Как она на это отреагирует, мне трудно было угадать. Возможно, расскажет обо всем дедушке. А если сказать Патрику? Что он тогда сделает?
Да, я оказалась в затруднительном положении.
Я решила, что пока ничего не буду предпринимать.
Нужно все обдумать. Я никогда больше не останусь с ним наедине. Возможно, в будущем возникнут осложнения, потому что он — брат жены моего отчима. Более того, его семья владеет домом, который мы собираемся покупать.
С самого начала я сделала глупость, поверив ему.
Мне следовало помнить о разговоре в таверне, после которого он решил добиться меня силой. Я действительно оказалась наивной, и это было самым унизительным. Он устроил ловушку, а я бездумно попалась в нее.
Жан-Паскаль может сказать, что я сама заманила его, а потом испугалась и обвинила его в насилии.
Бабушка с дедушкой и Патрик поверят мне, но, когда происходят такие вещи, у кого-то всегда остаются сомнения и недоверие.
Как мне все-таки повезло благодаря Белинде и Люси!
Когда мы пошли в спальню с огромной кроватью, мне стало дурно. Казалось, эта пытка никогда не кончится.
Стоя во дворе, Жан-Паскаль наблюдал за тем, как мы садились на лошадей. Я старалась не смотреть на него. Он сказал:
— Очень любопытный сегодня выдался денек. Жаль, что он так рано завершился.
Произнося эти слова, он вновь цинично усмехнулся.
Я развернула лошадь. Когда мы с девочками и Стаббсом въезжали во двор Кадора, я все еще продолжала благодарить Бога за свое чудесное избавление.
В мои эйфорические мечтания проникло зло. Этот дом перестал быть волшебной мечтой. Я чувствовала себя несчастной и не знала, что делать.
Если я расскажу о случившемся, это положит конец нашим отношениям с семейством Бурдонов и между мной и Селестой возникнут ужасные осложнения.
Неизвестно, что предпримет Бенедикт, узнав о случившемся.
Поверят ли они, если я расскажу им правду?
Я все еще не знала, что предпринять, когда произошло нечто столь ужасное, что уже ни о чем другом я и думать не могла.
Это случилось в следующую пятницу в шесть часов вечера. Я была одна в спальне, все еще размышляя об этом ужасном событии, когда ко мне вошла встревоженная Ли. Я сразу поняла, что произошло нечто серьезное.
— В чем дело, Ли? — с тревогой спросила я.
— Мисс Белинда… ее нет дома…
— Нет дома? Так где же она?
Ли покачала головой:
— Я не знаю. Люси говорит, что она пошла отнести что-то Мэри Келлоуэй. Люси предложила подождать до утра, но она сказала, что пойдет сейчас. Речь идет о какой-то книжке.
— И она не вернулась?
Ли опять покачала головой.
— Тогда надо немедленно начать поиски.
Я бросилась к двери и спустилась вниз. В холле была бабушка. Я сказала ей:
— Белинда пропала…
— Что?! — встревоженно воскликнула бабушка.
— Ли говорит, что она вышла куда-то и до сих пор не вернулась.
— Одна… в такое время?
— Я не знала о том, что она ушла, — сказала Ли. — Я никогда не отпустила бы ее одну. Люси говорит…
— Где Люси?
— Люси! — крикнула я.
Со стороны лестницы донесся голос Люси.
— Быстренько сюда, Люси.
Она подбежала, запыхавшаяся и напуганная.
— Куда ушла Белинда?
— Отнести книжку Мэри.
— В такой час?
— Я сказала, чтобы она подождала до утра, а она не согласилась.
— Когда это было?
— Ну, может быть, час назад или больше. Около пяти.
— Нужно пойти в деревню, — сказала бабушка; — Пусть сообщат мистеру Хансону. Возможно, придется послать людей на поиски.
В этот момент в холл ворвалась Белинда. Она подбежала ко мне и бросилась в мои объятия. Ее платье было разодрано, а на лице и ладонях застыли кровь и грязь.
