– Наверняка это займет у него целый день, – пробормотал Сильвердейл и, подумав, добавил: – Пообедаешь со мной?– Нет, благодарю. Хозяйка, у которой я снимаю комнату, ждет меня к обеду. Я уже и так задержался, пока любовался окрестностями. Кроме того, Слай, я могу встретить знакомых, которые расскажут Мэлу, что видели меня, и испортят весь сюрприз. Я хочу увидеть лицо Мэла, когда дворецкий доложит о моем приходе в бальном зале Блэккасла.– Ты получил приглашение на бал?– Конечно. Все джентльмены, прибывшие на аукцион, получили, разве нет?– Да, конечно, – протянул Сильвердейл. – Так где, говоришь, ты остановился? Как зовут домохозяйку?– О, я точно не помню. Дерен, Дарин, что-то в этом роде. Такая милая старушка. Вдова, кажется. Кстати, она предупредила, чтобы я не приводил гостей. Не любит чужаков.– Но ведь она сдала тебе комнату.– Должно быть, решила немного наступить себе на горло ради того, чтобы подзаработать.– Ну что ж, – бодро сказал Сильвердейл, – тогда я тебя покину. Договорился пообедать с Камбертоном и не хочу опаздывать.Камбертон замер, не донеся кружку с пивом до рта.– Вы с ума сошли? Считаете, что лорд Гарри Денем – убийца?– Не знаю. Может, я и впрямь рехнулся. – Сильвердейл откинулся на стуле. Он был мрачен и мучился сомнениями. – Но вы его не видели, Камбертон. А я видел! Его штаны и сюртук были в красной глине, жилет залит ламповым маслом. В волосах застряли листья, а он ничего не замечал!– Но ведь он вполне логично объяснил, откуда следы масла. А что до остального – думаю, он просто свалился с лошади.– Гарри? Он офицер кавалерии!– Всякое случается, – философски заметил Камбертон.– Нет, все не так просто. Вот скажите, когда вы получили приглашение на бал в Блэккасл?– Вчера, а при чем тут это?– Я тоже свое получил вчера, и оно было адресовано лично мне.– Да уж, должен сказать, что жена и дочка сквайра не пожалели времени и сил, чтобы разузнать имена всех приехавших из Лондона джентльменов. Я видел, как они переписывали фамилии из книги в гостинице. Должно быть, и в деревне расспрашивали про тех, кто снял комнаты. Старый Уиков, который остановился в доме миссис Блессер, получил приглашение на свое имя и со всеми титулами – так его изумлению не было границ. Ну и, само собой, это было приятно.– Но Гарри сказал, что приехал лишь сегодня утром. – Сильвердейл задумчиво отпил из кружки. – И едва нашел комнату. Странно – получается, что приглашение уже ждало его?– А может, у него и нет никакого приглашения. А о предстоящем празднике он узнал от своей хозяйки. Мне кажется, воображение заводит вас слишком далеко, Сильвердейл. В конце концов, лорд Гарри всегда был немного странным.
Ханна стояла на пороге бального зала и не могла вымолвить ни слова.– Ну скажи же что-нибудь, сестрица, – тихо попросил Бериник, обнимая ее за плечи. – Я просто обязан был пригласить Мэллори отобедать после того, как он весь день помогал нам с Элфом. Думаю, он заслужил обед в твоем обществе.– Ага, я же говорил, что она онемеет от восторга! – воскликнул Джордж. – Это самый прекрасный волшебный лес на свете! Получилось даже лучше, чем на картинке.– Скажите же, Ханна, вам нравится? Если нет, то еще не поздно все изменить. – Мэллори с волнением ждал приговора.– Нет, прошу вас, не надо ничего менять! – Ханна наконец обрела голос. – Это... это сказка!– Конечно! Ее создали два тролля и Элф. Ну, не без помощи многих других. А теперь иди – это твой волшебный лес. – Бериник отпустил сестру и добавил: – И возьми с собой тролля – вдруг заблудишься.