Чуть не валясь с ног от усталости, он распорядился, чтобы его люди отдыхали по очереди и подменяли друг друга. С каждым толчком взбесившейся реки он шепотом молил Господа о спасении. Он не хотел отдавать то, что наконец-то обрел, мстительным духам природы.
Если бы с ним был Огаст, Трэвис рискнул бы передать ему шест на несколько минут, чтобы перекусить, а сейчас в его команде были одни новички, которым он не мог доверять. Превозмогая усталость, он искал место, где можно было бы укрыться от этого ада, который преследовал их и после того, как они оставили позади острова, которые, как он знал, находились очень далеко от места их последней стоянки. Он должен вытащить их отсюда, но даже не мог представить, уходили ли они от центра разрушения или приближались к нему.
К концу дня они либо привыкли к сотрясавшим землю толчкам, либо толчки стали слабее. В темноте почти невозможно было уворачиваться от бревен, коряг или плывущих деревьев, способных срезать как ножом днище лодки при столкновении. Зная, что продолжать плавание опаснее, чем стоять на месте, Трэвис решил встать на якорь у пологого берега одного из островов. Он без аппетита перекусил хлебом, сыром и яблоками, которые Алисия обнаружила среди заготовленных для экипажа продуктов, после чего, изможденный, мгновенно провалился в сон.
Посреди ночи новый толчок сотряс лодку, и мужчины вскочили, готовясь отвести судно в безопасное место. И вдруг они с изумлением увидели, как исчез располагавшийся ниже по течению остров, однако остров, к которому они причалили, остался на месте.
Так, все больше уставая, голодая, они боролись с рекой, как им казалось, целую вечность, но все еще были живы, что, судя по тому количеству погибших, тела которых они видели в реке, было почти невероятно. Пополнить запасы продовольствия они не могли. На берегах реки не осталось городов. Немногие люди, мимо которых они проплывали, выглядели обезумевшими от страха, и от них ничего нельзя было добиться. Навстречу им не попалась ни одна лодка, и они не могли узнать, что их ждет впереди, а за спиной у них остались только хаос и разрушение, так что о возращении нечего было и думать.
Они потеряли счет дням, которые ничем не отличались один от другого. Нарастало раздражение, но они были слишком измождены, чтобы разрядиться, затеяв драку. При ноющих мышцах и пустом желудке драка с себе подобными никого не прельщала. Им хватало борьбы с разъяренной стихией.
Однажды ранним утром неожиданная тишина на рассвете была нарушена рычанием, грохотом и шипением, отличными от тех звуков, к каким они уже привыкли. Природа этих звуков была скорее механической, а вот сопровождавший эти звуки ритмичный стук внушал им страх. Обнаружив, что тюфяк, на котором спал Трэвис, пуст, Алисия бросилась на палубу и в изумлении застыла, глядя на выраставшую из воды громадину.
Со скоростью, превышавшей скорость течения, их догоняло невиданных размеров судно, хотя на нем не было ни парусов, ни людей с шестами. Из высокой трубы валил дым, а расположенные по бокам колеса месили воду. Она видела собравшихся на палубе людей, некоторые из них иногда оглядывались назад, чтобы крикнуть что-то кому-то невидимому, управлявшему этим монстром, но не прилагали никаких усилий для управления этим чудовищем в бурлящих водах реки. Если и существует какой-то монстр, поднявшийся из могилы во время землетрясения, то это, должно быть, он и есть.
Более осведомленный, чем Алисия, благодаря ходившим по реке слухам, Трэвис догадался, что это пароход «Новый Орлеан» — гениальное изобретение, претворенное в жизнь талантливым человеком. Как и другие, Трэвис сомневался в том, что это судно когда-нибудь поплывет по реке, но в то, что оно прошло такое расстояние, вообще трудно было поверить. Поскольку пароход был построен в Питсбурге, для того чтобы дойти сюда, он должен был пройти даже коварные отмели у Луисвилла. Более того, пароход не получил повреждений во время землетрясения, и плыть на нем было гораздо безопаснее, чем на их хрупком суденышке. У Трэвиса впервые за эти дни появился проблеск надежды, и он незамедлительно воспользовался представившимся случаем.
Вдобавок ко всем уже имевшим место несчастьям, темные тучи над головой грозили разразиться ливнем. Килевая лодка держалась до сих пор только благодаря их молитвам и удаче, ну еще, может быть, кое-какому его умению. Шансов благополучно добраться до Нового Орлеана самостоятельно у них не было. Он не будет рисковать жизнью Алисии и ребенка, раз уж появилась надежда на спасение.
Трэвис быстро забрался на крышу каюты и принялся сигналить подходящему судну. В ответ прозвучал свисток, свидетельствующий о том, что капитан парохода заметил его, но докричаться до него из-за шума работающих машин было невозможно. Нужно было сделать так, чтобы на пароходе поняли, чего он хочет.
