Фредерика вздохнула. И все-таки… и все-таки он беспринципный человек. Согласился на помолвку с неведомой ему особой ради денег.
Разве так можно? Фредерика постаралась вызвать прежнее чувство обиды и раздражения. Обманщик он, вот и все! Но ведь не ее он обманул, а Томаса. И потом: не ради себя совершил столь неприглядную сделку, а ради Кристабель. И вообще находился в безвыходном положении. Хорошо, а как быть с любовницей? Видела ее собственными глазами, когда та припожаловала открыто, не таясь, прямо в дом. Дивно! Обручился с ней, а развлекается с мисс Шихан? Чудесный у нее новый друг! Между прочим, она тогда, без сомнения, добавила им ложку дегтя в бочку меда.
Очень хорошо! А Рождество между тем приближается. Лорд Сибрук в качестве друга – это еще куда ни шло. А в качестве мужа? Нет, ни за что! Гордость Фредерики взбунтовалась. Ее руки и сердца должны добиваться, а не получать в виде приложения к ее же деньгам! И что делать?
Фредерика погрузилась в раздумье. Конечно, если бы выяснилось, что подозрения в отношении предыдущего лорда Сибрука верны, для Томаса факт измены короне оказался бы более чем веской причиной расторжения помолвки. Наверняка пропало бы всякое желание породниться с такой семьей. Здесь двух мнений быть не может, так как брат – неистовый патриот ценой невероятных усилий удалось отговорить его от намерения отправиться на войну. Скорее всего, боевые подвиги нынешнего лорда Сибрука как раз и убедили Томаса, что граф – настоящий джентльмен.
Однако в данный момент Фредерике меньше всего хотелось, чтобы ближайший родственник графа оказался изменником родины. Сам по сути человек военный, лорд Сибрук, безусловно, примет близко к сердцу всю неблаговидность поступка дяди. Мысль, что это открытие доставит ему душевную боль, вызвала в ней сочувствие. И все же, если не обнаружится ничего другого, что позволило бы разорвать помолвку с ним, тогда уж ничего не поделаешь. Замуж за человека, у которого дядя предатель, она, конечно, не пойдет!
Фредерика попробовала сосредоточиться на письмах, но обнаружила, что у нее ломит затылок и стучит в висках. Пора спать, решила она. А письма могут подождать.
Утром Фредерика и Кристабель возвращались после прогулки в Гайд-парке в прекрасном настроении. Кристабель впервые кормила, хлебом стайку уток у излучины речки Серпантайн, и это новое занятие привело ее в полный восторг. Что до собственного приподнятого состояния духа, Фредерика сочла за лучшее причину не выяснять.
– А кого это я сейчас догоню? – сказала она лукаво, когда обе прошмыгнули в пустую в этот час кухню и подошли к.лестнице, которой пользовалась прислуга.
Кристабель, звонко смеясь, запрыгала по ступенькам, удирая от своей няни-придумщицы. Фредерика делала вид, будто старается ее догнать, но это у нее никак не получается. Понимая, что обе шумят сверх всякой меры, она не придавала этому значения и совсем не думала о последствиях.
На второй лестничной площадке Кристабель, по-прежнему заливисто хохоча, оглянулась, чтобы убедиться, не догоняет ли ее Черри, и, припустив, бросилась навстречу опасности в лице мистера Кумбеса, вывернувшегося из-за угла. Тот, вытаращив глаза, сначала попятился, а затем встал как вкопанный. Окинув взглядом взъерошенную девчушку и запыхавшуюся Фредерику, которая в два прыжка оказалась наверху, он расплылся в улыбочке от уха до уха.
– Так-так, мисс Черристоун! Оказывается, пересуды, дошедшие до меня, самая что ни на есть правда. Хозяин скрывает в доме одного из своих пригульных отпрысков, а вы ему в этом помогаете. Глядя на вас со стороны, и не подумаешь! Такая целомудренная, такая неприступная… как говорится, фу-ты ну-ты!
Фредерика, придя в ужас оттого, что он позволил себе грубую реплику в присутствии Кристабель, с трудом удержалась от резких слов, понимая, что подобный обмен любезностями принесет больше вреда, чем пользы.
– Доброе утро, мистер Кумбес, – сказала она холодно. – Вот вы и познакомились с мисс Кристабель! Мы торопимся в детскую, а чуть позже я бы хотела поговорить с вами.
Фредерика решила, что гаев, полыхающий в ее глазах, удержит наглеца от дальнейших разговоров, однако тот, осклабившись, произнес развязно:
– А давайте прямо сейчас, а? Буду ждать здесь. Идет?
Буквально задохнувшись от ярости, Фредерика взяла Кристабель за руку и, поторапливая ее, быстро поднялась наверх. Надо немедленно принять меры, ни в коем случае не откладывать на потом, лихорадочно соображала она. У отвратительного тина, похоже, в помине нет ни святого, ни заветного! На все способен. Через пару часов прислуга Лондона узнает про лорда Сибрука такое, чего и не было никогда!
