– Ваш отец?
– Да, – ответила Мариза. – Граф Дерран.
– Так вы его дочь?! – воскликнула женщина. – Какой был чудесный человек… Я с сожалением узнала о его смерти.
– Благодарю вас за сочувствие, миссис Беннет. Джин терпеливо ждала, чтобы проводить гостей.
– Я пришлю вам своего лучшего вина – согреться перед обедом, – сказала миссис Беннет. – А к приезду вашей родственницы обед будет готов.
– Мне – эля, – сказал Кэм. – А графине – вина.
– Мне тоже эля, – Мариза лукаво улыбнулась Кэму. Он кивнул.
– Хорошо, сейчас вам принесут эль, – сказала миссис Беннет.
Они проследовали за Джин через холл в большую солнечную комнату. В воздухе стоял приятный аромат от растолченных в порошок душистых трав, насыпанных в низкие вазы. В камине горел огонь, у одной из стен стояли обеденный стол и стулья. Джин, присев, сказала: – Сейчас я принесу питье.
Мариза сняла свои кожаные перчатки и положила их на маленький столик у окна. В комнате повисло молчание. О чем ей заговорить с ним теперь, когда они наедине?
– Вы вернетесь в Лондон на свадьбу короля с португальской принцессой? – спросила она наконец.
Кэм, спокойно сидя в кресле, смотрел, как его жена нервно меряет шагами комнату.
– Нет, – сказал он. – Его Величество знает, что мне неприятно присутствовать на сборищах. Жизнь при дворе теперь не для меня. В молодости я упивался этой жизнью, – добавил он, и в голосе его прозвучала усталость. – Теперь я осознал ее пустоту.
Мариза хотела что-то ответить, но в это время вошла Джин с подносом.
– Миссис Беннет велела сказать, что обед скоро будет готов. Может быть, вы хотите заказать дополнительные блюда или напитки?
– У вас есть медовый напиток?
– Да, миледи.
– Тогда подайте к столу.
– Хорошо, миледи.
Они снова остались наедине. Кэм отпил глоток эля и посмотрел на Маризу. Мариза тоже отпила глоток и спросила мужа:
– Не дадите ли вы мне совет относительно свадебного подарка, который я хотела бы сделать королю? Вы ведь, наверное, хорошо знаете его вкусы и пристрастия.
– Его величество любит древности, научные диковины – его интересуют история и наука.
– А какие вкусы у португальской принцессы?
– Может быть, для подарка принцессе Екатерине подойдет картина на религиозный сюжет… Я слышал, что принцесса очень благочестива.
– Вы сказали это таким тоном, будто это серьезный недостаток.
– Конечно, религиозность не может быть недостатком, но в данном случае Англия может потерпеть ущерб, если принцесса – действительно настоящая святоша в полном смысле этого слова.
– Но почему? – удивилась Мариза.
– Карл – сладострастник, и будет искать удовлетворения своим страстям повсюду, не ограничиваясь холодной супружеской постелью.
– Барбара Каслмейн?
– И многие другие. Карл никогда не упускал возможностей.
– А возможности короля безграничны, – дополнила Мариза.
– Совершенно верно, – согласился он. Раздался звук подъезжающей кареты, и Мариза рада была окончить разговор, который, как она инстинктивно ощущала, принимал опасное направление. Что, если ее муж обладает сходным темпераментом и, как и король, никогда не удовлетворится постелью одной женщины?
Вошла Джин с бутылкой вина и чисто протертыми стаканами на подносе, следом за нею – Брайенна.
– Миссис Беннет спрашивает, будете ли вы обедать сразу, миледи? – спросила она.
– Ты хочешь есть? – спросила Мариза Брайенну.
– Да, я голодна, – ответила та.
– Джин, тогда сообщите миссис Беннет, что мы готовы обедать.
Расправившись с превосходно приготовленным обедом из зайчатины, они снова отправились в путь. Мариза, ее служанка и Брайенна ехали в карете. Мариза поглядывала время от времени на Брайенну, не решаясь начать расспросы. Слова Кэма о португальской принцессе смутили Маризу. Она подумала, что Брайенна должна понять их лучше, чем она сама. Брайенна была очень благочестивая женщина в гораздо большей степени, чем сама Мариза, – и могла объяснить своей кузине, каким образом чрезмерное благочестие жены может повредить постельным делам супругов. Ведь именно это имел в виду Кэм! Но Мариза знала, что кузина избегает говорить о своем супружестве – может быть, потеря слишком свежа и горе еще слишком глубоко? Она уважала печаль кузины и не решалась подступаться к ней с расспросами, хотя сейчас это было жизненно важно для Маризы – для того, как сложатся ее супружеские отношения. И все – таки, посмотрев на чистый профиль Брайенны, на ясное спокойное выражение ее лица, Мариза решила, что лучше расспросит свою бабушку.
– Мариза? – просила Брайенна. – Тебя что-то тревожит?
– Нет, нет, – поспешаю ответила Мариза, – ничего особенного.
– Расскажи, может быть, я смогу тебе помочь…
Мариза взглянула на Чарити. – та крепко спала, забившись в уголок кареты.
