– Нет, Джеми, я ему помеха. Думаю, он сожалеет, что я здесь.
– Рейган, не сходи с ума. Чейз скорее потеряет руку, чем тебя. Он совершенно не знает, как обращаться с этими своими чувствами.– Джеми встал.– Делай все, что необходимо в доме, потом выходи во двор. Мы вытащим все сорняки.
Рейган глубоко вздохнула, отвернувшись от окна. «Джеми не был бы так уверен в своих словах, если бы знал всю правду, – подумала она, – он не знает, в какой лжи мы живем».
Чейз ехал вдоль Платт, свободно держа поводья в руках. Реке нельзя доверять сегодня, думал он, изучая ее мутное течение, грязное после ночного ливня, кружащееся в водовороте, разбивающееся о берега. Но тем не менее река была величественна, отражая в себе позднее апрельское небо, поворачивая свой путь по направлению в те дикие места, которые еще не заселены человеком.
Красота и великолепие реки постепенно перестали занимать Чейза. Он пустил Сэмпсона свободно бродить, не заботясь особенно о том, куда он приехал. Чейз был погружен в мысли о Рейган. Один раз он стукнул по седлу кулаком в своей беспомощности перед крушением его планов, чем заставил жеребца фыркать от неудовольствия! «Что он, в конце концов, будет делать с девушкой?» – уже в который раз задавал Чейз себе вопрос.
В глубине души он не верил, что Джеми мог положить в постель жену своего лучшего друга, как он думал о Рейган. Но если привязанность Рейган, которая была заметна по отношению к Джеми, перерастет в любовь, она должна знать, что свободна и может выйти замуж за того, кого сама выберет.
Жеребец совсем остановился, наклонил голову, чтобы пощипать сочную траву. Чейз сидел, развалясь в седле, его мысли были о том, чем сейчас заняты в доме Рейган и Джеми.
Однако он насторожился, когда Сэмпсон поднял голову, стал подергивать ушами, словно что-то услышал.
Натянув поводья, Чейз направил жеребца на глубоко протоптанную звериную тропу и укрылся в лесу между сосен и елей. Остановившись под сосной с толстым стволом, он напряг глаза и уши.
Не было ни звука, ни движения. В мокром лесу трудно было услышать шаги. Но вот послышался гомон птиц, шум белок. Что-то встревожило диких обитателей леса.
Чейз пытался уловить какой-нибудь живой звук, разглядеть что-нибудь среди деревьев. Внезапно он услышал страшный, словно предсмертный, женский крик. Он сразу же подумал о женщине тилламуков. Неужели Роской осмелился держать ее здесь?
Чейз спрыгнул на землю и привязал поводья к ветке, затем осторожно двинулся на услышанный крик. Обутые в мокасины ноги не издавали громких звуков на сырой листве и сосновых иголках, когда он потихоньку продвигался вперед. Рука его замерла на курке ружья. Он подошел к большому валуну. И только обошел его, как тут же отдернулся назад, тряхнув головой. Потом еще раз осторожно выглянул, не веря своим глазам. Он невесело усмехнулся. Он напрасно беспокоился о бесшумном приближении. Здесь не могли бы услышать даже приближение целой армии.
Краснокожая девушка беспомощно растянулась на спине, закинув руки за голову, напуганная, слепая и немая ко всему от ужаса, а костлявое длинное мужское тело на ней извивалось в предвкушении удовлетворения своей страсти. Мужчина быстро двигал бедрами, забыв обо всем вокруг.
Чейз подошел к распластанным телам с бешенством и глазах. Его глаза сузились, он видел перед собой эти двигающиеся ягодицы мужчины, все убыстряющие свои движения. Мужчина приближался к наивысшей точке своего удовлетворения. Со злобным ликованием Чейз поднял ногу и толкнул в голую задницу. Движение прекратилось. Длинное костлявое тело застыло.
– Ну, святой отец, – Чейз презрительно усмехнулся, – так ты обращаешь на путь истинный людей, которых называешь варварами?
Беспокойство и страх были в глазах проповедника, когда он отвернулся от девушки, вскочил на ноги, натягивая штаны.
– Посмотри, Донлин, – заныл он, – я такой же мужчина, как и ты. Мне тоже нужно освобождение и разрядка. Она соблазняла меня, и я не устоял, проявил слабость и согрешил.
– Я видел, какое ты ей доставил удовольствие, – язвительно заметил Чейз, – ты ублюдок!
Он сделал угрожающее движение в сторону мужчины.
– Ты совратил девушку, и если скажешь что-нибудь в свое оправдание, я врежу в твой лживый рот.
Чейз протянул руку испуганной девушке, узнав в ней ту, что видел в племени Вождя Мудрых Мыслей.
– Ты можешь идти? – спросил он заботливо, когда она стала рядом с ним.– Отправляйся домой, он больше никогда не тронет тебя.
– Мне так стыдно, – всхлипывала девушка, слезы текли по ее щекам, – что я скажу теперь своему будущему мужу?
