Колин набросил на плечи пальто, пытаясь застегнуть пуговицы непослушными пальцами. Прочь из этого места, немедленно.
– С твоего позволения, я удаляюсь!
Он поклонился, открыл дверь и, ругаясь вполголоса, вывалился в коридор. Какого дурака он свалял! Позволил Стонтону затащить себя в притон. Пытался переспать с одной женщиной только потому, что не может заполучить другую. Черт побери этого Данвилла зато, что привез в Лондон свою дочь, соблазнив Колина сокровищем, которым ему не суждено владеть.
И будь он проклят за то, что написал письмо, которое лежит сейчас в нагрудном кармане жилета Колина. Это письмо развеяло по ветру надежду, распустившуюся в душе Розмура против его воли, без всяких на то оснований.
Застонав от отчаяния, Колин встал под прикрученным к стене зала фонарем. Его света едва хватало, чтобы разогнать царивший в зале полумрак. Сердце молодого человека тяжело билось в груди. Он извлек письмо, развернул сложенный листок и прочитал, вероятно, раз в шестой за последние несколько часов, уже знакомый текст:
«Я раскрыл дочери глаза на ваш истинный характер и полностью посвятил ее в детали вашего бесчестного поведения, в том числе последнего скандала в Ковент-Гарден и того, каким именно образом вам удалось избежать дуэли. Я велел дочери отныне избегать встреч с вами и заставил дать слово, что она полностью подчинится моему решению, каковое обещание она дала с легкостью и без сожаления. Если в вас осталась хоть капля совести, вы немедленно оставите всякие попытки преследовать ее. Я не позволю погубить репутацию моей единственной дочери. Она слишком наивна и доверчива, чтобы распознать негодяя в обличье джентльмена».
Там было еще несколько строк, но у Колина не было сил читать дальше. Он поднес листок бумаги к пламени фонаря и с мрачным удовлетворением стал наблюдать, как занимается уголок письма, загибаясь внутрь. Наполовину обгоревший листок он бросил на пол и растер его каблуком сапога. На полу осталась кучка тлеющего пепла – и больше ничего.
Прямо как в его сердце.
Глава 7
Бренна шла за Джейн вверх по лестнице Мэндвилл-Холла, восхищаясь великолепным фасадом. Одной рукой она осторожно провела по чудесным перилам.
– Со стороны леди Мэндвилл было большой любезностью включить меня в список приглашенных к чаю, правда?
– Ты не представляешь, как она мечтает познакомиться с тобой. Люси умоляла меня привести тебя к ней.
Тяжелая черная дверь распахнулась, и в центре холла они увидели облаченного в ливрею дворецкого.
– Добрый день, мисс Розмур, – сказал он, склоняя голову.
– Добрый день, Мэтьюз. Мы пришли пораньше, но леди Мэндвилл ждет нас. Не утруждайтесь, я сама провожу гостью к маркизе в желтый салон.
– Но, мисс, – возразил было дворецкий, качая головой, но Джейн уже пронеслась по узорному мраморному полу и свернула в широкий коридор. Бренне не оставалось ничего другого, как последовать за подругой.
– Люси не станет возражать, если мы подождем ее в салоне, – пояснила набегу Джейн, когда дворецкий уже не мог их слышать. – Это моя любимая комната в доме Мэндвиллов. Мы всегда пьем в ней чай. Там есть стеклянные двери, они выходят на чудесную террасу. Вот мы и пришли. – Она потянулась к ручке двери. – Идемте, вы должны это видеть. Отсюда открывается прекрасный вид на сад.
Джейн толкнула дверь и замерла, ее пальцы все еще сжимали дверную ручку граненого стекла. Что ее так поразило? Озадаченная Бренна заглянула в комнату поверх плеча подруги.
