Не в силах дольше ни секунды выдержать растущее напряжение, Элизия подалась вперед. Ее крик, рожденный сладостной мукой, слился с тихим стоном Марка, когда огненные стены рассыпались на тысячи сверкающих искр безумного восторга. Удовольствие нарастало, подобно волнам прилива. Очень медленно волнение стихло, окутав влюбленных мягкой теплотой. Элизия погрузилась в легкую дремоту, после того как Марк перекатился на бок и убаюкал ее нежным объятием.
Марк осторожно держал прелестное создание, уснувшее у него на плече, погрузив лицо в черный шелк ее волос. Упиваясь притягательным ароматом и зрелищем открывшейся его взору красоты, он еще раз признался сам себе – она не похожа ни на одну женщину из тех, кого он знал. С этим признанием пришли вопросы, от которых ему стало неспокойно на душе. А что, если из-за растущей нежности, которой он не мог сопротивляться, она и была неповторимой и дорогой в его глазах? Неужели знаменитый Черный Волк пал жертвой бесхитростного очарования невинной девы?
Невинной? Вина затемнила его взор. Хоть он и обвинил ее когда-то в эгоизме, Элизия доказала, что не заслужила подобных обвинений, вступив на защиту всеми отвергнутой женщины и преданного Джейми. Даже Данстана она поддержала. Такая девушка заслуживала в спутники жизни гораздо более стоящего человека, чем тот, кого она объявила своим женихом. Кого же? Насмешливо поинтересовался у себя Марк. Тебя? Презрение, поднявшееся в его душе, оттого что он так дурно с ней поступил, убедило Марка, что Элизия заслуживает более честного человека, чем тот, который нарушил собственную клятву не посягать на ее добродетель.
Глава 13
Серые глаза вглядывались в тень под лестничной аркой. Первую перемену блюд уже подали, а оттуда так никто и не появился. Неужели их отношения, развивавшиеся столь неровно, вернулись к тому, с чего они начали? Неужели Элизия из упрямства решила не покидать свою спальню, лишь бы не сидеть с ним рядом за столом? А если это действительно так, то что ее там удерживает – стыд или гнев? Марк все еще раздумывал, не запрезирала ли его Элизия теперь, после пылких восторгов, которые они разделили в последнюю свою встречу, когда под аркой показалась фигура, вновь облаченная в красное.
Раздувая огоньки своей вспыльчивости, чтобы набраться мужества, Элизия быстро спустилась по винтовой лестнице, но замерла под аркой при входе в большой зал. Ей предстояло предстать перед человеком, с которым они расстались в первые часы рассвета. Раскрасневшись от напряжения, она оперлась ладонью о каменный дверной косяк и с радостью ощутила холод глыб, уложенных полукругом над головой.
Решив не поднимать глаз, Элизия пристально всматривалась в длинные ряды столов, расставленных ниже помоста, за которыми сидели стражники и поглощали куски хлеба, макая их в чечевичную похлебку. Потом, влекомая неведомой силой, победившей ее волю, Элизия все-таки посмотрела наверх и оказалась в плену серых глаз Черного Волка. Но она все-таки сопротивлялась этому притягательному взгляду, а потому сомкнула ресницы, чтобы порвать ниточку, связавшую ее с этим опасным человеком, которого она узнала чересчур близко.
Осознав, к своему неудовольствию, что опоздание сделало ее предметом всеобщего внимания, Элизия прошла через зал и поднялась на возвышение. Пытаясь проскользнуть на свое место по правую руку от Марка, она имела несчастье перехватить ядовитый взгляд Данстана.
Недоумевая, чем она заслужила такую враждебность, перепуганная девушка споткнулась, хотя обычно отличалась грацией. Ей грозило неловкое падение, если бы не Марк, обхвативший ее руку повыше локтя. За такой поступок следовало, несомненно, поблагодарить, однако она испытала еще большее смущение рядом со своим соблазнителем.
– Приветствую вас, миледи, – пробормотал Марк, помогая девушке опуститься в кресло. – Я боялся, что вы опять захотите спрятаться в своей спальне. – Известный сердцеед криво усмехнулся, посмеиваясь над собой за такое плохое начало.
Спрятаться? Элизия бросила на него настороженный взгляд и резко отдернула руку, едва оказалась в кресле. Как отвратительно начался вечер, которого она боялась. Девушка безнадежно запуталась в противоречивых чувствах, терзавших ее, и сидела не шевелясь. Она уставилась на куски пропитанного супом хлеба, оставшиеся на блюде, которые она должна была разделить с главным виновником свого дурного настроения.
Смуглый мужчина был так близко, что – как слишком часто случалось – его обаяние окутало Элизию своими мягкими, но безжалостными путами. Усиленная воспоминаниями о том, что случилось всего лишь несколько часов тому назад, эта близость лишила ее не только ровного дыхания, но и аппетита, поэтому Элизия не могла проглотить ни крошки. Она ковырялась в своей тарелке, гоняя по ней еду корочкой белого пшеничного хлеба, который молниеносно подавала Ева. Ей было поручено прислуживать за большим столом.