После этих слов он одной рукой подтолкнул Мэллори, а другой поймал за воротник Джорджа, который как раз собирался войти в зал.– Нам с Элфом надо обсудить много важных вещей, так что мы вас покинем.– Каких вещей? – долетел до Ханны звонкий голосок мальчика, которого герцог увлек за собой. – Вы ничего не говорили об этом. Я хочу...Мальчик вдруг умолк.– Не думаю, чтобы он задушил его, – пробормотал Мэллори, улыбаясь.– Да нет, просто рот зажал и теперь утащит подальше, – кивнула Ханна. – Но, Айан, как вы смогли... я никогда не думала, что такое возможно!Она прошла в зал и теперь медленно поворачивалась, оглядываясь кругом. Мэллори любовался ею: платье красного бархата обрело волшебный оттенок в мерцающем свете многочисленных свечей. Кроме того, это было очень правильное платье: оно прилегало к телу и подчеркивало фигуру именно там, где следовало, а потом оставляло простор для фантазии. Мэл почувствовал, как внутри поднимается горячая волна, стало трудно дышать. Как она прекрасна!Он откашлялся.– Как вам удалось сотворить это чудо, Айан? – Ханна взяла его руки в свои. – Покидая утром замок, я была в уверенности, что, вернувшись, застану тут полный разгром.– Ну, все было не так уж трудно, после того как нам удалось уговорить герцога отказаться от идеи выкопать настоящие деревья и принести их в зал. Тогда мы сделали сказочные деревья – из проволоки и бумаги... ну и красок, конечно. Они получились на славу – загадочные, как и положено деревьям в волшебном лесу. И тогда Бериник послал Гейнса за драгоценностями, чтобы повесить их на деревья. Никогда не думал, что в доме может быть столько драгоценностей. Но Гейне все носил и носил, а мы прикрепляли их меж ветвей. А потом украсили глаза оленей, и кроликов, и даже птиц драгоценными камнями. А затем... Там есть фонтан, а рядом с ним – павлин. Пойдемте, я покажу. Иначе не поверите.Маркиз взял Ханну под руку и подвел к сказочному фонтану. Его струи – пышные ленты из небесно-голубой бумаги, казалось, переливаются через край. У фонтана стоял павлин, распустив хвост, сверкая турмалинами и агатами.– Я видела его в сказке, – прошептала Ханна. – В моей любимой сказке. И все остальное тоже!Девушка подняла взгляд и счастливо улыбнулась Айану. Глаза ее мерцали загадочнее драгоценных камней. Сердце Мэллори ныло, любовь переполняла его душу, и слова полились из его уст, словно он был не английский джентльмен, а влюбленный итальянский поэт:– Ханна, ты моя фея из волшебной сказки! Я никогда не верил в любовь, пока не встретил тебя. Считал Мартина сумасшедшим, когда он потерял голову от любви к Энн. Но я ошибался. Любовь существует. Теперь я знаю это наверняка, потому что люблю тебя и буду любить до конца дней своих! Знай, Ханна Торн, фея этого волшебного леса, что с этого дня ты хозяйка моего сердца и моей души.– Спасибо, – прошептала Ханна и обвила его шею руками. – Ричард давал тебе почитать книги?– Ричард?– Я потом объясню.Она подняла лицо, и он с готовностью встретил ее губы. Влюбленным казалось, что вокруг оживает сказочный лес, и звезды мерцают сквозь каменные своды, и так будет вечно...– Ты выйдешь за меня замуж, Ханна? – прошептал он. – Согласна ли ты стать моей женой, чтобы мы вместе вошли в наш заколдованный лес и придумали свою сказку?Сердце Ханны забилось быстрее. Она прижалась к Мэлу и молча смотрела на его губы, счастливая от мысли, что скоро сможет целовать их, сколько захочет.– Должно быть, ты сегодня разговаривал с Уиллом.