– возопила несчастная миссис Пим и рухнула без чувств.
– У нее сестра в «Кедровой роще», – пояснила опечаленная Лорейн.
На дорогу высыпали люди: незадачливые спасатели поспешно отходили на прежние позиции, а следом за ними, зловеще шипя, двигался всепожирающий огонь. Стараясь никого не раздавить, Лорейн начала поворачивать телегу, и вдруг один из мужчин обернулся. Кровь застыла в жилах Лорейн – перед ней стоял капитан Брайди.
Глава 16
– Мисс Лорейн! – раздался у нее над ухом знакомый зычный голос. – А вы что тут делаете?
Вид у капитана Брайди был крайне озадаченный.
Лорейн уже успела овладеть собой.
– У меня теперь другой хозяин, – с достоинством сообщила она.
– Что-то не верится… Оддсбад клялся, что никому не продаст ваш контракт, – с расстановкой произнес капитан, качая головой.
Огонь подступил совсем близко, но несчастной Лорейн казалось, что по спине у нее гуляет холодный ветер. Она продолжала сжимать вожжи дрожащими пальцами и чувствовала, что у нее кружится голова. Спасение пришло с неожиданной стороны – от Андре Лестрея.
– И все же он его продал – некоему капитану Камерону. Причем за такую сумму, которая позволит мистеру Оддсбаду…
– Больше не заниматься таверной, – перебила Лорейн. – Капитан Брайди, разрешите вам представить Андре Лестрея. Он находился в «Проворной лошадке» во время заключения этой сделки.
– Совершенно верно, в «Проворной лошадке», – не моргнув глазом подхватил смышленый Андре. – Уж очень приглянулась нашему капитану эта девица!
Сама того не желая, Лорейн оказалась в центре внимания. Со всех сторон она ловила любопытные взгляды – каждому не терпелось увидеть служанку, которая «приглянулась» капитану. Она была готова провалиться сквозь землю. Неожиданно раздался мощный удар грома, и на землю сплошной стеной обрушился ливень. Он бил с такой силой, что Лорейн с трудом усидела в телеге.
– Слава Богу! – услышала она голос миссис Пим. – Дождь потушит пожар. «Кедровая роща» вон там, правее. Огонь не успел туда добраться, а теперь уже и не доберется.
– С дороги! – крикнула Лорейн. – Дайте проехать!
Мужчины подались в стороны, и лошади на бешеной скорости рванулись вперед. Ехать было недалеко, но Лорейн, только что пережившей страх и унижение, а теперь заливаемой дождем, дорога показалась бесконечной.
Обиталище Джона Поумроя, хотя и отличалось внушительными размерами, никак не могло претендовать на звание особняка. Это был грубо сколоченный коттедж, крытый соломой, на которой струи дождя выбивали веселое стаккато.
При их появлении дверь распахнулась, и на пороге возникла испуганная служанка.
– Умоляю, скорее! – воскликнула она, хватая миссис Пим за руку. – Роды уже начались, а повитухи нет… Я одна и ужасно боюсь!
– Успокойся, Марни. Пойди лучше позаботься о лошади.
Девушка, не переставая причитать, отправилась выполнять просьбу. Тем временем миссис Пим сбросила насквозь промокший плащ и шагнула в комнату.
– Оставайтесь здесь! – приказала она Лорейн. – Я пойду посмотрю, как там Хетти, а заодно поищу сухую одежду.
Девушка развязала шарф, встряхнула мокрыми волосами и огляделась. Помещение, где она находилась, наводило на мысль, что здесь давно не орудовали женские руки. Скудная мебель состояла из пары ветхих стульев да колченогого стола.
Миссис Пим возвратилась очень быстро.
– Мы как раз вовремя. Ребенок появится на свет с минуты на минуту.
И словно в подтверждение ее слов, из соседней комнаты раздался душераздирающий женский крик.
Миссис Пим провела Лорейн в столовую. В отличие от негостеприимной прихожей эта комната оказалась очень уютной. Она была ярко освещена тонкими восковыми свечами в медных канделябрах и обставлена красивой мебелью, приятно гармонировавшей с нежно-голубыми стенами. На каминной полке стоял портрет рыжеволосой женщины, как две капли воды похожей на Тринити.
– Ее мать, – пояснила миссис Пим. – Бедняжка умерла при родах, и с того времени начались все семейные несчастья… Поумрой очень любил жену. Все вещи, привезенные ею из Англии, так и остались в этой комнате, а на ее портрет он любуется каждый вечер за обедом.
– Вероятно, это было до того, как ваша сестра… – рискнула предположить Лорейн.
– Даже сейчас, – был печальный ответ. – Бедняжка Хетти так ему сочувствует!
Лорейн же всем сердцем сочувствовала самой Хетти. Они нашли роженицу в крошечной комнатке, где та беспокойно металась по кровати. У сестры миссис Пим были густые каштановые волосы и прекрасные карие глаза, в которых сквозили нежность и доброта. Сейчас это милое лицо было искажено страданием.
