— Здесь сплошь и рядом совершенно новые дома, — заметила Чонси и неожиданно охнула, когда их ландо чуть не наскочило на какого-то китайца, нагруженного тяжелыми лотками.— Да, они бесконечны. Люкас, давай проедем мимо миссии Долорес. Когда вы совсем поправитесь, Чонси, мы непременно нанесем визит в «Русс-Гарденс». Вы уже слышали об этом месте, не так ли?— Да, — весело ответила она. — Мне рассказывал милый Тони.— А это, моя дорогая Чонси, мощеная дорога, которая была построена еще в 1851 году, чтобы связать центр Сан-Франциско с миссией Долорес. Там у нас сейчас находится ипподром. Как видите, здесь есть все признаки цивилизации.— Я еще никогда не была на бегах, — сказала она с тоской в глазах.— Что? Даже на скачках в Аскоте? Чонси покачала головой и плотно сжала губы.— Нет. Мой отец считал, что это не совсем подходящее занятие для молодой леди.— А сейчас, когда вы уже вполне взрослая женщина, считаете, что это допустимо?— Возможно. — Она слабо улыбнулась и посмотрела на него. — Но только в сопровождении надежного человека.— Ну что ж, я попрошу Тони, чтобы он составил вам компанию, если, конечно, у него будет время.— Вы…— А вам известно, дорогая, что город Сан-Франциско получил свое нынешнее название только шесть лет назад? Раньше город назывался Иерба-Буэна. Мэром тогда был Вашингтон Барлетт. Именно он приказал изменить название города. Оно и было опубликовано в нашей первой городской газете «Калифорния стар».— Йерба что?— Йерба-Буэна, что в переводе с испанского означает «хорошая трава». Можно предположить, что первые поселенцы нашли здесь много лекарственных растений, обильно произраставших на склоне холмов. Знаете, на эту землю претендовали очень многие страны — Россия, Франция и даже англичане. Но победу, в конце концов одержали мы, американцы. Испанцы уступили нам Калифорнию в 1848 году, то есть пять лет назад, когда мы выиграли войну с ними.— А когда же здесь было обнаружено золото?— О, это ирония судьбы! Мирный договор был подписан в начале 1848 года, а за девять дней до этого Маршалл нашел первый самородок золота на лесопилке Саттера. Вскоре здесь стало твориться черт знает что.— И вы стали одним из… как вы себя называете… аргонавтов?Его лицо на мгновение омрачилось грустью.— Да, совершенно верно, — спокойно ответил он. — Я с трудом добрался сюда из Бостона. Тогда это был ужасный путь, да и сейчас тоже не из легких.— Вы приехали в Калифорнию только из-за золота?— Как любит рассказывать всем желающим его слушать мой брат Алекс, я всегда отличался дерзким характером и был непослушным ребенком, который ни за что на свете не хотел идти по стопам своего отца и деда. Меня влекло сюда золото, но больше всего — желание быть свободным, встать на ноги и обеспечить свое собственное существование своими собственными руками.— Должно быть, это было… нелегко… — осторожно сказала она, пристально глядя ему в глаза.— Да уж, это точно. Похоже на авантюрный роман. В основе всего лежал тяжкий труд. Конечно, мне здорово повезло в отличие от сотен и тысяч других золотоискателей, которые приехали сюда вместе со мной.— Думаю, что все дело не в везении, а в кропотливом и упорном труде, — сухо сказала она. — Ведь мужчины всегда стараются доказать свою силу и ловкость и хотят быть непобедимыми. Это правда?Делани весело рассмеялся.— На вас произведет впечатление, если я расскажу, как мерзкие москиты пили мою кровь? Или как я стоял по пояс в холодной воде, вымывая крупинки золота?— Посмотрите! — неожиданно воскликнула Чонси, показывая рукой вдаль. — Здесь нет ни единой души! Только песчаные дюны!— Я не могу подъехать ближе, мистер Сэкстон, — предупредил Люкас, повернувшись к ним. — Колеса увязнут в песке, и мы застрянем здесь надолго.— Хорошо, Люк, остановись на следующем подъеме. Я помогу мисс Джеймс спуститься к берегу.Узкая тропинка была покрыта шуршащим под ногами песком, а по обеим ее сторонам росли колючие кусты, заботливо посаженные здесь кем-то из местных жителей. Воздух стал прохладнее, и Чонси неожиданно почувствовала запах океана.— Какой прекрасный вид! — Она с удовольствием глубоко вдохнула и приветливо помахала рукой чайкам. — Никого поблизости! Весь океан принадлежит нам!— Да, вы правы. Мы остановимся здесь, Люк. Люкас остановил лошадь на вершине невысокого холма. Перед ними раскинулся Тихий океан, сверкая в ярких лучах полуденного солнца всеми цветами радуги. Оглушающая тишина океана нарушалась лишь отдаленным гулом морских волн да пронзительными криками чаек.— Боже мой! — восторгалась Чонси, оглядывая безбрежные просторы океана. — Мне кажется, я первый человек, которому посчастливилось увидеть такую красоту. Интересно, испытывали ли первооткрыватели нечто подобное?