Наконец она разрыдалась в голос, пряча лицо у него на груди, и Фрэнсис прижался щекой к прохладному шелку ее волос.– Я знаю, любимая, знаю, что он сделал. Но ты не бойся, тебе больше нечего бояться, – пробормотал он, переживая вместе с ней ужас и боль, которые ей пришлось испытать.«Все это случилось по моей вине, я подвел ее», – беспомощно подумал Фрэнсис. Нечасто ему приходилось испытывать горечь поражения, но сейчас он пил ее полной чашей. Ему следовало загодя предвидеть эту опасность. Господи, ну почему он сразу не увез Энн из Рэнли?!Укачивая Энн, как испуганного ребенка, он стал целовать ее лоб, глаза, щеки… Соленые слезы попали ему в рот.– Все будет хорошо, – твердил Фрэнсис, поглаживая ее трясущиеся плечи. – Это ничего не значит, любовь моя. Он больше тебя пальцем не тронет. Никогда. Все хорошо.Прошло много мучительных минут, прежде чем Энн наконец успокоилась. Фрэнсис все знал! Должно быть, он уже давным-давно догадался, в чем дело, но все-таки не отвернулся от нее с презрением.– П-прости меня… Я… Мне т-так жаль, – прошептала она, все еще всхлипывая и прерывисто вздыхая. – Мне очень, очень жаль!Фрэнсис отвел назад прилипшие к ее щекам влажные пряди. Энн горестно смотрела на него из-под заострившихся от слез ресниц, и этот взгляд пронзил ему сердце.– Перестань, глупенькая, что ты такое говоришь? Тебе не за что просить прощения! – Его губы на секунду прижались к ее вздрагивающим от плача губам. – Кэмпбелл жизнью ответит за то, что он натворил, хотя мне следовало догадаться, что Гленкеннон станет тебе плохим защитником.– Защитником?! – Энн горько рассмеялась. – Мой дорогой отец сам передал меня из рук в руки этому человеку! Я его плоть и кровь, но он продал меня Кэмпбеллу, чтобы было чем заплатить солдатам, – проговорила она задыхаясь. – Я знала, что он никогда меня не любил, но даже в страшном сне не могла себе представить такое.Фрэнсис стиснул ее в объятиях.– Гленкеннон тебе не отец, Энн, – прошептал он со сдержанной страстью. – Твой отец умер еще до твоего появления на свет.Энн вздрогнула и резко отстранилась, глядя на него расширенными от изумления глазами.– Что ты сказал?!– Гленкеннон тебе не отец, милая. Твой отец был убит, когда ты еще не родилась.Она с трудом перевела дыхание.– Расскажи мне все.– Фамилия твоего отца была Маккиннон, девочка моя. Он был старшим сыном главы небольшого клана, землями которого сейчас владеет Гленкеннон. Кстати, часть этих земель мы проехали вчера – перед тем как добрались до болот… Ты действительно готова узнать правду, милая? Это очень мрачная история.Энн решительно кивнула, и Фрэнсис начал свой рассказ, хмуро глядя на потрескивающие угли:– Гленкеннон познакомился с твоей матерью, как только приехал в Шотландию. Он жаждал составить себе имя и твердо решил ее заполучить, хотя она не желала иметь с ним ничего общего. Она полюбила Брюса Маккиннона, и он тоже влюбился в нее с первого взгляда.Фрэнсис вскинул голову.– Маккинноны не были могущественным кланом, но по зрелом размышлении Макдоннеллы дали согласие на брак: ведь они обожали Мэри и ставили ее счастье превыше всего. Бракосочетание было совершено втайне, потому что к тому времени солдаты Гленкеннона уже начали опустошать земли Маккиннонов. Однако Гленкеннон каким-то образом узнал о заключении брака. Он пришел в ярость и убедил опекунов юного короля Якова, что Маккинноны возглавили заговор, чтобы помочь бежать Марии Стюарт и превратить Шотландию в католическое государство. Маккиннонов обвинили в измене, и Гленкеннон тут же послал в их поместье вооруженный отряд. Всех убивали без пощады: мужчин, женщин, детей. Лишь очень немногим удалось выжить в этой бойне. Старый Рональд Маккиннон и два его сына, Брюс и Ричард, погибли, защищая свой дом. Вся семья была вырезана до единого человека, спасся только самый младший сын Ричарда – ты его знаешь, это Конрад. Верный слуга вынес его из дома и спрятал на болотах.