Марк предпринял несколько храбрых попыток завязать с Элизией разговор, но она продолжала молчать, в то время как одно аппетитное блюдо сменяло другое. Элизия поглядывала на женщину, сидевшую за Марком, и удивлялась, почему Ида кажется такой невозмутимой, хотя Джейми все еще скрывался неизвестно где. Скорее всего, Марк успокоил мать теми же заверениями, которые она слышала от него в вечерней тьме…
Элизия отогнала посторонние мысли, оживившие в ней воспоминания о пылких минутах. Она сосредоточилась на другом. Как этот человек не понимает, что любому видно: хороший аппетит толстушки и ее безмятежный вид служат доказательством того, что ее сыну не грозит никакая опасность.
Когда Ева начала поливать острым винным соусом жареную форель, черпая его половником из дымящегося ковшика, всеобщее внимание привлек шум громкой потасовки. Он эхом пронесся по длинному коридору в толстых каменных стенах замка, предупреждая о появлении двух человек, которые вскоре ввалились в большой зал.
– Лорд Марк! – отчаянно закричал оборванный фермер, стараясь вырваться из рук грубого стражника.
– Седрик, отпусти нашего друга Юделла. – Марк властно приказал освободить фермера, который недавно к нему приходил.
– Прошу простить, что я помешал вашей трапезе, – пробормотал Юделл, перебирая шишковатыми пальцами вязаную шляпу.
Его никто не держал, но он оробел, приближаясь к новому хозяину. Лорд Марк слишком недавно вступил во владения Рокстоном, поэтому Юделл не был уверен, как тот отреагирует на неприятные новости, которые он принес.
– Ты прощен, Юделл. – Улыбка Марка была насмешливой и в то же время успокаивающей. – Если поскорее расскажешь, почему ты так поступил.
– Да, милорд, – Юделл судорожно сглотнул и быстро залепетал: – Ферма Милбери сгорела дотла.
– Кто-нибудь пострадал? – тут же спросил Марк, решив, что отчаявшийся бедняк прибежал за помощью.
– Нет. – Юделл покачал головой с тусклыми каштановыми волосами. – Спасли даже младенца из колыбели… Но все постройки уничтожены, а свиньи зажарены заживо в свинарнике.
– Какое несчастье! Это случилось не из-за того, то от искр очага вспыхнула соломенная крыша? – Марк нахмурился. Если не было человеческих жертв, то как посмел Юделл так грубо ворваться к своему лорду?
– Нужны стражники, чтобы помочь потушить огонь?
Юделл опять шумно сглотнул, прежде чем ответить:
– Пламя угасло сегодня на рассвете.
Темные брови вопросительно выгнулись над пронзительными серыми глазами, которые молча требовали объяснения, зачем этот человек прервал трапезу своего хозяина, раз мог сообщить только о событии, с которым давно покончено.
– Это было предупреждение, ясно как Божий день… – Юделл неловко переступил с ноги на ногу. – Сам дьявол оставил на пепелище свой знак.
Крестьянин посмотрел на Еву, которая стояла за плечом Хью и крепко сжимала обеими руками ручку ковша, полного дымящегося соуса.
– Какой знак? – спросил Марк, начиная терять терпение оттого, что каждое слово из Юделла приходилось вытягивать клещами.
– Я уже как-то видел такой же, нарисованный на пепле… – Голос Юделла зазвучал, как похоронный колокол. – Звезда в середине круга, точно такая, как на ее щеке. – Он медленно поднял скрюченный палец и указал на Еву.
Девушка закричала и выронила ковш с кипящей жидкостью на колени Хью, отчего еще больше пришла в ужас. В зале стало неестественно тихо, но Еве казалось, что все кругом выкрикивают обвинения в ее адрес. Зажав обеими руками рот, она спрыгнула с помоста и кинулась в ближайший коридор.
Придя в себя после секундного шока, Хью тоже вскочил. Он не обратил ни малейшего внимания на густую жидкость, стекавшую по его одежде, и бросился вслед за неуловимой девушкой, которая слишком часто убегала от него. Как только служанка и ее преследователь скрылись из виду, поднялся невероятный шум. Элизия попыталась встать и побежать за несправедливо обвиненной подругой. Марк нежно взял твердой рукой тонкое запястье Элизии и удержал ее на месте.
– Предоставь это Хью.
Элизия сердито посмотрела прямо в лицо Марка, которое стало серьезным.
– Я никогда не оставлю Еву грубым заботам чужаков.
– Неужели ты настолько слепа, что считаешь, будто Хью может причинить ей зло? – Марк снова насмешливо улыбнулся, но на этот раз с такой многозначительностью, что Элизия чуть не растаяла.