– Знаешь, мой муж сказал кое – что о португальской принцессе, на которой женится король, и я не вполне это понимаю.
– Ну и что же он сказал?
– Я поняла это так, что чрезмерно благочестивая женщина не испытывает удовольствия в постели и не может дать его мужчине. По мнению моего мужа, король – мужчина, которому нужна женщина под стать ему, страстная и пылкая.
Нежные щеки Брайенны с рассыпанными по белоснежной коже золотистыми веснушками покрылись темным румянцем.
– И я подумала – так ли это у всех мужчин? – продолжала Мариза. – Мать говорила мне, что если мужчина и женщина любят друг друга, то любовь – и постельная любовь – между ними совершенно особенная. – Мариза опустила глаза. – Мои родители любили друг друга, и я помню, что мой отец был мужчиной совсем иного типа, чем Карл, Мама показывала мне письмо отца, в котором он писал, что всю жизнь любил ее и был ей верен.
У Брайенны не было сил отвечать кузине, хотя, казалось, был самый благоприятный момент, чтобы рассказать ей о своем браке. О том унижении, что она вытерпела в брачную ночь, о непрестанном страхе, который она испытывала каждый день, со слабой надеждой, что в эту ночь муж не войдет в ее спальню. О том, как она страстно желала, чтобы муж завел любовницу… но он не делал этого. «Нет, – говорил он жене, – я отдам свое семя только для рождения законных наследников».
Брайенна снова вздохнула. Как ей хотелось бы поделиться с Маризой, облегчить свое душевное бремя! Но она не могла, о сладчайшая Матерь Божья, она не в силах была рассказывать о своей супружеской жизни!
– Так, значит, ты боишься, что муж будет изменять тебе с другими женщинами?
– Сама не знаю… – Мариза подняла глаза на Брайенну, сцепив на коленях пальцы рук, украшенные тяжелыми кольцами. Среди них – обручальное кольцо, самое тяжелое и налагающее тяжелую ответственность. – Может быть, после того, как он выполнит свой супружеский долг, мне уже будут безразличны его измены. Не знаю, что я буду чувствовать после того, как мы фактически станем мужем и женой… Как же я могу сказать тебе?
– Мне кажется, он боится, что ты отвергнешь его… – задумчиво сказала Брайенна.
– Но ведь это же он отверг меня! – возмутилась Мариза.
– Как бы ты сама поступила, если бы твой муж сбежал из брачной постели… то есть, вернее – даже и не лег в нее?
«Воздвигла бы часовню во славу Господа Бога!» – хотела бы сказать Брайенна.
Мариза увидела опечаленное лицо кузины и прикусила язычок.
– Прости меня, сестричка, что я воскрешаю твои грустные воспоминания! – с раскаянием сказала она. – Ведь ты так быстро овдовела! Я не хотела тебя огорчить, это вышло нечаянно.
– Я это знаю, кузина, – тихо и кротко возразила Брайенна.
Ах, какая жалость, что она не в силах рассказать про себя Маризе. Но слишком сильно в ней чувство вины, и поделиться своим горем, своей бедой она не в состоянии…
Мариза наклонилась и подняла свою рабочую корзиночку, которая стояла у ее ног. Открыв ее, она достала пяльцы с вышиванием, которое начала на днях. Брайенна посмотрела на рисунок: по краю салфетки вился бордюр из роз, а посредине по синему озеру плыла пара белоснежных лебедей, и вслед им – несколько маленьких серых лебедят.
– Можно я возьму посмотреть? – спросила Брайенна.
Мариза передала ей ткань с начатой вышивкой. Брайенна пристально рассматривала рисунок:
– Замечательно! Ты выбрала чудесный сюжет. Мариза расцвела от похвалы.
– Лебеди – это лучшее воспоминание моего детства, – рассказывала она со счастливой улыбкой. – На мой девятый день рождения бабушка подарила мне пару лебедей. Они были такие красивые! И ты только вообрази себе, – Мариза весело рассмеялась, – я потребовала, чтобы лебедь отныне стал моей эмблемой, и чтобы мне вырезали собственную печать с его изображением. И через две недели отец подарил мне – любимой единственной дочке – золотую печатку – лебедя. А мама сделала шесть значков в виде лебедя – для моих собственных слуг, когда я стану взрослой, с латинской надписью на каждом: «Audentes Fortuna juveut».
– «Фортуна благоприятствует смелым», – перевела Брайенна.
– Верно, – подтвердила Мариза. – Через год, – продолжала она, – лебедь – самка умерла. Через короткое время погиб и самец…
– Да – говорят лебединые пары соединяются на всю жизнь, – задумчиво отозвалась Брайенна.
Мариза взяла острые позолоченные ножницы и отрезала блестящую синюю нить. Вдев ее в иголку, она начала вышивать блики на озере.
– А как ты думаешь – это правда, о лебедях? – задумчиво спросила она Брайенну.
– Ты уверен, что эта самая карета и есть? – спросил грубый хриплый голос.
