Пару дней назад Элизабет заказала в суконной лавке плащ в подарок королю Шотландии и теперь отправилась узнать, готов ли он. Ткачи работали день и ночь, чтобы успеть выполнить рождественские заказы: плащи, накидки и туники, которые Дуглас, по традиции, каждый год дарил своим вассалам. Хозяин суконной лавки заверил Элизабет, что ее заказ будет выполнен через день, и она, успокоившись, направилась к замку, чтобы посмотреть, не вернулся ли Рандольф Макквин.
Во внутреннем дворе она увидела слона, а вокруг него — толпу детей, с изумлением и с некоторым страхом разглядывающих его. Рядом стоял брат Рандольфа Драммонд, а поодаль — его жена леди Клэр.
Рандольф Макквин, одетый в черно-красный тартан, появился на опушке леса, когда солнце начало клониться к закату, освещая округу оранжево-пурпурным светом.
До замка было уже близко, и он пустил лошадь легкой рысью. Наблюдая за всадником, Элизабет подумала, что он очень искусный и опытный наездник, если ее резвая кобыла, всегда предпочитавшая носиться на большой скорости, сейчас послушно идет рысью.
Рандольф поправил тартан, отпустил поводья и поприветствовал брата. Начальник охраны, скучавший у ворот замка, оживился и, оглядев лошадь и наездника, сказал:
— Этот Рандольф Макквин знает толк в девушках!
Элизабет сделала вид, что не расслышала двусмысленного замечания, но мужчина подошел поближе и, кривляясь, продолжил:
— По-моему, чтобы задобрить женщину, надо чаще дарить ей безделушки.
Не желая больше слушать солдатские грубости и боясь, как бы не было замечено ее восхищение Рандольфом Макквином, Элизабет гордо подняла голову и торопливо направилась в конюшни.
— Дай этой лошади самого лучшего овса, парень. — До Элизабет донесся голос Рандольфа, отдающего приказания мальчишке, работающему в конюшне.
Затем он подошел к Элизабет, и она улыбнулась, увидев в одежде и в волосах Рандольфа запутавшийся сухой вереск.
— Знаете, я передумал, — радостно объявил он. — Когда выиграю пари, то заберу не белого жеребца, а Мэджести.
На лице Макквина сияла счастливая улыбка, в глазах мелькали озорные огоньки. Очевидно, лошадь пришлась ему по душе.
— Вы ничего не выиграете, Рандольф, — возразила Элизабет и подала ему щетку. — Будьте осторожны, когда начнете чистить ей ноги. Она может лягнуть.
— Не волнуйтесь. — Рандольф тяжело дышал и смотрел на Элизабет, держа руки на бедрах. — Нет, клянусь всеми святыми, я восхищен вашей кобылой!
Она стремительна, как ветер, и послушна, как щенок!
Гордость за свою лучшую лошадь переполнила сердце Элизабет. Она подошла к ней и нежно обняла за шею.
— Она не такая послушная и податливая, как кажется на первый взгляд, — сказала Элизабет. — И характер у кобылы непростой!
— Я этого не заметил. — Рандольф приблизился к лошади и похлопал ее по спине, а затем, сняв седло, укрыл ее попоной.
— Однако удивительно, что ваш дядя отдал вам таких великолепных скакунов, как эта кобыла и тот белый жеребец! Вы, должно быть, его любимица?
Элизабет Гордон усмехнулась и поджала губы.
— Его больше интересовало мое приданое. К тому же он такой полный, что не каждая лошадь его выдержит.
Раздался колокольный звон, созывающий на вечернюю молитву в часовню. Рандольф повернулся к Элизабет:
— Так вы отдали свое приданое в обмен на двух лошадей?
Элизабет опустила голову. Чтобы избежать нежелательного замужества, ей пришлось бросить дом и порвать связи с Гордонами. Тогда ей было тринадцать лет, но и теперь, много лет спустя, она ни разу не пожалела о своем решительном поступке.
— На шесть лошадей, — тихо ответила она. — Мои кобылы очень плодовиты, и, надеюсь, в недалеком будущем моя конюшня разрастется.
— Да… ну и обмен вы совершили! У вас не было выбора?
Богатство и земли никогда не привлекали Элизабет Гордон. Личная свобода и независимость значили для нее больше, чем частная собственность.
— Мне досталось от матери весьма скромное владение — земля у реки Твид, — пояснила она. — А дяде нужен был выход к воде…
— Но как вам позволили расплатиться приданым? — озадаченно спросил Рандольф. — Ведь вы же были ребенком, когда принимали это решение! — Он немного помолчал и, усмехнувшись, добавил:
— Прошу прощения, Элизабет. Я допустил оплошность. Мужчина не должен обсуждать с женщиной ее возраст.
Вежливые манеры Макквина нравились Элизабет и настраивали ее на откровенный разговор.
— Я никогда не сожалела о принятом решении, — призналась она. — Я состою на важной государственной службе у короля Шотландии. У меня есть лошади. — Она на минуту задумалась:
— А будущее — в Божьих руках!
