Как раз в это время он верхом на лошади неспешно направлялся в сторону прибрежных скал – в надежде на встречу с ней. Увидев друг друга, оба сделали вид, что удивились, и она сразу объявила, что шла в рощу, чтобы нарвать цветов. Его предложение сопровождать ее было тут же с благодарностью принято, и они провели восхитительные полчаса в укромной лесной чаще. Объятия перемежались с поцелуями, и в конце концов, набрав для видимости чахлый букетик лютиков, они решили, что пора домой. В тот момент, когда они, взявшись за руки, появились из-за деревьев, перед ними на дороге вырос Роберт Шерлок, отъявленный роялист, верхом на лошади.
От неожиданности он круто натянул поводья и смерил их презрительным взглядом. Настроение у Шерлока было не самое лучшее – он только что проигрался в пух. Араминта сразу узнала этого человека – ее отец не раз давал против него показания в суде.
– Ты что, уже не с нами? – с издевкой осведомился Шерлок, обращаясь к спутнику Араминты. – Иначе чем объяснить, что ты разгуливаешь здесь с этой кромвелевской шлюхой?
Тот, кому предназначались эти слова, прорычал проклятие и, прыгнув вперед, выхватил уздечку из рук обидчика.
– Немедленно извинись перед леди! – приказал он сквозь зубы.
Шерлок окинул его надменным взглядом и попытался высвободить уздечку. Но тщетно – противник вцепился в нее мертвой хваткой.
– Ты сказал «леди»? – насмешливо переспросил Шерлок. – Как бы не так! Уж если она тебе приглянулась, можешь переспать с ней на лугу, где пасутся коровы. Только избавь своих друзей от лицезрения ее прелестей!
В ту же секунду он почувствовал, как его вытащили из седла и бросили на землю. Не помня себя от ярости, Шерлок вскочил. Он был бледен, а в руке держал обнаженную шпагу.
Но другая шпага сейчас же предстала его взору – такая же острая и длинная, как и его собственная, только направляемая более умелой рукой.
Схватка кончилась так же быстро и внезапно, как началась. Оба то наносили, то парировали удары, и вдруг возлюбленный Араминты поскользнулся и упал на колено. Не в силах удержать равновесие, он неловко взмахнул рукой, и его шпага вонзилась в тело Шерлока.
Никогда ей не забыть того облегчения, которое она испытала при мысли, что он остался цел. И только в следующую минуту поняла, насколько серьезно ранен его противник.
С этого дня они были вынуждены встречаться только тайком, а злосчастный Роберт Шерлок до сих пор так и не пришел в сознание. Согласно законам того времени, если дуэль проходила без свидетелей и один из соперников получал смертельную рану, она приравнивалась к убийству. Впрочем, возлюбленный Араминты и не скрывал, что это его рук дело. Он въехал в деревню, ведя в поводу коня, через седло которого был переброшен беспомощный хозяин, отыскал местного брадобрея, по совместительству хирурга, и лаконично приказал:
– Посмотрите, что с ним. Этот человек оскорбил меня, и мне кажется, я его слегка задел.
«Задел» было мягко сказано. По деревне тут же разнесся слух, что Роберт Шерлок не выживет.
Но Араминта упорно отказывалась этому верить. Вот и сейчас, стоило возлюбленному упомянуть об этой проклятой дуэли, как она прижала пальчик к его губам.
– Он не умрет! – убежденно возразила она. – Рана, которую ты ему нанес, не могла быть смертельной. Он поправится!
– Но если все же…
– Это ничего не изменит!
Он печально улыбнулся, и она поняла, что он ей не верит. Однако он не стал возражать – вероятно, потому, что в этот момент старательно расстегивал крючки у нее на спине. Тугой корсаж из китового уса начал медленно падать вперед, открывая упругую юную грудь, стесненную лишь легкой сорочкой. Араминта словно не замечала действий возлюбленного, поглощенная одной мыслью – как его убедить?
– Мужчины постоянно дерутся на дуэлях, получают раны и выздоравливают, – упрямо повторила она. – Почему Шерлок должен умереть?
К сожалению, он хорошо помнил свой удар – глубокий, гораздо глубже, чем он рассчитывал. Он хотел только проучить негодяя, а вовсе не протыкать его насквозь. Но когда он поскользнулся, рука вышла из повиновения, и удар, вероятно, оказался смертельным. Шерлок – человек высокородный, и у него полно друзей, занимающих важные посты. Уж они-то постараются, чтобы дуэлянт дорого заплатил за свою ошибку!
– О, мой дорогой, не думай о нем! – страстно взмолилась Араминта.
Тем временем он подобрался к последнему крючку. И хотя платье уже почти лежало на песке, она ни разу не упрекнула его, не потребовала, чтобы он прекратил свои вольности.
Однако, будучи человеком чести, он пока удерживался от дальнейших шагов. Вначале надо выяснить все до конца.
– Если Шерлок умрет, мне придется бежать, – предупредил он.
