— О нет, не может быть! Она не…
— Нет, моя дорогая Летти, — смог только ответить Хобхаус, придя в себя и торопливо вытирая глаза, — как раз наоборот. — Он скомкал записку и сунул в карман. — С ней все в порядке, и она скоро вернется домой.
Горничная радостно завопила, но Хобхаус предостерегающе поймал ее за руку.
— Но никому не говори об этом. Пусть история будет такой, как мы придумали — она уехала в Оксфорд повидать господина Эшли. Молись, чтобы ее братец-повеса не явился сюда и не разоблачил нас, — сумрачно добавил он.
Летти, затаив дыхание, только кивнула, слишком счастливая, чтобы расспрашивать.
Резко, настойчиво зазвонил колокольчик в передней. Хобхаус быстро провел рукой по глазам, потом расправил воротник. Распрямив плечи и воспрянув духом, он зашагал к дверям кухни. Там он огляделся по сторонам, суровым взглядом пригвоздив Летти к месту.
— Ничего не говори также и этому камердинеру Рейвенхерста с лицом Пятницы. Меня просили не говорить никому. Я нарушил этот приказ, сказав тебе, но больше никто не должен об этом знать, понимаешь?
Летти кивнула, с сожалением отказавшись от плана послать записку своему обожателю. Но теперь, когда она была захвачена чудесной новостью, ничто не могло ее расстроить.
В эту самую минуту в передней тихой усадьбы на Уотчбелл-стрит Пил вскрывал розовый конверт.
«Мой дорогой Пил!
Меня по-прежнему задерживает работа в Дувре. Совещания и снова проклятые совещания, когда слова сыплются, как заградительный огонь французов. Не могу сказать в точности, когда вернусь. Тэфт знает, как поступать с сообщениями из морского министерства.
Рейвенхерст».
Хмурясь, Пил аккуратно сложил листок. Ему никогда не нравились эти дела с местными контрабандистами. Разумеется, он почти ничего не знал о миссии Рейвенхерста в Рае, но того, что знал, было достаточно, чтобы нервничать. Люди здесь отличались лояльностью, и вокруг свободной торговли кипели страсти.
Камердинер рассчитывал лишь на то, что виконт не потеряет голову.
В тот момент, когда Хобхаус быстро входил в переднюю, лицо его было бесстрастным и искорки счастья притушены в глазах.
Он внимательно оглядел седовласую даму, с высокомерным видом стоявшую в. проеме двери и опиравшуюся на трость с серебряным набалдашником; у ее ног высилась внушительная груда багажа.
— А вот и вы, — жестко промолвила дама неодобрительным голосом. — Я ждала… — она опустила острые глаза к элегантным часам, приколотым к корсажу платья, — четыре с половиной минуты. Я не люблю ждать. Полагаю, вы запомните это на будущее. — Приподняв одну седую бровь, она подождала, пока Хобхаус отреагирует на ее замечание, что он и сделал с легким поклоном. — Прекрасно, я графиня Крэнфорд. Мне потребуются апартаменты и жилье для моих шести слуг. Меня устроит южная сторона. Я пью чай в холле ровно в четыре и обедаю в своих комнатах в восемь. У вас найдется все это? — Шквал приказаний был выпущен с невозмутимым апломбом бывалого военного офицера. Внешне невозмутимое выражение лица Хобхауса не изменилось, Он склонился в легком поклоне.
— Разумеется, ваше сиятельство. Вы делали предварительный заказ? — Он не собирался безоговорочно уступать старой карге территорию.
Графиня лишь отмахнулась от этих формальностей.
— Не помню! Всеми этими делами, разумеется, занимается Бримбл. — Она сверкнула острыми голубыми глазами, оглядывая переднюю. — Сейчас, поскольку время идет к четырем часам, я сразу же выпью чаю. — Она подняла элегантную трость с серебряным набалдашником, указывая на уютную, хорошо освещенную гостиную, открытую Тэсс исключительно для женщин. — Там.