– Кристабель, детка, а сможешь ли ты из кубиков построить высоченную башню, пока меня не будет? Нужно поговорить с мистером Кумбесом. Я быстро вернусь.
Фредерику бросило в дрожь при мысли, что Кристабель попросит объяснить незнакомые слова «пригульный отпрыск», но та лишь кивнула и с готовностью принялась сооружать башню. Кажется, встреча с хамом ребенку не причинила вреда, подумала Фредерика и, расправив плечи, заторопилась из детской.
– Мистер Кумбес, – начала она, едва лишь спустилась с лестницы, – то, что в присутствии ребенка вы позволили себе грубое выражение, в высшей степени непростительно. Прошу вас впредь не давать воли языку!
– А я бы еще и добавить хотел, что в скором времени ей придется к этому привыкнуть, – заметил он равнодушно. – Его светлость не сможет прятать ее вечно на чердаке, вместе с вами. Хотя, что касается вас, его намерения мне понятны.
Фредерика пропустила последнюю реплику мимо ушей.
– У лорда Сибрука имеется уважительная причина, вынуждающая его скрывать до поры до времени девочку. А вам, если вы, конечно, дорожите местом дворецкого, я бы посоветовала относиться почтительно к его намерениям. Кумбес бочком подвинулся к ней.
– Понимаю, мисс Черристоун! Буду держать язык за зубами, если мне пойдут навстречу. Не сомневаюсь, что его светлость ничего не будет иметь против, коли няня, соблюдающая его интересы, станет сговорчивее.
Кумбес грубо схватил ее и, прежде чем она поняла, чего он хочет, прижал к себе.
– Как вы смеете? – Фредерика с силой толкнула его. Опасаясь привлечь внимание прислуги, она удержалась от крика и сказала громким шепотом: – Я могу сделать так, что вам немедленно за одно это откажут от места.
– А я, милочка, на этот счет сильно сомневаюсь, – хихикнул он, заглядывая Фредерике в глаза. – Хорошие дворецкие – большая редкость, тогда как вертихвостки няньки попадаются на каждом шагу.
Вспомнив про один из многих приемов, к которым советовала прибегать мисс Милликен, когда не хватает выдержки, Фредерика приподняла ногу и с маху поставила каблук ему на ступню. Зарычав от боли, Кумбес разжал руки.
– То-то же! – гневно прошептала она. – И помните: я слов на ветер не бросаю, – добавила, прищуриваясь.
Придя в ярость, отчего одутловатые щеки заходили ходуном, Кумбес прошипел:
– А мы, милочка, еще посмотрим, кому откажут от места! – Он фыркнул. – Если уволят меня, ославлю вас на весь Лондон. Попомните мое слово!
Он повернулся и зашагал к парадной лестнице, а его напружинившаяся спина прямо-таки источала злобность.
Облегченно вздохнув, Фредерика проводила его взглядом. Вряд ли он отправится с докладом к лорду Сибруку, размышляла она, поскольку досадная стычка его самого выставит в невыгодном свете. Не сомневалась она и в том, что с его стороны по отношению к ней пошлых выходок не последует, однако опасалась, что он начнет перемывать косточки графу просто из подлости.
Впрочем, если ее предположение о законном браке родителей Кристабель подтвердится, тогда его злословие для лорда Сибрука не представляет никакой угрозы. Необходимо как можно быстрей прочитать письма, решила Фредерика. Если обнаружит что-либо, вечером доведет до сведения графа. От этой мысли на душе стало спокойнее, и она бодро зашагала по ступенькам в детскую.
Глава девятая
Неторопливо спускаясь по лестнице, Фредерика направлялась в библиотеку к условленному часу, обдумывая информацию, какую почерпнула из писем капитана Броунинга. Бесспорно, все они подтверждали ее предположение, но, к сожалению, прямого свидетельства узаконенных отношений Эмити Эликзэндр с отцом Кристабель не содержали. Фредерика надеялась, что ей удастся убедить лорда Сибрука предпринять дальнейшие шаги, то есть продолжить поиски во что бы то ни стало. Если он откажется, тогда придется заняться этим самостоятельно! Желание найти доказательства легитимности ребенка овладело ею в такой мере, что ни 6 чем другом она уже нe думала.
Фредерика тихо постучала в дверь библиотеки и, услышав: «Войдите!», отворила ее. Логическая цепь мыслей, облеченная в стройные фразы, разрушилась в тот же миг, когда она увидела: мистер Кумбес стоит возле письменного стола графа и не сводит с нее насмешливого взгляда. Непроизвольно она покосилась в сторону лорда Сибрука и прочитала в его глазах молчаливый вопрос.
– А-а-а, мисс Черристоун! – Официальный тон графа насторожил ее. – Рад, что вы так кстати. Кумбес выдвинул против вас серьезное обвинение, а я сказал, что подожду принимать решение, пока не выслушаю мнение другой стороны.
Фредерика взглянула на дворецкого, будто он – пустое место. Не напрасно мисс Милликен учила ее, как следует убивать недругов всего лишь взглядом, правда, при этом оговаривала, что обстоятельства, когда этот тактический ход приносит успех, весьма ограниченны. Фредерика почувствовала, что сейчас тот самый случай.