– Мы убежим вместе!
– Ничего не выйдет. У меня нет денег.
В эту минуту платье, повинуясь его нетерпеливым рукам, упало на землю. Араминта прижалась к возлюбленному и обвила руками его шею. Глаза девушки светились любовью и решимостью.
– Зато у меня есть – правда, немного. Еще я могу продать свой жемчуг и то ожерелье, что мне подарили на день рождения. Как-нибудь продержимся!
– Этого недостаточно.
Такая малость не спасет их от мести богатых родственников и друзей Шерлока. Он был в этом уверен – и все же потянул за тесемку. Легкая батистовая сорочка опустилась к ногам Араминты вслед за платьем.
Казалось, только сейчас девушка осознала, что стоит обнаженная перед мужчиной. У нее вырвался испуганный возглас, а он, не обращая внимания на ее смущение, нежно взял любимую за плечи и слегка отодвинул от себя, чтобы полюбоваться ее юной девственной красотой.
Араминта твердо выдержала его взгляд.
– Тогда ты должен бежать один, а потом вернуться за мной!
Вряд ли он расслышал ее слова, поглощенный созерцанием женственной прелести, представшей его взору. До сих пор Араминта неизменно удерживала возлюбленного на расстоянии. Так было и в роще, где они встречались тайком, и в гостях у соседей, где они встречались открыто. И вот сейчас, в этом уединенном месте, где, казалось, нет ничего, кроме чистого соленого запаха моря и музыки волн, разбивающихся о скалы, она была готова ему отдаться.
– Араминта, – произнес он хрипло, пытаясь придать своему голосу твердость. Видит Бог, как ему тяжело – ведь он борется не только с ее чарами, но и с самим собой! – Ты уверена, что не пожалеешь о своем решении? Тебе достаточно поднять это платье… – носком сапога он шевельнул голубую материю, лежавшую на песке, – надеть его и уйти. Рано или поздно ты меня забудешь.
Вместо ответа Араминта бросилась в его объятия, словно ища защиты. Остатки здравого смысла улетучились, как только он почувствовал, что ее мягкая обнаженная грудь коснулась его груди.
– Араминта, – срывающимся от волнения голосом проговорил он, тронутый ее доверчивостью. – Араминта…
– Я последую зову своего сердца, – прошептала она еле слышно, изо всех сил стараясь не выдать овладевшего ею страха. – Я люблю тебя. И обещаю, что никогда не покину!
На мгновение он крепко прижал ее к себе, потом одним движением бросил на землю плащ, осторожно уложил ее сверху и начал срывать с себя одежду. Она молча следила за ним, и только в синих глазах, таких огромных на побледневшем лице, затаился страх.
– Рано или поздно нас разлучат, – печально произнес он.
Впервые в жизни ему было тяжело от этой мысли, ибо он всегда легко сходился с женщинами и так же легко их оставлял.
– Нет. Ты навсегда останешься в моем сердце, клянусь!
Больше она ничего не успела сказать, потому что его губы припали к ее рту, а жадные руки стали ласкать тело. Араминте казалось, что все ее чувства разом обострились. А он гладил ее волосы, плечи, грудь, пульсировавшую от его прикосновений. Потом его пальцы скользнули ниже, наслаждаясь прохладной нежной кожей живота и юных стройных бедер, и на секунду застыли на треугольнике курчавых золотистых волос. Он ласкал ее умело и неспешно, и вскоре Араминте, которая вначале со смехом его отталкивала, стало казаться, что она тает в каком-то волшебном сне. Своими прикосновениями он упрямо вел ее вперед, и вот уже новые ощущения овладели ее юным, неискушенным телом. Захваченная ими, Араминта тесно прижалась к возлюбленному и вдруг почувствовала, как его тугая плоть вплотную приблизилась к самому сокровенному месту ее женственности. Он сжал ее так сильно, что у нее перехватило дыхание. А потом короткая острая боль пронизала ее всю, но она по-прежнему не разжимала объятий, полностью доверяя ему и стараясь не закричать. Еще одно усилие – и вот она, потрясенная, поникла в его руках.
– Ну вот, – стараясь ее успокоить, ласково сказал он. – Самое страшное позади. Теперь будет только приятно.
Так и вышло. Как только боль утихла, Араминта почувствовала, что захвачена новым неистовым ритмом движения, непохожим на все то, что она испытывала до сих пор. Ей казалось, что она то взмывает в небеса, то резко опускается на землю. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела подчинялись этому бешеному ритму. Темп движений нарастал, и вскоре слияние стало таким полным, что Араминте вдруг почудилось, будто она растворяется в возлюбленном. Сердце билось так гулко, что она не слышала ничего, даже шума прибоя. Море, небо, яркие звезды и два обнаженных тела, брошенные в объятия друг друга порывом страсти, – все слилось в сияющую, неповторимую красоту.
Постепенно Араминта возвращалась к реальности. Ей казалось, будто она только что выиграла великую битву. Она повернулась и посмотрела на возлюбленного. Интересно, что он сейчас чувствует?
