Почему они тебя так называют?Лиза вздрогнула и снова залилась краской. На этот раз она не смогла удержаться от того, чтобы не взглянуть на Айвана. Но в его взгляде она не прочитала сочувствия. Похоже, он собирался задать ей тот же вопрос: «Почему они тебя так называют? »Под этим взглядом Лизе захотелось прижать к себе младшего брата и поблагодарить за то, что он попытался защитить ее. Она почувствовала, что действительно нуждается в его защите, и даже очень. Но Лиза понимала, что это невозможно. Она была уже не ребенком, а взрослой женщиной и сама должна была защищать младших. А если хочется плакать, то делать это можно только ночью, когда никто не видит.— Мы поговорим об этом попозже, мой мальчик, — ответила она Джорджу, с трудом сдерживая слезы. — А сейчас нам надо вернуться к Эвви.— Позвольте мне проводить домой вас обоих, мисс Альсестер, — произнес вдруг маркиз.Если бы Лиза сейчас поглядела на Айвана, то заметила бы, что он смотрит на них сочувственно. Она поняла бы, что у маркиза вызвала гнев жестокость жителей живописного местечка Ноддинг Нолл, тем более что эта жестокость была памятна ему самому. Но Лиза не поднимала глаз. Присутствие этого человека сковывало ее. Она боялась его обычного мрачного взгляда, потому что сейчас все силы ее были напряжены. И она ответила только:— Нет, спасибо.— Я настаиваю на своем предложении, — возразил маркиз.По-прежнему не глядя на него, Лиза ответила первое, что ей пришло в голову, пытаясь объяснить свой отказ:— Я не могу допустить, чтобы меня видели с вами без третьих лиц, лорд Пауэрскорт. Это было бы против правил, как вы, конечно, и сами понимаете.— Понимаю, — насмешливо ответил Трамор. — Вы не хотели бы еще ухудшить свою репутацию, появившись на людях вместе с таким человеком, как я, не правда ли?Этот ответ разозлил Лизу, и она произнесла, на этот раз глядя ему в глаза:— Позвольте вам напомнить, лорд Пауэрскорт, что я — незамужняя женщина и что меня не сопровождает сейчас ни родственница, ни подруга. Не я, а общество установило правила, согласно которым вам не следует провожать меня сейчас.Айван зло усмехнулся:— Умоляю вас, Лиза, скажите, с каких это пор Альсестеры стали так беспокоиться о своей репутации?— По-моему, милорд, — ответила Лиза, — все это началось лет пять назад и, если я не ошибаюсь, с той самой ночи, когда вы покинули нашу деревню.— Ах, вот как, все дело во мне! — злобно ответил Айван.— Ну, значит, мы с вами поняли друг друга! — Она едва кивнула маркизу, не в силах даже попрощаться с ним вежливо, и ушла вместе с Джорджем, желая только одного: поскорее оказаться там, где ее не видел бы Айван Трамор. Глава 5 «Похотливая Лиза»… Как бы она хотела забыть эту кличку! Множество раз Лиза уже пыталась заставить себя это сделать. Но, хотя прошло уж больше суток после разговора с Джорджем, ей это не удавалось. Жестокое прозвище преследовало ее теперь постоянно, чем бы она ни занималась. Забыть о нем было невозможно, и Лизе уже казалось, что эти слова написаны у нее на лбу.Джорджа она, конечно, как могла, постаралась успокоить. Вечером накануне она в наиболее деликатных выражениях постаралась растолковать брату смысл сказанного. По ее словам, дети всего лишь хотели сказать, что она, Лиза, находит мужчин привлекательными, и в этом нет ничего страшного, так что драться не из-за чего. Лиза советовала брату не обращать внимания на насмешки школьников, и он, кажется, наконец, поверил ей. И все же они недаром были братом и сестрой, так что могли чувствовать состояние Друг друга. Даже Джордж понимал, что сестра улыбается, не вполне искренне, и не мог поверить ее словам до конца, Лиза осознавала это, и ей было, поэтому еще труднее.Вдобавок Уилмот настоял на том, чтобы Лиза поехала с ним на прием в замок Пауэрскорт. Сегодня он прислал записку, в которой говорилось, что его карета специально заедет за Лизой в восемь часов вечера. Было пять минут восьмого, Лиза уже оделась, и все же она не была уверена, что сможет пройти через подобное испытание.Сама мысль о том, что придется смотреть в глаза Айвану, видеть его злорадство и слышать ядовитые реплики, для Лизы была мучительной. Может быть, он считает ее распутницей? Но ведь она на самом деле что-то вроде старой девы и с мужчиной-то целовалась всего один раз в жизни. По иронии судьбы этот единственный мужчина и был сам Айван, который поцеловал ее, пять лет назад у них в конюшне. Этот поцелуй (который вовсе не был похож на поцелуй влюбленного юноши) оставался первым и последним в жизни Лизы, что бы там про нее ни болтали люди Она знала, что мужчины смотрят на нее с вожделением, но сама Лиза хотела иметь семью, а предложений о замужестве ей до последнего времени не делали.