Фрэнсису пришлось ненадолго умолкнуть. Заглянув в глаза Энн, он нежно провел пальцами по ее застывшему лицу и продолжил свой рассказ:– Поскольку свадьба состоялась втайне, Мэри не переехала к мужу и в ту роковую ночь находилась у своих родителей в Брайз-Холле. Таким образом ее жизнь – и твоя тоже – была спасена. О том, что Мэри беременна, никто не знал, кроме ее родителей и моей матери – они были подругами с детских лет.Фрэнсис замолчал. Только мирное потрескивание горящих дров и неровное прерывистое дыхание Энн нарушали тишину.– Но почему она все-таки вышла замуж за Гленкеннона? – наконец шепотом спросила Энн. – Как она могла?!– Когда Гленкеннон узнал, что Мэри не погибла во время резни, он похитил ее и увез в Эдинбург, а оттуда переправил на корабле в Англию, прежде чем Макдоннеллы успели поднять другие кланы на борьбу. Как только Мэри оказалась в Роузвуде, ему оставалось только ждать: ведь у него на руках были все карты. К тому времени, как ты родилась, любовь моя, Мэри стала его законной женой. До самой своей смерти она жила в страхе: Гленкеннон знал ее тайну и угрожал, что в случае неповиновения отдаст тебя на воспитание в какую-нибудь дальнюю деревню. Тем самым сохранил свою власть над ней – и над ее семьей тоже.Энн покачала головой, словно не понимая.– Моя мать была вынуждена выйти замуж за человека, который убил ее мужа? – переспросила она. – О боже, Фрэнсис! Как она могла терпеть… все эти годы?Фрэнсис обнял ее и начал ласково поглаживать по волосам.– Я не знаю, милая. Богом клянусь, не знаю.– Почему ты мне раньше все это не рассказал?– Я решил, что тебе не стоит знать правду, пока ты живешь под крышей Гленкеннона.Энн тяжело вздохнула. Он был прав: ей ни за что не удалось бы скрыть от Гленкеннона свою ненависть, если бы она знала правду.– Итак, теперь мне все известно. Теперь… когда уже слишком поздно, – безутешно произнесла она.– Вовсе нет, любовь моя! Почему ты считаешь, что все кончено? Мои планы не изменились ни на йоту.Фрэнсис еще крепче обнял ее, но Энн отстранилась и безнадежно уставилась в огонь.– Перси Кэмпбелл разрушил все наши планы.– Перси Кэмпбелл разрушил только свою собственную никчемную жизнь, – спокойно возразил Фрэнсис, – и скоро я о нем позабочусь. То, что между вами произошло, ничего не меняет в моих чувствах к тебе. Я только сожалею, что не прикончил этого мерзавца давным-давно.– Значит, ты ничего не понимаешь! – сдавленным голосом проговорила Энн, и жгучие слезы стыда вновь покатились по ее щекам. – Не понимаешь, что он сделал со мной. О господи…Она разрыдалась, закрыв лицо руками, и Фрэнсис снова привлек ее к себе, прижался губами к ее губам.– Тихо, тихо, любовь моя, не плачь, все хорошо, – шептал он. – Я люблю тебя, Энн. И ничто не в силах этого изменить.– Н-но… ты не можешь меня любить, Фрэнсис! К-как ты можешь… после того, что случилось?Фрэнсис бережно провел пальцами по ее губам.– Если ты так думаешь, дорогая, значит, ты ничего не понимаешь в любви.