Мальчик с готовностью кивнул.
— Тогда найди шерстяное одеяло, немного хлеба и бульона.
Мальчик приложил, указательный палец к губам и тихо сказал:
— Пойдемте со мной.
Его сестра, работавшая на кухне, тайком собрала еду для Рандольфа, и уже вскоре Элизабет, крадучись и оглядываясь по сторонам, бежала к темнице, где он томился.
При виде его измученного и бледного лица у Элизабет сжалось сердце. Ей казалось, что положение Рандольфа безнадежно и он не выживет.
Элизабет помогла ему сесть и стала кормить его хлебом и бульоном. Немного поев, Рандольф вдруг тихо, но взволнованно спросил:
— Какое сегодня число?
— Шестнадцатое декабря, — ответила Элизабет.
Она знала, о чем вспомнил Рандольф: меньше чем через десять дней в Элгинском кафедральном соборе должна состояться рождественская месса, на которой хайлендзские кланы должны поклясться в верности друг другу. Но этот секрет Элизабет узнала от Роберта Брюса, а не от Рандольфа, который, похоже, все еще не доверял ей.
— Вы пропустили мой день рождения, — сказала Элизабет и попыталась улыбнуться.
— Тысячу извинений, моя леди. Как видите, я очень занят.
Элизабет взглянула на Рандольфа. Он пытается шутить, следовательно, есть надежда, что он поправится.
Чтобы немного отвлечь Рандольфа, она стала рассказывать ему о своей поездке к Драммонду Макквину и на корабль «Морской волк».
Рандольф слегка оживился и спросил:
— «Морской волк» все еще стоит на якоре в заливе? А как моя команда? С ней все в порядке?
— Да, не волнуйтесь, у них все нормально. Где отыскать ключ, чтобы открыть замок и снять кандалы?
— Спросите Дугласа! — презрительно усмехнулся Рандольф, и его голова бессильно опустилась на грудь.
Вернувшись в замок Дугласа, Элизабет Гордон принялась лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию. Ее миссия в обмене пленниками завершена. Теперь нужно найти убедительный предлог, чтобы на несколько дней задержаться в замке и отыскать ключ. Даже если судьба будет к ней благосклонна и ключ быстро найдется, то они с Рандольфом не смогут домчаться до морского залива, поскольку лорд сильно ослабел.
На следующее утро Элизабет Гордон пожаловалась Реду Дугласу на боль в ноге, которую она якобы подвернула, упав в конюшне, и он любезно предложил ей задержаться в замке на несколько дней. Ред Дуглас предоставил Элизабет комнату на нижнем этаже и, похоже, не заподозрил никакого обмана.
Днем он с женой навестил ее; он был приветлив, изображая радушного хозяина.
Прошло четыре дня, прежде чем Рандольф Макквин немного окреп и мертвенная бледность исчезла с его лица.
— Какой сегодня день? — первым делом спросил он, когда Элизабет в очередной раз пришла тайком навестить его и принесла еду.
Она назвала число, но опять не решилась сообщить Макквину, что знает, почему он так взволнованно спрашивает об этом.
В темнице тускло горела свеча, а Элизабет и Рандольф, соблюдая меры предосторожности, тихо переговаривались.
— Сегодня кто-нибудь заглядывал сюда? — спросила она.
— Нет, только вы — мой ангел и опекун, — ответил Рандольф, и Элизабет услышала в его словах злую иронию.
— Что с вами, Рандольф? — участливо спросила она.
— Со мной все в порядке, если не считать того, что я нахожусь в темнице. — Опять в его голосе прозвучали недобрые нотки.
Элизабет не понимала, почему он так странно себя ведет. Она ожидала слов благодарности, одобрения, любви наконец, а Рандольф лишь принимает ее помощь и разговаривает с ней как с чужим человеком!
— Рандольф, нужно надеяться на лучшее, — сказала Элизабет примирительным тоном. — Меня обижает ваша грубость. Если вы достаточно окрепли, то завтра утром мы можем бежать. Все необходимые приготовления я уже сделала.
Рандольф ничего не ответил. В глубине души Элизабет понимала причину такого поведения. Его, гордого и отважного воина, бросили в темницу, и теперь он вынужден униженно просить помощи у женщины и подчиняться ей!
На следующий день все было готово к побегу.
Рано утром сестра мальчика-конюха тайком передала Элизабет продукты и теплые вещи, а сам он снарядил лошадей для долгого пути. Элизабет незаметно выскользнула из замка и побежала в темницу, сжимая в руке найденный ключ.
Освободившись от железных оков, Макквин пристально и недобро взглянул на нее и сказал:
— Когда же Дуглас дал вам ключ?
Элизабет в недоумении посмотрела на него. За время пленения его лицо обросло густой темной бородой, а в глазах появился лихорадочный блеск. Ей очень хотелось спросить Макквина, не потерял ли он мощи святого Колумбы, но сдержалась и лишь молча протянула ему одежду — теплую накидку.
Рандольф набросил ее на плечи.