– А как же! Видишь, какой герб нарисован – она мне так его и описала.
– А как ты думаешь, бабы драгоценностями увешаны?
– Они всегда их нацепляют, чтобы покрасоваться. Богачки ведь! Будет чем поживиться!
Обладатель грубого хриплого голоса был толстогубый парень с редкой бороденкой; когда он говорил, на губах пузырилась слюна.
– А после того, как мы графа прикончим, красотками-то попользуемся, а? – спросил он. – Меня любопытство разбирает, никогда с богатыми бабами не случалось дела иметь.
Второй почесал затылок, раздумывая. Ему приказано убить хромого графа и заплачены за это хорошие деньги. Леди должны были остаться в живых, а вот насчет того, чтобы позабавиться, инструкций не было. Глупая служанка гостиницы поверила, что им поручено передать графу важное письмо, и объяснила, как выйти на дорогу через лес тропинкой, которая сокращала путь. Они ждали на дороге, зарядив пистолеты. Нанимательница уверила его, что граф – жалкий калека, и справиться с ним будет нетрудно. Деньги достанутся легко.
– Ну, что ж, – кивнул он своему спутнику, – когда дело будет сделано, можно и позабавиться, почему бы нет?
Он посмотрел на своего компаньона снисходительно. Пускай полакомится женским мясцом, прежде чем на тот свет отправится. Получит напоследок удовольствие – женщины на него и не глядят, лицо оспой испорчено. – А потом я его пристрелю – еще недоставало деньгами делиться! Пригодятся самому.
Он вынул грязный платок и обвязал лицо ниже глаз; второй сделал то же самое.
– Ты берешь на себя кучера, – сказал он, садясь на лошадь и беря в руку пистолет. Граф – мой.
ГЛАВА 10
Кэм услышал пистолетный выстрел. Он остановил огромного белого жеребца и постоял, прислушиваясь. Выстрел послышался на дороге сзади, – Кэм верхом опередил карету. Грум на втором жеребце тоже остановился и спросил Кэма:
– Что это, милорд?
– Тревога! – отозвался Кэм, доставая из-под широкого плаща пистолет, засунутый за пояс. Кроме того к – левому сапогу был прикреплен кинжал – больше оружия при нем не было. Черт побери его гордость и желание выказать холодность жене! Он должен был находиться с женщинами в карете – ведь известно же, что на дорогах неспокойно. А он ускакал вперед, даже не позаботившись взять в поездку вооруженную охрану. Теперь остается только мчаться назад и молить Бога, чтобы прибыть вовремя.
Он пришпорил жеребца, и тот рванул бешеным галопом.
Мариза услышала выстрел и отбросила свою вышивку. С испуганным вскриком проснулась Чарити.
– Это грабители? – шепотом спросила Брайенна.
– Боюсь, что так, – ответила Мариза. Глаза Чарити округлились от страха:
– Что же нам делать, миледи? Мариза была растеряна. Пистолеты в ящике на запятках. В карете никакого оружия не было, если не считать оружием ножницы из рабочего ящичка с вышиванием, который она поставила рядом с собой на сиденье.
Через несколько секунд карета остановилась – какой-то человек схватил лошадей под уздцы, другой открыл дверцу и хриплым голосом крикнул:
– Выходите! – В грязной руке он держал пистолет, лицо ниже глаз было скрыто темной повязкой.
Брайенна и Чарити посмотрели на Маризу, которая подала им знак повиноваться. «Лучше не сердить бандита», – подумала она.
Женщины вышли из кареты; Чарити робко прижималась к Брайенне. Мариза увидела, что кучер и его помощник, дрожа, сидит на козлах, а около кареты осадил свою лошадь всадник с пистолетом.
– А где мужчина? – рявкнул первый бандит, направив пистолет на Маризу.
– Какой мужчина? – Мариза отступила назад.
– Ах ты шлюха! – Он размахнулся и грязной потной рукой влепил ей пощечину; Мариза еле удержалась на ногах. Ее ударили впервые в жизни, и первая ее реакция была схватить хлыст и отхлестать мерзавца, но она сразу поняла, что сила на его стороне.
– Мариза, он тебя ранил? – тревожно закричала Брайенна. Она бросилась к кузине, но бандит оттолкнул ее.
– Стой на месте! А ты, красотка, – он повернулся к Маризе, – объясни-ка, где лорд Дерран? Ехал он с вами? Где он сейчас?
Теперь Мариза поняла, что это не просто грабители – идет охота на Бьюкенена. Но кто его преследует, с какой целью?
– Я не знаю, где он, – твердо ответила она.
– Лжешь! – прошипел он.
– Как ты смеешь ублюдок, – гордость Фицджеральдов вспыхнула в Маризе.
Второй бандит соскочил с лошади, подошел к женщинам и с нескрываемой похотью уставился на Брайенну и Чарити. Сдернув с лица грязную повязку, он облизнул толстые губы.
– Ну-ка, выкладывай все, что знаешь, – настаивал первый, по-видимому, главарь, а не то мой дружок живо с вами разделается.
Мариза бросила взгляд на кузину и служанку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36