— У нас есть брачный договор, невеста, жених, епископ и свидетели. Этого вполне достаточно, — решительно сказал принц и поднялся из-за стола. — Так что начинайте — и поскорее.
— Как, прямо здесь? — ужаснулась Элизабет. — Неужели в замке нет хотя бы часовни? — Она порывисто обернулась к епископу.
— Во имя нашего милосердного спасителя, позвольте мне вступить в брак в божьем храме!
Епископ искоса глянул на принца:
— Её просьба не лишена смысла. Сдаётся мне, по пути сюда я проходил мимо небольшой часовни.
Карл глубоко вздохнул.
— Ну хорошо, мы перейдём в часовню. Но только при одном условии. — Он устремил взгляд на Элизабет. — Вы должны дать мне торжественное обещание, что без дальнейших проволочек завершите обряд венчания.
Элизабет кивнула.
— Обещайте мне это! — настаивал принц.
— Хорошо, ваше высочество. — Она перекрестилась, хмуро поглядывая на принца. — Перед всевышним и под страхом вечного проклятия обещаю, что исполню весь обряд до конца и без всяких проволочек.
В часовне англиканский епископ неодобрительно нахмурился при виде скульптурных изображений и затейливых витражей, но промолчал и подошёл к алтарю.
Принц Карл крикнул:
— Покороче, ваше преподобие! По возможности сократите службу!
Раздражённый подобной бесцеремонностью, пухлый епископ пролистал страницы своего еретического молитвенника и, отыскав нужные строчки, повернулся к присутствующим.
— Невеста пусть встанет справа от меня. Жених — слева.
Крейтон подчинился сразу, но Элизабет замешкалась, и тогда маркиз Ормонд легонько подтолкнул её вперёд.
Элизабет казалось, что ей снится странный сон — только вот все это творилось наяву. Еретический священник произносил знакомые с детства слова, правда, не на божественной латыни, а на греховном английском языке.
— Во имя отца, и сына, и святого духа! — провозгласил он и разразился было традиционной речью… но тут Карл бесцеремонно дёрнул его за рукав и знаком велел поторапливаться.
Епископ вспыхнул, но перешёл к сути обряда:
— Спрашиваю и призываю вас обоих ответить — как ответите вы в день Страшного суда, когда тайны всех сердец должны быть раскрыты, — ведает ли кто из вас о препятствии, по причине которого вы не можете сочетаться перед господом узами законного брака? Если знаете, то признайтесь в этом теперь же, ибо те, кто соединяются, не облегчив душу, не соединены богом, и супружество их незаконно.
На миг воцарилась тишина, и Элизабет всем сердцем пожелала, чтобы нашлось хоть какое-нибудь законное препятствие к этому браку — ведь каждому ясно, что бог всемогущий не может одобрить такого союза! Никто, однако, не произнёс ни слова.
— Назови своё имя, сын мой, — обратился епископ к Крейтону.
— Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон.
— Эдуард Гэррэт, желаешь ли ты взять в жёны эту женщину, чтобы жить с ней вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить её, утешать её, почитать и беречь её в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для неё… — при этих словах Элизабет презрительно фыркнула, -…всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Крейтон нагло улыбнулся невесте:
— Да!
Епископ обратился к Элизабет:
— Назови своё имя, дитя моё.
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, — сдавленно проговорила она.
— Что, что? — Епископ приложил к уху ладонь. — Извини, дочь моя, но я тебя не расслышал.
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, графиня Рейвенволд! — сердито выкрикнула женщина.
— А-а!
Епископ нашёл нужное место в молитвеннике и продолжил:
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить его, утешать его, почитать его в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для него всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Вот уж действительно, повинуйся и служи! Все внутри Элизабет отчаянно кричало «нет!», но ведь она перед богом поклялась принцу пройти этот фарс до конца… И всё же, до чего трудно произнести одно-единственное слово, которое отдаст её во власть этого негодяя Крей-тона!…
— Да, — в гнетущей тишине шепнула Элизабет.
Старик опять её не расслышал, и тогда она яростно крикнула:
— Да!
Да поразит проказа принца и Крейтона!
Епископ с облегчением вздохнул и обратился к присутствующим:
— Кто выдаёт эту женщину замуж?
Опять возникла неловкая пауза, но потом вперёд шагнул принц Карл.
— Мы её выдаём. — Он взял холодную руку Элизабет и вложил её в огромную жаркую ладонь Крейтона.
Священник обратился к жениху:
— Повторяй за мной, сын мой: «Я, Эдуард Гэррэт…»
Ироническая усмешка на лице Крейтона увяла.
— Я, Эдуард Гэррэт.
— …беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны…
— Беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны.
— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
— Чтобы жить с тобой отныне и впредь.
— …в радости и печали, в богатстве и бедности…
— В радости и печали, в богатстве и бедности.
