Гейти обняла себя руками. Боль захлестнула ее. Это не могло быть правдой. Ведь не далее как прошлой ночью Астон поклялся, что рассказал ей правду о прошлом, о Теодоре. И она поверила ему.Дрожа от страха, от малейшей возможности, что Тайтес может быть прав, она настаивала:– Должно быть, ты ошибаешься. Я люблю Астона, и он меня любит, – прошептала она.– Он лгал! – Голос Тайтеса сделался оглушительным. – А как еще, по-твоему, я мог узнать, что ты расспрашивала эту женщину о Теодоре если бы я не услышал об этом сегодня утром? Хочешь, можешь любить его – мне плевать. Но как только он вернется, я намереваюсь выяснить, что на самом деле произошло с моей сестрой.– Тайтес прав. Я солгал.Гейти задохнулась; затем медленно повернулась, с открытым ртом, с широко распахнутыми глазами, и увидела своего мужа, стоящего в дверях гостиной. Она не в силах была двинуться с места. Она знала, что у нее есть много причин, чтобы любить его. Как же он мог солгать ей? Даже после того, как он признал это, она не желала верить. Да и как могла она поверить в то, что человек, которого она любит всем сердцем, мог солгать ей?Он должен был знать, что ничего не выйдет. У Астона, когда он входил в комнату, было такое чувство, будто его ударили кулаком под дых. Когда он лгал Гейти, у него было предчувствие, что в один прекрасный день она узнает истину. Неужели он ошибался, когда оберегал ее от правды? Он должен рассказать ей о том, что произошло на самом деле, ибо, пока между ними лежит ложь, их брак не будет совершенным. Возможно, пришло время ей узнать всю правду и решить, как поступить с ней.– Видишь, я же говорил тебе, – гордо заявил Тайтес, отбрасывая волосы назад.– Нет, Астон, я не могу поверить, что ты лгал мне. Ты же обещал. Он подошел к ней совсем близко и взял ее руки в свои. Они были холодные и дрожали.– Гейти, это правда. Я просто хотел избавить тебя...– Избавить меня! – Она отшатнулась от него. – После того как целых двенадцать лет я пыталась найти правду, хотела все узнать, как ты можешь заявлять мне, что желал избавить меня? Это не ты должен был решать. Я заслужила того, чтобы знать правду.– Мы заслужили того, чтобы знать правду, – поправил ее Тайтес и встал рядом с Гейти, словно защищая ее. – Для начала можешь рассказать нам, почему ты солгал о том, что Теодора ждала от тебя ребенка.Терпение Астона лопнуло. К черту их чувства! Сегодняшний день будет последним, когда его обвиняют в том, что эта девчонка забеременела от него!– Я никогда не дотрагивался до твоей сестры! – произнес он яростно, надвигаясь на Тайтеса, – И никогда не лгал об этом.– Ага, и птицы никогда не летают, – усмехнулся Тайтес.Астону захотелось ударить этого остроумного молокососа.– Веришь ты мне или нет – твое дело. – Он быстро повернулся к Гейта. – Я никогда не лгал об этом, Гейти. Я ни разу не дотрагивался до Теодоры – ни до свадьбы, ни после.Она казалась убитой, опечаленной, и его сердце готово было разорваться, когда он глядел на нее. Ему так хотелось сжать ее в объятиях и утешить. Мог ли он ожидать, что она поверит ему во всем, ведь он только что признал, что наполовину солгал ей. Ему захотелось сказать ей, что он совсем не жалеет о том, что скрыл от нее правду, потому что знал, как эта правда огорчит ее. Как жаль, что сейчас ему придется обо всем рассказать.– Единственное, о чем я солгал, – это о ее смерти.– Да, верно. Этому мы, надеюсь, поверим. Тайтес довел Астона до белого каления.– Ты лучше не вмешивайся! – Он обернулся к Гейти. – Давай обсудим это наедине.– Черта с два!