречался Хелст. Передавая голландцу шпагу, Рэйл распорядился:
– Уберите ее подальше – Лестрею она не скоро понадобится. А потом сходите вниз. Боюсь, нашему эскулапу самому нужна помощь.
Удивленно округлив глаза, Хелст молча воззрился на капитана, который тащил по палубе раскрасневшуюся любовницу. Итак, Лестрей все-таки поплатился за свою безрассудную страсть! Сойдя вниз, Хелст увидел приятеля, который, кляня все на свете, пытался перевязать рану левой рукой.
– Ты сам виноват, – вынес суровый приговор голландец. – Скажи спасибо, что легко отделался!
– Иди к дьяволу! – сквозь зубы отозвался француз.
Физические страдания меркли перед воспоминанием о горячих губах Лорейн, которые, пусть ненадолго, пусть вопреки ее воле, недавно прижимались к его губам. Но еще сильнее Лестрея жгла мысль о том, каким жалким он предстал в глазах обожаемой женщины.
– Ты не знаешь, Хелст, что значит быть влюбленным до сумасшествия, до исступления!
– Зато я знаю, что значит быть глупцом, – невозмутимо парировал тот. – Ты сам только что мне это показал.
Рэйл приволок Лорейн в каюту и с грохотом захлопнул дверь.
– Так-то ты соблюдаешь наш уговор! Насколько мне помнится, ты обещала не искать других объятий, пока мы не достигнем земли.
– Как ты не понимаешь, Рэйл, – попыталась урезонить его Лорейн. – Андре любит меня…
– Ну, это-то очевидно!
– Я нанесла ему жестокую обиду…
– И решила утешить, тискаясь с ним в лазарете?
– Ничего подобного! – Она вспыхнула. – Андре неправильно меня понял.
– Зато я понял тебя правильно. Ты просто легкомысленная и ветреная девчонка. Небось надеялась, что я не увижу, как ты крадешься за Лестреем? Я не привык делить ложе с подобного сорта дамочками!
Такого оскорбления Лорейн не ожидала.
– Я тебя и не приглашаю на свое ложе! – звенящим от обиды голосом выкрикнула она.
– Еще бы! – насмешливо отозвался он. – Начиная с этой ночи я намерен спать на своей койке, а ты вольна располагаться на полу или на палубе. Меня это не интересует!
В тот вечер за обедом не хватало нескольких привычных участников. Судовой врач сослался на недомогание, о причине которого по шхуне уже поползли слухи. Невеста капитана передала через Джонни Сирса, что не голодна, а сам капитан предпочел обеду одинокую прогулку по палубе и изучение ночного звездного неба.
В ту ночь в своей каюте он так и не появился. Где он был и спал ли вообще, осталось тайной.
К утру ветер разыгрался не на шутку. «Красотку» упорно относило к югу. Лорейн, грустная, сидела в каюте. Она не хотела подниматься на палубу – стычки с Рэйлом не избежать, а ссориться на виду у всей команды… И вообще он сам виноват! Но как заставить его осознать свою вину? Она в одиночестве съела завтрак, потом ленч. К вечеру, когда ожидание стало невыносимым, Лорейн рискнула выйти на палубу и тут же увидела Рэйла: он разговаривал с Мактейвишем. При ее приближении седовласый шотландец вежливо поклонился, Рэйл же сделал вид, что не заметил любовницу. Лорейн пришла в ярость, однако виду не подала.
– Не могли бы вы сказать мне, мистер Мактейвиш, как чувствует себя Андре? – проворковала она. – Бедняжка пострадал от руки нашего доблестного капитана, который, к несчастью, подвержен приступам ревности…
Рэйл стремительно обернулся. Его холодные серые глаза пылали гневом.
– Он поправляется. За ним ухаживает Хелст.
– Пожалуй, я тоже его навещу, – елейным голоском продолжала Лорейн.
На мгновение ей показалось, что Рэйл на нее набросится. Как ни странно, она предпочла бы подобное безрассудство оскорбительному безразличию последних дней. Однако уже в следующую минуту он овладел собой.
– Вы немедленно вернетесь в каюту, мисс. И перестанете сеять смуту на корабле.
– Вы не имеете никакого права приказывать мне, Рэйл Камерон! – воскликнула взбешенная Лорейн. – Слава Богу, я пока еще не член вашей команды…
– Только посмейте ослушаться, и я прикажу заковать вас в кандалы, несмотря на то, что вы женщина!
Проводив Лорейн сердитым взглядом, он обернулся к Мактейвишу.
– Ну что мне делать с этой девчонкой, Тейв?
– Отвезти на Барбадос, – лаконично отозвался пожилой шотландец.
– Наверное, ты прав, – грустно согласился Рэйл.
Преисполненная мятежного духа, Лорейн решила отобедать в офицерской столовой. Андре отсутствовал. Рэйл коротко, но вежливо поклонился своей даме. Глаза всех присутствующих были устремлены на влюбленную пару, и Лорейн не знала, куда деваться от смущения.
Главной темой беседы были Бермудские острова и Сент-Джордж. К своему неудовольствию, Лорейн услышала омерзительные подробности убийства двух женщин, тела которых были найдены неподалеку от порта.
– Задушены собственными волосами, – сокрушенно качая головой, промолвил Дерри Корк. – В точности как в Бордо! Просто не верится…
Этот рассказ напомнил Лорейн о таинственном незнакомце, который исподтишка наблюдал за ней. Она так глубоко задумалась, что подскочила от неожиданности, когда один из офицеров предложил ей вина.
– Нет, благодарю, – отказалась она и поспешила уйти.
По палубе она шла крадучись и постоянно озиралась, но никого не заметила. Да и чувство, что кто-то за ней наблюдает, исчезло. Незнакомец, даже если он существовал в действительности, на этот раз предпочел не обнаруживать себя.
После полуночи на шхуну обрушился настоящий шторм. Яростный порыв ветра сорвал Лорейн с кровати. Цепляясь за все, что попадалось под руку, девушка со страхом следила за тем, как стулья, словно пушинки, скользили по полу.
Природа разбушевалась вовсю. Каскады брызг с шумом оседали на палубу. Матросы безуспешно пытались опустить паруса, надувшиеся под порывами ветра. С некоторыми так и не удалось совладать. С оглушающим треском парусина лопнула и тяжелым кулем спланировала вниз, погребая под собой крошечные человеческие фигурки и большую часть такелажа.
До сих пор «Красотка», пользуясь попутным ветром, ходко шла к югу. Она уже приближалась к Багамским островам, намереваясь оставить их справа и затем направиться к Барбадосу, когда злосчастный шторм спутал все планы. Лишенная парусов, шхуна по воле ветра неслась теперь в западном направлении – вдоль северного берега Гаити – к Кубе.
Скорчившись и дрожа от испуга, Лорейн сидела на кровати. Она молилась только об одном – выйти живой из этой передряги. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник Рэйл. На нем не было сухой нитки.
– Нас относит к западу, – озабоченно сообщил он. – Если повезет, мы сумеем попасть в Наветренный пролив.
– А где это? – со страхом спросила Лорейн.
– Между Кубой и Гаити, – лаконично пояснил он и добавил: – Оставайся здесь – с палубы тебя может сдуть. Джонни Сирс принесет тебе все необходимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41