– Целый караван?Сара кивнула:– Большую часть серебряных изделий испанцы отыскали. А вот десять мешков серебряных монет так и не нашли. Не нашли также около трехсот фунтов серебряных слитков.Кейс тихонько присвистнул. Он окинул взглядом раскинувшиеся перед ним просторы и назвал себя дураком за то, что проявил к этой истории интерес.Триста фунтов серебряных слитков и монет могли быть спрятаны в любом из бесчисленных и безымянных каньонов – и никогда не попасться на глаза человеку.– А на каком языке были надписи – на испанском или английском? Или, может, на французском или латинском? – снова проявил любопытство Кейс.– В основном на латинском, – ответила Сара. – Иногда на испанском.– Ты уверена?– Человек, который написал письмо, был иезуитским священником, – назидательным тоном сказала Сара. – А церковные документы писались на латинском, хотя иногда встречается и староиспанский.Брови у Кейса приподнялись.– Твой муж, стало быть, был ученый малый, если смог прочитать это письмо.– Хэл не мог читать даже по-английски, не говоря уж о других языках.– Кто же ему в таком случае перевел письмо?– Я перевела.Кейс крякнул.– Значит, ты знаешь латинский?– Да.– А греческий?– Тоже. – Сара взглянула на Кейса. – Ты удивлен?– Только тем, что ты до сих пор на ранчо «Лост-Ривер».– Что ты хочешь этим сказать?– С твоим образованием ты могла бы преподавать в школах Денвера, или Санта-Фе, или Сан-Франциско.Лицо у Сары помрачнело.Она не желала жить в городах, где могли оценить ее образованность. Она хотела жить на своем ранчо среди диких каньонов, где в небе слышен клекот орлов, а ветер постоянно поет свою нескончаемую песню.«Но эта земля останется моей лишь до того момента, как я найду серебро, – напомнила себе Сара. – А затем моя половина ранчо перейдет к Кейсу».– Могла бы, – согласилась Сара.По ее тону Кейс понял, что развивать эту тему она не намерена.– А где карта сейчас? – спросил Кейс.– Не знаю.– Наверно, это секрет?– Нет. Я действительно не знаю, – спокойно ответила Сара. – Последний раз я ее видела – и Хэл тоже – несколько лет назад, осенью, когда он отправился на поиски серебра.– И после этого он не вернулся?– Да.– А как он умер?– Этого я не знаю.– Но ты уверена, что он мертв?– Да.– Почему?– Коннер пошел по следам Хэла и нашел его мертвым. Он похоронил его там, где нашел.– Очень странно, что мужчина в расцвете лет вдруг ни с того ни с сего умирает, – как бы между прочим заметил Кейс.– Хэл был более чем в три раза старше меня.Кейс бросил взгляд на Сару. Он попробовал представить себе человека, который был мужем этой умненькой, симпатичной девушки, хотя по возрасту годился ей в дедушки.Нечего удивляться, что Сара не хочет об этом говорить, подумал Кейс. Очень сомнительно, чтобы у мужчины столь солидного возраста хватало терпения иметь дело с такой юной женой.– Странно, почему твой брат не принес карту, – после некоторого размышления сказал Кейс.– Он принес и привел то, что нужно для жизни, – лошадь, шинель, продукты и оружие.Кейс представил себе хижину Кеннеди десять на четырнадцать футов. Сделана очень примитивно. В окнах нет стекол. Пол земляной, на котором постоянно оставались следы, когда Сара готовила, занималась стиркой или ухаживала за больными тварями.Хижина вряд ли отличалась бы чем-то от могилы, если бы Сара как-то не облагораживала ее своим присутствием и тем, что делала. Травы, которые сушились в углу; можжевеловые ветви, которыми были набиты матрацы; аромат свежего кукурузного хлеба или свежевыстиранного белья – все это наполняло хижину жилыми запахами.– Тебе, должно быть, непросто было растить мальчишку без помощи мужчины, – сказал Кейс.– Коннер стал хорошим охотником. Я тоже неплохой стрелок.– А как твой муж?– Он большей частью занимался поисками сокровищ. А пищу он находил обычно на столе, когда возвращался домой.Но дома его интересовала не только пища. Сара старалась не вспоминать о том, что было. Правда, иногда она просыпалась в холодном поту от кошмарных сновидений.– Как долго Хэл искал серебро? – спросил Кейс.Сара пожала плечами:– Все время, пока я знала его, и несколько лет до этого.– Эта карта, должно быть, стоит не больше горсти бобов.– Почему?– Он ничего не нашел.– Хэл пил.Эти слова сказали Кейсу больше, чем если бы Сара стала подробно рассказывать о своем муже.– Когда он трезвел, он не мог вспомнить ничего из того, что было, – добавила Сара.– Ты хочешь сказать, что он нашел сокровища, а потом забыл, где именно?– Да.– Нужно быть действительно мертвецки пьяным, чтобы забыть, где ты нашел сокровища.– Когда Хэл пил, он был слеп, глух и нем, как скала, – мрачно сказала Сара.