протопало через него.— Если тебе так плохо от спиртного, зачем столько пить? — Стоун наблюдал, как она, шатаясь, натыкается на мебель. Наконец она добралась до кухни и широкой полки, где стояло ведро с ковшом.Поставив ведро на стол, Рози тяжело рухнула на скамью. После нескольких неудачных попыток она зачерпнула воды и жадно выпила, затем опрокинула ковш воды на лицо, намочив при этом свое ночное одеяние.— До сих пор не могу поверить, что не слышала, как ты открыл ту дверь, — пробормотала Рози, уставившись в одну точку. Ее глаза отдыхали в полутемной кухне, освещенной лишь тусклыми отблесками тлеющих в духовке угольков. Из комнатушки за кладовой доносилось мерное похрапывание Лодиши.— Чья это спальня? — Стоун уселся напротив, критически разглядывая Рози. Теперь, когда его лицо больше не скрывала густая растительность, она ясно видела, что оно выражает отвращение.— Ничья.— Но там висит одежда, на бюро я видел бритвенные принадлежности.— Проклятие, да забудь ты об этой комнате! Тебя это не касается.Раздраженная его вопросами, Рози выпила еще один ковш воды, с шумом прополоскав вначале рот. Она чувствовала, что поступила опрометчиво, выбравшись из постели. Кухня начала медленно кружиться у нее перед глазами, постепенно набирая скорость. Дрожащими руками Рози ухватилась за стол.— Зачем ты так себя мучаешь? — спросил Стоун. Должно быть, он говорил тихо, но его голос прогрохотал у нее в голове, и она болезненно поморщилась.— Отстань. Нет у тебя никакого права всюду совать свой нос и приставать ко мне.— Разве? — Под его жестким взглядом она смущенно поежилась. — Я пошарил по книжным полкам, Рози. Гете, Шиллер, Лессинг, Шелли, Байрон, сэр Вальтер Скотт. Может, хватит дурака валять? Ты не какая-нибудь невежественная пастушка с фермы.Внезапно ее личность раздвоилась. Одна Рози Малви сидела, притулившись к кухонному столу, пьяная, как индеец на фактории. Другая парила под потолком, с отвращением взирая вниз. Эта Рози Малви видела Боуи Стоуна, сдержанного, чисто выбритого, со всеми волнующими признаками мужчины, о котором можно только мечтать. Видела она и горькую пьяницу, развалившуюся напротив, в грязном нижнем белье красного цвета, со свалявшимися, сальными волосами и заплывшими глазами — такими же, как подбитый глаз Стоуна. Вторая Рози находила эту брачную ночь чертовски странной.Краска бросилась ей в лицо, слезы подступили к глазам. Душа Рози корчилась от стыда.— Еще никто не умер от пары глотков, — пробормотала она, скрывая за бравадой смятение.— Ты называешь парой глотков целую бутылку за один присест? Нужно быть на короткой ноге со спиртным, чтобы уговорить в одиночку бутылку виски и оставаться на ногах.Что-то взорвалось в черепе Рози, вспыхнув белым ослепительным пламенем. Когда к ней снова вернулась способность видеть, они со Стоуном стояли посреди кухни и она, раскачиваясь из стороны в сторону, как безумная орала на него:— Да провались все к дьяволу! Этот проклятый скрип, ветер, прерия, эта ферма, а главное — я сама! Если бы можно было повернуть время вспять! Как бы я хотела улететь отсюда, нетронутая и чистая! — Подняв руки, Рози зажала уши ладонями. — Я не могу больше думать, не хочу ничего помнить. Не желаю слышать этот скрип. Они все знали, я видела это по их глазам. Но ничего не делали, а я не смела попросить. — В ее глазах застыло дикое выражение, словно она видела что-то ужасное и не могла отвести взгляд. — А потом этот паводок, и он умер раньше, чем я была готова. Он надул меня!