– Да. Он посоветовал раньше попросить тебя выйти за меня замуж, а уж потом ухаживать. Сначала мне это показалось странным, но теперь я понял, что он прав. Так скажи, Ханна, ты согласна стать моей женой? Могу я надеяться?– Ты можешь быть в этом уверен, Айан Денем. Ничто на свете не помешает мне стать твоей невестой, а потом и женой.Ночь обещала быть весьма прохладной, и Сильвердейл вернулся в спальню, чтобы надеть теплую куртку, прежде чем ехать в Блэккасл. Планы на вечер, столь тщательно продуманные, вдруг изменились. Мартин прислал записку, в которой говорилось, что они с Энн не поедут в замок ужинать и украшать бальный зал. А потому обязанность охранять Мэллори опять легла на плечи лорда Сильвердейла. Лихо заломив шляпу, он сунул в карман куртки свой замечательный пистолет и покинул спальню. Глядя на этого безупречного джентльмена, легкой походкой идущего вниз по лестнице, никто бы не догадался, что на душе у него скребут кошки. «Гарри солгал мне, – думал Слай, – но зачем? И в чем именно солгал: либо он давно здесь, либо у него не может быть приглашения на бал. Странно все это...»Заметив хозяина гостиницы, лорд Сильвердейл окликнул его:– Скажите, любезный, могу я задать вам вопрос?– Само собой, ваша светлость, – расплылся в улыбке мистер Магауэн.– Знаете ли вы в деревне вдову Дерен или что-то в этом роде?– Таких в Баррен-Уичи нет.– А Дарен?– Это шутка? – в недоумении спросил хозяин.– Нет-нет, просто я забыл имя женщины, у которой мой друг снял комнату.– А, так вам нужна миссис Диринг.– Вполне возможно. Подскажите, как найти ее дом?– Ну, тут вам не Лондон, номеров домов нет. Но найти просто: ступайте мимо конюшни до конца улицы, поверните направо, от угла третий дом. Думаю, не заблудитесь. Да и дом такой приметный, ладный. Миссис Диринг была...– Благодарю вас, – быстро сказал Сильвердейл, прервав беседу, которая, с точки зрения хозяина, только начиналась.Дождавшись, пока его лошадь оседлают, он сел верхом и поехал в указанном направлении, по-прежнему мучаясь сомнениями. Вот и дом миссис Диринг. Что делать? Постучать, войти и попробовать еще раз поговорить с Гарри? Просто чтобы убедиться, что он и впрямь задумал лишь безобидный сюрприз для брата. В конце концов в этом нет ничего удивительного, они несколько лет не виделись. И все же, все же...«Черт, да что тут такого, – сказал он себе. – Почему я не могу зайти на минутку к старому приятелю? Это вполне естественно. И не думаю, чтобы квартирная хозяйка стала так уж возражать. Я ненадолго».Он спешился, привязал лошадь у коновязи, поднялся на крыльцо и постучал. Глава 14 – Что могло случиться? – в который раз бормотал Мартин, поглядывая в сторону дверей. Бал давно начался, и Гейзенби нервничал все больше и больше.– Успокойся. – Жена ласково коснулась его руки. – Всегда есть опоздавшие. Должно быть, что-то задержало лорда Сильвердейла.– Но что могло его так задержать?– Плохо завязанный шейный платок.– Энни!– Ты сам знаешь, милый: лорд – настоящий денди, и, пока его костюм не будет совершенен и безупречен до малейшей детали, он из комнаты не выйдет. А совершенство требует времени.Мартин промолчал. Да, у Слая пунктик насчет внешности, это точно. Но вчера он не собирался на бал – и все же не явился в Блэккасл. Конюх привез письмо, в котором Слай подтвердил, что встретит Мэла, но маркиз вернулся один.– Перестань дуться, Мартин, – зашептала Энн. – Это праздник. Смотри, Ханна сияет, и Мэл тоже. Даже Уилл пару раз улыбнулся.– Да, но лишь потому, что он не знает...– Чего?– Да нет, ничего особенного.