Я даже не знал, живы ли вы. Замок вашего деда оказался пуст, когда в него вошли мои люди и с разочарованием обнаружили, что там не осталось ничего ценного. Он с любопытством поглядел на сестер. — Вас интересует участь деда и его замка? Мэри, опустив голову, нервно теребила юбку. Сабрина же бросила на офицера откровенно неприязненный взгляд, но Флетчер, ничуть не смутившись, продолжал:
— Поскольку вы многое забыли, позвольте кое-что напомнить вам, леди Сабрина. В моей памяти ярко запечатлелись события того ужасного дня: страшное, заваленное трупами поле, ваш дед, истекавший кровью в маленьком каменном доме, где он и скончался. Видите ли, к сожалению, не всегда возможно воздать последние почести убитому, особенно врагу. Увы, но…
. Замолчите, сэр! — с яростью воскликнула Сабрина. — Какая досада, что я не прикончила вас тогда! Но кто мог подумать, что в один прекрасный день вы появитесь в гостиной Веррик-Хауса?
Полковник Флетчер был так недоволен собой, что не выразил никакого негодования по поводу слов Сабрины. К тому же ему очень хотелось узнать, почему эта девушка сначала отрицала, что была в Шотландии, и он прямо спросил ее об этом.
Сабрина пожала плечами:
— Зачем тревожить прошлое? Хотя мы и англичане, но воспитаны дедом-шотландцем, которого нежно любили. Я не хочу вспоминать тот ужасный день, господин полковник. Позднее мы переехали в Англию и начали обустраивать Веррик-Хаус. Конечно, здесь было разумнее и безопаснее скрывать, что в наших жилах течет шотландская кровь. В ту пору многие англичане не слишком жаловали своих северных соседей. Тем не менее, надеюсь, вы понимаете, что у меня нет причин симпатизировать вам и вашим солдатам, убившим моего деда. Мне ни к чему рассказы о том дне, когда погиб самый близкий и дорогой для меня человек. Он умер у меня на Руках, господин полковник. Неужели вы полагаете, что это можно забыть?
В памяти Сабрины вновь вспыхнули картины того зловещего утра. Посмотрев в серые глаза человека, которого видела сегодня второй раз в жизни, она прошептала:
— Его похоронили с честью?
— Да.
— Полагаю, по вашему распоряжению. Будь я лучше воспитана, с моих уст слетели бы слова благодарности. Но, увы, это не по мне. А сейчас мне пора.
Сабрина вышла. Мэри неподвижно уставилась в свою чашку.
— Сколь трагично, что шрамы, оставленные войной, остаются и в наших душах, — задумчиво проговорил Флетчер. — Невидимые, болезненные и неизлечимые. Ваша сестра была маленькой девочкой, когда испытала такое, что коверкает жизнь даже видавшим виды воинам. С тех пор в ней укоренилось предубеждение против чужого мнения, особенно если его высказывает британский солдат, даже если он и был на том кровавом поле.
Мэри встала и гордо вскинула голову:
— Простите, господин полковник, но я должна подняться к своим. Думаю, вам лучше сейчас же уйти и никогда больше не переступать порог этого дома.
Флетчер нахмурился:
Как прикажете, леди Мэри. Не стану докучать людям, не желающим видеть меня. Будьте счастливы.
Взяв шляпу и перчатки, полковник ушел. Мэри опустилась на стул и задумалась. Совсем недавно ей казалось, что все невзгоды позади. Но так ли это?
Она направилась к сестре.
— Он ушел? — спросила Сабрина.
— Да.
— Слава Богу! Не думала, что еще раз увижу его.
— Ты никогда не рассказывала о встрече с британским офицером, Рина.
— Какая там встреча! Мы столкнулись в лесу и провели вместе не более нескольких минут. Потом я забыла о нем, даже не помнила, как он выглядит. Однако как много воспоминаний всколыхнулось в душе!