Позади графини в дверном проеме появилась высокая служанка со строгим лицом, напоминавшая дуэнью.
— А, вот вы где, Бримбл, — отрывисто произнесла графиня, — позаботьтесь сначала о багаже. Затем распорядитесь, чтобы моя визитка была доставлена лорду Рейвенхерсту в его дом, кажется, на Уотчбелл-стрит. Мистер… — Она прервала этот стремительный поток приказаний и повернулась к мажордому «Ангела», высокомерно приподняв одну бровь.
— Хобхаус, ваше сиятельство, — без выражения ответил слуга. Ни одним мускулом лица не выдал он своей осведомленности о том, что Рейвенхерст в отъезде. При упоминании имени виконта его неприязнь к новой постоялице усилилась.
Друзья Рейвенхерста не могут быть его друзьями или друзьями Тэсс Лейтон, мрачно подумал он.
— Вам поможет мистер Хобхаус. После этого мне понадобятся мои обычные укрепляющие средства, которые я приму в своей комнате за час до обеда.
Весьма самодовольная служанка хмуро кивнула за спиной графини, успевая в то же время окинуть неодобрительным взглядом одетого в черное мажордома «Ангела». Новоприбывшая гостья уже направлялась в сторону гостиной. Хобхаус заметил, что она двигается плавно и-, стоит прямо, совершенно не опираясь на свою элегантную трость.
«Господа! — подумал он с пренебрежением, мысленно посылая их всех к черту. — Кто вообще в состоянии понять их капризы и чванство? Их слуги не намного лучше», — размышлял он, бросая взгляд на надменные черты Бримбл. Если эта особа надеется поставить его на место, он быстро собьет с нее спесь.
Графиня устраивалась в гостиной, когда шуршание шелковых юбок возвестило о прибытии в «Ангел» новой постоялицы. Тяжелый цветочный аромат окутал Хобхауса, который немедленно подобрался.
Этот запах он узнал бы где угодно!
— Где она? — спросил гортанный, слегка раздраженный голос.
Хобхаус повернулся с совершенно равнодушным выражением лица.
— О ком вы изволите говорить, мадам?
Чудное видение, закутанное в просвечивающий синий шелк, нахмурилось и нетерпеливо постучало вышитой туфелькой.
— Разумеется, о твоей хозяйке, идиот! О Тэсс Лейтон.
Была ли это игра его воображения, размышлял потом Хобхаус, или действительно плечи графини Крэнфорд напряглись при звуках этого имени?
— Мисс Лейтон сейчас в отъезде, — без тени сочувствия произнес Хобхаус. Будь он проклят, если будет кланяться и расшаркиваться перед этой охотницей за мужчинами!
— Так мне и говорили. Но где, человек? — Постукивание ноги леди Патриции становилось все более настойчивым.
Молчание Хобхауса свидетельствовало о том, что он считает — ее это не касается.
— Ну?
Хобхаус смотрел в сторону, выбрав точку где-то повыше правого плеча леди Патриции.
— Полагаю, навещает брата в Оксфорде.
— Она уехала довольно поспешно. — Голос блондинки был язвительно-насмешливым.
— Визит был запланирован давно, мадам, — промямлил Хобхаус. — Однако мисс Лейтон предпочитала не говорить об этом. «Только самым близким людям» — так она сказала.
«К которым леди Патриция, безусловно, не принадлежит», — подумал мажордом.
Легкий румянец окрасил ее щеки.
— В самом деле? — Стук ее туфли сделался очень громким. — И когда, скажи, ради Бога, соизволит вернуться очаровательная владелица «Ангела»? Из Оксфорда, разумеется? — язвительно добавила она.
— Не могу знать, миледи, — помедлив, добавил Хобхаус. Со звуком, подозрительно напоминающим фырканье, видение в синем развернулось и направилось в гостиную.