Он виновато умолк. Как-то так получилось, что Гейзенби не рассказал жене об их со Слаем договоренности охранять Мэллори. Не хотел пугать. И теперь он вынужден молчать, иначе Энни расстроится и рассердится. Что же делать? Почему вдруг Сильвердейл нарушил клятву?Мэллори улыбался. Он никогда в жизни не улыбался так искренне. Пару раз маркиз пытался принять привычно небрежный вид, прищурить глаза и даже выгнуть бровь, чтобы придать лицу столь модное нынче выражение легкого недоверия и насмешки. Но его усилий хватало лишь на несколько секунд. И губы вновь расплывались в улыбке.– Если вы не перестанете ухмыляться, мне придется объявить о помолвке! Просто для того, чтобы люди не подумали худшего. А то пойдут сплетни, – прошипел Бериник, когда они оказались рядом во время танцев.Мэл хотел ответить, что он старается, но герцог уже скользил по паркету, ведя Веронику в танце.– Не обращай внимания на Уилла, он просто дразнит тебя, – прошептала Ханна, вальсируя мимо. – Сегодня в замке столько счастливых лиц, что ты вовсе не выделяешься.– Ты уверена?– Конечно. – Она взяла его за руку, хотя танец продолжался своим чередом. – Я целый вечер смеюсь, и никто ничего не заметил, даже мама.– Она, должно быть, уже в курсе.– Нашей помолвки? Нет, я ничего не говорила.– А Бериник?– Ну нет, ему слишком нравится дразнить нас, и он постарается держать это событие в тайне как можно дольше.– А как долго мы будем скрывать помолвку? – спросил Мэллори. – Я готов влезть на самую высокую башню замка и кричать оттуда, чтобы все знали...– Знали что? – Энн оказалась рядом и с интересом прислушивалась.– Да ничего. Это я так... – Мэл смотрел, как Ханна уносится в вихре вальса.Энн, проследив за его взглядом, улыбнулась:– Она сегодня необыкновенно хороша, правда?– Она прекрасна, – ответил Мэл, не замечая, что голос его полон восхищения и желания. Энн засмеялась. – Что? Что я такого сказал?– Ничего. Могу я пожелать вам счастья?– Пока рано... В смысле...Но смеющаяся Энн уже промчалась, вальсируя. Звучала музыка, кругом слышался смех и мелькали счастливые лица; и даже старый Блэккасл, казалось, стал на пару веков моложе и намного светлее.
Время близилось к десяти, а гости все прибывали. Гейне, который хорошо поставленным голосом объявлял все новые имена, вдруг покинул свой пост у дверей зала и, огибая танцующих, направился к Ханне.– Джентльмен пришел, миледи, и я попросил его подождать, как вы велели, – негромко сказал он.– Кто пришел? – спросил Мэллори рассеянно, любуясь искорками в темных глазах Ханны.– Особый гость. Сейчас увидишь. – Она взяла Мэллори под руку и велела: – Ведите нас, Гейне.Дворецкий, двигаясь удивительно ловко, но без малейшей суеты, прокладывал для них дорогу сквозь толпу танцующих гостей.Когда они дошли до дверей, девушка отпустила Мэллори и сказала:– Подожди здесь.– Почему?– Потому что этот человек приехал специально ради тебя, и я хочу, чтобы сюрприз удался.Ханна и Гейне вышли из зала, а Мартин мгновенно встал рядом с братом.– Что происходит? – спросил он.– Не знаю. Ханна сказала, что прибыл особый гость, специально чтобы сделать мне сюрприз.– Сильвердейл?– Вряд ли она думает, что встреча со Слаем осчастливит меня. А что, его до сих пор нет, Мартин? Может, вы просто разминулись?– Нет. Я ждал и слушал очень внимательно, всякий раз как объявляли вновь прибывших. И я волнуюсь, Мэл. Его нет, и он не явился вчера, чтобы проводить тебя до дома сквайра, хотя...– Но почему он должен был провожать меня вчера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32