— А почему ты не хотела признаться, что мы были в Шотландии?
— Чем меньше знает этот человек, тем лучше. Он приехал выследить Красавчика Чарли, так не покажется ли ему странным, что тот держит в страхе всю округу именно там, где поселилась шотландская семья? Уверена, полковник весьма скоро задумается об этом.
— Боже, такое мне и в голову не приходило!
Сабрина улыбнулась:
— Но теперь это почти ничего ему не даст, ибо Красавчика Чарли больше не существует. Даже если полковнику удастся собрать показания, им никто не поверит.
Мэри вздохнула:
— На все у тебя есть ответ, Рина. Что бы мы без тебя делали?
— Вели бы спокойную и праведную жизнь, дорогая.
— После всего пережитого она показалась бы мне очень пресной…
Глава 7
Дело сделано — быть беде.
Джон Хэйвуд
Громоздкий, неуклюжий экипаж вез семью Веррик в Лондон по пыльным, грязным, забитым телегами и повозками дорогам. Они то взбирались вверх к старым селениям, то спускались к новым живописным поселкам, раскинувшимся по берегам рек. Указатели и дорожные столбы попадались редко. Путешественники миновали безымянные селения, возникшие лет сто назад. Их жители мало чем отличались от своих предков, чтивших ее величество королеву Елизавету I.
Ричард нервничал и волновался. Тетушка Маргарет вышивала. Служанка Хоббс дремала, забившись в угол кареты. Мэри задумчиво и печально смотрела в окно.
— Тебя что-то беспокоит, Мэри? — спросила Сабрина.
Мэри смутилась:
— Вовсе нет. Я просто не знаю, что нас ждет в Лондоне и удастся ли достать для Ричарда хорошие очки.
Это прозвучало неубедительно, и Мэри поняла, что сестра ей не поверила.
Сабрина, украдкой понаблюдав за Мэри, повернулась к окошку. Экипаж подъехал к перекрестку, где, как водилось в Англии, стояла виселица с казненными разбойниками — в знак назидания и предостережения тем, кто занимался таким же промыслом.
Сабрина поспешно отвернулась, ибо страх, что она попадет в руки правосудия, все еще преследовал ее наяву и во сне…
Виселица проплыла совсем рядом, и Ричард, увидев ее, сжал руку Сабрины. Та ободряюще улыбнулась брату. Когда экипаж свернул на широкую липовую аллею, Сабрина и Ричард с облегчением вздохнули.
Среди дня семейство пообедало в одной из придорожных гостиниц, где был заказан отдельный кабинет, отгороженный от шумного и душного общего зала. Трапеза состояла из свежих устриц, жареной утки, овощей, фруктов и пирогов с ягодами, сыром и яблоками, поданных на десерт. Затем все разошлись по комнатам верхнего этажа. Усталость ли одолела их или так подействовал сытный обед, но путешественники проспали три часа непробудным сном, а после, освежившись отменнейшим чаем, пустились в путь.
К вечеру экипаж уже катил по предместьям Лондона. Смеркалось здесь раньше из-за окутавшего город серого, непроницаемого тумана. Миновав возделанные поля и пригородные деревушки, они поехали вдоль Темзы — водной артерии Лондона. У берегов этой реки швартовались корабли под флагами всех стран мира, груженные самыми разнообразными товарами.
Узкие, извилистые, мощенные булыжником улицы Лондона напоминали лабиринт и были тесны для транспорта. Кареты, телеги, запряженные волами, почтовые дилижансы, всадники и пешеходы ожесточенно прокладывали себе путь. Громоздкий экипаж Верриков медленно тащился по запруженной дороге, но наконец, свернув с берега и миновав деловую часть города, выехал на более широкие улицы.
