Кэвин оторвался от ее губ и приник к груди. Эллен застонала, тело ее трепетало в предвкушении сладкой минуты любви.
– Кэвин, – прошептала она, – скажи, что ты любишь меня, скажи. – Она знала, что уже утром навсегда расстанется с ним, потому что встречи их становятся очень опасными. Неизвестно, что еще замыслит Хант, какую еще смертельную игру он затеет. Но если ей суждено провести последнюю ночь с Кэвином, она будет полна восторга и наслаждения. – Почему ты молчишь, Кэвин?
– Я люблю тебя, дорогая моя, люблю всем сердцем, – ответил он, покрывая жаркими поцелуями ее грудь. – Ты – моя любимая, таинственная Эллен, и я жажду тебя.
В порыве страсти он разорвал на ней рубашку, оголяя живот, и стал покрывать его поцелуями. Эллен томно улыбалась. Ей было приятно, что Кэвин хочет ее так же сильно, как и она его. Продолжая ласкать ее тело, он начал торопливо срывать с себя одежду. Эллен привстала и помогла ему снять рубашку и панталоны.
– Осторожнее, дорогой, иначе тебе будет не в чем выходить отсюда утром, – со смехом произнесла она, жадно оглядывая мускулистое тело своего возлюбленного.
– Эллен, я люблю тебя, – прошептал он, приникая к ней. И их тела слились в едином вечном порыве любви.
Минуты наслаждения прошли, они лежали, прижавшись друг к другу. Руки Кэвина нежно гладили золотистые пряди ее волос.
– Я люблю тебя, – услышала Эллен сквозь сон его слова и тихо ответила:
– Я тоже люблю тебя, Кэвин.
Когда Эллен проснулась, было уже утро. Кэвин, одетый, сидел в кресле у окна. Лучи восходящего солнца играли в его длинных волосах. Он посмотрел на Эллен и улыбнулся.
– Доброе утро, милая, – произнес он.
– Доброе утро, любимый, – протянула она, грациозно потягиваясь. – Ты уже уходишь? Так скоро?
– Мне нужно в Уайтхолл, – ответил он. – Если бы не эта необходимость, я бы не ушел от тебя.
Эллен накинула на себя помятое покрывало.
– Очень жаль, – капризно сказала она, приподнимаясь на локте. – Я думала, что ты останешься со мной подольше, – Эллен улыбнулась, но внезапно лицо ее погрустнело. Она вспомнила о своем решении проститься с Кэвином, и сердце ее сдавило ледяным холодом. Как она могла сказать «прощай» человеку, который подарил ей счастье? И тем не менее она обязана расстаться с ним, поскольку Кэвин – брат Уолдрона. Когда он узнает о том, что она сделала, он возненавидит ее. И что тогда может произойти – один Бог знает.
Кэвин поднялся и поправил костюм.
– Мне нужно идти, дорогая, а не то ты совсем измотаешь меня, – подмигнул он. – Я и так едва на ногах держусь.
Они весело рассмеялись. Он подошел к окну, над которым висела клетка с попугаем, и снял с нее накидку. Попугай встрепенулся и, косясь на Кэвина, начал чистить перышки.
– Когда я увижу тебя снова, Эллен? – спросил он.
– Когда… увижу снова… Эллен… – повторила птица.
Эллен сжала край покрывала с такой силой, что пальцы ее побелели. Произнести вслух слово «прощай» оказалось намного тяжелее, чем думать о расставании. Сегодня утром Эллен была особенно счастлива. Ричард смирился с ее выбором, Кэвин признался ей в том, что любит ее, и вдруг – конец, любовная идиллия закончилась. «И все же я обязана сказать «нет», – подумала Эллен, но губы ее, еще сохранившие вкус поцелуев Кэвина, прошептали совсем другое.
– Не знаю, – она как бы со стороны услышала свой голос. – Я пришлю тебе записку.
Эллен решила хоть ненадолго оттянуть разрыв. Слабо улыбнувшись, она посмотрела на своего возлюбленного и опустила глаза.