— Я рад, что вам понравилось, — тихо сказал Делани, наблюдая больше за ней, чем за океаном. — Кто знает? Может быть, через десять, а то и пять лет сюда придут люди и застроят весь этот берег. Думаю, вам действительно повезло. Большую часть времени этот берег покрыт густым туманом, но сегодня ясно.Чонси повернулась в другую сторону и посмотрела на поросший высокими деревьями холм.— А вот здесь я бы построила дом.— Здесь очень влажно, мадам. К тому же частые туманы закроют весь берег. — Делани показал рукой на золотую полоску песчаного берега. — Может быть, спустимся вниз?Чонси все еще испытывала боль в ребрах, но не нашла в себе сил отказаться от подобного предложения.— Пошли, сэр.Делани набросил на плечи одно из одеял и обошел ландо.— Мисс Джеймсон, — торжественно сказал он и протянул ей руки.— Ну что вы, Делани, я чувствую себя превосходно.— Тише, моя дорогая. Я это делаю ради удовольствия.Она послушно протянула ему руки и неожиданно повисла у него на шее. Под ее пальцами напряглись его тугие мышцы, а где-то внизу живота разлилось приятное тепло.«Должно быть, я проголодалась», — решила она. Делани весело рассмеялся.— Если мы устроим здесь пикник, то непременно подвергнемся атаке чаек. Они очень прожорливы и агрессивны. — Спустившись вниз, Делани поставил Чонси на землю и постелил на песке одеяло в нескольких футах от воды. — Ваш диван, мадам, — шутливо сказал он, показывая на одеяло.Она смотрела на него из-под своих густых ресниц и думала, что, то приятное и неожиданное ощущение, которое появилось у нее чуть пониже живота, стало затухать.— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотала она, осторожно усаживаясь на одеяло и аккуратно поправляя юбку.Делани улегся рядом с ней и положил голову на руку.— Что не понимаете, Чонси?— У меня пропало чувство голода, — с нескрываемым недоумением сказала она.— А почему вы решили, что проголодались? Насколько я помню, вы неплохо пообедали сегодня.Чонси стала смотреть на волны, не замечая, что Делани пристально наблюдает за ней.— Это глупо, конечно, — тихо сказала она, пожимая плечами, — но когда вы несли меня, у меня появилось какое-то странное чувство пустоты в животе, как будто что-то заныло там. — Она заморгала, искренне удивляясь собственным словам.Делани посмотрел на нее ярко блеснувшими глазами.— Непонятно.— Что это означает? — спросила она, слегка нахмурившись.— Ничего особенного, Чонси, — уклонился он от ответа и стал просеивать сквозь пальцы песок. — Я всегда прихожу сюда, когда мне нужно подумать о серьезных вещах, — неожиданно добавил он, глядя на крохотную башенку из песка.— А сейчас вы думаете о серьезных вещах.— Похоже на то, — тихо прошептал он, тупо уставившись на кучку песка. — Здесь все кажется намного проще и яснее.Чонси посмотрела на его длинные сильные ноги, обтянутые темно-коричневыми фланелевыми брюками. Затем ее взгляд скользнул чуть повыше, где совершенно явно выпирала его мужская плоть. Чонси густо покраснела и снова почувствовала странную пустоту в нижней части живота.— Чонси, — вдруг сказал он взволнованным голосом. Она посмотрела ему в глаза и еще больше покраснела.— Извините, — невнятно пробормотала она и опустила глаза. — Я… Я просто не знаю, что со мной происходит. Вы, должно быть, думаете обо мне черт знает что.Делани растянулся на одеяле и широко раскинул руки. Он смотрел на нее, и в его глазах блестели лукавые, золотистые огоньки.— Знаете, я решил, что пора сдаться на милость победителя, — торжественно объявил он. — Я повержен и признаю свое поражение. Можете делать со мной все, что хотите, Чонси.— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила она, не отрывая от него взгляда.— Вы же требовали от меня полной и безоговорочной капитуляции, не так ли?«Он смотрит на меня так, словно хочет проглотить», — подумала она, напряженно размышляя над его словами. Вдруг ее охватил безотчетный страх, и она резко отвернулась от него в сторону океана. Куда же подевалась ее столь долго вынашиваемая ненависть к этому человеку? Почему нет страстного желания уничтожить его? Где же тот якорь, который долгое время помогал ей держаться за свою цель, ради которой она отправилась на другой конец света?— Вы все еще хотите наносить удары и отражать мои? — мягко и иронично спросил он.— Я… Я боюсь, — наконец-то выдавила она со всей искренностью, на которую только была способна.— Разве я не убедил вас вчера, когда сказал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не обижу вас? Я мог бы оказаться лихим американским парнем, моя дорогая, но, к счастью для вас, я не потерял совесть и дорожу своей честью.