— Голос Андре прервался. — Да, ты имеешь право многого требовать, ибо я рискнул бы всем ради тебя. Возможно, я уже это сделал, — сумрачно добавил он.
— Что…
— Сейчас я буду задавать вопросы. Вернемся к мужчине, проживающему в твоей гостинице.
Тэсс непроизвольно сжалась.
— Да, я знаю этого лорда, — отрывисто продолжал Андре. — Этот дурак из Лондона наблюдает за тобой исподтишка. У меня тоже была возможность понаблюдать за ним. У него в глазах огонь, а в сердце лед — так мне кажется. На море мы бы хорошо подошли друг другу, но на суше… — Его голос упал, сделавшись затаенным и настойчивым. — Скажи мне, сердце мое, — с нажимом спросил он, захватив ее ягодицы сильными пальцами и прижимая к своим твердым бедрам, — кто победитель на суше? — прохрипел он, придавливая ее к своему горячему, напряженному жезлу. — Кому на земле достанется твое сердце? Я должен знать — этому человеку, Рейвенхерсту, или мне?
Тэсс тщетно пыталась высвободиться из его безжалостных рук, уже чувствуя, как его желание вызывает в ней ответный огонь.
— Что, если мое сердце нельзя спрашивать? — подавленно возразила она, захваченная жестокими воспоминаниями при одном упоминании имени Рейвенхерста.
— В таком случае мне придется захватить его, как и подобает корсару, — пророкотал француз. Застонав, он притиснул возбужденную плоть к ее мягким бедрам. — Да, я проскользну в самую глубину твоей души, чайка. Я завоюю тебя так же, как ты завоевала меня — неистово и навсегда. Я бы вырвал сердце из самой твоей груди, чтобы сделать его своим!
Он говорил с бешеной страстностью, заставлявшей Тэсс содрогаться, ибо в этом напряженном голосе ей слышалась ярость человека, способного выполнить все свои угрозы.
— А что… что, если у меня не осталось сердца, которое можно взять? — прошептала она, чувствуя неуемное вожделение там, где ее опаляла его твердая плоть. Там, где его руки сжимали ее прикрытые шелком ягодицы.
— Тогда я заберу все, что у тебя осталось, чайка. Тело, разум, душа — все это будет моим! Если я возьму это, может быть, не потеряю и остального.
— Вы… вы не понимаете, что говорите!
— Хотел бы я, чтобы это было так; хотел бы я, чтобы у меня оставался выбор. Но у меня его нет с тех самых пор, как я впервые увидел тебя. А теперь оставим эту пустую болтовню!
В следующее мгновение Андре властно взял ее за ягодицы, заставив Тэсс прижаться к нему — бедро к бедру, грудь к груди, их дыхания смешались.
— Вам нельзя… — С ее губ сорвался неистовый стон. — Андре, я не должна…
— Ты должна, и ты будешь! — прорычал он. Говоря так, Андре решительно поймал ртом ее раскрытые губы, заглушая слабый протест.
Подобно вспышке молнии, это прикосновение опалило Тэсс, сотрясая ее до кончиков пальцев. Она снова застонала, разгоряченная своим собственным желанием.
Андре заглушил губами этот звук, потом ответил невнятным стоном. Наклонив голову, он ущипнул ее полную нижнюю губу и стал ласкать ее влажным языком. Между ними вспыхнула страсть, подобно мерцающей дымке летней жары, и Тэсс скоро ощутила, что ее тело тяжелеет и расплавляется от любви, готовое принять его.
— А-а, нам будет хорошо вместе, англичанка, — пророкотал Андре. — Чудно будет почувствовать, как ты прерывисто дышишь и отдаешься мне. Хорошо почувствовать, как ты задохнешься, скользя по краю. — Он с силой погрузил язык в ее рот, дав ощутить, каково будет, когда он войдет в нее напряженной мужской плотью.
