Необходимость поговорить с другой женщиной пересилила обычную сдержанность.
– А тебя тоже принуждали против твоей воли? – спросил она Гризель.
– Однажды.
Услышав ответ, Диана почувствовала облегчение. Если такая потрясающая женщина, как Гризель, тоже была изнасилована и пережила позор, значит Диане есть на что надеяться.
– Ну что ж, – заметила Диана, – ты явно не стала убивать себя.
Тонкие губы Гризель изогнулись в подобии улыбки:
– Нет. Я убила его.
Диана в ужасе опустилась на стул. Она чувствовала себя такой несчастной, что даже не заметила, как Гризель вышла из комнаты. Лишь к середине дня Диана постепенно очнулась от меланхолии и поднялась со стула. Бездействие начало действовать ей на нервы. Она решила выбрать какое-нибудь платье из гардероба Кэтрин. Но она понимала, что тем самым займет руки, но не прогонит мысли.
Она бесцельно побродила по комнате и наконец остановилась напротив деревянного шкафа. Движимая любопытством, она распахнула дверцы и с изумлением увидела, что в нем находятся книги. А она думала, что Мак-Кендрики вообще неграмотны. Книги были покрыты пылью: очевидно, они стояли здесь для демонстрации.
Выбрав один из томов, Диана удобно устроилась, чтобы скоротать время. Солнце уже село, когда Гризель вновь вошла в покои Дианы.
– Его милость вернулся, – сказала старая женщина своим обычным безразличным тоном. – Он велел передать, что присоединится к вам за ужином.
Диана отложила книгу.
– Правда? – напряженно спросила она. Гризель вдруг улыбнулась одной из своих редких улыбок:
– Он так сказал. Но если хотите, я передам ему, что вы нездоровы и предпочитаете ужинать в одиночестве.
Диана глубоко вздохнула. Какая-то часть ее существа очень хотела этого. Но тишина и одиночество ее комнаты с каждым часом все больше давили на нее.
– Я поужинаю с ним, – наконец произнесла она. Не желая поддаваться волнению, Диана быстро подошла к гардеробу леди Кэтрин и выбрала голубое шелковое платье. Когда она оделась, слуги накрыли на стол.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Столик к огня был уставлен чашками с горячим ячменным бульоном, блюдом из каплуна и тарелками с форелью. Тщательно одетая и причесанная, Диана стояла, отвернувшись к окну, пока слуги не ушли. Через некоторое время в комнату без стука вошел граф.
«В самом деле, почему хозяин замка должен обращать внимание на такие условности?» – возмутилась про себя Диана, скрестив на груди руки. Интересно, как разговаривать с человеком, с которым провела прошлую ночь?
Диана прекрасно знала, что Торн уже в комнате, но не торопилась поворачиваться к нему. После долгого молчания, растягивая которое Диана пыталась вернуть самообладание, она наконец обернулась к нему. Ее взгляд задержался на его темно-бордовом жакете и белоснежной рубашке.
Диана не собиралась здороваться с ним, но Торн улыбнулся ей.
– Ну и что вы делали сегодня? – приветливо спросил он.
– Делала? А как вы думаете, что я могла делать? – коротко усмехнувшись, воскликнула она. – Может быть, мне было позволено принять участие в сегодняшней охоте?
Он поднял бровь.
– А, теперь понимаю. Вы обиделись, что меня не было весь день. – Он наклонился к ней: – Вы предпочли бы, чтобы я был с вами?
– Конечно нет! – Боже, подумала она, они не успели провести и нескольких минут вместе, а он уже раздражает ее. – Мне абсолютно все равно, где вы были весь день!
– Хм, – сказал он, откинувшись назад, – в таком случае вам, наверное, интересно будет узнать, что охота была удачной.
– Меня это очень радует, – сухо сказала она. Заметив на полке книгу, он взял ее в руки и снисходительно улыбнулся Диане:
– Что, понравились иллюстрации?
Она ощетинилась:
– И текст тоже!
Возмущенная его недоверчивым взглядом, Диана взяла у него книгу, открыла на первой попавшейся странице и прочла несколько строк.
– Признаюсь, не думал, что вы умеете читать, – сказал он, когда она закончила.
Удивление, которое он пытался скрыть, не прошло незамеченным для Дианы, и она торжествовала, видя его реакцию.
– Почти все Мак-Ларены умеют читать, – слегка преувеличила она, ставя том обратно на полку.
Торн задумчиво придвинулся поближе к столу и налил в бокалы вина.
– Похоже, мы многого не знаем друг о друге, – тихо заметил он.
– Не вижу необходимости в этом, – парировала Диана. – Нам все равно не придется долго общаться. – Она вдруг осознала, что они одни в комнате. – А где слуги? – спросила она, чувствуя растущее нервное возбуждение.
– Мы ужинаем вдвоем.
Диана постаралась как можно безразличнее пожать плечами и принялась за дичь. Когда она отрезала себе кусок, Торн тоже взялся за нож. Некоторое время они ели в полном молчании.
Наконец он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее. Под его напряженным взглядом Диана беспокойно заерзала.
– Что вы так смотрите на меня? – требовательно спросила она.
