Все сказанное им было чистой правдой, он только не назвал имен.
Эллен задумчиво погладила руку Кэвина. Женское чутье говорило ей, что он многое скрывает от нее, недоговаривает что-то весьма важное. Но и обижаться на него было бессмысленно, ведь она и сама не отвечала на его вопросы с полной искренностью. Не исключено, что в прошлом семьи Кэвина имелась какая-то тайна, возможно, бесчестье, о чем он предпочитал не говорить. И Эллен была не вправе настаивать на этом.
– А почему ты никогда не рассказываешь мне о своих братьях или сестрах? Или из всех детей в живых остался только ты один? – снова заговорила она, поскольку женское любопытство всегда берет верх над рассудительностью.
Кэвин поморщился.
– Эллен, ты, наверное, инквизитор. Или королевский шпион. А что, очень может быть, – он улыбнулся. – Сейчас весь Лондон кишит ими. Скажи, Эллен, – он прижался к ее плечу, – тебе хорошо платят, а?
Они оба весело рассмеялись. «В конце концов, какая мне разница, кто он и есть ли у него родственники. Ох, это Ричард заразил меня своей подозрительностью. У него только и разговоров, что о прошлом Кэвина», – подумала она с улыбкой.
– Прости меня, я не хотела вмешиваться в твои дела. Но что необычного в том, если женщина интересуется человеком, который уверяет, что очарован ею? – она подняла на Кэвина свои орехово-карие глаза.
– Необычного здесь ничего нет, – охотно согласился тот. – Только не люблю я этих расспросов. Кстати, мы уже приехали, – сказал он, посмотрев в окошко.
Карета остановилась возле внушительного здания, построенного в эпоху Тюдоров и немного осовремененного. Во всех окнах дома горел свет, слышались звуки музыки. Одни экипажи стояли у дверей, другие подъезжали, подвозя расфранченных мужчин и пикантно одетых женщин.
– Мы пробудем здесь столько, сколько ты пожелаешь, – сказал он, помогая Эллен сойти. – Когда эти индюки надоедят тебе своими гнусными предложениями, скажи мне – и мы тотчас уедем отсюда.
– Можно подумать, что ты будешь вести себя как ангел. Представляю, с каким пылом ты начнешь сейчас ухаживать за каждой жеманной красоткой. Думаю, что тебя отсюда не скоро выманишь.
Кэвин взял Эллен под руку.
– Ну так пойдем или нет?
– Пойдем, пойдем, – ответила она, и, смеясь, они направились к подъезду дома.
В душе Эллен была немного недовольна собой, она злилась на свою непредусмотрительность. Ей нужно было вызвать к себе днем миссис Дюбуа, известную мастерицу по части замысловатых причесок. Хотя волосы у нее и уложены, но немного не так, как хотелось бы Эллен. Ниспадая волнами, они слишком напоминали ей ее старую прическу, ту, что она носила, еще живя в Хаверинг-хаузе. Как давно все это было! Кажется, прошла уже целая вечность.
– Ты уверен, что твой друг не станет возражать против моего присутствия? – спросила Эллен.
Кэвин слегка коснулся губами ее губ.
– Он будет в восторге. Ты сегодня хороша, как никогда. Уверен, что местные дамочки, увидев тебя, побледнеют от зависти, – ответил он, крепче прижимая к себе руку Эллен. Они вошли в освещенную залу и по залитой светом мраморной лестнице начали подниматься на второй этаж. – И даже если я приведу сюда целый гарем, Жермен никогда не откажет мне в приеме.
Слуга в темно-зеленой ливрее подошел к дверям и, раскрыв их, торжественно произнес:
– Лорд Меррик и мадам Эллен Скарлет!
Эллен во все глаза смотрела на своего спутника.
– Лорд? – прошептала она. – Кэвин, почему ты никогда не говорил мне, что у тебя есть титул? – дрогнувшим голосом спросила она.