Он улыбнулся, осыпая легкими поцелуями ее глаза и щеки, а затем овладел ее ртом – сначала нежно, а потом, когда ее губы раскрылись под его натиском, – с нарастающей страстностью. Его язык проник ей в рот и начал исследовать таинственные влажные глубины. Одна рука запуталась в длинных волосах у нее на затылке, другая заскользила вниз по ее спине, и вдруг это движение напомнило ей Кэмпбелла. Энн оттолкнула его и прервала поцелуй.– Нет, Фрэнсис, не надо! Я не могу… – прошептала она.Его губы заглушили протест, а руки продолжили свое неспешное путешествие. Искусные ласки и неторопливые поцелуи помогли Энн успокоиться, она вновь потянулась к нему, чувствуя ту же сладкую боль, которую всегда пробуждало его прикосновение. Она провела пальцами по его шее, по сильному мужественному подбородку и затаила дыхание, когда его теплые губы приникли к нежной впадинке у основания ее горла, а пальцы принялись распускать шнурки на рубахе.От опьяняющих поцелуев кружилась голова. Энн закрыла глаза, изо всех сил пытаясь вспомнить, почему ей непременно нужно его остановить, но прикосновение его губ было подобно какому-то хмельному напитку, стремительно уносившему ее от действительности в волшебное царство наслаждения.Она просунула руки ему под рубашку и стала поглаживать мускулистую спину, а Фрэнсис обхватил ладонями ее грудь под рубашкой, перекатывая между пальцами напрягшийся от ожидания сосок. Из груди Энн вырвался низкий протяжный стон. Все ее чувства были атакованы сразу; она безнадежно запуталась в обрушившейся на нее буре ощущений. Ей хотелось большего… Она вцепилась в плечи Фрэнсису, притянула его ближе к себе. Он опрокинул ее на спину и, налегая всем своим весом, прижал к ложу из душистой травы. Его рука скользнула вниз, легла на ее бедро… И вдруг на Энн водопадом обрушились воспоминания о боли и унижении, пережитых по вине Кэмпбелла. Наслаждение, которое доставляли ей руки Фрэнсиса, мгновенно исчезло. Ее охватил безрассудный страх, она уперлась обеими руками ему в грудь и, отчаянно мотая головой, увернулась от поцелуя.– Нет, Фрэнсис, я не могу, – заплакала она, отталкивая его, пытаясь приподняться и сесть. – Я не могу… я этого больше не вынесу!Фрэнсис схватил ее за руки и прижал их к своему бурно бьющемуся сердцу.– Энн, ты нужна мне, потому что я люблю тебя, – с искренней страстностью проговорил он. – Я не причиню тебе боли. Я хочу, чтобы ты узнала, какую радость доставляют друг другу мужчина и женщина, когда любят по-настоящему.Энн отрицательно покачала головой, стараясь высвободить руки.– Я уже знаю, на что это похоже.– Нет, не знаешь. Энн, взгляни на меня.Она перестала вырываться и неохотно, против воли, подняла на него глаза.– Послушай меня, милая. То, что бывает между мужчиной и женщиной, когда они любят друг друга, совсем не похоже на то, что тебе пришлось пережить. Тебе понравилось, как Кэмпбелл тебя обнимал, прикасался к тебе?Энн возмущенно вскинула голову.– Разумеется, нет!– Но разве ты можешь сказать прямо сейчас, глядя мне в глаза, что тебе не понравилось, как я тебя обнимаю и целую?И опять она покачала головой.– Все совсем по-другому, милая. Перестань думать о том, что было, и ты поймешь. – Фрэнсис снова привлек ее к себе. – Я не хочу, чтобы ты меня боялась из-за того, что этот подонок взял тебя раньше. – Он откинулся назад и заглянул ей в глаза. – Позволь мне любить тебя, Энн. Я хочу разогнать твои страхи раз и навсегда.Ее стиснутые кулачки, упиравшиеся ему в грудь, наконец разжались, Энн нерешительно погладила его по лицу.– Верь мне, Фрэнсис, я люблю тебя, – прошептала она. – Я знаю, что с тобой все будет по-другому, но все равно… мне страшно.