— …в болезни и здравии, в любви и заботе…
— В болезни и здравии, любви и заботе, — повторил Крейтон, саркастически кривя губы.
— …пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
— Пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
Какое издевательство, думала Элизабет. Хорошо, хоть Крейтон перестал усмехаться, произнося такую чудовищную ложь.
Епископ обратился к Элизабет.
— Повторяй за мной, дочь моя: «Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин…»
Жаркая волна гнева окатила Элизабет. Она выпрямилась во весь рост, вскинула голову и громко, звенящим голосом произнесла:
— Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин.
— …беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья…
— Беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья!
— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
— Чтобы жить с тобой отныне и впредь! — Странно, но от собственного крика ей стало легче.
— …в радости и печали, в богатстве и бедности…
— В радости и печали, в богатстве и бедности!
— …в болезни и здравии…
— В болезни и здравии!
— …чтобы любить, беречь и повиноваться, пока смерть не разлучит нас…
Элизабет вызывающе посмотрела на Крейтона и повторила слова епископа, но на сей раз тише:
— Чтобы любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.
Крейтон удивлённо вскинул бровь, а епископ нахмурился, явно гадая, произнесла ли она «повиноваться». Элизабет одарила старика молящим и совершенно невинным взглядом.
Епископ отёр платком вспотевший лоб и продолжил:
— Принесли ли вы кольцо?
И тут Крейтон молниеносно сунул в карман левую руку, на которой вызывающе сверкал золотой перстень.
— У меня нет кольца для леди.
Этот выскочка пожалел для неё даже такой малости!
Как и раньше, на помощь пришёл принц.
— Вот. — Он снял с мизинца великолепный, оправленный в золото сапфир и положил его на раскрытый молитвенник епископа. Ухмыльнувшись, принц Карл повернулся к Крейтону:
— Считай это подарком.
— Ваше высочество сама щедрость, — лукаво улыбнулся в ответ Крейтон и надел кольцо на палец Элизабет.
— Ого. В самую пору. — В его огромной руке изящная ладошка Элизабет казалась совсем крохотной. На длинных, крепких пальцах бледнели шрамы. Один палец, очевидно, был сломан и неправильно сросся.
Проказливо блестя глазами, Крейтон повторял за епископом:
— С этим кольцом я беру тебя в жёны и буду верно служить тебе своим телом…
Вот уж действительно! Губы Элизабет сжались в тонкую, твёрдую линию.
— …и всею своею собственностью я тебя одарю…
— И всею своею собственностью я тебя одарю…
— …во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
— Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
Элизабет вырвала руку из ладони Крейтона.
Святой отец набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжать службу, но тут принц Карл бесцеремонно прервал его, подняв руку:
— Благодарим, ваше преподобие. Превосходная служба.
— Но, милорд, — возразил изумлённый епископ, — я ведь не закончил. Не прочитано ещё несколько молитв благословения, отрывки из Священного Писания…
— Они женаты, не так ли? — стоял на своём упрямый принц.
— О да, они муж и жена, — подтвердил епископ, — но осталось ещё много молитв — о ниспослании детей и прочая, и наказ мужу и жене…
Калпепер громким голосом обратился к епископу:
— Мне сообщили, что свадебный стол уже накрыт.
Он взял священника под руку и повёл его к двери.
— Его высочество в честь праздника заказал тончайшие вина и изысканные яства. Вам ведь не хочется, ваше преподобие, чтобы горячее простыло, не правда ли?
Занятый мыслями о предстоящей трапезе за свадебным столом, епископ обернулся к новобрачным, торопливо осенил их крёстным знамением и скороговоркой пробубнил:
— Во имя отца, и сына, и святого духа объявляю вас мужем и женой.
И поспешил добавить:
— Не забудьте при первой же возможности принять святое причастие. И да благословит вас обоих господь!
Калпепер уже почти вытолкал его из часовни, когда епископ кивнул Гэррэту:
— Чуть не забыл! Сын мой, теперь ты можешь поцеловать невесту.
Ну уж нет. Целоваться с ним Элизабет не станет! Она зло покосилась на своего новоявленного супруга. Пусть только попробует к ней подступиться! Элизабет не намерена допустить подобную вольность в присутствии маркиза Ормонда и принца.
— Поцеловать невесту? — Крейтон взглянул на негодующее лицо новобрачной и громко рассмеялся:
— Нет, что-то не хочется!
Элизабет вовсе не желала, чтобы Крейтон её целовал, но с какой стати он её оскорбил?!
Между тем виконт, помрачнев, повернулся к Ормонду:
— Что касается тебя, даже не знаю, что и сказать. Я-то думал, что ты мне друг.
Ормонд протянул виконту руку:
— Я по-прежнему твой друг, Гэррэт, хотя сегодня ты вправе думать иначе.
Крейтон кисло усмехнулся, но тем не менее пожал протянутую руку.
