— Минутку, Джейн. Вы уверены, что совсем не хотите, чтобы я составил вам компанию? Вы выглядите такой огорченной…
Джейн снова взвилась:
— Нет уж, избавьте меня от вашего внимания! И вообще, попридержите свою прыть. Дайте мне побыть сегодня одной — мне нужно о многом подумать.
Торп учтиво поклонился и дал ей пройти.
Джейн оценила этот жест. Как бы то ни было, Торп хорошо умел понимать ее чувства. Правда, она никогда не стремилась к душевной близости с мужчиной, а с Торпом и подавно, но сейчас не могла не отметить, как выигрывает сдержанность Торпа на фоне Фредди с его безудержностью в проявлении эмоций. Как ни печально, но всякое общение с Фредди Уэйнгровом обеспечивает ее головной болью на целый день…
Нет, все, что ей сейчас нужно, — это проехаться в одиночестве по тихим деревенским дорогам, и пусть в лицо дует свежий ветерок, пусть колеса фаэтона катятся по проселку в безнадежной попытке догнать резво бегущую лошадь.
Торп смотрел, как Джейн идет по галерее быстро, но стараясь не потерять достоинства. Он на самом деле восхищался ее выдержкой: ведь она была сейчас до глубины души оскорблена своим дружком, так подло обманувшим ее ожидания. Торп почувствовал на какую-то долю секунды острое желание найти Фредди и поучить его вежливому обращению с дамами. Просто-напросто выбить из него дурь вместе со всеми утонченными чувствами! Куда же, к черту, подевалась его хваленая воспитанность?!
Но в любом случае, что может быть глупее, чем стоять вот так и думать о каком-то дураке, в то время как синий фаэтон медленно катит под окнами музыкальной гостиной? Вот он плавно промелькнул в одном окне, вот он уже в другом… Эх, Торп, Торп, какие возможности проплывают перед самым твоим носом! Если он все правильно рассчитает, то, пожалуй, добьется за сегодняшний день большего в достижении своих собственных целей, чем за дюжину вечеров в оружейной с ее шпагами и бумагами, над которыми нужно корпеть, готовя виньетку вместе со своенравной миссис Амбергейт.
И все же Торп не бросился вдогонку за Джейн. Он круто развернулся и быстро пошел в противоположном направлении. Для него настало время на практике испытать достоинства хваленых лошадей с конюшни лорда Сомеркоута!
Оставив в спальне зонтик и сменив шелковые перчатки на другие, для верховой езды, Джейн направилась к фаэтону, любезно предоставленному ей леди Сомеркоут. Слуга поставил на дно экипажа плетеную корзинку с крышкой, в которой были закуски, приборы и шампанское. Кучера Джейн отпустила обратно на конюшню, сказав, что прекрасно справится сама. Он удивленно взглянул на нее, но Джейн, не обратившая на него внимания, уселась на облучок и легким ударом вожжей заставила пару прекрасных лошадей тронуться в путь. Вперед, гнедые! И если Фредди подвел ее — что ж… Она насладится пикником в одиночестве!
Гнедые постепенно набирали скорость, и так же постепенно из сердца Джейн уходили раздражение и обида. Она очень любила править и знала, что через полчаса такой езды ее нервы полностью успокоятся и она сможет спокойно обдумать план своих дальнейших действий по обузданию непокорного кавалера. Бедный Фредди! Бедный, бестолковый, ненадежный Фредди…
Фаэтон леди Сомеркоут с дверцами, украшенными инкрустацией из слоновой кости, был великолепен — настоящий роскошный экипаж для настоящей роскошной леди! Сидеть было удобно, лошади чутко слушались ее, и Джейн погрузилась в свои мысли.