Трэвис бросился в каюту, взял из колыбели ребенка и передал в руки Алисии. Окинув взглядом помещение, он схватил сундучок поменьше и, не отвечая на вопросы жены, вытолкал ее наружу.
На палубе парохода собрались все пассажиры, включая женщину и большую черную собаку. Пока они разглядывали Алисию с ребенком на руках на маленькой по сравнению с пароходом лодке, раздалась команда, и ход судна слегка замедлился. Маневрировать между скоплениями бревен и всякого мусора было непросто, машины были не совсем надежны, и останавливаться посреди реки было нельзя. Тем не менее пассажиры наклонялись вниз и тянули руки, готовые оказать помощь.
Как только пароход подошел ближе, Трэвис поднял маленький сундучок к его борту. Мужчины схватили его и убедились, что расстояние между судами преодолимо. И тогда они наклонились через борт и приготовились принять живой груз.
Оцепеневшая Алисия, зажав в руках младенца, не могла сдвинуться с места и только с ужасом смотрела на непроницаемое лицо Трэвиса. Она попыталась вывернуться, когда он оторвал ее от палубы. Словно какой-то багаж, она была передана в руки незнакомцев, а затем ее поставили на палубу исторгавшего дым чудовища.
Когда ее ноги благополучно опустились на прочный настил, гребные колеса отнесли их от килевой лодки, создавая волну, которая опасно качнула маленькое суденышко. Алисия испуганно вскрикнула, когда стоявшего на самом краю лодки Трэвиса сбросило в бурлящую воду. Она не обращала внимания на плачущего на ее руках ребенка, глядя, как черная голова Трэвиса скрывается в грязной воде. Крик Алисии разнесся по реке, но неожиданно смолк, когда она потеряла сознание.
Заботливые руки подхватили ее и не дали упасть на палубу.
Глава 39
Алисия пришла в себя от запаха нюхательной соли и истошного крика двух младенцев. Она не успела толком осмотреться, как вспомнила обо всем и села, зовя Трэвиса.
Склонившаяся над ней женщина заставила ее лечь.
— Николас поднял его на судно. Теперь отдыхайте. Вы в безопасности.
Этого было мало. Она должна была сама его увидеть, взять за руку, прикоснуться к нему. Неужели кто-то мог выжить в холодных водах этой коварной реки? Это невозможно. Трэвис живуч как кошка, но даже кошка погибнет в таких условиях. Алисия встала с постели и лихорадочно огляделась.
— Где он?
Лидия Рузвельт подвела ее к временной постели, в которой лежали два младенца, и Алисия мельком посмотрела на сына. По тому, как он кричал, она знала, что он просто проявляет свой вздорный характер, а в остальном с ним все в порядке. Дейл, который был крупнее, хотя явно того же возраста, что и второй ребенок, сучил ручками и ножками, что говорило о его здоровье. Сейчас ей было не до него. Она хотела видеть Трэвиса.
— Мой муж? Где мой муж? — Обнаружив занавешенный портьерой проход, Алисия устремилась в него, полагая, что это вход в другую каюту, где она сможет сама убедиться, что Трэвис жив.
Заметив темные тени под глазами гостьи и видя, что она находится на грани истерики, Лидия смягчилась. За портьерой был вход в более просторную мужскую каюту, которая сильно пострадала от недавнего пожара. Кроме этих жилых помещений, из небольшого холла можно было попасть также в маленькие каюты, где жили механик и штурман. Через поврежденную пожаром каюту Лидия провела Алисию к каюте штурмана.
Оказавшись у двери, Алисия почувствовала страх и робко повернула ручку. Она не знала, что будет с ней, если за этой дверью лежит мертвый Трэвис. После всех испытаний, выпавших на их долю во время этого смертельного путешествия, она не могла собраться с мыслями и вдобавок была на грани нервного срыва. Если его там нет… Об этом невыносимо было даже думать. Алисия осторожно приоткрыла дверь.
Вымокший и дрожащий Трэвис отмахивался от заботливых рук мужчин, втащивших его на борт. Единственным его желанием было добраться до Алисии, и плевать ему было на струившуюся по лицу после удара о бревно кровь. Когда жена открыла дверь, он поднял глаза, и на его лице мгновенно отразилось облегчение.
Не говоря ни слова, Трэвис раскрыл объятия, и Алисия бросилась к нему на грудь. По ее лицу текли слезы, перемешиваясь с водой, стекавшей с его мокрых волос. Она ощутила пробегавшую по его телу дрожь и прижалась к нему теснее, стараясь передать ему частицу своего тепла. Затем она отстранилась от него и начала расстегивать промокшую рубашку.
— Нужно сбросить эту одежду, пока ты совсем не замерз, — уговаривала она его дрожащим голосом.