Миниатюрная золотоволосая женщина – леди Мэндвилл – сидела на краешке шезлонга, обитого зеленым, как мох, бархатом. А в шезлонге растянулся мужчина, вся одежда которого состояла из брюк, жилета, сапог и смятой рубашки. Темно-синий фрак был небрежно брошен на изогнутый подлокотник шезлонга. Лица мужчины Бренна не видела, но зато она заметила, что его рука сжимает ручку леди Мэндвилл.
Наверное, это лорд Мэндвилл, подумала она.
– Колин, – услышала она голос Джейн. Леди Мэндвилл удивленно подняла голову. У Бренны засосало под ложечкой. Колин? Не может быть.
– Колин Розмур, что ты тут делаешь? – спросила Джейн, подбегая к шезлонгу.
Действительно, это был Колин. Он вскочил на ноги, все еще сжимая руку леди Мэндвилл. Боже, что за сцена, свидетелями которой они стали? Колин и леди Мэндвилл в компрометирующей обоих ситуации. Сердце Бренны учащенно забилось. Нет, протестовал ее разум. Этого просто не может быть!
– Джейн, леди Бренна. – Колин поклонился. Было заметно, как он напряжен. – Надеюсь, вы извините мой небрежный вид. – Он взял фрак и быстро надел его, проворно застегивая пуговицы. – Мне нужно было обсудить кое-что с лордом Мэндвиллом, и, боюсь, я злоупотребил гостеприимством Люси, когда обнаружил, что лорда нет дома.
– Вы, должно быть, леди Бренна, о которой Джейн так тепло отзывалась? Вы должны извинить мое поведение, – сказала леди Мэндвилл, дружески пожимая Бренне руку. – Я не думала, что уже так поздно.
Бренна услышала собственный голос:
– Я очень рада наконец познакомиться с вами, леди Мэндвилл. Надеюсь, мы не помешали...
– Вовсе нет, – сказал Колин, приглаживая волосы рукой. Сейчас он выглядел более растерянным, чем минуту назад, хотя это казалось невозможным. Он избегал смотреть ей в глаза. Он выглядел... виноватым. – Мне давно пора идти.
– Не стоит убегать из-за нас, Колин, – возразила Джейн. – У тебя ведь дело к лорду Мэндвиллу. Оставайся, пока лорд не вернется. И тогда вы вдвоем сможете заняться тем, чем обычно занимаются джентльмены, если дамы лишают их своего общества.
Их глаза наконец встретились. Он холодно сказал:
– Боюсь, у меня нет выбора.
Разумеется, Бренна могла успокоиться, раз он уходит. Родители запретили ей находиться в его обществе. Судя по тому, каким ледяным взглядом он на нее смотрит, отец или Хью побеседовали с ним и сообщили, что Бренне запрещено с ним разговаривать. Он мог подумать, что она охотно согласилась подчиниться их приказу.
– Мистер Розмур, – выпалила она, не успев как следует подумать, – не согласитесь ли вы уделить мне несколько минут для беседы наедине, прежде чем вы уйдете?
Его холодный взгляд обжигал, и ей стало не по себе.
– Боюсь, не смогу выполнить вашу просьбу, – ответил он наконец. – Лорд Данвилл вряд ли это одобрит. Видите ли, я дорожу сохранностью собственных рук и ног, чтобы рисковать ими ради пары минут, проведенных в вашем восхитительном обществе.
– Моего отца здесь нет, мистер Розмур, а я собираюсь прояснить некоторые обстоятельства.
И тут Бренна вспомнила, что они не одни – Джейн и леди Мэндвилл смотрели на них изумленными глазами, раскрыв рты.
– Колин, – принялась Джейн упрашивать брата громким шепотом, кивком указывая на террасу, – давай же!
Колин смотрел то на сестру, то на леди Мэндвилл, которая тоже ободряюще кивала. Затем он перевел взгляд на Бренну, выругался и бросился к стеклянной двери, ведущей на террасу.
– Идемте в сад, леди Бренна. Мы ненадолго, – добавил он, выходя на выложенную известняком террасу.