И вот появился Уилмот, и вместе с ним надежда. Вот почему придется все-таки поехать на этот прием и вытерпеть присутствие Айвана Трамора. Приняв такое решение, Лиза подошла к зеркалу и стала массировать бледные щеки.— Как ты себя чувствуешь, Лиза? — поинтересовалась Эвви. — Ты сегодня молчишь весь вечер.На Эвви был ее лучший наряд — белое шерстяное платье, отделанное лиловым шелком, с бело-лиловой пелериной. Платье это сшили, когда сестре было всего пятнадцать лет, но оно и теперь было ей впору.— Все в порядке, — ответила Лиза, примеряя железные берлинские серьги.— Может быть, не поедем? — спросила вдруг Эвви. — Уилмот будет явно разочарован, когда меня увидит. Он ведь не знает, что ты берешь меня с собой.— Я имею право на то, чтобы меня сопровождали. Болтовня этих скверных мальчишек не настолько запятнала мою репутацию, чтобы мне было отказано в праве на уважение. — Она прикрыла грудь креповой шалью.У Эвви было меньше трудностей с фигурой. А для Лизы главное неудобство состояло в том, что она за последнее время выросла из старых платьев, не имея возможности купить новые. Физически она была действительно похожа на мать. У Лизы была такая же роскошная грудь, которая выпирала из синего тафтяного платья. Поглядев на свое отражение, она невольно вспомнила одного старого джентльмена, который как-то пришел на бал к ее родителям. Он был шокирован низкими декольте некоторых дам и, уходя, сказал дворецкому, что не видел ничего подобного с тех пор, как его отняли от груди. Лиза решила, что весь вечер будет сидеть, прикрывшись шалью, а если ее спросят об этом, ответит, что ей холодно.— слышу, карета подъезжает, — воскликнула Эвви.Лиза выглянула в окошко и увидела, что карета уже остановилась около их дома. Кучер соскочил с сиденья и помог Уилмоту выйти.— Они уже здесь. — С этими словами Лиза подала руку сестре и помогла ей встать с кровати. Она оглядела Эвви и еще раз посмотрела на себя в зеркало, после чего они с Эвви пошли отворять дверь.Поездка в карете была не из приятных. Уилмот даже не скрывал своего неудовольствия, увидев Эвви. Он успокоился только, столкнувшись с холодно-презрительной реакцией Лизы на свое поведение. Видимо, в отместку он уселся в карете между сестрами. Лиза заметила, что у Эвви дрожат губы. Заставив себя улыбнуться, Лиза решила, что не будет обращать на Уилмота внимания до конца поездки.Напротив нее сидели дочери Уилмота. Обе были в платьях из коричневого атласа. На обеих были жемчужные ожерелья, а волосы собраны на затылке, как и у Лизы. Адель смотрела на Лизу с чувством собственного превосходства, но Глория — почти с сочувствием, во всяком случае, в ее взгляде не было обычной неприязни.Большую часть пути Лиза смотрела в окно. Она старалась не думать о предстоящем вечере. Недовольство Билингсворта, пожалуй, было только прелюдией тяжелого и неприятного для нее приема. Лиза ежилась, словно от холода, и плотнее прижимала к груди концы шали.Путешествие их, однако, вскоре закончилось, и карета Билингсворта остановилась во внутреннем дворе замка, который по-старинному был освещен не газовыми лампами, а множеством факелов, отчего песчаник казался золотистым. Лиза успела забыть, насколько древним был замок Пауэрскорт. Говорят, его построили еще в двенадцатом веке, Ричард Львиное Сердце пожаловал его ирландским рыцарям Траморам за помощь при взятии города Акра. В северной части замка до сих пор сохранились руины первой крепости.С тех пор многие маркизы перестраивали стены и строили новые укрепления, но внутренним убранством замка не занимался почти никто. Лиза помнила свои визиты в Пауэрскорт, когда она еще приезжала сюда с родителями. На нее всегда производили неприятное впечатление мрачные коридоры и особенно потемневший от копоти Баронский зал, где принимал гостей хмурый и неприветливый отец Айвана. Теперь в этот большой, темный замок прибыл новый хозяин, поглощенный воспоминаниями о былых обидах и унижениях, не менее мрачный, нежели его предшественник. Лиза живо представила себе Айвана сидящим в полутемном зале. Такой человек никогда не заведет семьи, никогда не будет ласкать жену или играть с детьми. А ведь Лиза еще шестнадцатилетней девочкой воображала себя женой Айвана. Теперь она уже не была такой наивной, но и возможность того, что ее прежние мечты сбудутся, стала почти нереальной.Лиза посмотрела на Уилмота, который в сопровождении дочерей направился к массивным дверям, украшенным гербом Пауэрскортов. Будут ли у нее с ним дети? Она не могла ответить на этот вопрос утвердительно. Он слишком стар. Может быть, со временем он ей хоть немного понравится. Во всяком случае, Лиза уверяла себя, что Билингсворт должен сделать ее счастливой. Выйдя за него замуж, она сможет дать достойную жизнь Эвви и достойное воспитание Джорджу. В благодарность она будет Уилмоту верной женой. Хотя ей по-прежнему будет сниться другой человек, черноволосый, мрачный, как ночь, хотя эти сны будут мучить ее, Лиза не даст Уилмоту повода для недовольства. И если так угодно небесам, то она должна быть довольна и этим.