Тэсс услышала свой собственный глубокий горловой стон, уступая его мягким толчкам, точно так же, как уступит — она в этом больше не сомневалась — неистовой мощи его тела. Его невнятные слова только разжигали ее желание и заставляли слабеть. И француз хорошо понимал это.
Андре ухватился грубыми пальцами за тонкое одеяние, скрывавшее ее от его взоров. Бешено рванув дорогой шелк, разорвал его на клочки. Освободившиеся груди Тэсс с напряженными сосками, вожделеющими его неистовой ласки, упали в его жадные руки.
— Да, сердце мое, — хрипло пробормотал Андре, — подари мне свою страсть.
Тэсс застонала, взволнованная темной бурей, вскипавшей каждый раз, когда к ней настойчиво прикасались его пальцы.
«Уверенные и такие опытные, — смутно подумалось Тэсс. — Сколько раз раньше он это проделывал?»
— Нет… не надо больше, — выдохнула она, воспламененная этой невообразимой мукой, пораженная тем, каким безвольным существом становится в его руках.
— Надо, сердце мое. Позволь показать тебе, что может быть намного лучше.
«Лучше?» — исступленно подумала Тэсс. Если чувства станут еще острее, она наверняка умрет! Должно быть, она говорила вслух, потому что Андре расхохотался:
— О да, дорогая, и вправду будет еще лучше! Поверь мне на слово. Нет, не надо верить, позволь доказать тебе это на деле.
Неожиданно в водовороте мыслей Тэсс вспыхнули странные воспоминания. Нечто в неистовом ликовании голоса Андре вызвало иные образы — отрывочные и омраченные болью.
Дейн.
Обрывки мыслей обрели форму, становясь ощутимыми.
Француз мгновенно напрягся.
— Ты шепчешь его имя? — выдохнул он. — В таком случае англичанин владеет твоим сердцем?
Тэсс задохнулась, все еще во власти разбуженного им чувственного урагана, столь же шокированная звуками того имени, как и Андре. Но что этот человек знает о Рейвенхерсте и их отношениях? Неужели он видел и это тоже, подглядывая из темноты?
— Как…
В следующее мгновение Тэсс оказалась подмятой им на постели.
— Итак, ты думаешь о нем даже сейчас, правда? — Голос Андре срывался. Его пальцы оцепенели на ее набухших, возбужденных сосках, отказывая Тэсс в том, чего ей так отчаянно хотелось. — Признайся в этом! Признайся, что ты хочешь его даже теперь, лежа в моей постели, в моих объятиях. Скажи, что ты думала обо мне, когда стонала от моего прикосновения.
— Отпустите меня, — прошептала Тэсс, чувствуя, что погружается в ночной кошмар. — Я не просила вас дотрагиваться меня! И вмешиваться в мою жизнь! Я ничего не хочу, слышите? Ни вас, ни другого мужчину!
Слишком поздно, — сумрачно произнес француз. — Все, что касается тебя, теперь мое дело, англичанка; поскольку ты заинтересована в том человеке, то это интересует и меня. Что, если я встречу его на болоте, дорогая? Да, в темную, безлунную ночь, без свидетелей? Если его не станет, у меня не будет соперника.
— Вы… вы не посмеете!
— То, что посмею, не вызывает сомнения. Вот захочу ли — это совсем другое дело. Неужели смерть этого человека заставит тебя страдать?
— Не вам задавать этот вопрос! — оборвала Тэсс жестокий допрос. — Я ничего больше не скажу вам! С вашей силой вы могли бы овладеть моим телом, но есть вещи, которых вы не коснетесь, как бы ни принуждали меня! Нет, никогда!
— Посмотрим, англичанка, — невнятно пробормотал капитан. — Мы увидим это очень скоро. Но помни, когда я овладею тобой, с твоих уст не сорвется имени другого мужчины.
С диким воплем Тэсс вырвалась, воспользовавшись его минутным замешательством. Она спрыгнула с кровати, натолкнувшись на ночной столик, потом вслепую пошла вперед с развевающимися вокруг лодыжек обрывками пеньюара.