Кэвин стоял у окна и играл с птицей. Он очень вовремя выдернул из клетки палец – попугай как раз собирался клюнуть его.
– Хорошо, – произнес он, подходя к кровати. – Я буду ждать твоей записки. Только не тяни с ней, не терзай мою душу. – Он нагнулся и поцеловал Эллен, затем, отстранившись, продолжил: – Нам о многом нужно поговорить, и прежде всего об отъезде.
Эллен провела ладонью по его щетинистой щеке и кивнула. Кэвин направился к двери.
– До свидания, Кэвин, – тихо произнесла она ему вслед. – До свидания, любимый…
– Эллен! – вдруг повернулся он к ней.
– Что? – спросила она, продолжая натянуто улыбаться.
– Передай Ричарду, что я благодарен ему за все. Хорошо?
– Обязательно передам, – ответила она. На душе Эллен было горько. «Зачем это случилось с нами? Как было бы прекрасно, если бы на твоем месте был другой человек. С тобой же, Кэвин, мы не можем быть счастливы!» – печально думала она. – Не беспокойся, я все ему передам, – повторила Эллен.
Как только дверь захлопнулась, возвещая о его уходе, она бросилась на подушку и зарыдала.
– Я не понял тебя, Эллен. Как ты его назвала? – спросил Ричард и замер в оцепенении, услышав ответ. Серебряный поднос с чашками и кофейником задрожал в его руках.
Эллен тряхнула своими длинными золотистыми волосами, и они плавными волнами заскользили по ее спине. Затем, поджав под себя ноги, она поудобнее уселась в кресле. После ухода Кэвина она больше часа лежала в постели. Она вспоминала последние месяцы, проведенные с ним, страстно желала изменить свое прошлое, но не в силах была это сделать, и Эллен безутешно плакала от горя, отчаяния и обиды. Но постепенно она пришла к мысли, что потеря Кэвина – это ее плата за убийство мужа, и, как ни странно, успокоилась. Расставшись со своим возлюбленным, она приобрела то, чего так жаждала иметь, – свободу. И вот теперь она свободна, а ее вина искуплена. Но только какую страшную цену заплатила Эллен за все это! Она потеряла человека, которого любила сама и который искренно и всем сердцем любил ее.
– Ты не ослышался. Кэвин – брат Уолдрона.
Ричард громко выругался по-французски.
– Но ты же говорила мне, что брат твоего мужа погиб, утонул во время шторма.
– Значит, он не утонул, – обреченно вздохнула Эллен. – Если сказать честно, то я и сама не очень хорошо знаю все подробности этого дела, муж мне немного о нем рассказывал.
Поставив поднос на стол, Ричард посмотрел на Эллен. Она сидела, задумчиво вращая в руке чайную ложку. Налив две чашки горячего шоколада, он сел в кресло напротив нее.
– Но почему ты ничего не сказала мне об этом вчера? – Эллен молчала. – Да, теперь я понимаю, почему в последние дни твое поведение было таким странным, – Ричард облокотился на стол. – Черт подери, – замотал он головой. – И я сам предложил ему жениться на тебе. Ну почему ты молчала, Эллен?! Я тебя спрашиваю?! – простонал он и бросил на нее гневный взгляд.
Несмотря на весь ужас своего положения, Эллен улыбнулась.
– Вот как? Ты просил его взять меня в жены? – Она истерично рассмеялась. – И что же заставило тебя сделать Кэвину такой подарок?
Ричард откинулся на спинку кресла и, взяв в руки чашку, сделал глоток шоколада. Напиток сильно обжег язык и горло, так что на глазах выступили слезы. Ричард снова выругался, на этот раз по-английски.
– Проклятие! Ведь я же думал, что он любит тебя. Эллен! Да перестань ты, наконец, смеяться!
Все еще улыбаясь, Эллен положила на руку Ричарда свою маленькую ладонь.
