До самого Пасси они не проронили больше ни слова. Отель де Валентинуа находился на углу улиц Бассэ и Де Винье и оказался большим каменным зданием с флигелями, которые венчали небольшие башенки с тосканскими колоннами.
Джайред подъехал к левому крылу отеля, и лакей в ливрее и парике указал ему на крошечный домик, спрятавшийся в глубине парка. Меридит и капитан направились туда по вьющейся между цветов и деревьев гравийной дорожке; где-то неподалеку раздавался веселый детский смех.
Когда они обогнули громадный старый тис, перед их взорами открылась мирная картина: прислонясь к каменной стене домика, стоял невысокий мужчина в уродливом коричневом кафтане. Плечи его были опущены, а длинные волосы пострижены, как у купца. Человек этот читал какую-то бумагу и был не кем иным, как самим доктором Франклином. Изредка он поднимал голову от бумаги и с улыбкой смотрел на двух мальчиков, игравших неподалеку в густой траве.
– Доктор Франклин, – осторожно обратился к нему Джайред, едва они подошли поближе, – уделите нам минуту внимания, прошу вас. Я капитан Джайред Блэкстоун.
Пожилой человек оторвался от чтения и внимательно посмотрел на прибывших через монокль; его лицо просияло.
– Ах капитан Блэкстоун, известный капер! Наслышан, наслышан о ваших победах!
– А я о ваших! – улыбнулся Джайред, и пожилой человек смущенно закашлялся.
– О, если бы я совершил столь многочисленные доблестные подвиги, все молодые леди лежали бы у моих ног! – засмеялся он и покосился на Меридит.
Блэкстоун поскорей представил их друг другу, и на протяжении этих коротких реплик доктор так и не сводил глаз с засмущавшейся девушки. Вел он себя самым очаровательным образом, и Меридит нашла, что доктор просто чудо, даже несмотря на свое американское происхождение.
– Чем могу быть вам полезен, капитан? – начал Франклин, как только они присели на деревянную скамью под сенью раскидистых деревьев, предварительно отослав внуков великого человека Уильяма Темпля и Бена Баче в дом.
– Дело весьма деликатное, – осторожно завел речь Джайред.
– Пустяки, здесь мы среди друзей, – подбодрил его Франклин.
– Но леди Меридит англичанка…
– Ну и что же? – Доктор ласково похлопал девушку по руке. – Почему бы вам не снять плащ? День вполне теплый.
– Нет-нет, благодарю вас, мне в нем очень уютно.
– Ну, как хотите, – и доктор перенес все свое внимание на Джайреда. – Надеюсь, что мы успеем покончить с делами еще до тех пор, как вернутся Уилл и Бен.
Блэкстоун откашлялся.
– Позвольте мне начать с того, что никогда не обеспокоил бы вас своим делом, если бы сумел найти Даниэля Уэллиса.
– Ах, Даниэля… – Франклин неопределенно махнул рукой. – Он, конечно, как всегда, в отлучке, и я, совершенно как и вы, понятия не имею, где он.
Джайред скривился, раздосадованный тем, что такой человек не знает местонахождения собственных подчиненных, но сдержался.
– Около двух недель назад Даниэль нашел меня в порту Морлэ. Он мой кузен и… друг. – Последнего Джайреду говорить совсем не хотелось. – Словом Даниэль рассказал мне, что… – Тут капитан нерешительно взглянул на сидевшую с каменным лицом Меридит.
– Продолжайте, продолжайте, капитан. Что же поведал вам Уэллис?
– Он рассказал мне о ваших переговорах с графом де Вержне, министром иностранных дел, и о попытках создать в лице Франции нашего союзника.
– Да-да, это и есть моя конечная цель. Но это едва ли секрет для кого-нибудь.
– Также он упомянул о тайном плане Англии предложить нашему Конгрессу некоторые уступки и тем самым положить конец войне… без получения колониями свободы.
Франклин молчал, и Джайред решился пойти дальше.
– И по словам Даниэля, в нашем Конгрессе существует некто, занимающий весьма и весьма важный пост, который и сообщает о всех ваших переговорах с французами прямо британскому правительству.
– Святый Боже! – воскликнул доктор. – Это и впрямь похоже на шпионаж!
Несколько обескураженный столь поверхностной реакцией Франклина, Джайред продвинул свою артиллерию дальше.
– Личность этого предателя была хорошо известна некоему англичанину, который намеревался выдать нам его… за соответствующую цену конечно.
– Это ложь! – Меридит вскочила со скамьи и встала перед мужчинами. Забыв обо всем, она уперла руки в бедра, предоставляя вовсю любоваться своим бесстыдным красным платьем.
– Сядьте, – прошипел Джайред, едва удерживаюсь от того, чтобы не запахнуть на девушке плащ и силой не усадить ее обратно.
– Не сяду! Вы опять клевещете на моего отца, и я не могу этого выносить!
– Вынесете, ибо я говорю чистую правду! – Джайред не выдержал и поднялся, оказавшись с Меридит нос к носу.