Чейз отряхнул землю с ее платья из оленьей кожи и осторожно выдрал листья и иголки из длинной косы.
– Ты можешь ничего никому не говорить, – сказал он девушке, когда она успокоилась.– Я успел вовремя, его семя не попало в твое тело, не беспокойся, у тебя не будет ребенка.
Девушка задумчиво прикусила нижнюю губу, уставясь в землю. Затем, посмотрев на Чейза, она вытерла глаза и сказала:
– Я думаю, что так будет правильно, лучше промолчать. Твой и мой народы жили в дружбе долгое время. Будет позорно, если из-за этого начнется вражда.
Чейз кивнул серьезно.
– Я тоже так думаю. И будь уверена, этот шалопай, называющий себя мужчиной, заплатит за то, что сделал с тобой. Не сегодня, так завтра справедливость его настигнет и принесет расплату.
Девушка кивнула и убежала в лес. Чейз наблюдал, как она исчезла из виду, затем повернулся к мужчине.
– Что ты собираешься делать? – угрюмо спросил его проповедник, тело его страдало, не получив удовлетворения.– Я все буду отрицать, если ты задумаешь распространять эту историю.
– Ты, кусок говяжьего дерьма, ты думаешь, кто-нибудь в этих местах тебе поверит? – прорычал Чейз.– Ты смотришь голодными глазами на каждую юбку, все мужчины в округе знают это! Я еще не решил, что сделать с тобой. Но завтра иди на службу. Мне не хочется, чтобы порядочные женщины в Большой Сосне пропустили проповедь. Я не хочу, чтобы они знали, что человек, проповедующий им нравственность, не смеет сам прикасаться к Библии.– Чейз схватил мужчину за свисающую рубашку.– Но если ты хоть слово скажешь о грехе блуда, я попрошу индейцев отрезать твой язык. Убирайся с моих глаз, пока я не передумал и не выбил из тебя черта!
Чейз толкнул его разъяренно с огромной силой.
Рейган хлопотала на кухне, приготавливая ужин. Ее мышцы нестерпимо ныли. Они с Джеми выкапывали и вытаскивали сорняки весь день, наскоро перекусив холодной ветчиной и выпив по чашке кофе.
Но то, что получилось после их работы, стоило такого труда, страдания и боли, думала она, улыбаясь, когда выглядывала из кухонного окна. Теперь видна была пышная зелень. Все сорняки выдернуты, снесены к амбару и сгружены в кучу у стены. Рейган радовалась, находя живые цветы среди спутанных зарослей диких трав, которые заглушали их годами. Они как-то чудом выжили, и теперь будут цвести, когда придет время, и радовать ее глаз. Глаза девушки затуманились. Если бы мама была здесь и могла увидеть эту красоту! Но девушка тут же приказала себе не возвращаться в воспоминаниях к прошлому.
Она помешала фасоль в горшке, которая готовилась медленно целый день. Большие толстые куски ветчины придавали ей аромат. Рейган подняла крышку с горшка с кипящей картошкой и проверила ее готовность вилкой. Она удовлетворенно кивнула. Еще пятнадцать минут, и она сделает картофельное пюре.
Когда Рейган приготовилась накрывать на стол, она задумалась, стоя перед фарфоровым сервизом, размышляя сколько тарелок взять. Будет ли Чейз ужинать дома? Он отсутствовал весь день и, если он был с Лизой, то мог отсутствовать и всю ночь. И все же она поставила три тарелки. Чейз будет раздражен, если он придет во время ужина, а за столом не будет тарелки для него.
Рейган выглядывала в окно каждую минуту, надеясь увидеть издали Сэмпсона, скачущего к дому. Но тени деревьев удлинялись и надвигались сумерки, а его все не было. И вдруг девушка услышала глухой стук несущихся копыт. Ее сердце забилось. Они будут ужинать втроем!
Наблюдая через открытую дверь, Рейган видела, как Чейз подъехал, направился к амбару. Несколько минут спустя она услышала голоса Чейза и Джеми, когда они подходили к дому. Пока они мылись на крыльце, Рейган зажгла лампу и поставила ужин на стол.
– Как тут хорошо пахнет, – сказал Джеми, войдя в кухню. Видимо, он помылся первым.– Я проголодался!
Он занял свое место за столом, а когда большая фигура Чейза показалась в дверном проеме, спросил с усмешкой:
– А ты, друг, голоден? Кто-нибудь покормил тебя сегодня?
Хотя Рейган внимательно слушала, все же не поняла, что пробормотал Чейз в ответ. Она старалась понять, намерен ли он разговаривать с ней. Но все его внимание было сосредоточено на тарелке с фасолью.
Сколько дней боль и горечь кипели в ее душе! Будь она проклята, если заговорит с ним первой. Она не сделала ничего, что могло разъярить его, словно быка. Пусть хоть совсем никогда не разговаривает с ней и не смотрит в ее сторону. Рейган откинула со лба свои волосы и села за стол. Она не замечала, что ела. Это могли быть сорняки, которые вырваны сегодня из земли ее пальцами, покрытыми волдырями. Она была полна гнева.