Кейс посмотрел на нее краешком глаза. Наблюая за девушкой последние несколько недель, он пришел к выводу, что ей не более двадцати лет. Возможно, чуть меньше. Но когда Сара говорила о муже, она становилась похожей на вдову, которая по крайней мере вдвое старше.– Если Хэл нашел сокровища, а потом снова их потерял, то карта здесь мало поможет, – после паузы сказал Кейс.– Здесь неуместны всякие «если». Я знаю, что Хэл нашел сокровища.Уверенность, с которой прозвучали слова Сары, заставила Кейса остановить Сверчка. Он повернулся в седле и уставился на Сару.– Почему ты так уверена? – спросил он.Сара сняла одну из перчаток и сунула руку в карман брюк. Затем протянула руку Кейсу.На ее ладони лежали два реала. Несмотря на то что монеты потускнели от времени, в некоторых местах, которые кем-то были очищены от налета, они поблескивали серебряным блеском.– Ты не хочешь теперь изменить свое решение и согласиться на половину сокровищ, вместо того чтобы взять половину ранчо? – спросила Сара.Он посмотрел на монеты, затем перевел взгляд на окружающий пейзаж.– Нет, – ответил он. – Не все купишь за деньги. Владей серебром сама.«Но я не хочу этого, – мрачно подумала Сара. – Как и ты, я хочу быть на этой земле».Однако половина ее столь любимого ранчо принадлежала Коннеру.А вторая половина скоро перейдет к человеку, который не верит ни в смех, ни в надежду, ни в любовь. Глава 11 По каньону гулял упругий холодный ветер. Русло реки, по которому ехали Сара и Кейс, было сухим, если не считать отдельных сохранившихся мелких лужиц. Тем не менее по всей пойме вплоть до вздымающихся к небу скал обильно росли травы и кустарники.– Хороший выпас для скота, – заметил Кейс. – Удивительно, ведь проточной воды здесь нет.Сара еле заметно улыбнулась.– Эта страна богата всякими сюрпризами, – сказала она. – Здесь множество родников и родничков, вода часто сочится из щелей в скалах.Прищурившись, Кейс еще раз внимательно оглядел окружающие каньон скалы. Действительно, в некоторых местах кусты росли гуще и пышнее. Сосенки группировались среди складок местности, где, по всей видимости, было больше воды.Неудивительно, что здесь так много дичи.– В Западном Техасе, – сказал он, – если сухо, то сохнет все и вся.– Здесь тоже так, если идти дальше по каньону, – сказала Сара. – Каньон выходит на обширную долину. Река некоторое время течет по ней, затем местность понижается и в конце концов переходит в лабиринт скал, утесов и неплодородных красных каньонов.– А куда впадает Лост-Ривер?– Ют говорит, что никуда. Просто она становится все уже и мельче и в конце концов совсем пересыхает.Кейс помолчал, словно пытаясь мысленно охватить всю эту страну.– Лост-Ривер не впадает ни в какую реку? – переспросил после паузы Кейс. – И ни в какое озеро?Сара покачала головой. Дальнейшие ее слова подтвердили то, что он уже заподозрил.– В засушливое время года, – сказала Сара, – Лост-Ривер – единственный надежный источник воды на множество миль вокруг.– Река никогда не пересыхает раньше, чем доходит до ранчо?– За шесть лет моей жизни здесь такого не случалось.– А что говорит Ют?– Он об этом ничего не слышал.– Однако риск имеется.– Конечно, будь у меня время и силы, я бы построила несколько дамб и пруд, чтобы обезопасить себя от всяких превратностей, – призналась Сара. – Неплохо бы и колодец иметь.– Мы займемся этим, когда поиски серебра не будут отнимать у тебя столько времени.Веки у Сары вздрогнули.Ее не будет на ранчо после того, как серебро будет найдено.Ничего не сказав, Сара отвернулась и стала наблюдать за полетом орла.На фоне неба птица поначалу казалась черной, однако затем, когда изменила направление полета и ее осветили солнечные лучи, превратилась в бронзовую.Кейс ждал, но Сара, похоже, не собиралась говорить о том времени, когда он станет владельцем половины ранчо.– Или ты намерена поделить землю и взять себе один берег реки, а мне отдать второй? – спросил он.Но и на этот вопрос она не торопилась отвечать. И продолжала смотреть на парящего орла, а не на Кейса.– Нет, – наконец сказала она глухо. – Я думаю, что ранчо лучше оставить неделимым. – Если, конечно, ты не решишь иначе…Кейс покачал головой, чего Сара не видела.– Я не слишком силен в садоводстве, прядении и ткачестве, – сказал Кейс, – но я знаком с фермерством. Я думаю, что нам обоим будет лучше, если мы объединим наши таланты, как это сделали Ют и Лола.Чтобы не выдать овладевшего ею приступа острой тоски, Сара сочла за благо просто молча кивнуть. И продолжала наблюдать за орлом, который так легко и свободно парил в потоках воздуха.К.аньон сузился, русло все круче забирало вверх. Было много нанесенного во время половодья леса.– Не хотел бы оказаться здесь во время паводка.– Да, это… страшно.