— Рози? — Стоун потянулся к ней, но она отскочила, оттолкнув его руки и сожалея, что револьвер остался в спальне.— Не прикасайся ко мне! — пятясь, взвизгнула Рози и обхватила грудь руками. — Я омерзительна! Грязная и уродливая! Не дотрагивайся до меня!— Ради Бога! Позволь мне только…Слезы хлынули потоком, соленые и жгучие, унижая ее почти так же, как непрошеные слова, срывавшиеся с губ.— Это я должна была стоять на виселице сегодня! Там мне самое место.Комната вращалась все быстрее, желчь устремилась к горлу, когда она, безуспешно пытаясь удержаться на ногах, вскинула руки. Пол взмыл вверх, краски смешались в бешеном вихре, сливаясь в привычный мрак, суливший забвение. На мгновение перед Рози мелькнуло хмурое лицо Стоуна, разукрашенное желтыми, зелеными и лиловыми синяками, она ощутила укол стыда и провалилась в черноту.Прежде чем Рози грохнулась о жесткие доски пола, Боуи поймал ее и подхватил на руки, удивляясь, как мало она весит. Длинные пряди сальных волос свисали с его руки, из открытого рта вырывалось пропитанное винными парами дыхание. Пуговица отлетела от ворота трико и покатилась по полу. Стараясь не смотреть на обнажившиеся округлости груди, совершенно растерянный, Боуи стоял посреди кухни и не знал, что делать.— Несите-ка ее в постель, — распорядилась Лодиша, материализовавшись из теней. В наброшенной поверх ночной сорочки шали, неслышно ступая в комнатных туфлях без каблуков, она подошла ближе и удрученно покачала головой. — Уж как мы с Джоном Хоукинзом надеялись, что сегодня она не напьется, в свою-то брачную ночь! Видно, эта одежа ее доконала. — Тяжкий вздох всколыхнул ее полную грудь, и она зашаркала через гостиную, махнув Боуи рукой, чтобы следовал за ней.Боуи осторожно опустил Рози на кровать и повернул на бок, чтобы она не захлебнулась, если ее вырвет во сне. Свет лампы, горевшей в гостиной, падал на лицо женщины, и неожиданно он представил себе, как бы она выглядела, сложись все иначе. В других обстоятельствах Рози Малви была бы сногсшибательной красавицей. В ее чертах сочеталась сила и утонченность, тело было женственно округлым и гибким. Боуи не понимал, с чего он взял, будто она уродлива. Изрядно запущенна, но далеко не уродлива.Он с любопытством оглядел крошечную комнатку, отметив отсутствие каких бы то ни было женских принадлежностей. Комната была голой и пустой, словно пристанище солдата. Ничто не говорило о том, что это спальня молодой женщины.Положив револьвер на прикроватный столик, Лодиша укрыла Рози, откинула с ее лба волосы и прошлепала к двери.— Раз все равно не спим, давайте выпьем горячего кофейку с остатками пирога.Стоун последовал на кухню за Лодишей, на спине которой забавно подпрыгивала заплетенная на ночь коса, и сел за стол.— Неужели так каждый вечер?— Почти. — Лодиша налила кофе в оловянные кружки, подтолкнула к нему кусок пирога и, перекинув косу через плечо, уселась напротив. — А мы-то с Джоном Хоукинзом надеялись, что муж немного успокоит ее. Да, видно, зря. — Нахмурившись, негритянка повернулась к занесенному снегом окну.— Почему она пьет?— Некоторые пьют, чтобы забыть, ну да не мне судить об этом.Боуи доел пирог, чтобы не обидеть Лодишу. Есть ему не хотелось, и он в раздумье вертел кружку между ладонями.— Роуз Мэри была замужем?— Вот уж нет, кэптин. Рози не любит мужчин ни под каким видом. А почему вы спрашиваете?— Просто интересно. Могила во дворе. Спальня. Мужская одежда. Я подумал, что это принадлежало бывшему мужу. Тогда кому же?Лодиша помедлила, явно колеблясь, потерла себя по груди и вздохнула.