По настоянию миссис Пим Лорейн облачилась в чистенькое домотканое платье и фартук, а свой промокший наряд развесила для просушки на кухонных стульях. Вопреки ее желанию ей пришлось помогать миссис Пим при родах. Дождь по-прежнему нещадно лупил по крыше, и под этот аккомпанемент Лорейн сновала по дому туда и обратно.
Забежав на кухню, она узнала некоторые подробности о сбежавшей дочери Джона Поумроя от служанки Марни, которая по просьбе миссис Пим взбивала тесто и готовила горячий бульон.
– Бедняжка Тринити! – вздохнула девушка, погружая руки в муку. – Она без памяти влюбилась в Джеба, но отец заявил, что парень недостаточно хорош для его дочери, хотя тот уверял, что у него есть богатая сестра в Сомерсете и что после смерти деда он унаследует солидное состояние…
– Но разве он не мог написать родственникам и попросить, чтобы ему прислали денег? – удивленно спросила Лорейн.
– Кто, Джеб? Да он отродясь пера в руках не держал!
В этот момент из задней части дома донесся истошный крик.
– Господи помилуй! – пролепетала Марни в ужасе.
Лорейн ринулась в комнату роженицы, где ее встретила торжествующая миссис Пим. На руках у нее лежало крошечное краснолицее существо, издававшее звуки, напоминавшие слабое мяуканье.
– Вот сорванец! Не успел появиться на свет, а уже просит есть! – со смехом заметила достойная матрона и осторожно опустила орущий куль на кровать.
– Он похож на Джона! – прошептала Хетти, сияя от радости.
На взгляд Лорейн, это сморщенное миниатюрное создание не походило ни на кого на свете, однако миссис Пим с готовностью согласилась с сестрой:
– Просто вылитый!
В этот момент появилась Марни с горячим бульоном. После того как все подкрепились, девушка удалилась на кухню, а миссис Пим и Лорейн принялись приводить комнату в порядок. На заново перестеленную постель поместили Хетти с ребенком. Оставив новоиспеченную мать и ее сестру ворковать над ним, Лорейн отправилась на поиски своей одежды, которая, по ее расчетам, уже должна была высохнуть.
Расчеты не оправдались – платье и все остальное попросту исчезло!
– Ваши вещи взял капитан Камерон, – как ни в чем не бывало сообщила Марни. – Он недавно заходил с мистером Хаббардом – искал бинты для мужчин, пострадавших от огня. Капитан сказал, что платье все равно испорчено, разорвал его на полоски, и они с мистером Хаббардом ушли.
Ее новое голубое платье, в которое вложено столько труда! Нижняя юбка! И сорочка!..
Лорейн опрометью бросилась обратно.
– О Боже, миссис Пим, что же мне теперь делать? Всю мою одежду пустили на бинты!
– Можете взять вещи моей дочери, – раздался тихий голос у нее за спиной. – Тринити они больше не понадобятся.
Лорейн обернулась и увидела мужчину в насквозь промокшем бархатном малиновом сюртуке и заляпанных грязью сапогах. Казалось, он постарел на несколько лет с того момента, как она видела его в карете вместе с Тринити.
– О Джон, не может быть! – раздался сочувственный возглас с кровати. – Наверняка еще есть надежда!
Мужчина покачал головой.
– Чарлз Хаббард видел, как они упали в глубокий овраг к северу от плантации. Он и капитан Камерон предприняли поиски, но безуспешно – огонь докатился до оврага в первую очередь и превратил все в пепел. Нет смысла прятаться от правды, Хетти, я потерял дочь из-за собственного упрямства.
– Зато теперь у тебя есть сын, – прошептала она. – Посмотри же на него!
Поумрой послушно подошел к кровати и наклонился над малюткой, который с аппетитом сосал грудь.
– Я женюсь на тебе, Хетти. Этот ребенок – мой, и я не собираюсь от него отказываться. К несчастью, я потерял дочь, но ты подарила мне сына. Он вырастет большим и сильным мужчиной, Хетти, и мы будем им гордиться!
Нежное личико молодой матери озарилось таким счастьем, что Лорейн вынуждена была отвернуться – от этой трогательной сцены у нее навернулись слезы.
К действительности ее вернула миссис Пим.
– Пойдем поищем тебе одежонку, – дружески подтолкнув девушку локтем, предложила она.
Женщины вошли в уютную спальню и остановились перед большим шкафом из кедрового дерева.
– Гляди-ка! Это должно тебе понравиться, – уверенно изрекла старшая, доставая из шкафа прелестное льняное платье розового цвета с коленкоровой нижней юбкой того же оттенка. – Тринити была малость повыше тебя ростом, но ты можешь подогнуть оборку, а подол…
– Да-да, я знаю, – нетерпеливо перебила Лорейн. – Только мне понадобится еще и сорочка.
– Да у нее их навалом! – с гордостью сообщила миссис Пим и, порывшись в сундуке, извлекла нечто полупрозрачное, обшитое дорогим кружевом. – И ее туфли, я уверена, тебе подойдут.
Лорейн молча взяла вещи. Вначале – погребальное покрывало Джоко Волка, теперь – платье и белье погибшей девушки… Неужели у нее никогда не будет собственных вещей?