Лорд Сибрук заметил этот прием и, кажется, оценил. Она поняла это по ухмылке, тронувшей уголки его губ. Мистер Кумбес напрягся, что не ускользнуло от ее бокового зрения.
– Обвинение, милорд? – Фредерике удалось справиться с волнением, и ее голос прозвучал на редкость спокойно, что ее обрадовало, а дворецкого вывело из равновесия.
– У меня и доказательства есть, мисс Фу-ты Ну-ты! – взорвался Кумбес, сообразив, что его не желают замечать. – Вот эти вещички найдены в вашей комнате! – он показал на предметы, лежащие на письменном столе графа.
Фредерика, не повернув головы в его сторону, сделала пару шагов, чтобы взглянуть на то, о чем шла речь.
– Кумбес утверждает, что обнаружил эти вещи, принадлежащие двум служанкам, у вас в комнате, – пояснил граф.
Гейвин не мог не прийти в восхищение от хладнокровия мисс Черристоун, ее явного нежелания портить себе нервы по пустякам. Например, сам он был крайне удивлен, когда после ужина, едва успел выйти из столовой, к нему обратился дворецкий с просьбой разобраться в одном важном деле, и еще более поразился, услышав обвинения в адрес мисс Черристоун. Представить себе, что они справедливы, было просто немыслимо. С одной стороны, Кумбес никогда не внушал ему особого доверия, несмотря на то что представил отличные рекомендации, с другой – было неясно, какими соображениями руководствовался дворецкий, выдвигая обвинения, более смахивающие на оговор с умыслом.
– Милорд, .никогда прежде не видела ни одного из этих предметов, – сказала мисс Черристоун, по-прежнему не проявляя никаких признаков нервозности, чего, по вполне понятным причинам, можно было ожидать от служанки, даже ни в чем не виновной, окажись та в подобной ситуации. – А мистер Кумбес никогда не был в моей комнате. Ручаюсь, он даже не знает, где она находится.
Хотя Фредерика обращалась к графу, отреагировал – и довольно бурно – мистер Кумбес:
– На самом верхнем этаже! Как это не знаю, если вы с девчонкой бегали целое утро вверх-вниз по черной лестнице, да еще с таким шумом, что и мертвый бы проснулся!
– Кумбес, вы что, столкнулись сегодня с Кристабель? – Тон лорда Сибрука не таил в себе никакой опасности, зато сузившиеся глаза не сулили ничего хорошего. – Скажите, а вам доводилось видеть ее прежде?
– Нет, милорд! Слухи доходили, не скрою, но, так как ребенок, будем говорить, ваша тайна, я был не склонен проявлять любопытство, – сказал он самодовольно. – Вам бы следовало нанять такую няньку, которая бы свои обязанности выполняла более осмотрительно.
Лорд Сибрук бросил взгляд на мисс Черристоун, вскинувшую при этих словах подбородок.
– Под осмотрительностью мистер Кумбес понимает, надо полагать, покладистость няни в обмен на его молчание, – сказала она насмешливо, признав тем самым, что не оставила без внимания выпад дворецкого, хотя самого и взглядом не удостоила, поскольку не отводила глаз от лорда Сибрука. – Милорд, он угрожал мне. Сказал, что сделает все, чтобы мне отказали от места, когда я отвергла его грубые притязания. Так что это, – она пренебрежительно кивнула в сторону письменного стола, где лежали какие-то тряпки с безделушками, – очевидно, из арсенала его приемов.
– Ах ты, нахалка! – заорал мистер Кум-бес. – Да кто поверит хотя бы единому слову какой-то там помощницы экономки или няньки, уж не знаю, кем ты нанялась сюда на самом деле! Я, милорд, ее и пальцем не коснулся. – Он повернулся спиной к графу, как бы желая изобразить запоздалое раскаяние: мол, довели, вот и не сдержался.
–Благодарю вас, мисс Черристоун! Пока все, – сказал Гейвин, не повышая голоса.
Граф явно хотел, чтобы она ушла прежде, чем он приступит к выяснению обстоятельств инцидента у Кумбеса. Поняв его намерения, Фредерика так и сделала. Как только за ней закрылась дверь, лорд Сибрук сказал совершенно убийственным тоном:
– Мистер Кумбес, я вас больше не задерживаю! – Мысль о том, что этот мужлан приставал к мисс Черристоун, неожиданно привела его в ярость. – Немедленно покиньте этот дом, оставьте свой адрес у миссис Эбботт, ваши вещи и причитающееся жалованье вам доставят утром.
–Что-о-р-о? – Кумбес потерял всякую осторожность. – Вы поверили згой девице, которая сначала строила мне глазки, а потом откровенно попыталась соблазнить прямо на площадке черной лестницы? – Более наблюдательный человек непременно отметил бы лихорадочный блеск глаз графа, однако дворецкий, что называется, увлекся и перегнул палку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28