— Наверное, большой беды не будет, если я скажу. Все, что вы заметили… все это Фрэнка Блевинза, отчима Рози. — Ее добродушное лицо исказилось ненавистью и глубоким презрением. — Он теперь в земле, и слава Богу!Ее тон и слова удивили Боуи. Ему хотелось задать еще несколько вопросов, но Лодиша встала, собрала кружки и тарелки и опустила их в ведро с холодной водой. Прикрывая рот ладонью, она широко зевнула. Боуи понял, что разговор окончен.— Где мне спать? — спросил Стоун.Лодиша растерянно вытаращила глаза и фыркнула.— Господи! Никто и не подумал об этом. — К громадному облегчению Боуи, ей даже не пришло в голову, что муж должен спать с женой. Не упомянула она и о второй спальне, словно это было столь же немыслимо. — Подождите, кэптин, пока я разыщу одеяла и подушку.Стоун провел ночь скорчившись на двух стульях, сдвинутых вместе. Он все еще ощущал тяжесть петли на шее и не переставал удивляться превратностям судьбы, поставившей его перед лицом смерти и нежданно-негаданно вернувшей жизнь в придачу с женой. Ему не давали заснуть беспокойные мысли, холодный воздух из окон и храп новобрачной. Глава 3 Едва рассвело, Рози накинула халат и, покачиваясь, побрела на кухню, где на плите закипал кофейник. Голова гудела, словно по ней прошелся табун лошадей. Добавив в кружку щедрую порцию виски, она на одном дыхании выпила обжигающий кофе.— Доброе утро.Рози подскочила от неожиданности, выплеснув на руку остатки горячего кофе.— Не смей орать, — сказала она Стоуну, наблюдавшему за ней из-за стола.— Никто и не орет. Пить надо меньше.— А тебе-то что? — Его осуждающий тон действовал ей на нервы. Недовольная тем, что утро начинается с пустой болтовни, Рози налила вторую кружку, но тут заметила, как дрожит рука, и взбесилась еще больше. — До тех пор пока я тяну свой воз, это никого не касается.— Меня-то уж точно, — буркнул Стоун, глядя, как она осторожно усаживается на скамью, зажав в ладонях кружку с кофе.Они молчали, и Рози отчаянно пыталась припомнить события прошлой ночи. Она испытала шок, обнаружив, что Стоун открывал дверь в ту спальню. Кажется, потом он пошел за ней на кухню. Должно быть, она наговорила немало лишнего.— Где ты спал? — осведомилась она.— Давай решим этот вопрос. Я больше не намерен спать на стульях. — Боуи поднял руку, заранее отвергая ее предложение ночевать в амбаре. — Нет, когда есть свободная спальня. Если ты так дорожишь этой комнатой, бери ее себе, а я займу твою.Ее глаза потемнели от животного ужаса, плечи конвульсивно дернулись.— Нет, — прошептала Рози, мотая головой так, что мозги запрыгали в голове, как шарики в погремушке. Поскольку Стоун не сводил с нее глаз, она не решалась схватиться за голову и застонать, но, видит Бог, ей этого хотелось. — Нет.— Так или иначе, Рози, но на стульях я больше не ночую.— Лодиша?..Негритянка повернулась от плиты и уперлась кулаками в широкие бока.— Нет, маленькая леди, на мою постель не рассчитывай! Не я сломя голову понеслась в город и обзавелась мужем. Так что даже не пытайся умаслить меня этим жалобным голосочком: «Лод-и-и-ша». Я свою постель не уступлю, и все тут. — Она с негодованием отвернулась и так грохнула сковородой с печеньем о плиту, что новые спазмы боли пронзили многострадальную голову Рози.— Ладно, поразмыслю на досуге, — пробормотала она. Сейчас Рози была не в состоянии ничего решить. Она чувствовала себя как лепешка коровьего помета. Ее сокрушала мысль о том, сколько нужно переделать за день.