Чонси почувствовала, что в ее горле застрял комок, а дыхание стало прерывистым и тяжелым. Она хотела крикнуть ему, что боится не его, а себя, своих глупых поступков. Она снова попыталась сосредоточиться на его словах. Что означает «дорожу своей честью»? Нет, он потерял ее, черт возьми! У него нет никакого представления о чести. Господи, как ей хотелось в эту минуту выплеснуть на него море ненависти, пронзить его грудь острым кинжалом! Наконец-то она достигла своей цели! Она сделала его покорным и беззащитным. Как долго она стремилась к этому! «Ты непременно должна воспользоваться моментом», — твердо приказала она себе, решительно сжав зубы.Чонси повернулась к нему и слащаво улыбнулась, кокетливо захлопав ресницами. К ее удивлению, он ответил ей веселым смехом.— О, Чонси, у вас совершенно нет опыта… искушенной соблазнительницы!Она напряженно застыла, испугавшись того, что он, кажется, видит ее насквозь.— Правда, в этом нет никакой необходимости, — добавил он, не спуская с нее глаз. Он поднялся и взял ее лицо в свои ладони.— Я до сих пор не понимал, как это важно иметь рядом с собой человека, который дорог тебе, жизненно необходим.— В таком случае почему же вы так часто… так часто насмехались надо мной?— Поверьте, дорогая, я сам не знаю почему. Все началось с того самого бала у Стивенсонов. Мне было интересно дразнить вас. К тому же вы не лезли за словом в карман и всегда парировали мои нападки. Мне кажется, я хотел довести вас до белого каления и посмотреть, какой вы будете в гневе.— Надо сказать, что вам это удалось. Вы довели меня до отчаяния!— А какой бы мужчина остановился? Вы покорили меня, Чонси, причем сделали это так, как не удавалось ни одной женщине. Вы покорили мое воображение. — Ему безумно хотелось поцеловать ее, обнять, но он отнял руку и замолчал.— Вы прямо поэт, — попыталась пошутить она, но голос все же выдал ее возбуждение.Делани недовольно поморщился.— Мне уже двадцать восемь лет, Чонси, и я достаточно взрослый человек, хотя и ненамного старше вас. Я богат, и мне совершенно не нужны ваши деньги.— А Пенелопа? — едва слышно прошептала она.— Эта юная особа не будет долго страдать от потери жениха. Она не способна на глубокие чувства.Чонси облизала пересохшие губы и задала ему самый трудный для себя вопрос:— А ваша… любовница?Делани сердито сдвинул брови и опустил голову.— Откуда вы знаете об этом?— Мне сообщила о ней Пенелопа. Сказала, что вы непременно бросите эту француженку, как только женитесь на ней.Делани вспомнил податливое тело Мари, ее французский шарм и необыкновенную доброту. Он также вспомнил, как в прошлый раз, занимаясь любовью с ней, непрерывно думал о Чонси. Даже представлял ее в постели вместо Мари.— Пенелопа не имела права рассказывать о ней, — угрюмо пробормотал он.— Я никогда этого не понимала, — откровенно призналась Чонси. — Неужели все мужчины испытывают столь сильную потребность… в любовницах?— Да, это так, — весело отозвался он. Слава Богу, к нему вернулась способность шутить. — Но я имею в виду исключительно неженатых мужчин. Если у человека есть жена, то это уже совсем другое дело.— Ну что ж, в таком случае в этом нет ничего предосудительного. Значит, Пенелопа вела себя как эгоистка?Делани не выдержал и разразился гомерическим хохотом. Он смеялся так громко и так долго, что даже стал придерживать живот обеими руками и судорожно хватать ртом воздух.— Не понимаю, что здесь смешного!— Вы, Чонси, — сказал он, вытирая глаза рукавом рубашки. Увидев ее смущение, он придал лицу серьезный вид. — Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Мне не нужна любовница, даже самая прекрасная. Я хочу, чтобы вы взрывались от гнева при одной только мысли, что я прикасаюсь к другой женщине. Хочу, чтобы вы тоже были эгоисткой и не отпускали меня ни на шаг. А сейчас, моя умница, скажите мне «да» и вытащите меня, пожалуйста, из этой гнетущей неопределенности.— Сказать «да» чему, сэр? — кокетливо спросила она, впервые наслаждаясь своей властью над ним.— Моему полному и безоговорочному поражению, — проронил он и тяжело вздохнул. — Вы выйдете за меня замуж?— Знаете, — задумчиво протянула она, глядя на него изучающим взглядом, — мне кажется, это неплохая идея.— Очень хорошая идея! — воодушевился Делани. — Самая лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову.Когда они возвращались домой, он неожиданно вспомнил все подробности этого разговора и очень удивился, что они ни разу не произнесли слово «любовь». Ну, конечно же, она любит его, если решила пойти на такой важный шаг. Он тупо смотрел в спину Люкаса и напряженно размышлял над случившимся. Почему она ничего не сказала ему? «Моя умница, очевидно, чрезмерно скромна», — подумал он, удовлетворившись этим простым объяснением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46