Он пожал плечами.
– Забыл. Привык к Америке, там на титулы никто не обращает внимания. Иногда я и сам забываю, что я – лорд. Работникам-индейцам и моим соседям-плантаторам совершенно безразлично, кто я по крови.
Эллен продолжала что-то говорить, но Кэвин ее уже не слушал. Не прошло и минуты, как к ним подскочил молодой человек в бордовых туфлях на высоких каблуках, напудренном парике и темно-красном костюме, увешанном многочисленными золотыми запонками, брошками, булавочками и прочими побрякушками.
– Кэвин, старый черт! – радостно воскликнул он, пожимая ему руку и похлопывая по плечу. – Дикарь колониальный! Вот уж не думал, что ты все-таки придешь. – Затем, словно он только что заметил Эллен, молодой человек поклонился и загадочно произнес: – Так вот она какая, мадам Скарлет, что взяла в плен сердце нашего любителя театра. Да, мы часто любуемся вашей игрой из ложи, – он взял руку девушки и слегка коснулся ее губами. Эллен показалось, что во всем его поведении кроется насмешка и пренебрежение к ней – он и разговаривал с ней, и целовал ей руку так, словно оказывал величайшую милость. – Мадам Скарлет, не понимаю, – снова заговорил он, – как вы решились показаться в обществе рядом с этим дикарем? Вы только посмотрите на него, это же индеец из пещеры.
– Ну, хватит тебе, – Кэвин совсем не по-дружески хлопнул друга по плечу.
Нимало не смутившись, Жермен, а это был именно он, похлопал себя по парику, отчего во все стороны полетели клубы пудры, и воскликнул:
– Черт подери! Я совсем забыл об этой противной старухе леди Ричардсон. Все, Кэвин, я побежал, но поклянись, что не увезешь мисс Скарлет прежде, чем она не потанцует со мной.
– Хорошо, я извещу тебя о своем отъезде.
– Попробуйте вон то сказочное шампанское, – предложил Жермен. – Оно только сегодня прибыло из Франции. Пирожные и закуски на столиках, а рядом можно поиграть в карты. Наверху имеются кое-какие развлечения для джентльменов, но, полагаю, тебе, Кэвин, сегодня будет не до них. С такой дамой… – он томно закатил глаза. – Ну ладно, веселитесь, а я побежал. – Он развернулся и, приветливо размахивая надушенным платком, помчался встречать очередную вошедшую в залу пару.
Эллен чувствовала себя скованно, на балах она никогда не бывала и не знала ни что нужно говорить, ни что делать. На помощь пришел Кэвин.
– Не обращай внимания на весь этот блеск и мишуру, Жермен – прекрасный друг, честный и верный. И театр он любит не меньше меня.
Эллен с восхищением разглядывала огромную залу.
– Но не настолько, чтобы наняться к нам на работу, – заметила она. – Судя по его дому, в средствах он не особенно нуждается.
С потолка свисали тридцать хрустальных люстр, заливая все разноцветным светом. На балу присутствовало около сотни гостей: здесь были графы и графини, герцоги и герцогини. Похоже, вся высшая знать Лондона собралась в этот вечер в доме гостеприимного Жермена. Шорох тончайшего шелка смешался с тонким звоном поразительных по красоте драгоценностей. Мелькали темно-зеленые ливреи слуг, которых, пожалуй, было не меньше, чем гостей. На столах, на подносах были расставлены всевозможные яства и напитки.
Эллен и Кэвин взяли по бокалу шампанского и начали прохаживаться по зале. Порой Кэвин останавливался и болтал с кем-нибудь из гостей, а иногда просто раскланивался. Эллен ловила на себе восхищенные взгляды, и сердце ее радостно трепетало.
Они то и дело кружились в вихре бесконечных танцев.
– О, Кэвин, я устала. Давай передохнем, я больше не могу, – говорила она. – Я надела слишком тугой корсет. Еще один танец, и я упаду в обморок.