Бренна молча последовала за ним. Некоторое время она изучала носки собственных ботинок, прежде чем осмелилась взглянуть ему в лицо.
– Как вы понимаете, ваш отец уведомил меня, что мне запрещено приближаться к вам, – сказал Колин. Она подняла на него свои аквамариновые глаза, и их взгляды встретились. «Черт побери эти глаза», – думал он. Они неотступно следовали за ним в его мечтах.
– Да, мне это известно, – спокойно ответила Бренна, с вызовом глядя на Колина. – Однако, несмотря на сцену, невольными свидетелями которой мы только что стали...
– Никакой сцены не было. Люси мне как сестра, ничего больше.
Он сложил руки на груди, наблюдая за выражением ее лица. Конечно, ей было трудно в это поверить. Ей действительно казалось, что она застигла его и Люси в двусмысленной ситуации. Но ведь это полная чепуха! Колин чуть не рассмеялся.
– Именно, несмотря на это, – продолжала Бренна, – я подумала, что справедливости ради стоит поговорить с вами. Так вот, мне очень не по душе то, что мои родители запретили нам видеться. Я... я пыталась протестовать, и очень яростно.
– Как милосердно с вашей стороны, – насмешливо протянул Колин.
– Но они по-прежнему считают, что у вас дурные наклонности. Мои доводы их не убедили. Мне очень жаль, мистер Розмур. Пока я живу под их крышей, мне не приходится выбирать.
– Можете думать обо мне, что вам угодно, леди Бренна.
– Я думала, вы честный человек, джентльмен, чье имя измазали грязью.
– Больше вы так не думаете? – спросил Колин с вызовом.
– Я... не знаю, чему верить.
Она пребывала в нерешительности.
– Тогда нам больше не о чем говорить, не так ли? Желаю приятного дня.
Он отвесил высокомерный поклон и повернулся, чтобы открыть дверь.
– Погодите.
Колин застыл на месте, сжимая дверную ручку. Закрыл глаза и сделал глубокий судорожный вдох.
. – Должно быть, я поступлю опрометчиво, если скажу, что верю в вашу невиновность. Несмотря на то что говорят люди. Несмотря на то что я видела сейчас собственными глазами.
Она растерянно замолчала. Колин повернулся к ней. Конечно, он хотел бы, чтобы она поверила ему, поверила в него. Он отчаянно, до боли, жаждал ее дружбы, ее привязанности. Но... не слишком ли эгоистичен он в своем желании? Какую цену придется ей заплатить? Бренна погубит свою репутацию. Отец запретил ей видеться с ним. Хью Баллард сообщил ему, что лорд Данвилл не изменит своего решения. Что будет, если Бренна ослушается? Что сделает ее отец с ним? Какую цену придется заплатить им обоим?
– Колин, я знаю, что вы за человек. Вы добрый...
– Вы ничего обо мне не знаете, Бренна, – перебил ее Колин, в три шага преодолев террасу. Он должен это сделать!
Бренна отшатнулась, ее спина уперлась в ограду террасы. Колин наклонился и поцеловал ее. Она слепо цеплялась за каменную опору, в то время как он жадно овладевал ее губами, прижимаясь к ней всем своим длинным, стройным телом. Сначала Бренна сопротивлялась, плотно сжав губы. Ее сердце жарко забилось в груди – навстречу восхитительному ощущению жара его тела, его силы. Ее защита слабела, и наконец она сдалась и уступила его напору, раскрыв губы..
Недвусмысленное поощрение. Застонав, Колин грубо схватил ее за плечи и привлек к себе. Его язык вторгся внутрь, изучая, исследуя. Она вдыхала его запах – смесь табака, седельной кожи, сандалового дерева. Его дыхание отдавало бренди, и она почувствовала, что пьянеет.