Тут Лиза услышала шепот Эвви:— Лиза, как выглядит этот замок? Как одет Айван? Он такой же красавец, как я себе представляла его?— Мы еще стоим у дверей, дорогая, — шепотом отвечала Лиза — В зал мы пока не вошли. И конечно, маркиз сам не будет встречать гостей на пороге.Как раз в это время двери отворились, и она воскликнула:— О Боже! Что случилось.Лиза ответила не сразу. Она была изумлена. Старый, мрачный Баронский зал превратился необыкновенным образом. Витражные окна, очищенные от грязи и копоти, предстали перед гостями во всей красе. Стены над огромными каминами были украшены старинными французскими гобеленами, на которых были вытканы сцены из истории династии Капетикгов. В каминах пылало пламя, и зал, прежде сырой и холодный, стал по-домашнему уютным. На полу лежали пять роскошных португальских ковров, а у каждой стены стоял диван, обитый бордовым «бархатом. К услугам гостей тут же явилось множество лакеев в голубых куртках и коротких замшевых штанах.Один из лакеев предложил свои услуги Лизе, попытавшись взять у нее шаль. Лиза слегка растерялась, потом, виновато улыбаясь, прижала шаль к груди и отошла подальше от предупредительного слуги, сделав вид, что ее очень заинтересовал интерьер зала. Здесь было довольно тепло и необходимости кутаться не было, но Лиза вдруг почувствовала себя незащищенной. Увидев, как Эвви сняла пелерину, передав ее одному из лакеев, Лиза растерялась еще больше. Зачем они здесь? Ведь теперь обе они во владениях Айвана, а кому, как не ей, Лизе, особенно хорошо известна его безжалостность?— Прошу сюда, дорогая, — услышала она голос Уилмота, который предложил ей руку.Оглянувшись, Лиза увидела, что Эвви уже сопровождает пожилой лакей. Ей ничего не оставалось, как протянуть руку Уилмоту, после чего они вместе проследовали в гостиную.Гостиная Пауэрскортов была обставлена в викторианском духе, со стилизацией в греческом духе, дамы восседали в креслах с гнутыми ножками, а мужчины — на диванчиках с валиками. Над камином стена была украшена рельефным изображением Орфея, игравшего на лире в окружении муз. Лиза почувствовала себя нищенкой в этой роскошной гостиной, особенно когда поглядела на других дам, чьи замысловатые наряды были украшены бисером, буфами, фестончиками. Особенно впечатляюще выглядела ее старая подруга Арабелла Парке, на которой было платье из персикового атласа, с золотистой бахромой. Лиза с трудом подавила желание убежать прочь.Но в это время она увидела Айвана. Он стоял у камина и казался сейчас не менее обаятельным, чем сам Орфей. Как всегда, Лиза растерялась, увидев его, но она ни за что не хотела бы показать свое состояние.Лиза и Уилмот подошли к хозяину, чтобы обменяться любезностями (если это выражение подходило к манере общения одиннадцатого маркиза Пауэрскорта). Но, увидев, как изменился замок, Лиза подумала, что мог измениться и стиль общения этого дьявольски привлекательного человека. Для него, кажется, не было ничего невозможного.— Кто бы мог подумать, старина! — воскликнул Уилмот. Он поздравил маркиза с его богатым наследством так, будто Айван все еще был подручным конюха.Айван галантно поцеловал руку Лизы, которая невольно вздрогнула, когда его губы коснулись, ее пальцев— Да, кто бы мог подумать, — заговорил Трамор, поглядев сначала на Лизу, потом на Билингсворта. Поняв скрытый смысл его слов, она покраснела и тут же рассердилась на себя за эту слабость.После этого маркиз поцеловал руку Эвви к ее явному удовольствию, а затем таким же образом приветствовал сестер Билингсворт. Теперь ему оставалось только представить друг другу гостей. Их было не очень много. Арабелла пришла с родителями. К радости Лизы мистер и миссис Бишоп также были приглашены.Впрочем, среди гостей было одно новое лицо. То есть для Лизы и Эвви этот человек не был вовсе незнакомым. Они видели его у Бишопов в тот страшный день, когда получили известие о смерти тетушки Софи. Он, также, конечно, сразу узнал Лизу и Эвви.— Позвольте вам представить моего распорядителя Холланда Джонса, — проговорил маркиз.Теперь мистер Джонс поцеловал руку Лизы. Держался он уверенно, но она готова была поклясться, что, когда он коснулся ее руки, его рука дрожала. Потом он таким же образом приветствовал Эвви, причем, когда он посмотрел на ее милое лицо, взгляд его потеплел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39