— Ой, Ребекка! — кричала она. — Это было ужасно. Он напугал меня. Он был страшный, жуткий… на себя непохожий. Я не знала, что делать. Я сопротивлялась и кричала… но там никого не было, а он держал меня… я не могла вырваться.
— Кто? — воскликнула я.
На лице бабушки появился ужас. Я сказала:
— Белинда, все уже в порядке. С нами ты в безопасности. Больше нечего бояться. Успокойся и расскажи, что случилось.
— Я относила книжку Мэри. Я сказала, что отнесу с утра, но я ее еще днем посмотрела. Это произошло около пруда. Сначала там не было никого, а потом я увидела его. Он поздоровался, сказал, что я красивая девочка и что он любит маленьких красивых девочек.
Вначале все было хорошо, а потом он повалил меня…
Мне стало дурно. Она уткнулась лицом в мое плечо:
— Он был совсем другой, Ребекка. Я его не узнавала. Когда я лежала на земле, он начал задирать мне юбку. Она вся разорвалась…
Я гладила ее по голове, приговаривая:
— Все в порядке. Теперь все в порядке.
— А потом я его ударила… ударила изо всех сил.
Вскочила и побежала… я бежала до дома, не останавливаясь.
Появился дедушка. Он был бледен. Я никогда не видела его в таком гневе.
— Ты знаешь этого человека, Белинда? — спросил он.
Она кивнула, но не могла говорить из-за рыданий.
— Кто это? — потребовала ответа бабушка.
— Это был… Патрик, — сказала Белинда.
Оглядываясь назад, я воспринимаю все это как серию кошмарных снов, из которых я отчаянно пыталась выбраться. Но никакого выхода не было. Я встретилась с этим ужасом наяву и сознавала, что допускаю его реальность.
Я не могла поверить в то, что это Патрик. Разве он, такой добрый, мягкий, вежливый, заботливый, мог вести себя подобным образом? Тем не менее, доказательства были у меня перед глазами. Я слышала страшный рассказ Белинды о случившемся, видела страх в ее глазах.
Мысли о случившемся не давали нам спать этой ночью.
Я твердила свое:
— Не могу поверить в это. Просто не могу.
Бабушка говорила:
— Я тоже. Но ребенок так уверенно говорит. Откуда бы ей знать о таких вещах, если бы она сама не пережила этого? Может быть, какое-то мгновенное безумие?
— Нет! — кричала я. — Только не Патрик.
Я думала о своей недавней встрече с Жан-Паскалем.
В общем-то, когда Белинда начала рассказывать свою историю, я сразу же вспомнила о нем, и только когда она упомянула имя Патрика, на меня обрушилось сознание беды. Наверное, это был самый страшный момент в моей жизни.
Ночь тянулась бесконечно, но мы знали, что пытаться уснуть бесполезно. Нам оставалось только сидеть и повторять одни и те же слова, вновь и вновь пытаясь уверить друг друга, что произошла какая-то ужасная ошибка.
Что нам делать? Можно ли продолжать расспрашивать Белинду? Она была в полубезумном состоянии.
Ли дала ей небольшую дозу успокоительного, что поможет ребенку уснуть. Белинда была в отчаянии и продолжала плакать.
Так мы и сидели втроем, пытаясь внушить себе, что все это не правда.
Ли отвела Белинду в свою комнату. Она сказала, что ребенок может проснуться ночью и неожиданно вспомнить обо всем. Ли должна быть рядом, чтобы успокоить ее.
Наконец настало утро, но оно не принесло облегчения.
Мы ожидали прибытия Патрика, поскольку по субботам он обычно приезжал в десять утра.
Как он себя поведет? Он же должен понимать, что Белинда расскажет нам обо всем. Может быть, он совсем не появится?
Он приехал, как ни в чем не бывало въехал на конюшню, а затем прошел в дом. Мы втроем ждали его в холле.
Когда он вошел, мы встали. Внешне он казался таким же, как всегда.