Лондонский особняк маркиза Рейнтона стоял на тихой живописной площади неподалеку от Гайд-парка. Кирпичный фронтон двухэтажного особняка с подъемными окнами и высокой крышей украшали широкие железные пластины, тянувшиеся вдоль карнизов и опоясывающие массивные дымовые трубы.
Сабрина коснулась плеча крепко спящего брата:
— Ричард, проснись! Приехали!
Мэри помогала Хоббс собирать с пола кареты рассыпавшиеся швейные принадлежности тетушки Маргарет. Сабрина послала одного из грумов оповестить домашнюю прислугу об их приезде.
Пока семейство шло к парадному входу, на ступеньках появился мажордом в синей ливрее и с явным неодобрением оглядел нежданных гостей.
Представившись и представив своих спутников, Сабрина прошла мимо застывшего мажордома.
— Я смертельно устала, — простонала тетушка Маргарет, почти падая на руки Хоббс, всегда готовой ее поддержать.
— Проводите леди Маргарет в ее комнату, — приказала Сабрина мажордому, направляясь в гостиную. — Распорядитесь, чтобы ей подали чай и приготовили ванну.
Улыбка девушки расположила к ней мажордома.
— Все будет исполнено, миледи, — сказал он. — Для всех вас немедленно приготовят комнаты. Всегда к вашим услугам, миледи.
— Спасибо. Как вас зовут?
— Купер.
— Прекрасно, Купер. Мы должны освежиться и отдохнуть.
— Не согласитесь ли вы, — смутился мажордом, — остановиться в одной спальне с леди
Мэри? Видите ли, у нас тесновато, ибо вернулись маркиз и графиня.
Сабрина похолодела. Заметив, что девушка изменилась в лице, Купер участливо спросил:
Вам дурно, миледи? Может, нужна нюха тельная соль?
— Нет, благодарю вас. Я хорошо себя чувствую. Однако меня удивило ваше сообщение о маркизе.
— Маркиз и графиня сейчас путешествуют по стране, навещают своих друзей. На днях они собираются в Веррик-Хаус, повидаться с семьей, а в Лондон вернутся в субботу, так что вы их увидите.
— Они сейчас в Веррик-Хаус?! — воскликнула Сабрина. — Боже мой!
Войдя в гостиную, Мэри сокрушенно сказала:
— Ричард слишком устал и не будет пить чай. Я уложила его в одной из гардеробных… — Она умолкла, взглянув на сестру. — Что случилось?
— Маркиз был здесь, а сейчас направляется в Веррик-Хаус, а может, уже там!
Мэри рухнула на софу. Руки ее дрожали. Послав Купера за чаем, Сабрина спросила сестру:
— Ты это предвидела?
— Да, — прошептала Мэри. — Я знала: случится что-то необычное. Незадолго до отъезда я сидела у себя в комнате и на минуту закрыла глаза. И тут передо мной возникло лицо, очень похожее на твое с такими же чертами и фиалковыми глазами. Но это была не ты. Сейчас я понимаю, что видела маркиза, и жалею, что не сказала тебе об этом.
— Черт бы побрал его фиалковые глаза! Что же теперь нам делать? И как он посмел отправиться в наш дом после стольких лет! Не могу без отвращения думать, что сейчас он и его графиня в доме, который именно мы превратили в семейный очаг!
Поставив на стол серебряный поднос с чаем, мажордом с поклоном удалился. Мэри наполнила чашки.
— Сейчас уже поздно негодовать, — сказала Сабрина, отхлебнув чай и немного успокоившись. — Мы не в силах ничего изменить. Надо поскорее получить Ричарду очки и убраться отсюда. Я не хочу встречаться с этим человеком. У нас еще есть немного времени, и было бы разумнее поискать другое пристанище. Вернуться домой, где сейчас маркиз, нельзя. У нас остались четверг и пятница. Как по-твоему, мы успеем управиться?
— Боюсь, что нет.
— Что ж, так или иначе, нам надо выспаться и набраться сил, ибо впереди два трудных дня. Надеюсь, с Ричардом все обойдется. Это важно для него и для всех нас.
