Если их поймают и она проговорится, ее могут обвинить в соучастии, а за такое преступление полагается смертная казнь.
Его уклончивый ответ смутил Лорейн. Она ведь тоже была не до конца откровенна.
– Когда я собирала землянику, то наткнулась на знакомых, – призналась она.
– Что? Да они теперь растрезвонят по всей округе, что видели тебя!
– Не думаю. – Кратко поведав о том, что произошло на дороге, она закончила так: – Я уверена, что Лавиния отправилась к Филиппу. Ей не терпится все выяснить. Он, естественно, будет отпираться, а его сестрицы подтвердят, что ночь он провел дома. В таверну они заявятся только утром, а до этого Оддсбад вряд ли узнает, где я и куда направляюсь.
Рэйл усмехнулся. Да, хладнокровия малютке не занимать. Ловко она обвела вокруг пальца свою соперницу!
– И все же нам лучше поскорее уехать, девочка, – объявил он, вставая.
Они двинулись через лес с мокрой одеждой в руках. Лорейн чувствовала себя виноватой – ведь это из-за нее им пришлось отправиться в путь днем, хотя Рэйл предпочел бы дождаться темноты.
Вскоре они подошли к глиняной хижине, поврежденной мощным ураганом. Увидев ее, девушка вспомнила:
– Неподалеку отсюда есть безопасное место, где мы могли бы отдохнуть. Это старый глинобитный дом, тоже пострадавший от бури. Обитавшие в нем люди решили, что они по горло сыты жизнью в колониях, и предпочли вернуться в Англию.
– Значит, там никто не живет? – уточнил Рэйл.
Лорейн кивнула.
– Тогда пошли.
Идти пришлось недолго. Вскоре их взору предстал старый домишко, скрытый густым кустарником. Стены его покосились, соломенная крыша отсутствовала. Набрав охапки тростника, путники внесли его в дом. Лорейн вдруг вспомнила слова матери – Араминта как-то обмолвилась, что до приезда в Америку спала только на пуховых перинах. Она украдкой бросила взгляд на своего спутника.
– Вряд ли вам когда-нибудь приходилось спать на тростнике, – с улыбкой заметила она.
Рэйл усмехнулся:
– Ошибаешься. Не только на тростнике, но и на голой палубе, фермерской телеге, мокрой земле… А ты, должно быть, устала? Ляг поспи – сегодня ночью тебе это вряд ли удастся.
– Нет-нет, я вовсе не устала! – возразила Лорейн.
– Тогда просто закрой глаза, может, сон и придет. А вообще нам лучше помолчать, – многозначительно добавил он, – не ровен час, кто-нибудь услышит голоса и нас обнаружат.
– Я могу покараулить, пока вы спите.
– Отличная мысль! После такой ночи не грех и поспать. Только схожу посмотрю, как там старина Эзра.
Он вышел и вскоре вернулся. Услышав его шаги, Лорейн резко повернулась, и он заметил, как в ее глазах блеснули слезинки.
– Не стоит он твоих слез, девочка, – убежденно произнес Рэйл.
– А я и не плачу, – дрогнувшим голосом проговорила она, не желая распространяться на эту деликатную тему.
– Вот и прекрасно. Я сосну часок, а в сумерках ты меня разбудишь. Потом ты поспишь до темноты, и мы тронемся в путь. Надеюсь, на этот раз удача нам улыбнется.
Лорейн кивнула. Она придерживалась этого же мнения. Пусть сейчас она унижена, втоптана в грязь, это вовсе не причина, чтобы навек там оставаться. Она будет жить даже лучше – ведь она больше не служанка!
На этой оптимистичной ноте глаза Лорейн закрылись, и она погрузилась в сладостный сон.
Глава 6
Покинув таверну «Проворная лошадка», Филипп Дедуинтон направился к дому, однако на полпути придержал коня, а потом вообще остановился. В душе молодого человека происходила жестокая внутренняя борьба.