– Тайтес, пожалуйста, следи за своей речью. – Гейти сделала ему замечание до того, как это успел сделать Астон. – Тайтес останется. Его это касается не меньше, чем меня.Слова давались ей с трудом и были лишены каких-либо эмоций. Ей не хотелось встречаться с ним взглядом. Она не желала, чтобы он заметил, как глубоко она задета.– Только на этот раз изволь сказать мне правду, Астон. Не заставляй меня проходить через весь этот ад еще раз. Не надо больше лжи, – прошептала она искренне.– Да, и скажи нам на милость, почему ты не разрешил Теодоре взять нас сюда, чтобы мы жили в этом роскошном доме.Он избегал смотреть на мальчишку. Он боялся, что если посмотрит на него, то не сможет удержаться и ударит. Он не сводил взгляда с Гейти, хотя она и не смотрела ему в глаза.– Теодора не желала, чтобы вы жили здесь.– Я не лгу. Дважды миссис Коннорс приезжала к Теодоре и просила ее забрать вас. Мне даже удалось получить согласие отца, но Теодора сказала «нет». Теодора была душевнобольной. Иначе и быть не могло. У нее не было и капли теплых чувств ни к тебе, ни к Тайтесу.– Это неправда, Астон. Я прожила с ней восемь лет. Мы смеялись. Играли вместе. Почему ты так говоришь? Зачем пытаешься сделать нам больно? – спросила она, хотя внутренний голос напомнил ей о том, что она часто задавалась вопросом, отчего Теодора ни разу не приехала в приют навестить их.Тайтес в ярости метался по комнате. Гейти с трудом могла пошевелиться. Она беспомощно моргала, кулаки и челюсти были плотно сжаты.– Не слушай его, Эвелина! Он уже один раз одурачил тебя. Наверное, Теодора умоляла его, чтобы он разрешил ей взять нас к себе. Она хотела, чтобы мы были с ней с того момента, когда не стало папы и Джоша. Поверить ему? Нет, спасибо! Он наверняка виноват в ее смерти; это он и пытается скрыть! – выпалил Тайтес с горячностью.Все старые чувства, которые Гейти оставила позади, снова всплыли на поверхность. Она всегда знала, что в смерти Теодоры было что-то еще, о чем ей не рассказывали, но она так была восхищена Астоном и так любила его, что позволила увести себя от того, что считала правдой. Она стала наступать на него.– Не далее как прошлой ночью ты сказал мне... – Она запнулась, от глубины чувств голос ее сорвался. Она с трудом глотнула, вспоминая его слова; «Ради того, чтобы ты осталась со мной, я пошел бы и на подкуп, и на ложь». – Не надо больше лжи, Астон. Скажи мне правду.Горло его сдавило, он попытался еще раз заслонить ее от боли.– Ты не хочешь ее знать.Гейти была на грани отчаяния, ей хотелось броситься на него и силой заставить все ей рассказать. Как он может думать, что она не хочет знать правду?– Сейчас же, – только и смогла вымолвить она.Лицо ее было отрешенным. Он тяжело вздохнул.– Теодора нарочно упала с лестницы. Она хотела, чтобы ребенок родился мертвым. Она не желала, чтобы он жил. Когда она кричала от боли, она призналась, что упала не случайно. Она пыталась убить ребенка, но не себя.Если раньше Гейти была в шоке, в ярости, то теперь казалась опустошенной. Горе переполняло ее. Как могла Теодора быть такой эгоистичной? Пускай она не желала, чтобы брат и сестра занимали место в ее жизни, но как могла она не хотеть свое дитя? Медленно она покачала головой.– Нет, – прошептала она, не дыша.– Лжец! – прошипел Тайтес, почти подпрыгнув на месте. – Мерзкий лжец!Астон указал на Тайтеса пальцем. Глаза его сузились, но голос остался тихим.– Не смей называть меня больше лжецом. Я устал это слышать. – Взгляд Астона переметнулся от Тайтеса к Гейти. – Ты хотела услышать правду. Я же предупреждал, что она тебе не понравится.