Пару раз Джеми пытался поднять ей настроение, улыбался, давал знак не обращать внимания на мужчину с кислым лицом, сидящего напротив. Пытался завести разговор. Но Рейган не откликалась на это, а Чейз только ворчал время от времени. Джеми тоже замолчал и стал наполнять свой пустой желудок с большим аппетитом.
Это, возможно, был самый быстрый ужин, который когда-либо видела старая кухня. Джеми встал и поблагодарил Рейган за вкусную еду, затем вышел наружу. Чейз осушил чашку кофе без слов и зашагал за ним.
Рейган сидела одна, ее худенькие плечи содрогались от рыданий, которые она пыталась сдержать несколько дней. Сколько она еще сможет это выносить? Как долго может человек жить в таком напряжении, когда душа разрывается?
Рейган почувствовала запах сигарет и вытерла слезы. Оказывается, мужчины остались на крыльце. Она стала медленно доедать пищу, которая остыла на ее тарелке, не обращая внимания на разговор за дверью. Однако она насторожилась, когда услышала, что Чейз упомянул имя Сида Джонсона.
– Говорят, индейцы скитаются повсюду. Тилламуки ищут женщину. Все в округе нервничают, особенно, женщины.
– Да, для этого есть причины, – сказал Джеми, вглядываясь в темноту.
– Мы должны быть уверены, что Рейган не будет уходить далеко от дома. Возможно, они подстерегают одинокую женщину, чтобы взять в заложницы за ту, что похитил Роской, – сказал Чейз.
– Потом они ее убьют, если никто не приведет назад женщину из племени, – закончил его мысль Джеми.
Рейган вдруг стало стыдно за свои слезы. Она плакала, потому что с ней холодно обращался мужчина, в то время как где-то была женщина, жизнь которой висела на волоске. Боролась ли она еще за свою жизнь? А может быть, отказалась от непосильной борьбы, не желая больше так жить? Рейган пыталась убедить себя, что женщина жива, иначе Роской вернулся бы в поселение.
Рейган решительно встала из-за стола, наполнила таз водой из большого черного чайника, все время повторяя молитву за женщину тилламуков. Бросив кусок желтого мыла в воду, Рейган вымыла тарелки в мыльной воде.
Оставшись одна, она привела кухню в порядок. Все мысли ее занимал тот угрюмый человек, который так рвался из собственного дома. Она знала, что любит Чейза Донлина глубокой и верной любовью и что не может все дальше так продолжаться. Было ясно, что она должна подумать о своей дальнейшей жизни сама, о новом месте проживания.
Но куда она может уехать, как жить? Этот вопрос не выходил из головы. Как могла выйти в мир одинокая девушка, имеющая только лошадь и ружье, совершенно не зная, как выжить? Реган знала, что есть другая жизнь вдалеке от этой дикой местности. Мама рассказывала ей о больших городах, вымощенных камнем улицах с большими магазинами, где каждый мог купить платье из шелка. Она рассказывала о дамских шляпках из красивой соломки, сатина, меха, весело украшенных колокольчиками и цветами.
Рейган посмотрела на свое платье из набивного ситца. Она никогда не имела пышных нарядов, которые мама описывала так ярко, а потому не думала о них, не стремилась иметь.
Девушка вытерла последний горшок и повесила кухонное полотенце на крючок. Затем прошла через зал и вышла на большое переднее крыльцо. Она побудет здесь, пока мужчины лягут спать, потом наполнит деревянную лоханку водой и неторопливо устроит себе ванну.
Рейган села на верхнюю ступеньку и оперлась локтями на колени, ее подбородок покоился на ладони, она вглядывалась в темноту. В мрачной тишине послышался скорбный вой волков, крик совы, звук, похожий на дикий вопль пантеры – теперь это были знакомые для Рейган звуки. Она тяжело вздохнула, потому что любила эту огромную, молчаливую дикую местность и не хотела покидать ее. Но, видимо, должна покинуть, потому что здесь нашла только сердечную боль.
Рейган казалось реальным только одно решение: вернуться в Минерсвиль, в свою хижину и по-прежнему зарабатывать стиркой белья для золотоискателей. Она будет жить скромно, экономить деньги и со временем переедет в один из больших городов, о которых рассказывала ей мама.
А что она сможет делать там, чем будет зарабатывать на жизнь? С тех пор, как Рейган помнила себя, она жила в поселениях золотоискателей. Чему там можно было научиться? Правда, она умела готовить незамысловатые блюда, а теперь даже кое-что интересное из рецептов бабушки Молли. Рейган была первоклассным стрелком из ружья и пистолета, могла скакать верхом, как индеец, но к чему такие таланты в большом городе? Она была довольно хорошо образована. Мама следила за этим строго. Девушка хорошо читала благодаря книгам Анны О'Киф, которые та принесла в свою семью, когда была молодой невестой, и перевозила их с одного места на другое. Может быть, она могла бы стать школьной учительницей?
Рейган повернулась на голоса, когда услышала, что Чей'!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39