Подумать только, каким откровением стала для Филиппа прошедшая ночь! Как резко она отличалась от ночи, проведенной в объятиях немолодой портовой проститутки, услуги которой оплатил его старший брат, сделав таким образом подарок Филиппу в день четырнадцатилетия! Или от того, что он испытал в обществе грязной посудомойки, которую прошлым летом сам же накачал сидром, а потом затащил в темный сарай. Лорейн была сама свежесть, в ней горел огонь желания. И что самое главное – она сказала, что любит его.
А сам он только сейчас понял, как страстно хочет эту женщину.
Приняв решение, молодой человек пришпорил коня и, как безумный, устремился обратно в таверну.
Оддсбад в одиночестве стоял в дверях и покуривал трубку. Лорейн наверняка где-нибудь в доме, решил Филипп. Как всегда, трудится – моет полы или готовит завтрак. И недоумевает, куда он делся…
Молодой человек соскочил с коня и скороговоркой выпалил:
– Я приехал узнать, сколько стоит контракт Лорейн. Я намерен его купить.
Сердце Оддсбада радостно подпрыгнуло. Вот повезло! Он как раз размышлял над тем, что не худо бы переговорить с Филиппом до того, как слухи об исчезновении Лорейн просочатся в деревню, и на тебе – парень заявился собственной персоной!
– Жаль мне расставаться с девчонкой, но, видно, ничего не поделаешь, – притворно вздохнул толстяк. – Я давно приметил, что она к тебе благоволит. Счастливчик ты, Филипп! Такая красотка…
– Ближе к делу, – нетерпеливо перебил его молодой человек. – Ты согласен?
– Согласен, – поспешно кивнул Оддсбад. – Что и говорить, сделка выгодная!
– Только денег у меня маловато, – предупредил Филипп, подбрасывая на ладони монеты. – Возьмешь вексель?
Оддсбад нахмурился. С этими векселями одна морока. Придется обращаться в суд… А ну как отец Филиппа заявит, что вексель выманили у сына обманом?
– Зачем мне твои бумажки? – недовольно пробурчал трактирщик. – Нет денег – гони золотишко! Есть оно у тебя?
Филипп вспомнил, что в кармане лежит обручальное кольцо. Уж оно-то точно золотое. И с гранатом – этот камень нравится Лавинии Тодд больше всех. Отец выложил немалые деньги за изящную безделушку, и в ближайший четверг Филипп намеревался, преклонив колено, преподнести кольцо Лавинии, чтобы скрепить их помолвку.
Он скажет отцу, что потерял кольцо! И устроит так, чтобы Лорейн по-прежнему работала у Оддсбада. Никто в целом мире не догадается, что у девушки теперь другой владелец, и он сможет каждую ночь навещать Лорейн и наслаждаться ее прелестями.
Филипп вынул кольцо из кармана.
– У меня есть вот это. Только уговор – все останется между нами.
– Это еще почему? – насторожился Оддсбад. – Не хочешь ли ты сказать, что кольцо краденое?
– Разумеется, нет! Просто это кольцо предназначалось для помолвки… – Он запнулся. – С другой особой.
Вот так прохвост! Не постеснялся продать обручальное кольцо, да еще чужое…
– Я его беру, – боясь, что Филипп передумает, объявил Оддсбад. – Ну и монеты, конечно. Подожди, пока я схожу за бумагами. Только бы жена не догадалась, за какую малость я уступил тебе девицу! Ну, ничего не поделаешь, такое уж у меня доброе сердце…
Он подмигнул Филиппу и скрылся в дверях.
Пока Оддсбад рылся под матрасом, где хранил свои ценности, в комнату вошла его жена.
– Ты что там делаешь? – подозрительно спросила она.
– Я только что продал Лорейн и теперь ищу ее бумаги! – победоносно объявил Оддсбад, подбрасывая деньги на ладони – жене вовсе ни к чему знать про кольцо.
– Но ведь она сбежала!