Очнувшись от задумчивости, она с удивлением обнаружила, что лошади сами повернули на юго-восточную дорогу к горячим источникам. Или она все-таки в нужный момент натянула вожжи? Как бы то ни было, прогулка очень нравилась Джейн. Она подбодрила лошадей резким криком, шаг их стал широким, размашистым, и в считанные секунды фаэтон набрал скорость, петляя по извилистой узкой дороге.
Услышав шум падающей воды, Джейн остановила лошадей, решив, что отсюда прогуляется до источников пешком, а позавтракать можно и в фаэтоне.
Оглядевшись вокруг, Джейн обнаружила, что находится в древней дубовой роще. Теплые струи источников текли чуть поодаль, среди зарослей травы, шиповника, бузины и ясеня.
Когда Джейн остановила своих гнедых, с вершин ясеней, что росли возле источника, налетел легкий ветерок. Он приятно освежал, над вершинами деревьев сияло яркое, безоблачное небо. Запах цветущего шиповника волнами наплывал на фаэтон и смирно стоящих лошадей.
Джейн заметила, как гнедые переступают с ноги на ногу, и подумала, что должна прежде всего позаботиться о них. Для начала она развязала ленты и положила на сиденье свой капор, решив, что это сооружение из оранжевого шелка не пригодится ей, когда она будет распрягать лошадей.
Возиться с лошадьми Джейн любила. Закончив распрягать, она нарвала большие пучки травы и тщательно обтерла каждую их них. А когда она уже собиралась вернуться в фаэтон, ее неожиданно окликнул сильный мужской голос:
— Какая встреча, миссис Амбергейт! Какой сюрприз — увидеть вас здесь!
Джейн оглянулась, ошеломленная, и увидела Торпа — всего в каких-нибудь двадцати футах от нее, верхом на великолепном черном скакуне. Он нахально улыбнулся во весь рот, и Джейн страшно пожалела, что у нее нет с собой шпаги.
Так он преследовал ее!
Мошенник!
Негодяй!
С трудом взяв себя в руки, она надменно взглянула на него:
— Я полагаю, вас не придется слишком долго упрашивать, чтобы вы убрались отсюда восвояси?
Торп покачал головой:
— Не придется.
Он легко наклонился вперед, мягко соскочил на траву, и Джейн невольно отметила, сколько в нем силы и грации.
— Я приехала сюда полюбоваться источником и позавтракать — в одиночестве, между прочим!
Джейн прекрасно понимала бесполезность своих попыток. Торп молча, прищурившись, смотрел на нее, и она чувствовала, как мурашки начинают пробегать по шее, рукам и груди. Она знала, о чем он сейчас думает! Его мысли были для нее ясны так же, как если бы он выкрикивал их на весь белый свет.
Торп подобрал вожжи, привязал своего скакуна к ближайшим кустам, сорвал большой пук травы и стал обтирать лошадь, возвращая ее черным бокам глянцевитое сияние.
Джейн посмотрела на все это и поняла, что для нее самое время уезжать. Нужно снова запрячь лошадей, завязать потуже капор и во весь опор мчаться назад, в Чаллестон, пока Торп не успел и рта раскрыть! Но вместо этого она дождалась, пока он закончит возиться с лошадью, и неожиданно для самой себя сказала:
— Ну, если уж вы решили меня вконец замучить, то, по крайней мере, дайте хоть сначала спокойно позавтракать. Я не ела ничего с самого утра и ужасно голодна. Вы, я полагаю, тоже?
Джейн гордо задрала подбородок и принялась резкими движениями стягивать перчатки, давая Торпу понять, что пригласила его исключительно из вежливости. Но он подошел к ней вплотную и взялся рукой за ее подбородок:
— Да, я страшно голоден, моя прелестная Джейн!
Его голубые глаза проникли в самые глубины ее души, от прикосновения его пальцев по всему телу пробегала страшная дрожь. Джейн знала, что ей нужно немедленно бежать прочь, но ноги словно приросли к месту. И вместо того, чтобы убежать, она внезапно улыбнулась Торпу!