— Ребекка! — воскликнул он, улыбаясь всем нам.
Потом, увидев наши лица, спросил:
— Что-то случилось?
Дедушка сказал ему:, — Пойдем-ка в малую гостиную. Нам нужно поговорить.
Озадаченный Патрик проследовал за нами. Дедушка прикрыл за собой двери и сказал:
— Садись.
Патрик сел, недоумевая. Я чувствовала, что у меня подгибаются колени.
— Что же произошло? — спросил Патрик.
— Белинда… — начал дедушка.
— Что с ней? Она заболела?
— Патрик, разве ты не знаешь, что с ней?
Нахмурившись, он покачал головой.
— Вчера вечером… она вбежала в дом в ужасном состоянии. Возле пруда на нее напали.
— О, Господи!
— Ей удалось убежать. Бедное дитя в ужасном состоянии. Бог знает, как все это отразится на ней.
— Какой ужас…
— Она знает этого мужчину.
— Кто это?
Наступила пауза, а потом дедушка очень жестко произнес:
— Ты, Патрик.
— Что?!
— Лучше ты сам расскажи нам, что произошло.
— Я ничего не понимаю.
— Она вбежала и рассказала, что встретила тебя возле пруда Святого Бранока. Она сказала, что ты повалил ее на землю и пытался сорвать с нее одежду.
— Это… безумие.
Мы все смотрели на него. Он повернулся ко мне:
— Ребекка, ты ведь не веришь в это…
Я молчала. Мне было невыносимо смотреть на него, и я закрыла лицо ладонями.
Патрик сделал шаг ко мне, но дедушка преградил ему дорогу.
— Это очень серьезное дело, — сказал он. — Я не знаю, что на тебя нашло, но тебе лучше все нам рассказать. Возможно…
— Как вы смеете! — воскликнул Патрик. — Как вы смеете предполагать…
— Ребенок сказал, что это ты.
— Приведите ее, пусть она повторит это при мне.
Она лжет.
Бабушка сказала:
— Мы не можем подвергать ее таким испытаниям.
Она в ужасном состоянии. Она была страшно напугана.
— Я не представляю, как вы могли хотя бы на миг…
— Послушай, Патрик, — прервал его дедушка, — мы не хотим раздувать это дело. Это был. это был момент безумия?
— Я повторяю, меня здесь вообще не было.
Бабушка с дедушкой обменялись взглядами.
— Если это выплывет наружу, — сказал дедушка, — у наших семей будут неприятности. Я ничего не понимаю, Патрик. Уж от тебя-то…
— Но ты, как ты могла поверить, Ребекка?
Он смотрел на меня. В моей голове не укладывалось, что это мог сделать Патрик. Неужели я в нем так ошибалась? Слова Жан-Паскаля убедили меня в том, что я доверчива и мало знала о тайных устремлениях мужчин. Я считала, что хорошо знаю Патрика, но ведь я не могла заглянуть в глубину его души.
Всего несколько дней назад мои наивность и невежество вовлекли меня в ситуацию, которая могла оставить след на всей моей жизни. Я боялась встретиться взглядом с Патриком.
Дедушка продолжал:
— Был ли ты вчера вечером в наших окрестностях?
— О, Господи! — раздраженно сказал Патрик. — Это допрос? Конечно, как всегда после колледжа я поехал домой.
— Значит, ты был в кругу своей семьи… — Лицо дедушки просветлело. — Обычно в шесть вечера ты бываешь у Пенкарронов.
— Да, но…
Я почувствовала, как меня охватывает страх.
— Но вчера вечером тебя там не было? — настаивал дедушка.
— Нет, перед тем как покинуть колледж, я отправился повидать друга, поэтому запоздал.
— В какое время ты попал домой?
— Должно быть, около половины восьмого.
В комнате повисла жуткая тишина.
— То есть… гораздо позже, чем обычно?
— Да, примерно на полтора часа.
Я понимала, о чем думают бабушка с дедушкой.