Быстро замигав под его пристальным взглядом, Элизия вспомнила, как нежно Хью обращался с Евой. Но даже эти промелькнувшие воспоминания не могли заставить ее отказаться от того, чтобы прийти на помощь подруге.
Пока пара за столом была занята своим спором, Данстан внимательно наблюдал на ними, сложив ручки на круглом животе, который несколько уменьшился в размере благодаря непосильному труду в последнее время.
* * *
Хью повезло, что на Еве было домотканое светло-серое платье. Только следя, как движется светлое пятнышко, можно было продолжать преследование. Он отправился за тонкой фигуркой в густую чащу, где плотно растущие деревья и колючие кустарники, поймавшие клочья тумана, казались почти непроходимыми.
Когда Ева исчезла, Хью почувствовал уверенность, что ее убежище где-то близко. Сгустились сумерки, но он продолжал идти по ее следам и шел до тех пор, пока следы и сломанные веточки не исчезли. Опустившись на колени на сырую от росы землю, он начал медленный неторопливый поиск.
Время шло, но безрезультатно. Хью уже начал терять уверенность, но все же не сдавался. Когда он похлопывал по твердой, на первый взгляд, поверхности небольшого холмика, часть дерна размером со столешницу неожиданно сдвинулась, приоткрыв тускло освещенную землянку. Хью не стал исследовать это таинственное явление, его внимание привлек затуманенный зеленый взор.
– Если будете толкать дверь моего жилища, то она сломается, – вроде бы с упреком произнесла Ева, но в тоне ее угадывалась радость.
Привыкнув быть изгоем, она боялась поверить в искренность этого человека, утверждавшего, что хочет стать ей другом. То, что он все-таки выследил ее, несмотря на злосчастное стечение обстоятельств, почти убедило девушку в правдивости его слов, и робкая улыбка осветила ее лицо, потеплевшее от надежды.
– Я бы так и сделал, если бы ты сама не открыла, – со смехом ответил Хью, нисколько не сожалея о содеянном.
– Тогда, ладно, заходите, – произнесла Ева, жестом приглашая великана, который буквально упал в ее норку.
Ева соорудила землянку удивительных пропорций, хотя, конечно, человек такого роста, как Хью, не мог в ней удобно расположиться. Это выяснилось, едва он опустился в подземный дом и тоненькая ручка положила на место фальшивый дерн.
Хью быстро оглядел жилище Евы. Глубоко вырытая землянка, укрепленная толстыми ветками, с утрамбованным земляным полом представляла собой уютное убежище. Кроме того, там была масляная лампа, от которой стелился дым. Нечищенное медное приспособление давало слабый огонек, плохо освещавший пещеру, но все же его теплом можно было согреться в прохладную летнюю ночь.
Небрежно махнув в сторону лампы, Хью спросил:
– Подарок той самой боязливой вдовы, которая оставляла тебе ненужные тряпки?
Ева покачала головой.
– Нет, это одна из тех немногих вещей, что я сумела спасти из моего родного дома. – Увидев глазами Хью продавленный тусклый предмет, она нервно сцепила пальцы, поспешно извиняясь за неудобство. – Я давно сюда не заходила и не припасла свечного сала… но вскоре я это исправлю.
Хью поймал нервные руки и потянул Еву, чтобы она села рядом с ним на грубый тюфяк, сшитый из тряпок и набитый травой.
– Ты не можешь всегда прятаться от тех, кого пугает то, что они отказываются понимать.
– Я пряталась больше десяти лет. – Ева сопротивлялась желанию попросить этого удивительно доброго великана поделиться с ней силой и облегчить ее беды. – Могу прятаться и дальше.
Жалея девушку всем сердцем, Хью медленно покачал головой.
– На этот раз и в деревне, и в замке верят, что ты нарочно навлекла беду на одного из них. Поэтому они станут безжалостно преследовать тебя.
Ева поняла, что в его словах кроется правда. По румяной щеке, обезображенной шрамом, оставленном чьей-то подлостью, скатилась одна-единственная слеза. Хью был уверен, что такое зрелище смягчит и камень. Его любящее сердце не смогло этого выдержать.
– Ах, милая. – Хью нежно привлек безутешную деву. – Я бы с радостью защитил тебя, но как я могу сделать это, когда ты каждый раз убегаешь от меня?
Ей предложили тот самый дар, который она не смела попросить, но все же она боялась принять его. Боялась не за себя, а за Хью. И когда она заговорила, в ее голосе чувствовалось беспокойство за него.
– Если вы поможете мне, они подумают, что вы тоже в сговоре с дьяволом.
Хью приподнял подбородок Евы и заглянул в сверкавшие от непролитых слез глаза.
– Моя сила проверена в сражениях, я сумею доказать им, что они ошибаются, разгромив и твоих, и своих врагов.
Уверенность Хью поборола тревогу Евы. На нее даже нахлынула волна удовольствия при мысли, что этот доблестный воин решил выступить ее защитником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27