Настроение Рози не улучшилось, когда она заметила, что Стоун выглядит свежим и бодрым, несмотря на бессонную ночь. Рози чуть не подавилась, обнаружив, что в плечах его рубаха пришлась Стоуну как раз. Если он нарастит мясо на костях, так вполне может оказаться крупным мужчиной. Возможно, даже крепким и красивым. Почему-то это предположение вызвало в ней тревожное чувство.Опухоль на изможденном лице Стоуна заметно спала, синяки бледнели прямо на глазах, обозначились высокие скулы. Сидя прямо перед ним, подстриженным и без бороды, Рози видела высокий гладкий лоб и упрямую челюсть. Да и рот, неохотно признала она, заслуживал внимания: широкий и решительный, а зубы — ровные и белые. В форме кавалериста Стоун, наверное, являл собой впечатляющее зрелище и, конечно, разбил немало сердец на своем боевом пути.Бессознательным движением Рози откинула с лица длинную прядь. От давно немытых волос несло пылью, жиром и табачным дымом.Стоун молча закончил завтрак, который подала ему Лодиша, потом встал и потянулся, упершись ладонями в поясницу. Не удостоив Рози взглядом, он направился к двери.— Пойду посмотрю, что к чему. Может, помогу Джону Хоукинзу в амбаре.— Не переусердствуйте там, кэптин, — предостерегла его Лодиша. — Подождите, пока поправитесь, иначе от вас не будет проку, слышите? — Она последовала за ним к двери и помогла надеть теплую куртку. — Сверните лучше шею старой курице нам на ужин, если только Джон Хоукинз не добудет зайца, что здесь объявился. Я его опять видела нынче на рассвете.Кухонная дверь захлопнулась с грохотом, подобным небольшому взрыву. Рози крепко, до боли, стиснула в руках кружку и позволила себе застонать.— Тебе должно быть стыдно, Роуз Мэри Малви, — заявила Лодиша, не успел Стоун выйти. — Теперь у тебя есть муж и новая жизнь. А ты что вытворяешь? — Она с остервенением шлепнула тесто на посыпанный мукой край кухонного стола. — Напиваешься в стельку, вот что ты делаешь. Не пойму я, что у тебя с головой, девушка. Ведь он, похоже, хороший парень.— Он не подчинился приказу старшего офицера и был подвергнут суду военного трибунала. И если тебе этого мало, убил человека.— У всех есть прошлое, не только у кэптина. Может, ему тоже нужно начать новую жизнь. — Лодиша раскатала тесто, сбила его в комок и снова раскатала. — Ты только посмотри на себя. Самый что ни на есть жалкий вид.Рози опустила голову.— Я это всю жизнь слышу. — Она уставилась в кружку с кофе. — По-моему, прошлой ночью никто ко мне особенно не приставал с ухаживаниями, верно?Выражение лица Лодиши смягчилось.— Ах ты моя голубка! Забудь, что говорила твоя мама и этот дьявол Блевинз. Ты такая же хорошенькая, какой была она. Ну а приведешь себя в порядок, так будешь и того краше.— Да не хочу я быть красивой! — Рози передернуло. — Что принесла маме ее красота, кроме него и ранней могилы? — Она оттолкнула нетронутый завтрак.— Рано или поздно, но тебе придется исполнить долг жены, солнышко. — Лодиша с преувеличенным усердием принялась месить тесто.— Если Стоун прикоснется ко мне, я прикончу его.Кивнув, негритянка попыталась подойти к проблеме с другой стороны:— Но тебе нужна помощь кэптина, раз уж ты вбила себе в голову, что из этой грязной дыры выйдет что-нибудь путное. Ты ведь не хочешь, чтобы он сразу же задал деру, а?Рози резко вскинула голову, сузив глаза.— Он сказал, что смоется?— Пока нет. Но сколько, по-твоему, кэптин выдержит, если днем ему придется любоваться на замызганную жену, а вечером — укладывать в постель пьяную?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44