– Прости, Ричард, но я смеюсь не над тобой, а над собой. Над своей глупостью, – Эллен вздохнула. – Какую все-таки злую шутку сыграла со мной судьба. – Немного помолчав, она продолжила: – Но самое страшное во всем этом то, что я действительно люблю его, – сказала она, поглаживая руку Ричарда. – И он тоже любит меня, я это чувствую. Так что мы могли бы вступить в брак, если бы не эти ужасные обстоятельства.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что отныне ты не должна с ним видеться? – Ричард пристально смотрел в глаза Эллен.
– Конечно, – тихо сказала она. – Сегодня утром я пришла к такому же решению. – Дрожащей рукой Эллен потянулась к чашке с какао. – Всю ночь я думала о расставании, – проговорила она, едва сдерживая подступавшие к глазам слезы.
– Поэтому ты так опечалена?
– Нет, не поэтому, – ответила Эллен. – Ты не представляешь, Ричард, как я сердита на него, – внезапно окрепшим голосом произнесла она. – Ведь он никогда ни единым словом не обмолвился о том, кто он. Кэвин скрывал от меня свое полное имя, а значит – обманывал!
– И весь вопрос в том, почему он это делал, Эллен.
– Я не знаю, – резко ответила она. – Хотя, наверное, знаю, – она усмехнулась, покачав головой. – Дело в том, что он ищет женщину, сам того не сознавая, что этой женщиной являюсь я.
– Он ищет тебя? – удивился Ричард, протягивая руку к тарелке с булочками. – Не понимаю… Что ты хочешь этим сказать?
Эллен тяжело вздохнула и начала рассказывать.
– Как-то раз в разговоре со мной Кэвин обмолвился, что разыскивает какую-то женщину, но не сказал зачем и не назвал ее имени. Тогда меня это не заинтересовало. И я не придала значения его словам.
– Как это не заинтересовало? – воскликнул Ричард. – Эллен, ты меня поражаешь!
– Не кричи на меня! – Эллен с шумом отодвинула от себя чашку. – Ведь я же не знала, что он – брат моего мужа. Я и думать не могла, что та, кого он ищет… – она замялась.
– Ты удивляешь меня своей беспечностью, – покачал головой Ричард. – Вспомни, что случилось с тобой, когда ты заметила Ханта. Тебе этого показалось мало? Ну, теперь ты знаешь, что Хант знаком с Кэвином. И, кстати, оба они хотят одного – увидеть тебя на виселице.
Эллен встала, поправила тонкую ночную сорочку, которую до сих пор не сняла, и, не надевая шлепанцев, босиком, стала расхаживать по комнате.
– Этого хочет только Хант, – возразила она.
– Сомневаюсь, – Ричард повернулся в кресле. – Почему ты так уверена в том, что Кэвин не связан с Хантом и не действует по его поручению? И с чего это ты вообразила, что Кэвину неизвестно, кто ты? Очень даже может быть известно.
Эллен приблизилась к окну, распахнула тяжелые бархатные шторы и взглянула на шумевшую внизу улицу. Покупатели начали заполнять лавки, громыхая колесами, ехали нагруженные всякой всячиной телеги, проносились экипажи. Вот улицу торопливо пересек мальчишка с тачкой, груженной овощами и бутылями с молоком. За ним, лая и весело виляя хвостом, бежал щенок.
– Нет, я не верю, что Кэвин играл со мной, как кошка с мышкой, – уверенно произнесла она. – Он не знает, кто я на самом деле. Это совершенно точно.
– Скажем точнее – не знал. Но как только он встретил Ханта, тот ему сразу все объяснил.
– Очень возможно, – задумчиво протянула Эллен, снова зашторивая окно. – До сих пор не могу забыть его злобный голос и этот страшный взгляд. Да, Хант узнал меня сразу, это я поняла по его глазам. Только он не станет поднимать шум. Нет, Ричард, он будет молчать.
– С чего бы это?
Эллен помолчала, затем, посмотрев на Ричарда, как бы подтвердила свою мысль:
– Потому что он боится. Ведь у меня есть письмо, цена которого – его собственная жизнь.