– Тс-с, – прошипел Оддсбад. – Парень ничего об этом не знает!
Довольная миссис Оддсбад опустила деньги в карман, а ее муж тем временем передал Филиппу контракт Лорейн.
Сияя от счастья, что дело удалось обстряпать так быстро, молодой человек с видом победителя расположился за столом и приказал:
– А теперь неси эль, Оддсбад. Надо спрыснуть нашу сделку!
Он намеревался просидеть в таверне до тех пор, пока не повидается с Лорейн. Причину своего внезапного бегства он как-нибудь объяснит, а потом покажет ей контракт. Бедная девушка будет на седьмом небе от восторга! Надо только попросить ее пока оставаться в таверне. Такая просьба может ее удивить. И Филипп погрузился в размышления, стараясь придумать что-нибудь убедительное.
Между тем Оддсбад принес эль. На душе у толстяка было неспокойно. Рано или поздно этот самодовольный юнец начнет расспрашивать про Лорейн. Хорошо бы в таверну заглянул какой-нибудь посетитель! При свидетелях Филипп вряд ли осмелится устраивать скандал, а тем более требовать назад кольцо…
А в это время Лавиния Тодд, которую признания Лорейн жгли как огнем, в ярости мчалась по дороге. Ее пурпурная юбка так и сверкала. Уолтер на своей медлительной кобыле еле поспевал за ней.
– Не гони так, Лавиния! – время от времени взывал он. – Ты погубишь лошадей!
Лавиния делала вид, что не слышит, и продолжала мчаться вперед. Коня она осадила лишь перед дверью таверны.
Услышав цокот копыт, Филипп решил посмотреть, что происходит. Мысленно он еще беседовал с Лорейн, а вместо этого нос к носу столкнулся с Лавинией.
– Как ты мог, Филипп? – задыхаясь, воскликнула девушка.
Итак, она узнала о пари! Ну ничего. Доказательств у нее нет, значит, он будет все отрицать.
– Ты о чем? – с невинным видом осведомился он.
– Как ты мог выкупить контракт Лорейн Лондон и пообещать, что женишься на ней?
Услышав эти слова, Филипп пришел в замешательство. Вот так чудо! Сделка была заключена всего несколько минут назад. Откуда Лавинии о ней известно?
– Я никогда не обещал жениться на Лорейн! – возразил Филипп.
– Нет, обещал! Она сама мне сказала! – яростно выкрикнула Лавиния.
– Клянусь, я не…
– Ты хочешь сказать, что не покупал ее контракта?
– Но это была просто шутка! – смущенно признался Филипп.
– Шутка? – Лавиния чуть не задохнулась от гнева. Неожиданно она пришпорила коня и помчалась прочь. Ее спутник последовал за ней.
Тут уж Оддсбад решил, что пришла пора вмешаться.
– Никому я ничего не продавал, – торжественно объявил он. – Утром девчонка сбежала с незнакомцем, который вчера был здесь.
Филипп, не веря своим ушам, уставился на трактирщика.
– Сбежала?
– Ну да, – не моргнув глазом подтвердил толстяк. – Я хотел их догнать, а потом передумал – уж больно быстрая лошадь у того парня! Теперь они, наверное, уже далеко…
– Так ты меня обманул! – воскликнул Филипп. – Знал, что Лорейн сбежала, и все-таки продал мне ее бумаги!
– Ну-ну, не горячись. Стоит тебе объявить девчонку в розыск – ведь теперь ты ее владелец, – и ты сможешь накинуть годик-другой к сроку ее контракта. Но с этим не стоит торопиться. Она сейчас зла на тебя как фурия – и за дело, надо признаться, – так что тебе за радость заполучить в постель дикую кошку вместо любовницы? Лучше займись-ка пока той, другой. Она, видать, богата, так что дело это выгодное. Женишься, побалуешься с молодой женой, получишь приданое и тогда гоняйся за девчонкой сколько влезет. В итоге у тебя будет и та, и другая!