– Ложь! Ложь! – кричала она. – Вы и понятия не имеете о правде!
Скулы капитана побелели от волнения.
– В конце концов, это известно не мне одному…
– Дети, дети! – послышался мягкий и спокойный голос Франклина. – Возьмите себя в руки! Насколько я понял, этот таинственный англичанин приходится леди Меридит отцом?
– Приходился.
– Но он не предатель! – Меридит выскользнула из рук капитана, уже почти сумевшего запахнуть на ней плащ, и бросилась к Франклину.
– Ну конечно не был, детка, – улыбнулся доктор. – Но позвольте сперва доблестному капитану закончить свою историю. Затем мы непременно выслушаем и вас. Зачем устраивать сцены и причинять всем неприятности?
Джайреду не оставалось ничего иного, как сесть на свое место и продолжить повествование; при этом он с удовлетворением заметил, что Меридит тоже вернулась на свое место и даже прикрыла плащом свою бесстыдно оголенную грудь.
– И вот перед моим последним плаванием Даниэль упросил меня отправиться в Лендс-Энд, чтобы встретиться с этим джентльменом. Мне было вручено золото для развязывания его языка, и я отправился.
– Удалось ли вам переговорить с этим человеком?
– Увы! Правда мы встретились, и лорд был готов исполнить свое дело, равно как и я – свое.
Меридит открыла было рот, чтобы снова возмутиться, но рука Франклина мягко и предупредительно легла на ее руку:
– У вас еще будет время высказаться.
– Словом, мы с лордом Альфредом были готовы завершить нашу сделку, как вдруг он заявил мне, что имя предателя знает не он, а его дочь.
– И что же случилось потом?
– Мой отец был застрелен! – Не выдержав, все-таки ворвалась в разговор Меридит. – Вот им! – И она ткнула указательным пальцем прямо в грудь Джайреда.
Едва сдерживаясь, тот попытался не смотреть на разбушевавшуюся девушку.
– Я не убивал лорда Альфреда! Меня кто-то ударил сзади по голове, а когда я пришел в себя, хозяин был уже мертв, а в моих руках зажат пистолет, из которого был совершен выстрел.
– Британский суд нашел это достаточным, чтобы приговорить капитана Блэкстоуна к повешению.
Брови Франклина полезли от удивления вверх.
– М-да, участь незавидная… Но вы, как вижу, ее избежали?
– Он вырвался из тюрьмы, взяв меня в заложницы!
– Господи помилуй!
– Ей известно имя предателя!
– И понятия ни о чем не имею!
– Ее отец утверждал…
– Сейчас, сейчас, – доктор терпеливо усадил обоих спорщиков на места. – Итак, перед нами дилемма. – Он потер свои сухие руки. – И давайте начнем с того, что каждый из вас конечно говорит правду…
– Но! – раздалось одновременно с обоих концов скамьи.
– Каждый из вас прав по-своему. Весь инцидент – стечение несчастных обстоятельств, и не только из-за смерти вашего отца, леди Меридит, но и потому, что всего этого легко можно было бы избежать.
– Избежать? Но как?
– Ах, капитан Блэкстоун, – Франклин поднялся и медленно зашагал взад и вперед по расстилавшейся перед ними полянке. – Шпионы и предатели – неотъемлемая часть любой войны. И они нужны действительно. Но дело не в том, что британцы знают о моих переговорах – французы и англичане вечно знают все друг о друге, не говоря уже о такой скромной персоне, как я.
– Но Даниэль сказал…
– Не сомневаюсь. Но боюсь, он в данном случае проявил слишком рьяный и ненужный пыл. Его приказание – или просьба – со мной были вовсе не согласованы.
– А золото?
Франклин тяжело пожал сутулыми плечами.
– У меня едва хватает средств на поддержание души и тела, так что лишних денег для покупки информации у меня не водится.
– Значит, Даниэль обманул меня? – Капитан, негодуя, вцепился в спинку скамью.
– Он был уверен, что действует во благо. Предатель, без сомнения, существует. А Даниэль хочет владеть информацией.
– А вы не хотите!?
– Нет, капитан, не хочу. Ах, кажется, мои внуки несут нам что-то перекусить. – Франклин посмотрел в сторону приближавшихся мальчиков в сопровождении слуги. – Теперь можно спокойно сесть и насладиться этой замечательной французской едой. Я, например, очень люблю подкрепиться овощами, но… – тут он доверительно наклонился к Меридит, – Рэй де Шомон, столь благородно предложивший мне поселиться в этом домике, держит удивительных бычков. Такому соблазну противостоять невозможно!
Слуга начал накрывать на стол, стоящий тут же в саду, а Джайред, сцепив за спиной руки, угрюмо уставился пустыми глазами в одну точку. Лицо его было мрачнее тучи, а пальцы, словно повинуясь невидимому механизму, сжимались в кулаки с завидной равномерностью.