Его взгляд сразу стал серьезным — очень серьезным и целеустремленным. Он наклонился и легко поцеловал ее; его губы были теплыми и чувственными, но внутри у Джейн все похолодело. Теперь у нее не осталось сомнений в том, что с ними произойдет сегодня!
— Достаньте провизию, — глухо сказала она. Торп быстро кивнул и направился к фаэтону — вынимать корзину с едой.
7
Джейн шла по аллее цветущего шиповника, ведущей к источнику, словно в тумане. Ей казалось, что весь мир остался позади — мир нужды, грубой правды и компромиссов. А здесь над теплыми водами стелился прозрачный пар; картина была волшебной, и Джейн представляла себя королевой Гиневрой, входящей в сказочный замок Камелот.
Хотя бы раз! Хотя бы раз она забудет о неприкрытой и горькой правде и улетит в своих фантазиях туда, где жизнь совершенна, проста и прекрасна!
Торп ушел вперед, чтобы все приготовить для пикника. С той минуты, когда Джейн пригласила его разделить с ней завтрак, он не дал ей и пальцем пошевельнуть. Сам достал из корзины клетчатую шерстяную скатерть и аккуратно расстелил ее на траве. Сам вынул и расставил на ней тарелки, приборы и положенные в корзинку произведения кулинарного искусства. Предложил Джейн сесть напротив, открыл бутылку шампанского и протянул ей бокал. Произнес с улыбкой:
— За мою прекрасную Джейн!
Она пила шампанское маленькими глоточками и чувствовала, как начинает приятно кружиться голова, а все заботы уплывают он нее все дальше прочь с каждым новым глотком.
Повар леди Сомеркоут постарался на славу; он положил в корзину холодного фазана, сердцевинки артишоков и тонкие ломтики хлеба с маслом. Запивая еду шампанским, Джейн все чаще смотрела на дымящуюся воду.
Источник образовал в земле широкий омут, наполненный горячей, пузырящейся водой. Он располагался выше Глэпсвичского потока, и горячая вода не сразу впадала в него, но стекала каскадом тонких ручейков. Сам поток окружала густая живая изгородь, бордовые цветы шиповника и сизые ежевики.
Эти ягоды и приковали к себе внимание Джейн.
— Ежевика! — воскликнула она, вставая. — Да сколько! И, кажется, совсем спелая… Это будет прекрасный десерт.
— Действительно спелая, — согласился Торп, внимательно посмотрев на нее.
Джейн замерла. Она прекрасно поняла, что он имеет в виду, и на мгновение вспомнила свой первоначальный порыв — бежать, и поскорее. Но не побежала, а только глубоко вздохнула, подошла к зеленой изгороди и принялась срывать с колючих веточек сизые крупные ягоды. Отправив в рот несколько штук, Джейн зажмурилась от вкуса и запаха этого щедрого летнего подарка, приготовленного самой природой.
Торп подошел к ней, заглянул в счастливые глаза и засмеялся:
— Пожалуй, я должен поблагодарить Фредди за сегодняшний день.
И прежде чем Джейн успела что-то сказать, он обнял ее и поцеловал прямо в пахнущие ежевикой губы.
Она задохнулась и слегка приоткрыла рот. Он немедленно проник своим языком внутрь и стал нежно ласкать ее небо. Джейн забыла обо всем на свете. Запах ежевики смешался с туманом Камелота, и в этом тумане растаяли все мысли о Фредди и о будущем. Осталось только тело Торпа, все сильнее прижимавшееся к ней, и его язык, все смелее исследовавший ее рот.
Рука Торпа скользнула по спине Джейн, и она почувствовала, что ее охватывает нестерпимое желание. Она обняла Торпа за шею и изо всех сил прижала к себе, страстно отвечая на его поцелуй. Торп глухо застонал, и этот низкий звук тоже был полон страсти.