Кейс уловил дрожь в ее голосе. Он невольно обернулся и вдруг вспомнил, что ее семья погибла во время наводнения.– Прости, – поспешил извиниться Кейс. – Я не хотел вызывать в тебе неприятные воспоминания.– Я привыкла к ним.– Но это вряд ли приносит облегчение.– Да, это так, – бесстрастно согласилась она, встретив его взгляд.Кейс замер. Смотреть в ее глаза в этот момент было все равно что смотреться в зеркало – в них отражались печаль, ужас, боль.И в эту минуту он вдруг осознал, что жизнь обошлась с Сарой так же сурово, как и с ним. Тем не менее она не замкнулась в скорлупе печали и сохранила интерес к жизни и остроту чувств.Каким образом она снова научилась смеяться?И зачем?Зачем она сделала себя вновь уязвимой и ранимой?Смех, надежда, любовь… Да всем этим вымощена дорога в ад!Он поклялся никогда вновь не возвращаться к душевному аду.Сара очень неглупа. Она должна не хуже меня знать, какую боль порождают чувства, И тем не менее она улыбается, смеется, плачет.И даже любит.Вот потому-то Ют и считает ее ангелом.Ее отвага поразительна.– Когда ты первый раз увидела эти монеты? – внезапно спросил Кейс, чтобы отогнать неуютные мысли.Сара восприняла перемену темы разговора с облегчением, хотя лицо ее сохранило прежнее выражение.– После смерти Хэла, – сказала она.– А где ты их нашла?– В табачном кисете, а кисет – в кармане куртки.– Ты считаешь, что он нашел сокровища перед самой смертью?Сара ответила не сразу. Ритмично цокали копыта лошадей, изредка раздавался крик вспугнутой птицы, слышался шум неутомимого ветра.– Нет, – сказала она наконец.– А где умер твой муж?– Не знаю.– Но ты сказала, что Коннер нашел его по следу.– Моему брату было всего двенадцать лет, и он был без лошади, – ответила Сара. – Он никогда не отходил от хижины без меня. Если бы лошадь Хэла не знала дороги домой…Она замолчала и покачала головой, не закончив фразы.Кейс стал было спрашивать, что Коннер делал один далеко от дома, но суровый взгляд Сары заставил его отказаться от дальнейших вопросов.– Я попыталась пойти по следам лошади, – сказала Сара. – Но был сильный дождь. Все овраги заполнились водой, а Лост-Ривер превратилась в бурный, мутный поток. Даже вдоль него было опасно ехать, а переправиться и вовсе было невозможно.– Стало быть, все следы были смыты?– Да.– Тогда в чем смысл нынешних поисков? Что именно ты ищешь?– Я же сказала, что именно. Развалины, а еще красные колонны и узкий каньон. Это все, что помнит Коннер.– Сколько мест на расстоянии одного дня езды подходит под это описание?– Не знаю.– Хотя бы приблизительно.– Сотни.Кейс хмыкнул:– И сколько ты уже осмотрела?– А сколько мы сейчас проехали? – саркастически спросила Сара.Она не сказала о том, что существует один каньон, которого она панически боится, хотя и не знает, где он находится.Сара надеялась, что никогда этого и не узнает. Мысль о том, что она может наткнуться на останки мужа, леденила ей душу.– Неудивительно, что у тебя нет запаса дров, доски хижины плохо пригнаны. Ты была слишком занята поисками этого дурацкого серебра.– Это мое дело.– Мне не по себе от того, как ты по утрам дрожишь от холода, – прямо сказал Кейс.Сара ничего не ответила, и Кейс проехал назад, чтобы осмотреть боковой каньон. На ржавых скалах виднелись серебристые сосны, высокие заросли можжевельника. Кейс заметил много подмытых водой и поваленных деревьев, которые вполне годились на дрова.– В следующий раз возьмем с собой вьючных лошадей, – сказал Кейс. – Мы можем набрать дров, пока будем гоняться за серебром мертвецов.– В следующий раз я возьму с собой Коннера. Он не скулит и не жалуется на каждом шагу.– Черта с два ты его возьмешь.Сара резко обернулась и, прищурив глаза, сказала:– Я вдова и вполне взрослый человек. Если захочу, то могу прийти сюда и одна.– Ты не такая дурочка.Сара не сочла нужным ответить на последнюю реплику Кейса.– Ты не хуже меня знаешь, что Эб наверняка держит ранчо под наблюдением, – пояснил Кейс.– Я никого не видела.– Ты не была на вахте.– Но…– Если не веришь мне, можешь спросить у своего брата, – перебил ее Кейс.– Почему он должен знать лучше меня?– Ну и вопрос!– Что ты хочешь сказать?– А то, что ты так привязала Коннера к собственному фартуку, что удивительно, как он еще способен дышать.Сара не на шутку рассердилась и не сразу нашлась с ответом. Но все-таки она сумела овладеть собой.– Коннер – это мое дело, – холодно сказала она. – И тебе не следует этого касаться.Кейс искоса взглянул на Сару.– Что ты станешь делать, если твой брат решит жениться и переехать отсюда? – прямо спросил он.Судя по тому, как Сара вздрогнула, было ясно, что вопрос этот застал ее врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37