Настоящее тоже представлялось Элизабет прекрасным и волнующим, ведь она познакомилась и подружилась с Рандольфом Макквином — влиятельным человеком, бесстрашным воином и обаятельным молодым мужчиной!
— Нет, все-таки тогда вы были совсем ребенком, — повторил Рандольф.
— Напрасно вы так думаете, — возразила Элизабет. — Мне было тринадцать лет — вполне подходящий возраст для замужества, вот тогда я и отказалась от претензий на земли Гордонов. А скоро мне исполнится двадцать два года.
— Когда? — спросил Макквин.
— Через две недели, — ответила она.
— Что бы вы хотели получить от меня в подарок?
Элизабет Гордон не увлекалась женскими безделушками, а для ношения драгоценностей у нее не было поводов. Главный и самый ценный подарок в своей жизни она уже получила — знакомство с Рандольфом Макквином!
— Ваш корабль! — весело тряхнув головой, заявила Элизабет.
Рандольф молча стал осматривать лошадь — не остались ли на ней колючки или царапины.
— Где вы держите своих лошадей? — поинтересовался он.
— Во владениях баронессы Лейна, в Эдинбурге.
Мальчишка-конюх вернулся в конюшню с овсом, и Рандольф дал ему несколько монет.
— Ты знаешь моего брата Драммонда Макквина? — спросил он.
— Знаю. — Мальчишка радостно улыбнулся. — Тот, который привез с собой слона! Мы с ребятами ходили на него смотреть! Я совершенно не испугался его!
— Молодец, ты храбрый парень. Найди моего брата и передай, что я не смогу сопровождать его к вечерней мессе. А потом найди слугу и скажи ему, чтобы он нагрел для меня горячей воды.
Мальчишка убежал выполнять поручения, а Рандольф принялся насыпать лошади овес.
— Вы хотите смыть с себя запахи природы? — спросила Элизабет. — Напрасно, от вас приятно пахнет осенними листьями и вереском.
Рандольф громко засмеялся и стал отряхивать вереск, застрявший в его одежде и волосах.
— От меня запах как из сундука с женской одеждой!
— Из чьего же сундука так пахло?
В выразительных голубых глазах Рандольфа Макквина запрыгали озорные искорки.
— Разве это имеет какое-нибудь значение?
— А, понимаю. Женщин было так много, что вы затрудняетесь припомнить их имена! Или они все предпочитали запах вереска?
— Я никогда ничего не забываю, моя любопытная леди, и хорошо помню, что ни у кого из них не было такого ядовитого языка и острого взгляда.
Элизабет облокотилась на деревянную перегородку, разделяющую их с Рандольфом, и лукаво улыбнулась:
— Вот, значит, какого вы обо мне мнения?
— А вы как думали? — Рандольф подошел к ней поближе. — У меня сложилось впечатление, что вы просто испытываете меня на прочность.
Элизабет ничего не ответила. Постоянное общение с Рандольфом Макквином позволило ей почувствовать себя молодой, привлекательной и желанной женщиной.
Тревожные мысли о королях, государственных проблемах и запутанных интригах отошли далеко на второй план. Но поддаться обаянию этого самоуверенного мужчины и открыть перед ним свою душу было бы в высшей степени неразумно!
— Это не имеет для меня никакого значения, — промолвила Элизабет, стараясь говорить равнодушно и холодно. — Но ни одной женщине не нравится, когда ее сравнивают с другими.
— Значит, я вам все-таки небезразличен?
— Я нахожу вас забавным, — пожала плечами Элизабет.
— О, как вы мне польстили! — Рандольф шутливо поклонился, но высказывание Элизабет его задело и обидело.
— Больше я вам ничего не скажу.
— Вы, Элизабет Гордон, абсолютно другая, ни на кого не похожая женщина! Кстати, вам к лицу изумрудный цвет вашего платья!
Элизабет взяла с собой в поездку мало нарядов, предпочитая носить официальную одежду, указывающую на принадлежность к государственной службе, но после встречи с Рандольфом Макквином она уже сомневалась, что украшенный королевским гербом камзол герольда и золотой пояс верности защитят ее от этого красивого и обаятельного мужчины.
Раздался повторный звон, напоминающий о начале вечерней молитвы, но Элизабет не собиралась воспользоваться этим предлогом и покинуть Рандольфа. Она должна быть сильной и уверенной в себе женщиной, не поддающейся чарам вождя клана Макквинов!
Рандольф сделал несколько решительных шагов по направлению к Элизабет, и она почувствовала шедший от него запах вереска.
— В ваших глазах сверкает какое-то коварство, — немного смутившись, проговорила она.
— Вы умеете угадывать чужие мысли?
— Не надо быть провидицей, чтобы понять, о чем вы думаете!
Рандольф протянул ей руку:
— Будем друзьями, Элизабет?
Элизабет Гордон подумала, что с ее стороны было бы неразумно отказываться от дружбы с Рандольфом Макквином. Королевская служба запрещает ей замужество, но позволяет дружить и общаться с достойными людьми, приятными собеседниками. Скоро они с Макквином расстанутся, разъехавшись в разные стороны, и кто знает, когда они встретятся вновь? Да и встретятся ли?