Кэвин только смеялся в ответ на ее слова, хорошее вино и близость красивой женщины приводили его в восторг.
– Давай выйдем на воздух, подышим немного, – предложил он и вывел ее на балкон, нависший над темным садом. Здесь, под покровом звездной ночи, он приник к ее губам долгим страстным поцелуем. – Как долго я ждал этого момента, – прошептал он, ненадолго оторвавшись от губ возлюбленной.
Судя по приглушенным голосам, на балконах находились и другие парочки, наслаждавшиеся ночной прохладой и относительным уединением. Правда, увидеть их лица в темноте было невозможно. Эллен прильнула к Кэвину.
– Ты опьяняешь меня сильнее шампанского, – произнес он, снова целуя ее.
– И ты тоже, – ответила она еле слышным голосом. – К тому же я, наверное, перестаралась: и выпила, и танцевала слишком много, – тихо засмеялась она. – Мне следовало отказаться от последнего бокала шампанского.
– Поедем ко мне, Эллен, – услышала она горячий шепот Кэвина.
Он прижал ее к себе и поцеловал в обнаженное плечо.
– Не могу, Кэвин, – тихо простонала она.
– Поедем, дорогая. Позволь мне отдать тебе свою любовь, – он гладил ее руку, и прикосновение его теплой ладони отзывалось внутри Эллен сладким, ни с чем не сравнимым томлением. – Я так хочу тебя, почему же ты не отвечаешь на мои ласки?
– Принеси, пожалуйста, воды, так хочется пить, – попросила Эллен и улыбнулась. – Только вина больше не надо.
Кэвин хитро посмотрел на нее.
– Нарочно отсылаешь меня, чтобы сбежать? Признайся, так или нет?
Девушка покачала головой.
– Никуда я от тебя не сбегу. Клянусь тебе, что буду ждать тебя здесь. Принеси воды, и пойдем.
Кэвин взял в ладони лицо Эллен.
– Ко мне? – спросил он, глядя ей в глаза.
– Нет, – прошептала она. – Мне необходимо вернуться домой. Я обещала Ричарду.
Лицо Кэвина вспыхнуло, он хотел было что-то сказать, но сдержался. Слегка коснувшись губами губ своей возлюбленной, он повернулся и ушел в залу на поиски воды.
Эллен повернулась и, облокотившись на перила, стала смотреть вдаль. Прямо под ней раскинулся темный сад. Небольшой фонтан выпускал вверх разноцветные струи. Рассыпаясь, они словно магическим покрывалом обволакивали близлежащие кусты и клумбы. С Темзы дул легкий освежающий ветер. Эллен тихо вздохнула и закрыла ладонями глаза.
Она уже собиралась повернуться, как вдруг услышала позади себя легкие шаги. Еще одна парочка вышла на балкон и направилась в дальний его угол. Эллен повернула голову, но никого не увидела. Зато услышанный ею голос заставил ее замереть. Ей не составило особого труда узнать его, потому что она не могла забыть этот неприятный вкрадчивый голос. Он, несомненно, принадлежал Ханту. Все эти годы проклятый альбинос преследовал ее по ночам, и вот теперь он стоял почти рядом с ней.
Эллен задрожала от страха. Она растерялась и совершенно не знала, что ей следует предпринять. Конечно, ей давно нужно было готовиться к подобной встрече, только глупец мог надеяться на то, что Хант вдруг исчезнет. Эллен надеялась, что в темноте он ее не узнал. Она сильно изменилась, перекрасившись в рыжий цвет. Но не только это, само лицо Эллен стало другим – с него слетела детская наивность, взгляд стал решительнее. Неуверенная в себе, покорная Каролина исчезла, вместо нее появилась Эллен, цветущая и гордая. Но страх все сильнее сковывал ее. Она знала, что стоит Ханту обернуться и всего секунду посмотреть на нее, и он ее непременно узнает. Ей уже казалось, что она видит горящие глаза Ханта, видит направленный на нее костлявый палец, слышит его ужасающий крик: «Вон она! Хватайте убийцу!» И тогда ее ждут тюрьма и виселица.