— С такими друзьями… Ты заплатишь мне за это, Ормонд.
— Согласен, милорд, я задолжал тебе, — ухмыльнулся маркиз. — Но не слишком. Рано или поздно тебе пришлось бы жениться, и твой выбор мог оказаться куда хуже.
Он проводил Гэррэта до выхода из часовни.
— Давай подождём год или два. И если тогда у тебя не пропадёт желание вызвать меня на дуэль — я буду к твоим услугам.
Элизабет осталась в одиночестве стоять у алтаря.
Нет, сегодня она предостаточно хлебнула унижений!
— Господа, неужели у вас принято вести себя так, будто все леди в вашем окружении туговаты на ухо или простолюдинки?
Похоже, маркизу Ормонду и впрямь стало стыдно за допущенную бестактность. Он поклонился графине:
— Тысяча извинений, миледи!
Крейтон же и не подумал извиняться.
В этот момент к ним подошёл принц.
— Идёмте, Ормонд. Нас ждёт свадебный пир.
Крейтон направился вслед за ними, но принц Карл остановил его:
— А вам, новобрачные голубки, не доведётся принять участия в празднестве, которое мы устраиваем в вашу честь. Карета ждёт, и она доставит вас прямо в порт.
— Как, уже сейчас? — откровенно изумился Крейтон. — Я надеялся, — он озорно глянул на Элизабет, — отдохнуть хоть одну ночь…
Принц расхохотался:
— Придётся вам потерпеть с приятным завершением брачного обряда! Разве только устроитесь, как то должно новобрачным, в дорожной карете. Прощайте!
И принц, развеселившись, вышел из часовни, а за ним последовала свита, на ходу обмениваясь солёными шутками. Элизабет сгорала от унижения и злости. Какая грубость! Эти люди обходятся с ней, точно с уличной девкой! Ну нет, такого она больше не позволит!
— Пойдём, Бесс. — Низкий голос Крейтона эхом прокатился под сводами крошечной часовни. — Не время показывать характер. Пора ехать.
— Бесс? — Не веря своим ушам, Элизабет недоверчиво оглянулась на своего свежеиспечённого супруга. — Моё имя — Элизабет, сэр, и я не буду отзываться ни на какое другое!
— «Элизабет» звучит слишком официально. Я буду звать тебя Бесс.
Господи, как же она ненавидит эту дерзкую, самоуверенную ухмылку!
— Нравится тебе это или нет, ты — моя жена перед лицом господа и закона.
— Господа? — взвилась Элизабет. — Так вы и впрямь решили, будто меня касается лепет вашего епископа-еретика?! Нет и нет, сэр! В глазах истинной веры у вас нет никаких прав — ни на меня, ни на моё имя!
— Ошибаешься, Бесс, — почти ласково заверил Крейтон. В гневе женщина размахнулась, чтобы влепить наглецу пощёчину, но виконт ловко увернулся от удара и без лишних церемоний сгрёб в свои медвежьи объятия непокорную супругу.
9.
Элизабет надеялась улизнуть и тайком добраться до Лувра, чтобы искать защиты у королевы, но виконт Крейтон словно разгадал её замыслы. Он бесцеремонно подхватил супругу на руки и понёс к выходу по залам дворца. Элизабет брыкалась изо всех сил, пытаясь вырваться из объятий Крейтона, но виконт лишь сильнее прижимал её к своей широкой мускулистой груди. На все проклятия и угрозы он отвечал новыми насмешками, а когда Элизабет разошлась уже не на шутку — пригрозил, что прилюдно задерёт ей юбки и как следует выпорет. Тогда женщина притихла — и не только потому, что испугалась позора. Слишком хорошо помнила она, как измывался над нею Рейвенволд… а ведь Крейтон был куда сильнее и выше покойного графа! И Элизабет смирилась — пока.
Когда Крейтон вышел на крыльцо, предместье Сен-Жермен тонуло в ночной темноте. Во внутреннем дворе ожидали две кареты, уже запряжённые лошадьми. Принц сдержал слово и выделил для охраны путешественников двадцать вооружённых до зубов мушкетёров.
Из первой кареты выскочила Гвиннет и стремглав бросилась к хозяйке:
— Миледи, что случилось? Вам нехорошо?
И озадаченно воззрилась на золотоволосого великана, который нёс на руках Элизабет.
— Это ещё кто такой?
— Уймись, хлопотунья, — усмехнулся Гэррэт. — Твоя хозяйка цела и невредима. Кроме того, она теперь — моя жена, так что я сам о ней позабочусь.
И, не обращая внимания на квохтание служанки, направился к каретам. Он прекрасно понимал, что стоит поставить графиню на землю, как она пустится наутёк во всю прыть. Поэтому Гэррэт велел одному из мушкетёров охранять вторую дверцу кареты, а сам бережно усадил жену на обитое бархатом сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26