Возможно, мне и хочется поцеловать вас, Гейти, но я не собираюсь делать этого. – Он помолчал. – По крайней мере не сейчас.При упоминании о поцелуе у нее перехватило дыхание. Она надеялась, что после того, как дала ему отпор прошлой ночью, он не станет снова предлагать подобное. Сама мысль об этом должна осквернять память ее семьи, но почему-то она не была так оскорблена, как должна была быть. Ей было интересно. И сознание этого потрясло ее.– Расслабьтесь, Гейти. Вы так напряжены, что завтра у вас будут болеть все мышцы.Он произнес это так серьезно, что Гейти оставалось только рассмеяться; от этого она немного расслабилась, чего он и добивался. Но она не забыла, как он упомянул о поцелуе и что она почувствовала при этих словах. Его глаза светло-зеленого цвета, казалось, светились. Он так долго смотрел на нее, что она поняла: надо сказать что-нибудь.– Я совсем не боюсь того, что вы попытаетесь сделать что-нибудь, правда. И то, что я сижу так близко, совсем не беспокоит меня. Это просто делает меня осторожной. Есть же разница.Астон улыбнулся.– Ладно. И мне нравится, что вы осторожны. В ответ на комплимент Гейти просто кивнула, но в душе от похвалы почувствовала приятную теплоту. Астон был прав – ей надо научиться чувствовать себя спокойно в его присутствии; иначе ее замысел не удастся. Она взглянула поверх широкой спины Джози – он держал поводья. Лошадь двигалась неторопливо. Гейти вдохнула свежий воздух. Полуденное солнце согревало чудесный весенний день. В воздухе витал аромат только что вспаханного поля.Она смотрела вокруг, изо всех сил стараясь, чтобы сидящий подле нее мужчина не нравился ей, не интересовал ее. Про себя она подумала, что не было бы ничего особенного, если бы Астон просто согласился жениться и дал бы помолвке идти своим чередом. Но нет, ему надо было, чтобы она была в его доме. И в его жизни.– О чем вы думаете? – спросил он. – Я вижу, что вы опять напряжены.– Вы должны признать, что все это немного странно, – произнесла она то, что мучило ее.– Что? То, что мы едем ни пикник?– Нет, нет. – Она покачала головой, и ленточка от шляпки цвета мака коснулась ее щеки. – То, что я здесь ради того, чтобы вы как следует изучили меня и решили, хотите или нет на мне жениться. И что я осталась вместо того, чтобы отправиться с отцом в Коннектикут.Казалось, мгновение он обдумывал ее слова, затем спросил:– А разве вы не хотите тоже получше рассмотреть меня? Или, возможно, вы уже сделали это?Почувствовав себя виноватой, Гейти отвернулась – она не желала, чтобы он прочел что-нибудь в ее глазах. Он смотрел на нее как на возможную жену. Она же хотела отомстить ему.– В самом деле, Гейти, может быть, пока нет вашего отца, нам пора обсудить женитьбу, которую он предлагает.Гейти не смотрела в его сторону. Нет, совсем не пора. И она вообще не собиралась это обсуждать. Она лгала ему. И не желала, чтобы ей напоминали об этом, хотя это было неизбежно. Гейти не хотела, чтобы Астон заставил ее уйти от своей цели – выйти за него замуж, а потом сообщить, что она – сестра Теодоры. Ком застрял у нее в горле. Она не допустит, чтобы его изысканные манеры и положительные качества помешали делу. Чем скорее ей удастся женить его на себе, тем скорее она сумеет осуществить месть и зажить дальше своей жизнью.Казалось, что сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она повернулась к нему:– Может быть, вы хотите что-нибудь узнать обо мне?– Наверное, единственное, что мне хотелось бы знать, – почему такая красивая женщина, как вы, до сих пор не замужем?– Я ни разу не встретила человека, за которого хотела бы выйти замуж, а отец никогда не пытался меня заставить. – Ей было легко произнести эти слова – ведь это была правда.– А сейчас он заставляет вас?Вопрос требовал правдивого ответа. Она представляла себе, как он воспримет то, что она скажет, но она должна была сделать это.– Меня никто не заставляет выходить за вас замуж.Медленно его губы растянулись в довольной улыбке.– Приятно слышать. Я не... – Повозка накренилась, Джози натянул поводья, и лошади остановились.– Как вам здесь, мистер Астон? Нравится это место?Астон оторвал взгляд от лица Гейти и оглянулся вокруг.– Да, Джози, здесь хорошо. После того как мы сойдем, ты можешь привязать лошадей к этому дереву.– Скажите, вы ездите верхом? – спросил Астон, выпрыгивая из повозки и протягивая Гейти руки.– Да, но не очень хорошо, – ответила она, поднимаясь. Рука Астона скользнула по талии, прикосновение было теплым, требовательным. От него сердце забилось чаще. Она посмотрела вниз, в его чистые глаза. Это были счастливые глаза, а не глаза человека, который мог уничтожить семью. Мог ли он так измениться?Астон улыбнулся.