— Я выпью чая перед уходом, — быстро проговорила она, — позаботься об этом, Хобхаус. Скоро ко мне присоединится лорд Леннокс.
— Прошу прощения, но позвольте пригласить вас в отдельный кабинет. Та комната уже…
— Ерунда, Хобхаус. — Графиня Крэнфорд устремилась к двери, отметая сомнения мажордома взмахом руки. — Я необычайно счастлива разделить гостиную с такой… — ее голос на мгновение замер, как бы оценивая представшее перед ней видение, — очаровательной особой.
Хобхаус слегка наклонил голову в знак согласия, пытаясь скрыть удивление.
— Позвольте представиться, — произнесла графиня, идя вперед с вытянутой рукой. — Я графиня Крэнфорд и очень прошу вас присоединиться к чаепитию. Мистер Хобхаус прекрасно обо всем позаботится, не сомневаюсь в этом. — Она протянула тонкие пальцы, на удивление сильные для столь пожилой особы, чтобы пожать руку леди Патриции. — Теперь вы должны мне все рассказать о Рае. Это мой первый визит в этот своеобразный маленький городок, и должна признаться, меня переполняет любопытство.
Впервые в жизни леди Патриция не нашла что сказать, покорившись обаянию графини.
— Да, конечно… разумеется, ваше сиятельство.
«Чума возьми этих господ! — снова подумал Хобхаус, покачав головой и собираясь уходить. — То они задирают нос, а в следующую минуту источают фальшивую приветливость. Да разве может кто-нибудь понять их?»
Глава 31
Когда Тэсс проснулась, Андре уже не было, и, видимо, довольно давно, судя по прикосновению холодных простыней. Лениво потянувшись, она выскользнула из постели, чтобы поскорее умыться над тазом, стоящим на ночном столике. Ища полотенце, Тэсс наткнулась на бархат.
Платье?
Она медленно разглаживала мягкую ткань, скользя пальцами по крошечным атласным пуговкам, идущим вдоль спины. Похоже, перед платья был сильно декольтирован и украшен атласными лентами. Платье, превосходившее по роскоши все, что у нее когда-либо было. Прекрасное платье, в котором Тэсс будет чувствовать себя красивой.
Улыбаясь в ожидании реакции Андре, Тэсс надела роскошный наряд и попыталась застегнуть пуговицы. Обнаружив, что это невозможно, она застегнула только первую и последнюю, послав все остальные к черту.
Вдруг Тэсс подняла голову и принюхалась. К воздуху примешивалось теперь разнеживающее тепло, какие-то другие ароматы, помимо запаха соленого морского ветра. Они, наверное, вблизи залива, с радостью подумала она.
Раскинув руки, Тэсс направилась к двери и взобралась по лестнице на палубу, остановившись, чтобы насладиться согревающим щеки солнечным теплом. Здесь воздух был насыщен запахом сосны и ароматом цветов, над головой в небе слышалось птичье пение.
— Позвольте помочь вам, мисс. — Это был мужчина по имени ле Фюр, тот самый, который вынул свинцовую пулю из бедра Андре.
Тэсс не удержалась от легкой улыбки.
— Вы когда-нибудь показывали ему ее? Моряк правильно понял ее вопрос.
— Да, конечно. Он назвал ее очень славненькой, вот что. Не хотите ли присесть на этот ящик? Перед нами Бель-Иль, и мы скоро достигнем залива.
В лицо Тэсс дул свежий сильный ветер, и она села на небольшой прямоугольник из дерева. Она чувствовала, что ле Фюр не спешит уходить.
— Хотела бы я увидеть его — название звучит очень красиво, — задумчиво произнесла она. — Вы могли, ., могли бы описать его?