Фрэнсис провел губами по ее лбу, легко прикоснулся ко рту, все еще вздрагивающему от испуга, потом опять бережно опустил Энн на одеяло и стянул с нее мешковатые мужские штаны. Она лежала перед ним обнаженная, у него перехватило дух от ее красоты. С трудом переведя дыхание, Фрэнсис мысленно поклялся себе, что исправит зло, причиненное Кэмпбеллом.Сбросив сапоги и остатки одежды, он вытянулся рядом с ней на одеяле и обнял ее.– Как ты прекрасна, любовь моя, – прошептал он, – как прекрасна…Фрэнсис нежно развел языком сомкнутые губы Энн, и она покорилась его воле, медленному поглаживанию его рук, оставляющих за собой пламенный след у нее на коже. Страшные воспоминания, терзавшие Энн, отступили перед ласковой силой Фрэнсиса. Она обхватила его голову и невольно выгнулась ему навстречу. Ее кожа пылала, по жилам тек жидкий огонь, она вся содрогалась от желания.Фрэнсис ласкал ее с утонченной нежностью, стараясь всеми известными ему способами разжечь в ней страсть. Он обвел ладонью соблазнительную округлость бедра, коснулся мягкого треугольника волос у нее между ног, и это прикосновение взволновало ее больше, чем она когда-либо могла вообразить. Энн тихонько вскрикнула, не сомневаясь, что, если он немедленно не прекратит эту пытку, все ее нервы лопнут, как чересчур сильно натянутые струны. Ее пальцы вплелись ему в волосы, она прильнула к нему и ответила на его поцелуй со всей страстью, на какую была способна. Когда он накрыл ее своим телом, она позабыла обо всем. Ею владело одно-единственное всепоглощающее желание: слиться с ним воедино.Фрэнсис стиснул зубы, чтобы удержаться от соблазна разом покончить с невыносимым напряжением, разрывавшим его на части. Он овладел ею медленно и начал неторопливо двигаться у нее внутри, только когда почувствовал, как ее бедра сами поднялись ему навстречу.Энн показалось, что все на свете потеряло смысл – все, кроме насущной потребности утолить жажду, которую Фрэнсис так искусно возбуждал. Она громко застонала, изо всех сил вцепившись в его плечи, пока он проникал в нее все глубже и глубже, увлекая ее за собой на головокружительную высоту. Наконец внутри у нее что-то взорвалось с неистовой силой, ее тело, поднятое на гребень волны страсти, сорвалось и закружилось в бурном омуте наслаждения. * * * Несколько секунд Энн лежала неподвижно. Когда ее дыхание постепенно выровнялось, она попыталась привести в порядок свои чувства, но скоро оставила это бесполезное занятие. Фрэнсис крепко обнимал ее, его горячее дыхание согревало ей шею. Она положила голову ему на плечо, ее пальцы запутались в жестких завитках волос у него на груди. Все ее существо было проникнуто блаженным умиротворением.«Ничто на свете не может сравниться с этим чувством, – удивленно подумала Энн. – Ничто даже в отдаленной степени его не напоминает!»Фрэнсис неожиданно усмехнулся:– Ты уже готова начать все сначала, любовь моя? Черт возьми, этак ты меня заездишь до смерти.Он схватил ее блуждающие пальчики, поднес их к губам, а потом медленно, с чувством поцеловал ладонь. Энн радостно рассмеялась, довольная собой, своим возлюбленным и всем окружающим миром.– Мне даже во сне не снилось, что это может быть так, – призналась она, улыбаясь в темноту.– Я знаю. – Он ласково погладил ее по бедру. – Когда я вез тебя в Кеймри, ты всю дорогу сражалась со мной, как львица. Но я чуть ли не с самого начала знал, что все будет именно так, как получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48