– Я просто подумал, что вы получите удовольствие, если мы в один из дней покатаемся верхом по плантации. Почему бы вам не начать ездить верхом – по часу каждое утро и днем? Через несколько недель вы стали бы умелой наездницей.Ее ноги ступили на землю, но ей казалось, что она еще парит в воздухе. Астон не торопился отпускать ее. Руки его нежно обвивали талию. Его прикосновение казалось ей удивительно успокаивающим, и это взволновало ее. Перед тем как Гейти сделала шаг назад, их глаза снова на мгновение встретились.– Я могу попросить Хэнка помочь вам. Он хорошо управляется с лошадьми.Гейти не сомневалась ни минуты, что Мими будет счастлива. И она будет проводить дни не только в шитье и чтении. Она была рада, что Астон предложил это. Он хотел, чтобы она получала удовольствие, гостя в его доме. Многое в Астоне Ратледже нравилось ей.Мими начала торопливо расстилать скатерть, а Гейти в это время разглядывала сочную зелень вокруг. Внизу, в долине, она увидела главный дом, постоялый двор, домик, где жили повара, и конюшни. За этими строениями виднелись крыши домов, выстроенных в ряд и принадлежащих темнокожей прислуге.Когда скатерть была разложена и на нее водружена корзина с провизией, Мими, Джози и Хэнк накрыли свой стол неподалеку от Астона.Гейти присела, расправила юбки, ослабила ленточки шляпки, и она повисла у нее на шее. Локоны выбились из-под шиньона, обрамляя ее лицо. Астон устроился напротив Гейти. Она открыла корзину, извлекла флягу, хлеб, сыр, курицу, а также шарики из тертых яблок, корицы и сахара. Астон молча наблюдал за ней, пока она наполняла тарелки. До нее доносились приглушенные голоса остальных, хотя она и сидела к ним спиной.Протягивая Астону тарелку, Гейти намеренно избегала смотреть ему в глаза. Она обнаружила, что ей уже нравится в Астоне слишком многое, и не желала поддаваться окружавшей их романтической атмосфере. Она появилась в доме Астона, чтобы довести свое дело до конца, и уже начала терять из виду поставленную перед собой цель.– Мы говорили о вас, обо мне и брачном предложении. Вы уверены, что будете довольны, выйдя за меня замуж? – Он откусил кусок куриной ножки.Она никак не могла проглотить кусочек сыра. Наконец она произнесла:– Думаю, «удовлетворена» подходит больше.– Значит, если мы договоримся с вашим отцом, вы не будете несчастны?Она посмотрела ему в глаза. Она была многим ему обязана.– Нет. Если мы поженимся, я не буду чувствовать себя несчастной. – Уже произнося эти слова, она не верила в их правдивость.Несколько минут они сидели молча. Гейти прислушалась к дружеской болтовне, доносящейся оттуда, где сидели Мими, Хэнк и Джози.– Может быть, вы хотите спросить меня о чем-нибудь? В один прекрасный день вы можете оказаться моей женой.Последнее замечание привлекло ее внимание, и она оторвала взгляд от тарелки. Гейти почувствовала, как ее бросило в жар, аппетит мгновенно пропал. Да. Она хотела задать ему несколько вопросов о Теодоре. Ей необходимо было получить ответ, как и почему ее сестра упала с лестницы. Но ответит ли он?– Когда-то вы были женаты. Расскажите мне о своей жене, – попросила она.Выражение лица Астона моментально переменилось, и это поразило Гейти. Губы побледнели, улыбка исчезла. Она не была уверена, что именно увидела на его лице. Была это боль или сожаление? Астон сделал глоток, вытер губы и отодвинул тарелку. Было очевидно, что упоминание о его женитьбе взволновало его до глубины души. Почему же спустя двенадцать лет это все еще беспокоит его? Что такое известно ему, о чем не знает она?– Мне не о чем рассказывать, – отрезал Астон, отвинчивая пробку на фляжке и наполняя бокал красным вином.Гейти, естественно, не поверила в это. Многие подробности не были ей известны.– Как долго вы были женаты? – спросила она.– Меньше трех месяцев. – Он вытянул ноги и скрестил их; потягивая вино, он смотрел на простирающуюся внизу долину. Теперь в его позе чувствовалась скованность.Она подождала несколько мгновений, не скажет ли он еще что-нибудь. Но он молчал.– Я слышала, что она носила ребенка, когда умерла. – Гейти говорила почти шепотом. Она уже не помнила, где она. Ей было не намного легче, чем ему, но Астон не догадывался об этом, не мог знать о той боли, которая жила в ее сердце. Но Гейти надеялась, что, когда она завершит свой план, эта боль утихнет. – Это правда?– Да. – Он сделал еще глоток, избегая смотреть на нее, отказываясь разъяснить свой ответ.Она заметила, что его рука так сильно сжала бокал, что суставы пальцев побелели. И снова поразилась тому, насколько сильна была та боль, которая чувствовалась в нем. Но почему?– Думаю, вполне естественно, что я интересуюсь вашей первой женой. Вы же спрашивали, есть ли у меня какие-нибудь вопросы.Он повернулся к ней лицом. Их глаза встретились.