Эллен до боли в пальцах сжала перила. Ей и самой хотелось сжаться, стать маленькой, незаметной. Спутница Ханта, молодая женщина, о чем-то торопливо заговорила. Собравшись с силами, Эллен повернула голову и посмотрела в их сторону. Она хотела убедиться, что не ошиблась, удостовериться в том, что это действительно был он.
Она сразу узнала его по его мертвенно-бледной коже в тусклом свете луны. На какое-то мгновение она увидела и его дьявольские красные глаза и отвернулась.
Теперь Эллен была абсолютно уверена, что недалеко от нее стоит Хант. От ощущения близкой опасности она едва не потеряла сознание. Сердце ее бешено колотилось. Эллен едва сдерживала себя, чтобы не закричать. Но наконец рассудок победил страх, и девушка стала размышлять над тем, как ей незаметно уйти с балкона. Расстояние до двери, ведущей в залу, было небольшим, всего четыре-пять шагов, но преодолеть его сейчас оказалось для нее очень тяжелой задачей. И в то же время она обязана сделать эти шаги. Хант не догадается, никогда не поверит, что был совсем рядом с Каролиной. Ему такая мысль и в голову не придет.
Эллен заставляла себя сдвинуться с места, но ноги не слушались ее. Охватившее ее волнение начало перерастать в панику. Закружилась голова, дыхание стало тяжелым и прерывистым.
Эллен понимала, что если не сможет заставить себя уйти с балкона, то упадет в обморок, и тогда-то уж Хант наверняка узнает ее и сделает все, чтобы она не вышла из этого дома. Как ни ужасна была эта мысль, она придала Эллен уверенности. С усилием разжав пальцы, Эллен повернулась и, не глядя на Ханта, пошла в залу. Ей показалось, что Хант, занятый разговором с кокетливой молодой женщиной, не обратил внимания на одинокую фигуру женщины, мелькнувшую в дверях балкона. Но и в зале, среди множества людей, Эллен чувствовала себя неспокойно. Ловко уворачиваясь от приглашавших ее кавалеров и от кружащихся в вихре музыки пар, она стремительно пробежала через залу к выходу. В глазах у нее потемнело, и она, пошатнувшись, едва не упала. Кто-то вовремя подхватил ее, но она испуганно рванулась вперед. Затрещал рукав платья. Эллен испуганно вскрикнула и, подхватив юбки, бросилась к спасительному выходу. Как загнанный маленький зверек, преследуемый кровожадным хищником, Эллен бежала вперед. Теперь ее спасение зависело только от быстроты, с которой она могла исчезнуть из дома. Ничего не видя перед собой, она задела локтем слугу. Тот от неожиданности вскрикнул и выронил из рук поднос. Послышался жалобный звон бьющегося стекла и недовольный ропот гостей. Стремглав она вылетела на лестницу и, перепрыгивая через ступеньку, устремилась вниз. Дверь внизу оказалась распахнутой, и Эллен выскочила на улицу.
– Мадам, чем я могу вам помочь? – послышался рядом с ней чей-то вкрадчивый голос. – Вам плохо?
– Нет, спасибо, мне не нужна помощь, – прошептала она. Все пошло прахом. Ричард оказался прав – одна неосторожность, и Хант вцепится в нее мертвой хваткой. Он будет преследовать ее везде и всюду. Пока не затравит. Как бы ни был прочен и внешне безопасен мир, созданный для нее Ричардом, в мгновение ока он рухнул. Эллен была беззащитна перед обстоятельствами. Здесь, у этого дома, она оказалась в еще большей опасности, чем когда убегала из Хаверинг-хауза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50