– Сегодня я обедаю с красивой женщиной, которая к тому же прекрасно одета. Если я не ошибаюсь, это платье принадлежало леди Кэтрин.
Она снова вспылила, не особенно понимая причины своего гнева.
– Да, вы не ошиблись! Но я уверяю вас, что ношу вещи вашей тети по необходимости, у меня все равно нет выбора! – Она продолжила: – Но, если хотите, я попрошу Гризель, и она найдет мне одежду какой-нибудь из ваших судомоек!
Торн примирительно поднял руку.
– Я же сказал это не в упрек вам, – объяснил он и улыбнулся. – С другой стороны, я думаю, что и в платье судомойки вы будете неотразимы.
Диана гневно взглянула на него, продолжая есть. Несколько минут прошло в молчании.
– Вы уже получили известие от моего брата? – наконец спросила Диана уже спокойным голосом.
Торн покачал головой.
– Пока нет, – он коротко усмехнулся. – Такое впечатление, что графа Сиденского не очень расстраивает ваше отсутствие.
Диана вспыхнула. Закончив ужин, она ополоснула руки в чаше с водой, потом насухо вытерла их мягким льняным полотенцем, которое лежало рядом с чашей.
– Роберт ответит, когда посчитает нужным, – несмотря на уверенный тон, ее сердце екнуло. Роберт явно не очень заботился о ее судьбе. Только гордость могла подвигнуть его на решительные действия.
– Не сомневаюсь, – уклончиво ответил граф. Он тоже ополоснул руки. – Хотя, мне кажется, что ваш отец не стал бы ждать так долго.
Диана удивленно взглянула на него:
– Вы знали моего отца?
Торн медленно кивнул.
– Я был совсем мальчишкой, – рассказал он, – когда впервые увидел его. Я жил два года в замке клана Мак-Элпин. Между вашим отцом и Мак-Элпином вспыхнула ссора, и было решено, что они встретятся на поле битвы. Оба они были смелыми воинами и бились почти двадцать минут, прежде чем один из них был выбит из седла. Это был Мак-Элпин. Его меч отлетел далеко в сторону, он был беззащитен. Я бросился к нему, чтобы помочь подняться на ноги, так как он был в полном боевом снаряжении. Ваш отец также спешился и стоял рядом с мечом в руках. Он легко мог убить нас обоих.
Торн помедлил и отхлебнул вина. Диана нетерпеливо ждала продолжения. Она никогда не видела отца в бою.
Поставив кубок обратно на стол, Торн продолжил:
– Но вместо этого ваш отец подождал, пока Мак-Элпин поднимется на ноги. Я подобрал меч и подал его Мак-Элпину, потом встал рядом, не зная, что делать дальше. И ваш отец сказал: «Лучше отойти подальше, парень. Тебя могут случайно покалечить». И только когда я сделал, как он велел, граф Сиденский вновь поднял меч.
Диана наклонилась вперед.
– И кто же победил? – в нетерпении спросила она.
– Ваш отец. Он храбро сражался и победил по праву. Хотя с тех пор прошло много времени, я, как сейчас, вижу его на поле битвы. – Торн коротко усмехнулся: – Увы, мы всегда были по разные стороны. Но каждый раз я восхищался его мастерством и уважал его умение держать себя. – Он улыбнулся Диане: – Вас удивляет, что мужчина может уважать своего врага?
– Я затрудняюсь ответить, – осторожно сказала Диана. Она сама не знала, может ли полюбить своего врага или по крайней мере уважать его.
– Благодарю вас за то, что вы рассказали мне это. Мы с отцом были очень близки друг другу, – мягко сказала она.
– А с братом – нет.
Она резко подняла голову:
– Почему вы так думаете?
– Не знаю, просто пришло в голову, – он пожал плечами. Потом поднялся и подал ей руку.
Она не сделала и движения опереться на нее. Вместо этого она обхватила руками колено и взглянула на него:
– Уже поздно, милорд. Я считаю, что вы должны оставить меня: мне нужно отдохнуть.
– В самом деле? – спросил он с удивлением.
Она взглянула на него из-под ресниц. Его самоуверенность, сквозившая в позе и выражении лица, разозлила ее. Она крепче сжала руки, чтобы удержаться от соблазна вцепиться в эту чертовски привлекательную физиономию.
Медленно поднявшись на ноги, Диана спросила глухим голосом:
– Неужели вам недостаточно моего унижения? Сколько еще стыда мне нужно вынести, чтобы вы наконец насытились?
От его высокомерия не осталось и следа, и, в замешательстве подняв бровь, он переспросил:
– Унижения? – Он был явно изумлен.
– Вы меня не проведете, милорд. Я прекрасно знаю, кто вы такой.
Он сцепил руки за спиной.
– И кто же я? – спросил он ледяным тоном.
– Мак-Кендрик! – выкрикнула она его имя, как оскорбление.
– Да, и горжусь этим! – ответил он, сверкнув глазами.
Она наклонила голову и посмотрела на него.
– Нечем гордиться! – сладким голосом сказала она.
– Откуда вы знаете, чем может гордиться Мак-Кендрик? – спросил он.