Он лежал рядом с ней на спине и смотрел на звезды. «Как чудесно, что я впервые познала любовь в таком прекрасном месте!» – подумала Араминта. Она была уверена, что никогда не пожалеет о том брачном ложе, которое еще недавно рисовалось ей в наивных девических мечтах. Еще бы – ведь ей выпало счастье стать женщиной на чистом белом песке, под неумолчный гул прибоя вместо свадебных колоколов, а храмом, освятившим это таинство, был великолепный голубой небосвод.
– Я сегодня же начну укладывать вещи, – сказала она, и его рука, ласково поглаживавшая ее живот, замерла. – Ты уже решил, куда мы поедем?
– Не торопись, – угрюмо произнес он. – Если Шерлок останется в живых, я найду для нас место и здесь.
Араминта пожала плечами, отчего ее грудь снова соблазнительно колыхнулась, но сейчас он уже не обратил на это внимания.
– И правда, к чему эти разговоры о бегстве? – стараясь придать своему голосу беззаботность, проговорила она. – Кто знает, может быть, скоро и моим родителям придется бежать! Говорят, что лорд-протектор при смерти. Если он умрет, вполне возможно, что у нас снова будет король.
– Если так – слава Богу! – страстно воскликнул он.
Араминта с удивлением обернулась – в отличие от него она так не считала.
– Сегодня нашу карету забросали камнями, когда мы ехали по деревне, – сообщила она. – А еще на прошлой неделе никто бы на это не осмелился!
– Забросали камнями? – не веря своим ушам, переспросил он. – Я об этом не знал.
– Моя мать до смерти перепугалась. Ей испортили новую шляпку, когда она пыталась опустить шторки.
– Неудивительно – они же целились в нее.
– Вряд ли они намеревались причинить нам вред, – задумчиво возразила Араминта. – Мне кажется, просто хотели выразить свои чувства.
– Жаль, что меня с вами не было! – сердито проворчал он, вскакивая. – Уж я-то сумел бы выразить свои чувства…
Араминта дотронулась до его руки и мягко, но настойчиво заставила опять лечь.
– Не можешь же ты ради меня драться с целым светом! – с улыбкой произнесла она, шаловливо проводя пальчиком по его упрямо сжатым губам.
– Не могу. Но хотел бы, – признался он, привлекая ее к себе.
Араминта поняла, что он говорит правду. С самого начала она знала, что он предназначен ей судьбой и рано или поздно произойдет то, что недавно произошло. Она была уверена, что он не отступится, и как бы она ни сопротивлялась, ей придется сдаться.
Не говоря ни слова, Араминта прижалась к возлюбленному, и он снова овладел ее телом. Это была безумная, не знающая удержу любовь. Опять, как и в первый раз, Араминта взмывала ввысь, к сияющим звездам, оставляя землю где-то далеко внизу, и снова возвращалась обратно, на белый песок корнуоллского побережья, к человеку, которого любила.
– Обещай, что вернешься, – проговорила она, внезапно почувствовав беспокойство. – Что бы ни случилось… Скажи: «Я вернусь к тебе, Араминта…»
– …даже если сам дьявол встанет на моем пути! – с шутливой театральностью закончил он и, вздохнув, добавил: – Ты ведь знаешь – моя семья ни за что не примет тебя, а твоя – меня. Боже мой, Араминта, на какое будущее я тебя обрекаю?
Она стремительно обвила руками его шею, пытаясь отогнать неприятные мысли.
– А мне и не надо другого будущего! – Голос ее слегка дрожал. – Мы убежим вместе! Туда, где нас никто не знает и где людям безразлично, что наши семьи враждуют!
Она приподнялась на локте, пораженная неожиданной мыслью.
– Мы можем уехать в Америку!
– Уже поздно! – резко прервал он ее излияния. – Тебе пора домой. – Он начал одеваться. – Если ты задержишься, тебя могут хватиться.
Он подал Араминте платье и помог одеться. Ее пальцы соскальзывали с крючков и тесемок. Ей вдруг стало неловко от того, что она стоит обнаженная перед мужчиной.
– До завтра, – прошептала она, обнимая его за шею.
– До завтра, – эхом отозвался он, слегка отталкивая ее от себя.
Нехотя, постоянно оборачиваясь, чтобы помахать ему на прощание, Араминта побрела домой. Проходя через сад, она на минуту задержалась у куста цветущих роз. Название «девичий румянец» заставило ее покраснеть. Она-то теперь не девушка. Наверное, она вела себя слишком смело. Хотя, похоже, ее возлюбленному это даже понравилось. Понравились жар и страсть ее юного тела…
Войдя в дом, Араминта на цыпочках поднялась в спальню. Когда она проходила мимо комнаты матери, из-за двери донесся легкий храп.
Все в порядке. Ее никто не хватился.
А что будет завтра? Араминта мечтательно улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41