— Черт бы побрал эту темницу… — процедил он сквозь зубы.
Элизабет все еще надеялась услышать от Рандольфа слова признательности, но он с силой сжал ее руку и молча повел за собой по каменным ступеням наверх.
Около двери он обернулся и спросил:
— Каким путем лучше идти дальше?
Элизабет решила, что сейчас не время выяснять отношения, и коротко ответила:
— Через кладовую и во двор.
Стараясь двигаться бесшумно и держаться в тени, они добрались до конюшни, где их уже ожидал мальчик-конюх с лошадьми.
Он с любопытством оглядел с головы до ног Макквина и сказал:
— Все готово, мой лорд. — И, немного помолчав, пробормотал:
— Ну и вид у вас!
Рандольф взял поводья и сказал Элизабет:
— Я поскачу на жеребце.
Элизабет дала мальчику несколько монет.
— Спасибо тебе. Если у тебя вдруг возникнут неприятности или кто-нибудь заподозрит, что ты нам помог, сразу же скачи к Драммонду Макквину в башню Фэрхоуп. Там ты найдешь убежище и приют.
Мальчик согласно кивнул головой и с опаской и любопытством снова взглянул на Рандольфа, который уже выходил из конюшни.
— Элизабет, если вы едете со мной, то седлайте лошадь скорее, — нетерпеливо проговорил Макквин.
Элизабет с недоумением посмотрела на него, но ничего не ответила и подошла к лошади. Требовать в такую минуту от Рандольфа объяснений и укорять его за черствое поведение ей казалось непростительной ошибкой.
Люди Дугласа в любой момент могут обнаружить опустевшую темницу и пуститься вслед за беглецами.
Элизабет и Рандольф быстро вывели лошадей из конюшни и, оседлав их, помчались в сторону морского залива, ежась от пронизывающего, холодного декабрьского ветра.
Ред Дуглас слишком поздно узнал о дерзком побеге пленника, и его воинам не удалось ни обнаружить, ни догнать вождя клана Макквинов и герольда короля Брюса.
Корабль «Морской волк» стоял на якоре в заливе.
Рандольф и Элизабет, добравшись до него, облегченно вздохнули и остановили взмыленных лошадей. К удивлению Элизабет, Макквин даже не взглянул на нее, а сразу позвал своего помощника. Когда тот появился и подали трап, Рандольф слез с лошади и, подойдя к Элизабет, грубо схватил ее за талию и почти насильно вытащил из седла.
— Все еще носите свой пояс верности? — сквозь зубы процедил он.
Элизабет Гордон с негодованием оттолкнула руку Рандольфа.
— Что с вами? — воскликнула она. — Почему вы так грубо себя ведете?
Рандольф ничего не ответил и тут же обратился к помощнику:
— Займись лошадьми и готовь корабль к отплытию в Элгин. Мы должны попасть туда до Рождества.
— Хорошо, Рандольф.
— Нагрей для меня горячей воды и найди какой-нибудь инструмент, которым можно пилить золото.
Услышав слова Макквина, Элизабет отшатнулась и замерла на месте. Ей казалось, что Рандольф Макквин тронулся рассудком: его взгляд блуждал, а внешний вид — порванная одежда и взлохмаченные волосы — был устрашающим.
Капитан схватил ее за руку и почти силой потащил на корабль.
— Моя каюта находится около сходного трапа, — бросил он. — Идите туда. Надеюсь, у вас хватит ума не пытаться сбежать.
— Почему вы мне приказываете? — возмутилась Элизабет и попыталась оттолкнуть Макквина.
В его глазах она увидела ярость. Он еще крепче сжал ее руку, довел до своей каюты, почти силой втолкнул в нее и запер дверь снаружи на ключ.
Макквин прикрыл глаза и прислонился к деревянной перегородке. Он слышал голоса людей своей команды, готовившейся к отплытию, цокот лошадиных копыт, но, казалось, оставался ко всему равнодушным. Только две мысли не оставляли его: он сумел выжить и вырваться из каменной темницы замка Дугласа; вероломная Элизабет Гордон, предавшая его, а в этом Макквин не сомневался, теперь находится у него в руках; ее ожидает суровое наказание.
Рандольф задыхался от ярости. Как он, опытный вождь клана, мог довериться женщине, пусть даже герольду короля? На него предательски напали, избили и бросили в темницу! Очевидно, Элизабет Гордон привезла Реду Дугласу приказ Роберта Брюса, и тот охотно выполнил его. Вдруг Рандольф подумал: почему, собственно, Ред Дуглас послушался приказа шотландского короля, когда он уже давно присягнул на верность английскому монарху и теперь мог не считаться с желаниями и приказами Брюса?
Непонятной представлялась Макквину и позиция самого Роберта Брюса. Отдавая приказ о его пленении, он не мог не понимать, что вожди остальных хайлендзских кланов во главе с Ривасом Макдаффом непременно жестоко отомстят за Рандольфа Макквина. Гражданская война снова придет на землю Шотландии, и, раздираемая внутренними противоречиями, она станет легкой добычей для агрессивных англичан во главе с Эдуардом II Плантагенетом.