– Ты можешь взять и это, – великодушно предложила миссис Пим, протягивая пару лайковых перчаток персикового цвета – как раз в тон туфлям. – Тринити они больше не нужны, а Хетти будут маловаты.
С помощью шпилек Лорейн соорудила себе сложную прическу и вплела в волосы яркую атласную ленту. Подойдя к зеркалу, она была поражена – таким восхитительным показалось ей собственное отражение, некое сказочное видение в розовых и персиковых тонах.
– Бог ты мой! – ахнула Марни, входя в комнату. – Уж на что мисс Тринити была красавица, но и она никогда так не выглядела!
– А где сейчас Джон Поумрой? – спросила Лорейн у служанки, поскольку опасалась с ним столкнуться.
– Сидит возле Хетти и обещает ей золотые горы. Чарлз Хаббард уже вернулся. Он обещал отвезти вас в город в закрытом экипаже – дождь-то льет как из ведра! А Хетти просила, чтобы вы по возможности не попадались Джону на глаза – ему будет тяжело видеть вас в нарядах своей дочери…
– Я буду осторожна, – пообещала Лорейн, чувствуя, как к горлу подступает комок.
Милая Хетти с ее добрым сердцем! Обо всех она заботится, а сколько самой пришлось вынести… Лорейн от души пожелала ей счастья.
Женщины засобирались в дорогу. Чарлз Хаббард подсадил их в экипаж и укрыл легким пологом, который должен был защитить путешественниц от брызг при езде. За время пути Лорейн не произнесла ни слова. Даже жизнерадостная миссис Пим несколько поутихла – веселость казалась неуместной в присутствии подлинного горя, олицетворяемого понуро сгорбившейся фигурой возницы.
Когда коляска остановилась у гостиницы, Хаббард отдал вожжи слуге и помог женщинам выйти. Он собирался что-то сказать Лорейн, но миссис Пим решительно пресекла эту попытку:
– Немедленно в дом, а то платье намочишь!
На пороге девушка оглянулась и была потрясена – Хаббард, расправив плечи, танцующей походкой удалялся в дождь. Эта веселость неприятно поразила Лорейн. Всего несколько часов, как Тринити мертва, а он уже успел забыть ее! Она решила подняться к себе. Ей было грустно – мысли о судьбе несчастных влюбленных не покидали ее ни на минуту. К тому же волнами наваливалась усталость. Добравшись до своей комнаты, Лорейн разделась и как подкошенная рухнула на кровать.
Проснулась она лишь на закате и первое, что увидела, было смеющееся лицо Рэйла. С крыши еще капала вода, но дождь прекратился, и холодные белые звезды ярко сияли на черном небе.
Рэйл был в прекрасном настроении.
– Лестрею почти удалось убедить капитана Брайди в том, что Оддсбад продал мне твои бумаги. А поскольку никто не убедит его в обратном раньше, чем он попадет в Род-Айленд, ты можешь больше не прятаться и пообедать со мной.
Лорейн метнула на него недовольный взгляд.
– Как вы смели разорвать мою одежду на бинты? Ведь в доме было полно старых простыней!
Серые глаза шотландца лукаво сверкнули.
– Это в наказание. Ты же меня не послушалась… Когда я обнаружил твое платье в «Кедровой роще», то решил проучить тебя. Впрочем, как я погляжу, ты нашла неплохой выход из положения…
Он кивнул на розовое платье и коленкоровую нижнюю юбку.
– Как видите, обошлась своими силами! – сердито выкрикнула Лорейн. – Разве вы не знали, что я не взяла с собой никакого другого платья? Или рассчитывали, что я вернусь в город голой?
– Ну, зачем же такие крайности, – протянул Рэйл. – Что-нибудь я бы тебе подобрал – старую рубашку, заплатанные штаны…
«Он еще издевается!» – вспыхнула от негодования Лорейн и, подтолкнув его к двери, приказала: – Уходите! Мне нужно одеться.
– Только поторопись, – посоветовал Рэйл. – Мы сегодня обедаем в лучшей гостинице города. Будет «Наездник Джон» и кедровое вино.
С трудом удержавшись от искушения запустить в насмешника туфлей, Лорейн принялась поспешно одеваться, убеждая себя в том, что торопится просто потому, что голодна.
Как и обещал Рэйл, обед состоялся в общем зале гостиницы «Чайка и черепаха», уютном помещении с низким потолком. Вопреки ожиданиям Лорейн «Наездник Джон» оказался не участником пиршества, а одним из блюд – так называлась популярная на Бермудах смесь риса, бобов и солонины. Кроме него в меню входили густая похлебка из даров моря и пирог с маниокой. Появление Лорейн в задымленной комнате, где в этот поздний час сидели лишь морские волки, потягивая пиво и попыхивая глиняными трубками, произвело сенсацию. Все взоры устремились на молодую девушку в прелестном платье с низким вырезом, позволявшим любоваться нежно-розовой кожей его владелицы. В дальнем углу зала за длинным столом сидел капитан Брайди в окружении своих подчиненных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41