Горничные помогли им раздеться и приготовиться ко сну. Кровати подогревались снизу медными тазами с горячей водой. В камине тлел огонь. Сабрина улеглась и устало потянулась:
Всем этим медным тазам и грязному углю я предпочла бы хороший камин с сухими дровами.
Мэри улыбнулась:
Ты все-таки провинциалка, Рина. Тебе по давай камин с ароматными яблоневыми дровами, мохнатую собаку, мед с собственной пасеки и пирог с голубиными яйцами.
— Зачем мне голубиные яйца? Куда лучше лобстеры с шампанским или сдобная ватрушка с миндалем. А еще я хотела бы ходить в шелках и кружевах, умащиваться дорогими благовониями и носить бриллиантовые диадемы. И кроме того…
— …и кроме того, ездить в золоченой карете по Беркли-сквер, носить напудренный парик и черную бархатную юбку на случай встречи с королем, — подхватила Мэри.
Сабрина рассмеялась, и ее напряжение тут же исчезло. Уже в полудреме она пробормотала:
— Спасибо, Мэри… — и сразу забылась сном.
Рано утром Сабрина и Ричард поехали к врачу, мистеру Смитсону. После завтрака на мальчика, который очень нервничал, надели серый костюмчик с золотыми пуговицами, жилет с серебряным шитьем, белоснежную сорочку и такие же носки. Теперь он выглядел настоящим джентльменом.
Они сели в экипаж. Возница маркиза показывал дорогу. В эти ранние часы воздух был еще свеж и чист, а улицы не так запружены. На маленьких магазинчиках и мастерских пестрели вывески. Книгопродавцы, кузнецы, торговцы чаем и мануфактурой старались выдержать конкуренцию с парфюмерами, изготовителями париков, галантерейщиками и гробовщиками.
Фермеры гнали на рынок скот. Лавочники направлялись туда же за овощами и фруктами. На улицах чадили жаровни, в которых готовили бифштексы, картошку, бобы, выпекали сдобы. Запах вяленой рыбы щекотал ноздри.
Сабрина прижала к носу платок, ибо запахи проникали и в экипаж. Ричард недовольно морщился.
Наконец экипаж выбрался из паутины торговых улочек и, несколько раз повернув, остановился возле маленького магазинчика, стоявшего в глубине тихого дворика. Грум в ливрее спрыгнул с запяток и помог Сабрине и Ричарду выйти. К магазинчику примыкали аптека и книжная лавка.
Деревянные ступеньки вели к двери, над которой висела табличка:
«Смитсон: изготовление оптических приборов».
Сабрина, сжав руку Ричарда, позвонила. Дверь тотчас открылась, и слуга пригласил посетителей в небольшой холл, чистый и прохладный. Вдоль степ стояли застекленные шкафчики, предназначенные для хранения оптических приборов. Перед камином лежал пушистый коврик. В центре комнаты стояли стол и несколько стульев.
Когда Сабрина и Ричард вошли, послышался бой часов, и тотчас на верхней площадке лестницы появился невысокий сутулый господин с черном бархатном пиджаке, панталонах, в темных носках и старомодном парике. Из жилетного кармана свисала цепь от золотых часов.
— Доброе утро, — сказал джентльмен. — Чем могу служить?
— Доброе утро. Я леди Сабрина Веррик. А это мой брат лорд Ричард. Вы мистер Смитсон
Тот кивнул. Девушка протянула ему рекомендательное письмо от миссис Тэйлор. Водрузив на нос очки, Смитсон углубился в чтение, затем посмотрел на клиентов.
— Значит, вы, мисс Сабрина, подруга моей сестры? А как поживают мои великаны племянники?
— Как и прежде. Миссис Тэйлор посоветовала мне обратиться к вам, поскольку у моего брата Ричарда сильная близорукость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34