— С удовольствием. Ну что ж, посмотрим. — Она услышала, как он в молчании поскреб небритые щеки. — Как раз направо от нас причудливые утесы Бель-Иля, изобилующие скрытыми пещерами и узкими бухточками. Здесь море бывает спокойным, и сюда прилетают большие бакланы строить гнезда на скалистых утесах. Немного дальше на юг вода кипит и пенится вокруг цепочки скал, напоминающих зубы самого дьявола, мы называем их Нидлз. Скажите, вы чувствуете, что ветер меняется?
Тэсс кивнула в молчании, подняв голову.
— Это потому, что мы поворачиваем во внутренние воды, оставляя слева большой изогнутый полуостров Киберон. Об эти дикие берега бьются тяжелые волны. Вам гораздо больше понравится наш остров. Но сначала нам надо пройти большие острова — Хедик, Уа и Груа. Потом — двенадцать сверкающих миль внутренних вод, усеянных сотнями малых островов. И там находится наш, покрытый малиновыми и оранжевыми цветами.
Тэсс сидела молча, очарованная красотой описанных им пейзажей, взгрустнув при мысли о том, что никогда не увидит всего этого.
Старик прочистил горло.
— Там стоит мой маленький белый домик, и, если мне не изменяют мои бедные глаза, у порога ждут жена и сын. — Его голос замер.
Вдруг от какого-то электрического напряжения волоски на шее Тэсс зашевелились. Она подняла голову, прислушиваясь к звукам суматохи на палубе вокруг нее — треску убираемых парусов и хлопкам канатов. Но она не слышала единственного звука, который ей так хотелось услышать.
— Счастливый человек ле Фюр, — секунду спустя прошептал невнятный голос у нее над ухом. — Его ждут жена и сын. — Капитан провел гладким языком по уху Тэсс и слегка прикусил чувствительную мочку.
Тэсс сразу же ощутила, что погружается в его чувственную стихию.
— Разве обязательно подкрадываться вот так? — Она безуспешно пыталась унять дрожь в голосе. С покрасневшим лицом Тэсс вскочила на ноги, сжавшись от гнева.
— Ты точно так же подкрадываешься ко мне. Весь твой вид, твой аромат, — его голос упал до хриплого шепота, — твой медовый, колдовской вкус.
При этих возбуждающих словах ее переполнил жар желания. В горле у нее сразу пересохло, и она, в свою очередь, вожделела попробовать его.
«Как он мог сделать со мной такое?» — исступленно думала Тэсс. Может быть, она и в самом деле такая развращенная, как утверждал отец пять лет назад? Может, она действительно прирожденная шлюха?
На мгновение к ее сердцу прикоснулись ледяные пальмы, но она отогнала их прочь, Она никогда больше не будет думать об отце! Этот человек умер и не может больше разрушить ее жизнь. Она не позволит мыслям о нем доконать себя!
— Ты дрожишь, малышка. Смею ли я надеяться, что это из-за меня? — хрипло спросил капитан «Либерте», подходя к Тэсс сзади, чтобы обнять за плечи.
— Это просто из-за прохладного ветра.
— В самом деле? Я бы назвал этот день теплым. — Андре положил ладони на голую, нагретую солнцем кожу ее спины. — Мерзнешь и все же выходишь на палубу полуодетая? В таком случае можешь ожидать определенную реакцию на такую распущенность. — Он просунул теплые пальцы под складки платья на спине, заскользив вперед, чтобы коснуться ее полных грудей.
Тэсс прикрыла глаза. Ока с трудом сдерживалась, чтобы не застонать от удовольствия при его прикосновении. Его пальцы лишь слегка, как перышко, прикасались с ней, поглаживая бугорки, которые послушно набухали под его искушенными руками.
— П-перестаньте, Андре. Вы… вы не должны…
— Тише. Никто нас не видит. Команда слишком занята работой. Как должен бы и я, — сумрачно добавил он, — но с такой красоткой, как ты, на палубе — сонной, довольной и полуодетой — я не могу думать ни о чем другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58