Оторвавшись от ее губ, чтобы поцеловать шею, Торп прошептал:
— Поплыли вместе! Будем вдвоем, в воде…
Джейн почувствовала себя маленькой беспомощной девочкой. И, когда Торп, не дожидаясь ответа, принялся расстегивать ее платье, она не сопротивлялась.
Джейн не помнила, как он снял с нее платье, как скинул свою одежду. Она очнулась только в воде, оказавшись на руках у Торпа. В его объятиях она застонала, а пальцы Торпа принялись танцевать какой-то магический танец на ее груди, талии, спине и ниже, ниже…
Вот его руки уже на ее бедрах… внутри их… и, наконец, он достиг сердцевины ее существа.
Сознание Джейн снова затуманилось. Она заблудилась в волшебной стране сбывающихся желаний. Древний, вечный как мир ритм мужских движений подталкивал ее вверх, в то время как ее руки судорожно цеплялись за его спину, плечи, шею в нарастающем, нетерпеливом ожидании развязки. Он еще больше распалял ее, осыпая поцелуями шею, плечи, грудь, пока в мозгу Джейн не вспыхнули ослепительные звезды. Торп начал двигаться еще быстрее, изо всех сил прижимая к себе Джейн, и, наконец, тоже утолил свою страсть.
Джейн повисла в воде, цепляясь за плечи Торпа, и вдруг разрыдалась — сама не зная почему. Ведь ей было так хорошо, наслаждение казалось почти нестерпимым!
Очевидно, она плакала оттого, что все это было и прошло. Жизнь двинулась дальше, и ее поступь была неостановима, как круговорот мироздания.
Внезапно Джейн заметила, что туман над источником начинает рассеиваться. Солнце лизнуло поверхность воды. Джейн подняла руку и широко повела ею, разбивая зеркало воды на сотни осколков. Капли посыпались золотым дождем, сверкающими искрами, прогоняя последние клочки тумана.
Тогда она тихо сказала:
— Это ничего не меняет, Торп. Я хочу, чтобы вы это знали.
Он ответил не сразу.
— Все-таки будете продолжать погоню за Уэйнгровом? — голос его был подозрительно спокойным.
— Да, — ответила Джейн, отворачивая лицо.
Она легла на спину и медленно поплыла, краем глаза наблюдая, как Торп выбирается на берег. Он быстро оделся, собрал в корзинку остатки завтрака, аккуратно упаковал и отнес в экипаж.
Джейн вылезла из воды лишь после того, как услышала удаляющийся галоп его лошади.
Вечером того же дня они снова оказались вместе — в оружейной. Джейн стояла у стола, обхватив плечи руками, а Торп сидел чуть поодаль, в черном лакированном кресле, положив ногу на ногу. Он все еще был очень сердит на нее. По этой причине и она была сердита на него.
— Начнем, может быть?
Джейн указала на листы бумаги, сиротливо лежащие на столе. Торп подошел к столу, протянул руку, но не к бумаге, а к шару булавы, и постучал ногтем по его боку. Нахмурившись, он поджал губы, взял наконец верхний лист и, скрипнув зубами, прочитал:
— «Три акта и фарс». Ну что же, один акт мы уже сыграли, не так ли? Или это был сразу фарс?
— Оставьте дешевый театр, Торп! — поморщилась Джейн. — Мы с вами были близки — но больше не будем. Все кончено. И ничего не изменилось.
Торп раздул ноздри и углубился в текст, но все еще тяжело дышал и, судя по всему, никак не мог сосредоточиться.
— Все изменилось, — недовольно пробормотал он. — Все! Разве вы сами этого не видите?
— Что вы хотите этим сказать? — Джейн нервно сплетала пальцы рук, чтобы успокоиться. — Что после прогулки к источнику вдруг сразу пылко полюбили меня? Или вы полагаете, что до сегодняшнего дня я была вольна делать выбор, а теперь мое будущее зависит только от вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40