– Конечно, вы правы. – Он опустошил бокал и вытер губы тыльной стороной ладони. Взгляд его был печальным и задумчивым. – Ее звали Теодора. Когда мы поженились, ей было пятнадцать, а мне семнадцать. Она была уже беременна. В тот день, когда она упала со ступенек, убив себя и ребенка, мне исполнилось восемнадцать.Гейти закрыла глаза и представила себе Теодору: она летит вниз головой, юбки обвились вокруг нее.– Когда она упала, вы были рядом? – спросила она.Он покачал головой.– Нет. У вас есть еще вопросы?«Да!» – закричала она в душе. Она хотела знать, был ли кто-нибудь рядом с ее сестрой, когда она упала. Знала ли Теодора о том, что потеряла ребенка? Страдала ли она перед смертью, или это было мгновенно и безболезненно, как с папой и Джошем?.. Но она не могла задать эти вопросы. Астону захочется узнать, почему подобные детали важны для нее.Вместо этого она сделала глубокий вдох и спросила:– Вы любили ее?– Нет, – голос его был лишен каких-либо эмоций.– А она?– Нет. Мы поженились, потому что она ждала ребенка, иных причин не было.Инстинктивно она поверила ему. Он посмотрел ей в глаза, и на мгновение она почувствовала потребность утешить его. Было видно, что он страдает. Ей захотелось придвинуться к нему поближе, обвить его шею руками и крепко прижать к себе, чтобы вместе пережить общую боль. Эти чувства поразили ее, привели в смятение. Она не хотела мириться с ними. Как могла она чувствовать такое, когда этот человек уничтожил ее семью?– Гейти, вы, возможно, услышите много сплетен о моей женитьбе. Может быть, что-то из этого и окажется правдой. Как вы понимаете, я не люблю говорить об этом. Но уверяю, даже по прошествии стольких лет слухи все еще витают по Саванне.– Некоторые дошли до меня. – Она все еще говорила шепотом. – Я просто хотела услышать это от вас.Он глубоко вдохнул.– Вот и услышали. Этой женитьбы не должно было быть никогда. Мне не имеет смысла больше говорить об этом. Этой женитьбы не должно было быть, – повторил Астон и поднялся. – Пойдемте прогуляемся. – Он протянул ей руку.Гейти позволила ему помочь ей подняться, и они пошли к деревьям. Он признал, что не любил Теодору, а она не любила его. Это давало ей почву для размышлений. Но почему тогда Теодора позволила ему дотронуться до нее и сделать ей ребенка, если она не была влюблена в него? По-прежнему оставались вещи, которые были для нее загадкой и ответы на которые она желала получить. Но Гейти понимала, что не может задавать сразу слишком много вопросов – ее желание знать так много, без сомнения, вызовет его подозрения. И она не должна забывать о том, что ей не хотелось бы, чтобы он задавал какие-либо вопросы о ее прошлом. Пока они не будут женаты, ее уловка должна действовать.Они брели молча, и навязчивые мысли не оставляли ее. С тех пор как она решила расквитаться с Астоном, впервые у нее закрались сомнения по поводу ее плана и по поводу его самого. И это беспокоило ее. Весь ужас заключался в том, что Астон Ратледж нравился ей, но она не могла допустить, чтобы это помешало ей отомстить за гибель семьи. Глава 8 Пока Мими расстегивала пуговицы на корсаже платья Гейти, она вспоминала две недели, проведенные в доме Астона. Пикник с Астоном еще больше убедил Гейти в том, что он именно тот загадочный человек, который так привлек ее во время их первых двух встреч. Она редко видела его в течение дня, но по вечерам, за ужином, он поддерживал разговор рассказами о том, что происходит на плантации, и сплетнями, услышанными от жителей Саванны.Во время этих бесед она узнала, что каждый день он следит за работой на полях и лесопилке, смотрит за скотом, а также проверяет бухгалтерские книги всех своих хозяйств. Время от времени он упоминал что-либо случившееся именно с ним. Он всегда спрашивал, как она провела день, но очень редко интересовался ее прошлым. Она обнаружила, что его обращение с ней вызывает у нее уважение и одобрение.Гейти чувствовала себя намного счастливее – теперь часть дня была заполнена уроками верховой езды. Хэнк принял слова Астона близко к сердцу и вдобавок ко всему пытался обучить ее и Мими, как привязывать лошадь и брать невысокий барьер. Особенно Гейти полюбила езду в предвечерние часы, когда солнце висело низко в небе и окрашивало сумерки медным заревом.Много раз за последние несколько дней мысли Гейти возвращались к разговору с Астоном в день пикника. Он подтвердил слова, которые она слышала в кабинете шерифа перед тем, как их с Тайтесом отправили в приют: Астон и Теодора поженились из-за того, что она ждала ребенка. Но Астон не упомянул о том, что его вынудили жениться на Теодоре под дулом ружья и что из-за этого погибли ее брат и отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35