– Прошу вас, капитан, не откажите в любезности! Мы обсудим ваше дело после этого легкого полдника. Присаживайтесь же!
Не имея иного выбора, Блэкстоун нехотя сел. Вино оказалось действительно отменным, но пил он мало. Рядом весело и свободно щебетала Меридит, непринужденно отвечая на вопросы доктора, а капитан никак не мог присоединиться к этой милой беседе. В голове у него была неразбериха.
Шпионские дела вообще мало заботили капитана, и еще меньше волновало его имя предателя, но тот факт, что из-за этого был убит ни в чем не повинный человек, а он, Джайред Блэкстоун, опозорен, жег его непрестанно и мучительно.
Разумеется, взгляды Франклина на шпионов и предателей разделяют немногие…
– Блэкстоун, – вмешался в его мысли голос доктора. – Я знаю неких Блэкстоунов из Каролины, Томаса и Джона. Они являются членами Королевского общества, и, если не ошибаюсь, Джон занимался весьма интересными исследованиями в области удобрений. Я даже читал некоторые из его статей.
– Джон был моим братом, а Томас – отец. – Несмотря на все интриги, Джайред все-таки никогда не забывал, что происходит из семьи естествоиспытателей; его отец и брат действительно были членами Королевского общества, в котором состоял Франклин. – Отец и брат говорили о вас весьма часто – и с восторгом.
– Я восхищаюсь ими не меньше. Когда я прочитал статью вашего брата о карбонатах диоксида, помогающих растениям, я немедленно послал ему письмо с выражением самой горячей поддержки. – Доктор с наслаждением откусил кусочек сыра. – А вы? Разделяете ли семейную любовь, к естественным наукам?
– Увы, думаю, что философия и ботаника – не самые сильные мои стороны.
– Ах, конечно они не для каждого! Но, насколько я слышал, ваши подвиги на море превосходят любую философию!
– Вы слишком добры ко мне, сэр.
– Что вы! Вы оказываете стране столь неоценимую помощь! Что бы мы делали против самого мощного на свете флота, если бы не такие каперы, как вы! – И Франклин пустился в рассуждения о каперстве вообще, что показалась Меридит, к ее собственному великому удивлению, весьма интересным. Затем неожиданно он заговорил о последней эскападе «Каролины». Казалось, что ему известны все подвиги капитана Блэкстоуна, а последний, весьма высоко ценивший похвалы такого рода, изо всех сил старался побороть охватившее его смущение. Меридит и это показалось удивительным; но потом она вспомнила, какой гордостью наполнялось ее сердце, когда она слышала о победах флота британского, – и все поняла. Правда, последнее обстоятельство напомнило ей и о собственном злосчастном положении. Словом, ее хорошее настроение пропало.
– А ваш брат, он тоже разделяет эту любовь к морю? – Вопрос прозвучал лишь как легкое уточнение в светской беседе, но девушка заметила, как изменилось лицо капитана, а длинные пальцы, держащие вилку, вздрогнули и застыли.
– Мой брат умер, доктор Франклин, – тихо проговорил Блэкстоун сдавленным голосом, который возбудил в девушке желание тотчас же наклониться к капитану и ласково погладить эти вздрогнувшие смуглые пальцы. Разумеется, она этого не сделала, но с горечью подумала о тяжести своего положения заложницы, когда нельзя оказать своему похитителю даже малейшего знака расположения; то время, что девушка провела в плену у капитана, сделало их отношения почти теплыми и дружескими, как у боевых товарищей.
Впрочем, подобные рассуждения конечно были нелепы, и Меридит решилась наконец взять беседу в свои руки и повести в нужном ей направлении. К тому времени оба внука Франклина уже закончили чаепитие и удалились в небольшую пристройку немного поработать над изданием тоненькой газеты, издаваемой дедом здесь, во Франции.
– Доктор Франклин, – начала Меридит, осторожно кладя на стол салфетку, – я бесконечно благодарна вам за гостеприимство, но, увы, у нас есть очень и очень серьезный разговор. – Капитан мгновенно насторожился. – По собственному признанию мистера Блэкстоуна, я была им похищена. Похищена вашим соотечественником, приговоренным к повешению за убийство моего отца. Я понимаю, вы питаете к капитану слабость, хотя по всем законам гуманизма участие вы должны были бы выказывать мне.
– О дитя мое, вы глубоко мне симпатичны, и я приношу вам мои искренние соболезнования.
– Это уж чересчур! – не выдержал Джайред.
– Подождите, капитан. – Франклин предостерегающе поднял правую руку. – Дайте теперь возможность высказаться и даме.
Такой поворот дела Блэкстоуну явно не понравился, судя по тому, как он упрямо набычился, но несмотря на это, он, скрестив руки и вытянув вдоль песчаной дорожки ноги, прикусил язык и приготовился слушать молча. Франклин сделал вид, что не заметил всех этих признаков явного недовольства, и ласково кивнул Меридит.
– И чего бы вы хотели от меня, дитя мое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37