Она в отчаянии скользила пальцами по стене, не чувствуя ничего, кроме грубого дерева. Проклятие! Где-то рядом должна быть задвижка! Позади она слышала прерывистое дыхание, потом скрип кровати. Боже, он приближается! Где же проклятая задвижка?
— Не противься мне, дорогая, — прохрипел Андре. — Прибереги энергию для другого соперничества.
— К черту вас и ваше соперничество! Оставьте меня в покое! — Сердце Тэсс бешено колотилось в груди, почти заглушая его слова.
— Никогда. — Позади раздался его разгоряченный и одурманивающий голос. — Позволь мне любить тебя, чайка. Позволь мне навсегда избавить тебя от этих воспоминаний.
Позади себя Тэсс услышала шуршание ткани и поняла, что он сбрасывает последнее одеяние, освобождая мужскую плоть.
Почему она так дрожит? Почему какая-то ее часть жаждет поддаться ему?
— Не надо, Андре, — прошептала она.
— Почему нет? — пророкотал он. — Ты привязана к англичанину? Он все еще волнует твою кровь?
И снова этот человек видел лучше ее, проникая сквозь стены, с таким старанием воздвигнутые ею вокруг сердца.
«Прав ли он? — исступленно думала Тэсс. — Неужели воспоминания о Дейне все еще держат меня в плену?»
— Я освобожу тебя от этих теней, малышка. Позволь мне доставить тебе неописуемое наслаждение. Дай мне любить тебя сейчас.
Побледнев, Тэсс ощупывала стену. Колени ее обмякли, затуманенные, встревоженные глаза силились пробить окружавшую ее темноту.
Она почему-то знала, что это правда, что этот мужчина доставит ей утонченное удовольствие, что их соединение будет неистовым волшебством, как он и обещал. Чувствуя, как в жилах ее закипает кровь, Тэсс проклинала рок, требующий, чтобы она отказала ему.
Но она должна отказать, ибо наслаждение сделает ее бесконечно уязвимой, а Тэсс поклялась себе, что никогда больше не будет такой. Все эти мысли промелькнули в ее голове за одно мгновение, и ответ пришел так же быстро.
— Не могу, Андре, не просите у меня того, что я не в силах дать!
Его босые ноги прошлепали по полу.
— Я возьму тебя! — прорычал он. — И когда все кончится, ты станешь думать только обо мне!
— Нет, Андре, — прошептала Тэсс, напуганная холодной жестокостью, прозвучавшей в его голосе, — все не так просто.
— Так, — прохрипел он, — или по-другому, что бы ни произошло. — Он придвинулся ближе. Тэсс ощущала слабое, мерцающее тепло его тела. — Снова и снова, пока ты не откроешься мне и не признаешься в том, что я тебе нужен. — Не могу. Вы, что не понимаете?
— Я понимаю все, что мне нужно понять, и я устал ждать. — Он был уже совсем близко и мог прикоснуться к ней.
— Вы… вы не первый! — дико выкрикнула Тэсс, отчаявшись остановить его, понимая, что самообладание покидает ее.
Андре ответил невнятным ругательством.
— Но я буду последним! Ты не видишь меня, но ощущаешь, правда? Мой влажный язык, мои грубые руки, мой жар на твоем животе. Господи, как же я хочу тебя! И какое удовольствие я получу, заставив тебя возжелать меня!
— Не делайте этого, Андре, не заставляйте меня чувствовать так сильно. Это… это погубит меня!
— Если ты не будешь чувствовать, это погубит меня, англичанка. Я хочу — мне нужно чувствовать всю тебя, все, что я раньше мог только воображать. — Его пальцы вызывали волны огня в руках Тэсс. Его гладкий язык начал прожигать огненную дорожку вниз по ее груди к торчащим бутонам, жаждущим его прикосновения. — Ощутить тебя здесь, где твоя кожа трепещет под моими губами. И здесь, где бьется твое сердце, совсем как мое. — С глухим стоном Андре дотянулся до вздымающихся выпуклостей, дав волю урагану чувственности, опаляющему все на своем пути.