Гейти была не в силах вымолвить ни слова. Она закрыла глаза и сделала вдох: он причинил ей боль. Печаль переполнила ее. Она потеряла Астона. Она раскрыла перед ним душу, мечтала о будущем вдвоем с ним. Она любила его. Как мог он так поступить с ней?– Ты ублюдок! Ты сделал ей ребенка, а потом убил их обоих! – снова заорал Тайтес.– Нет! – Астон повысил голос. Он развернулся и снова указал пальцем в Тайтеса. – Твоя сестра была лживой, эгоистичной шлюхой, которая прикончила саму себя, пытаясь убить свое дитя!Гейти рванулась, чтобы броситься на Астона с кулаками, но Тайтес опередил ее. Он размахнулся и ударил Астона в челюсть, отчего его голова откинулась назад. Астон сумел удержаться на ногах и нанес Тайтесу тяжелый удар под дых. Он закашлялся и согнулся пополам.– Прекратите! – воскликнула Гейти, вставая между ними; ее била дрожь от страха, ярости и боли.– Уйди с дороги! – прохрипел Тайтес, поднимая лицо – он был еще в согнутом положении. – Я убью его!– Тайтес, прекрати это сумасбродство! – воскликнула Гейти, отталкивая его в сторону, когда он попытался пройти мимо нее. – Иди в конюшню и попроси Хэнка приготовить карету для нас. Мы уезжаем.– Только я вначале...Она дрожала так сильно, что еле держалась на ногах. Ей казалось, что с нее живьем сдирают кожу.– Иди. Сейчас же. Я иду за тобой. Мы едем в Сиреневый холм.После еще одного уничтожающего взгляда на Астона, Тайтес повернулся, чтобы уйти. Гейти заметила, что Альма, Джози и Мими стоят в дверях. Они расступились, чтобы пропустить Тайтеса. Она прочистила горло, надеясь придать своему голосу больше сил.– Мими, иди собери маленький чемодан и жди меня на улице. Альма, Джози, вы извините нас? – Она не понимала, как ей удается оставаться такой вежливой.– С вами все в порядке, мистер Астон? – спросил Джози.Астон вытер уголок рта тыльной стороной ладони.– В порядке. Делайте то, что велит Гейти. Слуги удалились, и после трех глубоких вдохов, которые совершенно не успокоили ее, Гейти повернулась лицом к Астону. Ей нужно было много времени, чтобы собрать все свои силы и сказать то, что должно было быть сказано, а потом покинуть этот дом. На подбородке Астона уже проступила багровая царапина. Она любила его и глубоко страдала, но ей пришлось сказать ему:– Я не верю тому, что ты рассказал о моей сестре.– Я знаю. Именно поэтому я не хотел говорить тебе правду.– Мне придется уехать.Он схватил ее за плечи; пальцы впились в кожу; сердце глухо стучало у него в груди, причиняя боль. В какое-то мгновение ему захотелось встряхнуть ее. Неужели не было никакой возможности избавиться от прошлого? Неужели то, что сделала с ним Теодора двенадцать лет назад, снова разобьет его жизнь? Неужели ему никогда не освободиться от ее мерзкой лжи?– Нет. Черт возьми, Гейти, я не хочу разжалобить тебя, но, пожалуйста, перестань думать о том, что все это сделал я! Мне было семнадцать. Я не простил ее за то, что она сделала мне, но я совсем не желал, чтобы она или ее ребенок умерли такой смертью. Я сказал тебе правду о ее гибели.– В какой раз? – спросила она мягко. – Сейчас или несколько недель назад? – Он судорожно глотнул воздух: ее слова попали в цель, но она не чувствовала победы. Да и как могла она ее чувствовать, когда даже сейчас хотела простить его, но была не в силах сделать это.Она приняла холодный вид.– Я теряюсь, чему верить. С каждым разом твой рассказ становится все запутаннее. Я думала, что могу доверять тебе, но теперь я не уверена в этом.