Рандольф вдруг понял, что какое-то важное логическое звено в цепи его рассуждений отсутствует. Почему Роберт Брюс вдруг решил предать его? А может быть, Элизабет Гордон действовала по собственной воле или, например, в интересах какого-то неизвестного ему англичанина?
Нет, подобную версию гордый и самоуверенный вождь клана Макквинов принять не мог!
«Дождись подходящего момента, и ты все узнаешь, — сказал он себе и неожиданно добавил:
— Ведь ты любишь Элизабет Гордон».
Испугавшись собственных мыслей, Рандольф попытался сосредоточиться на предстоящих рождественских торжествах, но образ Элизабет то и дело возникал у него перед глазами. Рандольф Макквин любил эту женщину и надеялся, что вскоре ситуация прояснится, и Элизабет Гордон окажется непричастной к преступлению!
Через пять дней наступит Рождество, и Раидольфу Макквину следует торопиться, чтобы успеть добраться до Элгина, отдаленного города на северном побережье Шотландии.
Рандольф подошел к своей каюте и решительно открыл дверь. Настало время рассеять все сомнения и узнать правду, какой бы она ни оказалась!
Элизабет беспокойно ходила по каюте, крепко сцепив руки. В дальнем углу лежал тяжелый камень-медник, а позади него — брикеты с торфом. Перед глазами Элизабет то и дело возникало разгневанное лицо Рандольфа, а в ушах звучали его дерзкие и грубые слова.
Почему после побега из темницы он так сильно изменился и стал обращаться с ней как с заклятым врагом?
Неужели заточение помутило его рассудок? Элизабет слышала, что иногда люди, побывавшие в тюрьме, сходили с ума, но никогда не относилась к этому всерьез.
Она сама недавно принимала участие в обмене пленниками, но ни шотландский граф Страта, ни английский, маршал Нортумберленд не выглядели измученными, по давленными или безумными! Возможно, у них была бы такая же реакция, как у Рандольфа Макквина, если бы их морили голодом, заковывали в кандалы, прикрепленные толстой цепью к каменной стене?
Пол под ногами Элизабет закачался, корабль накренился, и она поняла, что они отплыли. Элизабет подошла к небольшому очагу в углу каюты и стала греться у огня, пытаясь успокоиться и не думать о плохом.
Ей вспомнились недавние встречи с Рандольфом Макквином. Как он заботился о ней, придумывал увеселительные поездки, старался понравиться ей, а главное, был внимательным, вежливым и искренним в своих чувствах! Нет, он не мог так ловко притворяться, скрывая черствую, расчетливую и безжалостную натуру!
Элизабет приходилось раньше сталкиваться с откровенными охотниками за любовными приключениями.
Рандольф Макквин был не из их числа. Оставалось лишь надеяться, что временное безумие Рандольфа пройдет и он станет прежним мужчиной, которого она знала до пленения. А если нет?
Элизабет Гордон окинула беспокойным взглядом каюту, спрятала лежавшее на виду оружие, оставив себе на всякий случай морской кортик, присела на кровать в ожидании Рандольфа Макквина.
Через какое-то время дверь отворилась, и Рандольф Макквин вошел в каюту. На нем была чистая одежда, лицо гладко выбрито, а волосы причесаны и приглажены. Элизабет посмотрела на него и увидела жестокость и угрозу в его глазах. Рука Рандольфа Макквина сжимала напильник.
— Не подходите ко мне! — крикнула Элизабет и схватила морской кортик.
— Снимайте с себя Одежду! — резко произнес Макквин.
— Зачем?
Рандольф грубо рассмеялся и провел пальцем по напильнику.
— Теперь вы у меня в руках, и я сделаю с вами все, что пожелаю. Надеюсь, вам ясно, что именно?
От страха у Элизабет перехватило дыхание, но она постаралась взять себя в руки, чтобы попытаться успокоить Макквина.
— Рандольф, ты же меня любишь, — негромко проговорила она.
— Можешь говорить все, что угодно. Это тебя не спасет от расплаты.
— Тебе нужна моя невинность? — с вызовом спросила Элизабет. — Чтобы утолить свою ярость, ты готов на все? Может быть, ты хочешь избить меня? Так бей!
— Не волнуйся, у меня на все хватит времени! — процедил сквозь зубы Рандольф и, взглянув на морской кортик, который Элизабет судорожно сжимала, добавил:
— Это не игрушка, он очень острый!
В отчаянии Элизабет думала о том, что ей делать.
Убежать с корабля — невозможно, бороться с Макквином — бессмысленно. Оставалось только одно — пытаться образумить его и успокоить. Она много лет служила герольдом, и слова всегда были ее оружием.
Пленница бросила на пол морской кортик.
— Насилие — не путь к любви, — произнесла она. — В чем ты обвиняешь любящую тебя женщину?
— Не смей говорить мне о любви и произносить это слово! — резко оборвал ее Макквин.
Элизабет вздрогнула, но мужественно продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14