Филипп озадаченно молчал. В словах толстяка был свой резон. Поскольку Лорейн исчезла, уломать Лавинию не составит труда. Даже если она узнает о пари, он сможет отговориться тем, что был пьян, и попросить прощения – женщины это обожают.
Все еще хмурясь, Филипп в раздумье глядел на Оддсбада. Да, толстяк ловко его провел. Теперь он даже не может предъявить контракт. Придется пока спрятать его в надежном месте.
Уложив бумагу в принесенный трактирщиком металлический ящик, Филипп распрощался с хозяином «Проворной лошадки» и вскоре свернул с дороги на болотистый луг, а довольный собой толстяк решил вернуться в дом; но в этот момент горящая стрела вонзилась в крышу, и таверна заполыхала. Оддсбад даже не успел снять со стены мушкет – десяток индейцев обрушились на него как смерч.
Некоторое время Филипп ехал через лес, но вскоре тропинка стала слишком узкой. Тогда он спешился, привязал коня к дереву и двинулся вперед, к ручью. Именно здесь Филипп намеревался спрятать свое сокровище. Вырыв небольшое углубление, он положил туда металлический ящик и прикрыл мшистой землей. И вдруг услышал хруст ветвей и негромкие голоса индейцев.
Хотя их было всего двадцать, Филиппу показалось, что против него ополчилось все краснокожее население Америки.
Когда они скрылись, Филипп облегченно вздохнул, осторожно вылез из кустов и кружным путем направился к дому.
Лавинии и Уолтеру повезло куда меньше. Не успели они отъехать от «Проворной лошадки» и на полмили, как Лавиния услышала за спиной сдавленный стон. Обернувшись, она увидела, что Уолтер медленно валится вперед, а из его груди торчит индейская стрела.
К счастью, Лавиния не утратила присутствия духа и что есть силы пришпорила кобылу. В этот момент на дороге показались двое индейцев, и один выпустил стрелу вслед беглянке.
Если бы кобыла не споткнулась о камень, девушку ожидала бы судьба злосчастного Уолтера, но стрела угодила в ее пышные волосы и лишь слегка поцарапала кожу.
Оддсбад, его жена и Уолтер стали первыми жертвами войны, от которой вскоре запылала вся Новая Англия.
Главный вождь вампаноагов перешел в наступление. Десяткам тысяч индейцев предстояло встать под его знамена.
Глава 7
Утомленные долгим путешествием, Лорейн и Рэйл спали крепким сном и не подозревали, что вокруг них происходят такие ужасные события. Когда Рэйл проснулся, за окном стояла глубокая ночь. Он чертыхнулся. Как поздно! А ведь девчонка обещала разбудить его, как только начнут сгущаться сумерки. Им давно пора убираться отсюда, вот только жалко будить девчонку. Пусть поспит несколько лишних минут, пока он напоит коня. Стараясь ступать как можно бесшумнее, Рэйл отвязал жеребца и спустился с ним к реке.
Конь пил долго и жадно, а потом с удовольствием отряхнулся, обдав хозяина брызгами. Рэйл усмехнулся и потрепал животное по длинной шее. Отличный конь этот старина Эзра!
Внезапный всплеск заставил Камерона насторожиться. На сверкающей глади реки появилось каноэ, а в нем – три индейца. На берегу они высадились и бесшумно углубились в лес. В руках все трое сжимали томагавки.
Не иначе как разведчики, смекнул Камерон. Значит, скоро здесь появится бог знает сколько лодок и индейцев. Утешает лишь то, что троица направилась не к хижине, а в другую сторону.
Рэйл нахмурился. Индейцы уходят от реки, но вот куда – в Провиденс или от него? Он может взять девчонку, вскочить в седло и направиться к городу, но не попадут ли они таким образом в руки индейцев? Будь Рэйл один, он бы не задумываясь схватился с ними, но Лорейн… Не хватало, чтобы по его вине девица отведала индейских стрел!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41