Наконец он оторвал от нее губы.
— Дьявол, какое наслаждение доставляет мне созерцание тебя! Особенно здесь…
Неожиданно он прикоснулся упругой бородой к шелковистому животу Тэсс. Мышцы ее сами собой напряглись, бедра поднялись, чтобы принять его, и его горящему взору предстало родимое пятнышко на внутренней стороне ее бедра.
Андре ответил невнятным стоном, полным вожделения и первобытного, мужского триумфа, ибо он легко мог распознать мгновение капитуляции.
— Пресвятая Дева! — Его дыхание сделалось напряженным. — Откройся, малышка, — хрипло проговорил он, и его мужское естество наполнилось кровью при виде этого крошечного черного полукруга и темно-каштанового треугольника над ним.
Но он прибережет это на потом, жестко сказал он себе. Сейчас он постарается для нее, чтобы выковать основу их будущего.
— Откройся мне, англичанка, — настойчиво требовал он. — Сейчас.
Тэсс смутно осознавала его темные намерения. Немногие остатки благоразумия заставили ее вздрогнуть и попытаться высвободиться. Однако твердые, мозолистые пальцы только сильнее вцепились в мягкую плоть бедер, удерживая ее.
— Нет, вот так, моя дикая красавица. В первый раз только так — ради тебя и твоего удовольствия. И еще потому, что хочу увидеть тебя, хочу вкусить от тебя, чайка, когда ты задрожишь подо мной в экстазе. — Андре говорил, и его большие пальцы медленно ползли вверх. Их огрубелые подушечки кружили, зажигая угольки немыслимого удовольствия всюду, где бы они ни прикасались к горячей коже Тэсс. Он пробил брешь в тайном средоточии ее желания.
— Произнеси мое имя, — хрипло пробормотал он. Его пальцы были безжалостно-нежными, безжалостно-опытными. — Скажи мне, о ком ты думаешь сейчас.
Тэсс пошевелила сухими губами, но не произнесла ни слова. Голова ее откинулась назад, пламя волос рассыпалось у нее по плечам и захлестнуло его обнаженную грудь.
И тогда из горла Тэсс вырвался прерывистый стон.
— О вас, да поможет мне Бог! О вас, Андре!
Это был тот ответ, которого он ждал. В следующее мгновение Андре потерся жесткой бородой о ее матовые бедра, и Тэсс почувствовала прикосновение его бархатистого языка. Он овладевал ею с неистовой нежностью, медленно уча ее, добиваясь своего, приближая ее к захватывающей дух развязке.
Содрогаясь, Тэсс покачнулась и упала бы, не поддержи он ее за бедра сильной рукой и не прижми к себе, в то время как его губы не прекращали упоительного мучения.
Боль и наслаждение.
Невыразимая, всепоглощающая сладость!
Горячий восторг от прикосновения языка и зубов.
Тэсс поняла, что у нее действительно есть сердце, хоть и болевшее от мучительных воспоминаний.
И он может завладеть им.
Глава 30
Медленно, ослабев от шока наслаждений, Тэсс соскользнула вниз по стене и повалилась на широкую грудь Андре, смутно ощущая у живота твердый рельеф его мужской плоти.
— Это лучше, чем я мог представить, — невнятно пробормотал он. — Потрясающе!
— Думаю, это должны были быть мои слова, — слабым голосом произнесла Тэсс; губы ее были настолько же сухими, насколько влажными другие, скрытые части ее тела.
— Тогда скажи их, черт возьми, — пробормотал Андре, притягивая ее, слабую и безвольную, себе на грудь.
— Все, что вы сказали, и даже больше, — прошептала Тэсс, чувствуя, как горят ее щеки при воспоминании о своем бесстыдном отклике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58