– Глупышка, – Ричард сочувственно усмехнулся. – Да он просто мечтает упрятать тебя в Ньюгейт. Как раз там-то ты и не будешь представлять для него никакой опасности. И жить тебе после ареста останется не больше месяца. А потом тебя вздернут на виселице. Вот во что тебе обойдется твоя беззаботность.
– Нет, Хант не станет рисковать. Он подумает, что о письме знаю не только я. Допустим, что я отдам письмо кому-нибудь. Я уверена, что Хант проанализирует все возможные варианты, поэтому пока встреча с ним мне ничем не грозит.
Несмотря на ранний час, Ричард налил себе бренди.
– А что, если твой Меррик, или Вакстон, как там его…
– Кэвин, – поправила Ричарда Эллен.
– Хорошо, пусть будет Кэвин, – недовольно произнес Ричард. – Так вот. Что, если твой друг Кэвин и его приятель Хант зло пошутили над тобой, разыграв для тебя небольшой спектакль?
– Хант очень осторожен и не станет посвящать в свои тайны никого, даже Кэвина. И хотя те, чьи имена стоят в списке, не знают друг друга, Хант ни словом не обмолвится Кэвину про письмо, это слишком рискованно.
– А ты сама точно знаешь, что имени Кэвина в нем нет?
– Я же читала письмо, – Эллен пожала плечами. – Его в списке нет.
– Интересно, зачем Ханту понадобилось называть Кэвина Вакстоном в твоем присутствии? Ведь не только же для того, чтобы сообщить тебе, с кем ты имеешь дело?
– Думаю, он сделал это, чтобы напугать меня, – Эллен пригладила рукой пышные волосы. – И, признаюсь, ему это в полной мере удалось.
Ричард подошел к потухшему камину и оперся о полку.
– На этом закончим разговор, – сказал он. – Основное решено – Кэвина тебе больше видеть нельзя, эти встречи чреваты для тебя опасными последствиями. Ты подвергаешь себя напрасному риску. И второе – мы сейчас же начинаем паковать вещи. Готовься к отъезду в мое имение, в Эссекс.
– Встречаться с ним я больше не буду, – согласилась Эллен и тут же тоном, не терпящим возражений, добавила: – Но из Лондона я никуда не поеду.
– Оставаться здесь сейчас равносильно самоубийству. Тебя разыскивают! Эллен, хватит играть в прятки с судьбой! Это бесполезно – ты все равно проиграешь!
Эллен сжала маленький кулачок.
– Вот они где у меня все! – произнесла она, с вызовом глядя на Ричарда. – Пока письмо у меня, мне не страшен никто, даже Хант.
– А Кэвин? – с усмешкой спросил Ричард.
– Скоро Рождество. Пройдет самое большее два месяца, и он отправится в Америку. И все это время он будет очень занят, он и сейчас-то постоянно ездит в Уайтхолл то по поводу земель, то по поводу наследства. Ему будет некогда разыскивать… убийцу своего брата.
– Ты попросту сошла с ума, – холодно сказал Ричард.
– В конце концов, я вольна поступать так, как считаю нужным! – возмутилась Эллен. – Это моя жизнь, а не твоя. Хватит! Я не желаю больше жить в постоянном страхе. С меня довольно и того, что я натерпелась в Хаверинг-хаузе. Мне надоело все время прятаться!
Ричард задумчиво потер подбородок и с сомнением покачал головой.
– Ума не приложу, как мне тебе объяснить, что каждый день, проведенный в Лондоне, приближает тебя к виселице? И что мне самому остается делать? Наблюдать со стороны, как ты погибаешь… Эллен, я боюсь, что очень скоро настанет время, когда даже я буду не в силах уберечь тебя от беды.
Эллен приблизилась к нему.
– Хочешь, я уеду?
– Что значит «уеду»?
– Соберу вещи и уеду, – пожала плечами Эллен. – Найду себе квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50