Астон медленно отпустил ее и отвернулся.Не произнося ни слова, Гейти повернулась и вышла из комнаты. Глава 19 Тайтес шел впереди, неся в руке удочки, а Гейти с отцом шли за ним следом по тропинке, которая вела к пруду у северных границ Сиреневого холма.Вокруг них разливался полуденный солнечный свет, наполняя теплом чудесный день. Светло-голубое небо было усеяно клубами белых облачков. Легкий ветерок шевелил листья деревьев. Время от времени где-то вдалеке Гейти слышала пронзительные крики дроздов, перелетавших с ветки на ветку. Красивая коричнево-оранжевая бабочка порхала над тропинкой перед ними.– Как хорошо, что ты вернулась, Гейти, – произнес Лейн, пока они не спеша брели по тропинке. – И, несомненно, за эти три дня настроение Тайтеса заметно исправилось.Она взглянула на долговязого юношу, шагавшего впереди. Он казался беззаботным. Гейти не хотелось рассказывать отцу о том, что у Тайтеса были проблемы с властями. Возможно, когда-нибудь она сделает это, но не сейчас. Ее мысли были заняты Астоном.– Ему уже лучше. С тех пор как мы приехали в Сиреневый холм, он успокоился. Думаю, он осознал, что именно здесь его дом.– Я не спрашивал тебя с тех пор, как ты приехала, но я беспокоюсь за тебя. Ты стала очень молчаливой. Я был уверен в том, что, как только ты разыщешь брата, на твоем лице появится улыбка и то имя, которое я дал тебе так много лет назад, станет наконец подходить тебе. Неужели ты никогда не будешь счастлива?Она перевела глаза на него, надеясь, что шляпка скрывает большую часть ее лица. Ей было горько оттого, что она не оправдала ожиданий отца. Он так старался сделать ее счастливой. Лейн позволил ей делать такое, чего не разрешил бы ни один отец, и она навечно останется ему благодарна.– То, что я несчастлива, никак не связано с тобой, папа.– Да, моя милая, я знаю это.Как бесконечно счастлива была бы она, если бы Астон не сказал ей грязную ложь о ее сестре. У Теодоры были свои недостатки. Теперь она знала об этом. Но она никогда не простит Астону обвинений, которые он предъявлял ей. Даже сейчас ей было больно вспоминать его слова. Неужели он рассчитывал, что она поверит в то, что Теодора могла быть такой жестокой и хотела смерти своему ребенку? Она постоянно задавала себе вопрос: интересно, ищет ли он свой способ отомстить ей за то, как она поступила с ним, и за то, что с ним сделала Теодора?Гейти улыбнулась отцу, хотя знала, что ее улыбка получилась вымученной.– Я счастлива, что мы нашли Тайтеса, Ты же знаешь, папа. Уезжая из Мобила, я считала, что смогу сделать так, что из моего брака с Астоном что-нибудь получится. – Чувство одиночества не покидало ее, и она постаралась стряхнуть его. – Было множество веских причин для того, чтобы я полюбила его.– Радость?– Это правда, – призналась она. – Знаю, это немыслимо и выглядит как осквернение всего того, что было священно для меня все эти годы, но, папа, – она накрыла ладонью его руку, – Астон мне понравился сразу, когда я увидела его. Даже когда мне хотелось причинить ему боль, когда я чувствовала, что должна ненавидеть его, меня влекло к нему. Ты не можешь себе представить, как безнадежно я боролась с этим чувством и до сих пор стараюсь побороть любовь к нему.Он потрепал ее по руке; она взяла его под руку.– Я был бы на седьмом небе от счастья, если бы твой брак удался. Астон – хороший человек. Расскажешь мне, что произошло?– Давайте догоняйте. – Тайтес обернулся и позвал их.Гейти махнула ему, чтобы о» шел дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35