Боже, что он с ней делает? К своему изумлению, Бренна ответила на поцелуй, стараясь прижаться к нему поплотнее. Ноги ослабели, дрожащие руки бессильно повисли. В животе возникло удивительное ощущение тепла, постепенно охватывавшего бедра. Затем ее руки по собственной воле обхватили его за шею, пальцы запутались в шелковистых прядях, падающих на ворот рубашки. Теперь Бренна могла слышать, как бьется его сердце рядом с ее собственным.
Он жалобно застонал, выпуская ее рот, куснув напоследок нижнюю губку. Затем его губы нашли пульсирующую жилку на ее шее, и ее нежную кожу обдало влажным зовущим теплом. По спине прошла дрожь, и она не смогла удержаться, чтобы не выкрикнуть его имя.
Его тело напряглось, и ее вдруг обдало волной холодного воздуха. Он выпустил ее из объятий и отступил. К счастью, его руки все еще обнимали ее за плечи, иначе она бы упала. Ей пришлось снова ухватиться за каменный парапет. Бренна зажмурилась, стараясь унять бешено бьющееся сердце и вернуться к действительности.
Наконец Колин опустил руки и вытер губы ладонью. Она смотрела, как он с трудом овладевает собой. Его глаза потемнели, как грозовая туча.
– Вот какой я человек, – сказал он отрывисто. – Такой мужчина может зацеловать до безумия, но вот предложения не сделает. Он добьется, чего хочет, от вас, а потом уйдет не оглянувшись. Вам лучше послушать родителей.
Бренна ахнула:
– Я вам не верю...
– Мне безразлично, верите вы или нет. Сожалею, однако, что обманывал вас. Приятного дня.
С этими словами Колин повернулся и ушел, бросив ее на террасе, возле каменного парапета, в который мертвой хваткой вцепились ее пальцы.
– Ты выглядишь расстроенной, Маргарет, почти ни чего не ешь. Может быть, тебе нездоровится? Маргарет, дорогая!
Бренна удивленно взглянула на мать. Что она такое говорит?
– Я... на минуту задумалась. Что вы сказали?
– Я спросила, хорошо ли ты себя чувствуешь. Ты немного бледна, правда, Хью?
Хью положил вилку и принялся рассматривать сестру, сидевшую напротив.
– Может быть...
Он взял бокал с вином, не спуская с нее критического взгляда поверх края бокала. Затем отпил темно-красной жидкости, осушив бокал почти наполовину.
– Да нет, я не заболела, – ответила наконец Бренна. – Просто немного устала, вот и все. В последнее время я плохо сплю.
Сон бежал от нее, когда она лежала в постели и вспоминала вкус губ Колина, ощущение его тела, к которому она прижималась. Как она ни пыталась, ей никак не удавалось забыть его жестокие слова. Вот какой я человек, заявил он тогда. С каждым новым днем она все больше убеждала себя, что он говорил правду. Разве вчера вечером не его видела она в опере, в партере, в обществе дамы полусвета? По слухам, он покинул театр еще до конца второго акта, под руку со скандально известной миссис Трамбл-Уоттс. Ее называли самой красивой и соблазнительной продажной женщиной Лондона. В театре они сидели, тесно сблизив головы, явно околдованные близостью друг друга.
Бренна не видела, как они уходили. Она смотрела прямо на сцену, боясь опустить взгляд в его сторону с той минуты, как Хью заметил их сидящими прямо под ложей Данвиллов. Однако все без исключения знакомые, что заглядывали к ним в ложу, только и говорили, что о его связи с миссис Трамбл-Уоттс. Они с радостным видом предвкушали следующую скандальную выходку Колина. Бренна старалась не слушать их болтовню. Чтобы занять себя, она принялась складывать числа в уме. Это помогло.
– Что ж, дорогая, наверное, следует послать в аптеку. Пусть приготовят снотворное. Сейчас тебе надо быть веселой и хорошо выглядеть, не так ли, Хью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35