Элизабет протянула Рандольфу тонкую, изящную ладонь:
— Будем друзьями, Рандольф Макквин.
— Спасибо, что позволили мне испытать вашу лошадь, — тихо сказал он.
Во взгляде Рандольфа Элизабет увидела откровенное восхищение и почувствовала, как по ее телу пробежала нервная дрожь.
— С детства скачки были моей страстью, — искренне призналась она.
— А моя цель — направить вашу страсть на другой объект. — Рандольф многозначительно посмотрел в глаза своей собеседницы.
Элизабет поняла, что недооценила ситуацию и не правильно истолковала его пылкие слова о дружбе.
— Это уже не из кодекса дружбы, а нечто иное.
— Да? — Рандольф удивленно поднял брови, притворившись обиженным. — Я просто хочу вам кое-что вернуть. Помните, во время наших первых скачек в лесу вы пронеслись мимо меня на белом жеребце и, обернувшись, послали мне воздушный поцелуй?
Элизабет снова ощутила смутное беспокойство и украдкой взглянула на закрытые двери конюшни.
— Я допустила ошибку, — еле слышно произнесла она, опустив голову.
— Вы хотите сказать, что тогда для поцелуя еще не пришло время? А сейчас он будет кстати? Элизабет, позвольте вас поцеловать?
Элизабет Гордон нравился Рандольф Макквин — воспитанный, учтивый мужчина. Подавляющее их большинство, независимо от титула и положения в обществе, считали своим правом целовать женщину, когда им захочется.
— Зачем? — прошептала Элизабет, мечтая о нежном поцелуе.
— Вы сами знаете ответ. Прошу вас, не старайтесь казаться более робкой и застенчивой, чем вы есть на самом деле.
Девушка ничего не ответила. Она стояла, положив руки на разделявшие их с Рандольфом деревянные перила, и ощущала исходящие от него силу, уверенность и теплоту. Элизабет взглянула на красивый разрез его губ, и Рандольф в ту же минуту обнял ее и крепко прижал к себе. Элизабет обхватила руками его голову, вдыхая свежий аромат вереска и осеннего леса.
Элизабет уже приходилось целоваться с молодыми мужчинами, но ничего, кроме усмешки и недоумения, их поцелуи у нее не вызывали.
«Мы понимаем друг друга без слов», — мелькнула в голове Элизабет недавно сказанная Рандольфом фраза. Теперь ей стало ясно, какой большой смысл скрывался в этом банальном на первый взгляд утверждении.
Рандольф прикоснулся к нежным губам Элизабет, и в его глазах она прочла ободрение и просьбу отбросить все сомнения и страхи. Не отрываясь от нее, Рандольф тихо пробормотал:
— Элизабет, не бойтесь меня. Я не сделаю вам ничего плохого. Обнимите меня крепче.
Рандольф начал пылко целовать Элизабет, затем провел языком по ее нежным губам. Губы Элизабет приоткрылись, и, почувствовав у себя во рту его язык, она еще сильнее прижалась к нему и закрыла глаза.
Макквин тихо застонал от удовольствия, а его дыхание стало частым и прерывистым.
— Слушайте свое сердце, Элизабет, — прошептал он.
Теплая волна нежности и любви поднималась в груди женщины. Находясь во власти страстных поцелуев Рандольфа, она поняла, что никогда прежде не испытывала подобных чувств. Рандольф Макквин не безусый юнец или опытный сластолюбец, он — сильный, пылкий и очень нежный мужчина. Рядом с ним Элизабет чувствовала себя уверенной и защищенной.
Их взаимная страсть, как ей казалось, возникла много лет назад.
Наконец Рандольф перестал целовать Элизабет и прижался к ее щеке. Держа друг друга в объятиях, они молча стояли в чужой конюшне и слушали, как сильно бьются их влюбленные сердца.
— О чем вы думаете, Элизабет? — тихо спросил Макквин.
— Все мысли вылетели у меня из головы, — призналась она. — А вы?
Губы Рандольфа были прижаты к щеке Элизабет, и она чувствовала, что он улыбается.
— Я думаю только о вас и о том сильном желании, которое мной овладело.
Его откровенное признание заставило Элизабет покраснеть.
— Мужчина должен управлять своими чувствами и желаниями.
Макквин слегка отстранился от Элизабет и пристально посмотрел ей в глаза.
— Мои чувства к вам, Элизабет, предполагают нечто большее, чем приятное времяпрепровождение в конюшне замка Дугласа или пари на мой корабль и вашу породистую лошадь.
Легкая тревога охватила Элизабет:
— Похоже, вы сами удивлены нахлынувшими на вас чувствами!
— Да. Я попал в необычную и несколько странную ситуацию: не знаю, как себя вести дальше. Со мной раньше подобного не случалось.
Элизабет с облегчением вздохнула, поняв, что между ней и Рандольфом растет и крепнет взаимное доверие и уважение.
— Возможно, новый поцелуй подсказал бы вам, как вести себя дальше, — легкомысленно заявила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14