– Если он смог унизить Мак-Ларена, разве не так? – спросила она, подняв бровь.
– Как вы заметили, это было не очень трудно. Поэтому это можно не считать победой.
Она почувствовала, что терпение его истощается и сказала с растущей надеждой:
– Мы, по крайней мере, знаем как вести себя достойно!
– Ха! Особенно ваш брат, который без сомнения знает смысл этого слова!
Ее глаза сузились от гнева:
– Я приказываю вам говорить с уважением о моем брате, он, между прочим, глава нашего клана!
– Я отзываюсь о нем так, как он того заслуживает.
Диана вздохнула:
– А я, по-вашему, тоже получила то, что заслуживаю?
Его тон смягчился:
– Вам пришлось подчиниться тому, что было неизбежно. – Он вновь протянул руку. – Пойдемте. Мы и так потратили много времени.
Она вспыхнула, и слезы бессильного гнева навернулись ей на глаза:
– Неужели так трудно понять, что я не хочу спать с вами, в вашей постели!
Улыбка тронула его губы:
– Похоже, оказавшись в ней, вы начинаете думать иначе.
Деваться некуда, это очевидно. Она прекрасно знала, что у нее нет оружия против него. Кроме ее ума.
– Ваша простота удивляет меня, милорд, – сказала Диана с принужденной улыбкой. – У меня такое впечатление, что вы слишком склонны верить словам ваших влюбленных служанок. Не сомневаюсь, что они восхваляют вас как любовника, – язвительно добавила она.
– Да уж, уверяю вас, никто не жаловался.
Повторяя его движение, Диана обошла своего похитителя. Прижав пальчик к губам, она задумчиво рассматривала его, словно оценивая его достоинства.
Вновь оказавшись перед ним, она холодно оглядела его.
– Если честно, – сказала она, – я должна признать, вы неплохой экземпляр, для Мак-Кендрика, разумеется. Но что касается ваших способностей как любовника, боюсь, мне трудно судить.
Он прищурился:
– Что вы хотите этим сказать?
Диана медленно подошла к столу. В бокале оставалось немного вина, и она выпила его, прежде чем ответить.
– Человек не может судить о банкете по первому блюду. – Она повернулась к нему: – Держу пари, что я отнюдь не являюсь вашим первым блюдом, милорд. Но согласитесь, что вы для меня первое, что я попробовала. Поэтому вам с равной вероятностью и есть чем гордиться, и нечем. Мне все равно не с чем сравнивать.
– Прекрасно, – вкрадчиво сказал он. – Я предоставлю вам возможность попробовать не только первое блюдо, но насладиться всем банкетом.
Ее спокойствия как не бывало.
– Что вы имеете в виду? – встревоженно спросила она.
Подойдя к ней, он схватил ее за руку и практически выволок из комнаты. Спотыкаясь и путаясь, она вынуждена была почти бежать за ним, чтобы устоять на ногах и не упасть. Но когда они очутились в коридоре, Диана заметила, что они направлялись вовсе не в его покои.
– Куда вы меня тащите? – задыхаясь, спросила она.
– Сколько блюд вы хотите отведать, миледи, чтобы получить максимум впечатлений от банкета? – спросил он натянуто. – Пять? Шесть? Пятнадцать?
– Что вы хотите этим сказать? – Она пыталась вырваться, но безуспешно.
Он остановился наверху лестницы и улыбнулся так, что у нее мороз прошел по коже:
– Мужчины Рат-на-Иолара будут счастливы представить вам столько блюд, сколько нужно, чтобы удовлетворить ваш аппетит.
Глаза ее расширились, она застыла на месте:
– Вы не посмеете.
– Естественно, я жду утром полного отчета, – сказал он, не обращая внимания на ее слова.
– Вы не посмеете, – уже не так уверенно сказала она. Ведь они делили постель, были так близки! Даже Мак-Кендрик не может быть таким бесчувственным, чтобы сделать то, о чем он говорит.
– Не посмею? – Он поднял бровь, словно недоумевая, всерьез ли она говорит такие глупости. – Если человек смеет что-то сделать, значит он ожидает, что ему могут помешать. Неужели вы действительно думаете, что в Рат-на-Иоларе кто-то посмеет препятствовать мне?
– Конечно, нет, – с горечью сказала она. – Ваше слово – закон, не так ли? Вы можете швырнуть меня на растерзание псам, и никто и пальцем не посмеет пошевелить, чтобы остановить вас.
– Никто. Но я ценю моих псов, и мне не хочется устроить им несварение желудка. Поэтому о таком исходе можете не беспокоиться.
Торн вновь схватил ее за локоть. Собрав все силы, Диана вырвала руку и замахнулась, чтобы ударить его по щеке, но он перехватил ее запястье.
– За это вы могли бы лишиться жизни, – сказал он, едва сдерживая кипевший в нем гнев.
– Да! И это лучше, чем провести еще хоть минуту наедине с вами. – Но Диана тут же пожалела о сказанном. Проклятье, этот человек заставлял ее переходить все границы приличий.
– Я вовсе не предлагаю вам умереть, миледи, – сказал Торн ледяным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32