Теперь, когда уже можно было не беспокоиться о ее безопасности, Трэвис почувствовал, что может потерять сознание прямо в ее присутствии. Он схватил ее за руки.
— Возвращайся к Дейлу. Я могу сам о себе позаботиться, — коротко распорядился он, еле шевеля посиневшими от холода губами.
Алисии захотелось ударить его. Она чуть не умерла от страха за него, когда он исчез под водой, да и он чуть не погиб. Ей хотелось, чтобы он знал, как она испугалась, как любит его, а он отсылает ее от себя! Зная, что за ними наблюдают, Алисия, не говоря ни слова, гордо задрала подбородок, приподняла свои юбки и с гневно горящими глазами вышла из каюты.
Дверь с шумом захлопнулась за женщинами, и один из стоявших позади Трэвиса мужчин засмеялся.
— В последний раз, когда Лидия так посмотрела на меня, я целую неделю спал рядом с чертовой собакой. Надеюсь, что вы лучше меня умеете улаживать подобные дела.
По тому, как дрогнули губы Трэвиса, можно было догадаться, что замечание оказалось уместным, но никаких комментариев с его стороны не последовало. Он продрог до костей и с трудом стаскивал с себя промокшую одежду. Ему не хотелось, чтобы Алисия видела его слабость.
Прежде чем этот день закончился, изможденное тело Трэвиса охватил жар и ему уже было все равно, видит его кто-нибудь или нет. Сначала возле него поочередно дежурили две служанки и стюард, к которым время от времени присоединялся один из Рузвельтов или их друзья. Когда Алисия, которую сморило от усталости, проснулась во второй половине дня и узнала о его состоянии, она тут же переселилась вместе с Дейлом к больному.
Трэвис в основном лежал неподвижно, от напряжения последних дней он был слишком изможден, чтобы теперь мог хотя бы шевелиться. Алисия меняла повязки на его голове, прикладывала холодные компрессы к горячему лбу, следила, чтобы он не раскрывался, смачивала губы мокрой губкой. Под одеялом и простынями Трэвис лежал обнаженным, но Алисия старалась не думать об этом. Она с тревогой прислушивалась к беспокойному дыханию, вздымавшему его широкую мускулистую грудь.
Супруга человека, который воплотил свою мечту об этом путешествии в реальность, время от времени заходила проведать больного. Юная Лидия, еще недавно совсем ребенок, старалась помочь по мере сил, но размеры каюты были слишком малы, чтобы они могли не мешать друг другу. Именно от этой неукротимой женщины Алисия услышала рассказ о необыкновенном путешествии на большом пароходе.
Алисия с трудом верила заверениям Лидии, что это странное сооружение могло без людей, весел и парусов двигаться вверх и вниз по реке, но больше всего ее удивляло другое. Алисия не могла определиться с оценкой того, что Лидия решилась на столь опасное путешествие на восьмом месяце беременности, хотя еще не были устранены все механические и технические неполадки на корабле. Она не знала, восхищаться ей этой женщиной или считать ее безумной. Хотя связанные с путешествием трудности и роды в таких условиях были понятнее Алисии, чем работа судовых механизмов.
Случившийся всего за несколько дней до того, как они попали на судно, пожар, который уничтожил большую часть элегантной обстановки главной каюты, не затронул предназначенную для дам заднюю каюту и маленькие каюты офицеров и механиков. Лидия уговорила Алисию осмотреть жилые помещения судна, которые она сама проектировала. На это время место рядом с Трэвисом заняла одна из служанок. Алисию приятно удивили те удобства, которые имелись на этом пароходе. Дамская каюта была оснащена четырьмя удобными койками, парчовыми занавесками, позолоченными зеркалами, коврами и пропускавшими много света высокими окнами. Мужская каюта была намного больше, но сильно пострадала от огня, В ней был обеденный стол и печь в передней части. Мужчины имели обыкновение жевать табак, поэтому здесь ковра не было, но были расставлены плевательницы.
Алисия подивилась тому, что можно путешествовать с таким комфортом, но не могла долго предаваться приятным размышлениям, пока Трэвис лежал в горячке. Алисия знала, что если бы он был на ногах, то постарался бы разобраться в работе механизмов, изучил возможности этого чуда и донимал вопросами отважного Николаса Рузвельта и его механика. То, что он неподвижно лежал, а не использовал такую возможность, лучше всего свидетельствовало о серьезности его болезни.
У Алисии было совсем немного одежды, лишь та, что была в сундучке, а у Трэвиса — и вовсе только та, что была на нем, когда он упал в реку. Ее выстирали, выгладили и повесили на спинку стула, но Трэвису, пока он лежал в постели, она была не нужна. Каждую ночь Алисия оставляла свое платье поверх его одежды и ложилась в постель рядом с пылающим жаром мужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60