Белинда вбежала в дом в начале седьмого.
— Значит, ты опоздал, потому что зашел к другу?
Извини, Патрик, но сможет ли это подтвердить твой друг?
Патрик казался все более разгневанным, но не был ли этот гнев связан с ощущением вины?
— Да это настоящее следствие! Я являюсь обвиняемым? Я должен представить алиби?
— Это очень серьезное обвинение. В наших общих интересах добиться полной ясности.
— Я ничего об этом не знаю Девочка ошиблась.
Должно быть, она перепутала меня с кем-то другим.
— Это было бы наилучшим выходом, Патрик Если твой друг подтвердит, что ты был с ним, всем станет ясно, что ты не мог находиться возле пруда — Я не был с ним. Его не оказалось дома.
— Значит, ты не застал его и вернулся домой позже…
— Да, потому что этот визит задержал меня.
Мы все сидели молча, напуганные возможным значением его слов.
— Итак, я признан виновным? — воскликнул он. — Ребекка, но как ты можешь в это верить?
— Я не могу этому поверить, Патрик, не могу.
Он хотел приблизиться ко мне, но я отшатнулась, и бабушка сказала:
— Мы все очень расстроены. Я думаю, в данный момент не следует ничего предпринимать. К счастью, Белинде удалось избежать самого ужасного. Пойми, Патрик, мы должны все обдумать. Может быть, когда девочка оправится от шока, мы сумеем выяснить больше, но сейчас, честно говоря, я боюсь ее расспрашивать.
— По-моему, тебе лучше оставить нас, Патрик, — добавил дедушка. — Нам нужно некоторое время, чтобы хорошенько поразмыслить.
Патрик резко повернулся и вышел Из окна я видела, как он вбежал в конюшню. Что-то подсказывало мне: тот Патрик, которого я знала, навсегда ушел из моей жизни.
Мы продолжали обсуждать случившееся. Ли очень беспокоилась за Белинду. Она сказала, что ребенок подавлен и задумчив. Она оставила девочку в своей комнате, потому что той снились кошмары, и Ли постоянно была рядом, чтобы успокоить ее.
— Мы должны быть очень благодарны Ли, — сказала бабушка. — Никакая мать не смогла бы лучше позаботиться о своем ребенке.
Мы пытались осторожно расспрашивать девочку, но всякий раз она сжималась и на ее личике появлялось выражение ужаса.
— Важно, чтобы эти страхи не закрепились в ней, — сказала бабушка. — Она ведь еще маленькая, а дети очень впечатлительны. Ребенку тяжело пережить подобное испытание.
— Бабушка, — сказала я, — я не верю, что Патрик способен на это.
Бабушка задумчиво покачала головой:
— Иногда люди делают довольно неожиданные вещи.
Никто не в силах до конца понять другого человека.
Мы не могли думать ни о чем другом. Это грязное дело полностью завладело нашими умами. Мы понимали, что должны предпринять какие-то действия.
Я не могла есть, не могла спать; бабушка с дедушкой были примерно в таком же состоянии.
В этот вечер, когда я уже лежала в постели, ко мне зашла бабушка.
— Я так и думала, что ты не спишь, — сказала она.
Запахнув халат, она уселась возле меня.
— Нужно что-то делать, Ребекка. Это не может так продолжаться.
— Не может, — подтвердила я, — но что делать?
— Во-первых, Белинда должна уехать отсюда. По словам Ли, она постоянно говорит про то, как искали тебя в пруду, а нашли труп убийцы.
— Где она про это слышала?
— Люди всякое болтают. Они не знают, что детям не все можно говорить. А какие поверия связаны с прудом, ты и сама знаешь. Так или иначе, я считаю, что Белинда должна уехать отсюда, но тогда уедешь и ты.
— Уехать… — повторила я.
— Да. В Лондоне или в Мэйнорли Белинда будет жить совсем по-другому. Она будет вдали от этого места, и ничто уже не будет ей напоминать о случившемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49