Ты же их всегда лечила.
Николь кивнула, и подруга продолжила:
– Вот и хорошо. Когда я получу ответ, прикинусь больной, и отец пошлет за тобой.
– Я просто умираю здесь, – сказала Николь, мысленно умоляя Тильду остановиться и ничего не делать. – Но мне надо бежать. – Она быстро вскочила, будучи не в силах дольше находиться в обществе Тильды, боясь расплакаться.
– Я вижу, тебя давит невыносимый груз, – ответила Тильда. – Давай беги, пока тебя не хватились. И пусть мысль о свободе облегчит тебе жизнь в эти дни. – Она схватила Николь за руку. – Я люблю тебя, Колетт, – ласково сказала Тильда.
На глазах Николь выступили слезы.
– И я тебя, Тильда. – Видит Бог, это была истинная правда.
Она выскочила из дома и побежала искать Гиллиама. На его плече она сможет выплакаться и облегчить свое горе.
* * *
Была глубокая ночь, но Гиллиам не спал, только слегка задремал. Он тут же открыл глаза, когда на лестнице раздались шаги, и повернулся на бок. Полог кровати был отдернут, тускло горела свеча.
В открывшуюся дверь ворвался воздух, напоенный ароматом цветущих в саду яблонь и груш. Пламя свечи взметнулось, на стенах заплясали причудливые тени. На пороге комнаты стояла Николь, облитая серебристым светом луны. Она плотно закрыла дверь, и сразу все успокоилось: в комнате воцарился прежний полумрак.
Гиллиам наблюдал, как Николь развязывает пояс, снимает с себя платье. Теперь он хорошо понимал, почему жена любит одежду свободного покроя и не выносит никакого стеснения, даже шнуровку. То, как сильно она привязалась к нему, его удивляло. Нет, он совсем не был против. Жена, преданная только ему, поклявшаяся любить его до конца дней, – смел ли он мечтать о таком счастье? А она все это предложила ему сама, Гиллиам никогда не просил ее ни о чем подобном. Он улыбнулся. Что ж, таков характер Николь. Чем меньше у нее просишь, тем больше она дает.
Николь сняла нижнюю рубашку, и он засмотрелся на ее матовую кожу; на холмиках груди цвета слоновой кости залегли тени. Стоило Гиллиаму взглянуть на жену, как его немедленно охватывало желание. Он приподнялся на локте, чтобы лучше рассмотреть тонкую, гибкую фигуру Николь.
Она наклонилась и погладила Ройю. Гиллиам услышал глухой стук: его любимица стучала хвостом об пол. Потом огромная собака заскулила от удовольствия. Видимо, Николь почесала ее за ухом. Месяц назад Ройя снова повадилась спать у них в комнате, и Гиллиам не мог решить почему: то ли потому, что Джос теперь играл со щенками, а может, Ройя устала без конца возиться с таким количеством маленьких надоедливых созданий.
Когда Николь снова поднялась на ноги, она почему-то не пошла в постель. Вместо этого она долго смотрела на пламя свечи. В ее неверном свете можно было рассмотреть выражение боли на лице леди Эшби.
– Как дела у Александра? – Гиллиам постарался заговорить как можно спокойнее.
Николь вздрогнула от неожиданности и повернулась к мужу. Ее лицо потемнело от боли.
– Голову собрали просто из кусочков, мальчик весь в синяках. Я посидела с ним. При таких ранах первые часы – самые тяжелые. – Николь через силу улыбнулась. – Как только он выздоровеет, мать, наверное, изобьет его до таких же синяков за то, что он вообще полез за ястребиным яйцом.
Гиллиам тихо рассмеялся.
– Джос отнесся к своему наказанию, как полагается мужчине. Но если с Александром все обошлось, почему ты такая печальная?
Николь отвернулась и наклонила голову.
– Пришел ответ. Все вышло, как мы планировали. Завтра, в середине дня.
– Ага, – тихо и понимающе произнес он. В интонации Гиллиама крылось не только беспокойство за исход встречи с де Окслейдом. Он догадался, что дочь управляющего предала Николь еще раз.
Гиллиам долго смотрел на жену. Если бы это было возможно, он сейчас же отправился бы к дочери Томаса и уговорил ее уйти, прежде чем она совершит предательство. Сердце Николь такое большое, оно вмещает в себя Эшби и всех его обитателей. И это сердце сейчас разбито и нестерпимо болит.
Он встал с постели и обнял ее, прижав к груди. Николь как бы растворилась в муже и, положив голову ему на плечо, отвернулась к окну. Гиллиам поцеловал ее в шею. Когда он прикоснулся к ней губами, Николь подняла руку и погладила пальцами затылок мужа. От ее прикосновения он затрепетал.
Гиллиам поцеловал жену еще раз и, дыша в щеку, спросил:
– Может, расскажешь мне подробнее?
– Сначала люби меня, – прошептала Николь. – Мне надо почувствовать тебя в своих объятиях, прежде чем я расскажу тебе то, что должна рассказать.
Желание обладать ею затмило все остальное. Если он ей нужен для того, чтобы бороться со своей болью, то Николь нужна ему, чтобы почувствовать, как она любит и хочет его. Их тела сплетутся, и опасность, которой угрожает Хью де Окслейд, не коснется их. Они обретут будущее, о котором мечтают.
Пальцы Николь запутались в густых кудрях мужа, она нежно гладила его затылок. Как всегда, эта ласка вызвала дрожь в теле Гиллиама. До Николь он никогда раньше не понимал, как простое прикосновение может поставить мужчину на колени. Волшебное ощущение захлестнуло его. Какое счастье вот так подчиняться любимой женщине!
ГЛАВА 24
– Милорд, а что будет, если лорд де Окслейд заметит, что вы его выслеживаете, и произойдет схватка? Леди Николь говорит, что у него больше людей, чем у вас, значит, я вам нужен. Я должен ехать с вами, милорд. – Мольба Джоса шла из самого сердца.
– Но мне ты нужен больше, – сказала Николь оруженосцу. – Ты останешься охранять меня. – Она хотела положить мальчику руку на плечо, но он, обиженный, отстранился.
– Миледи, объясните вашему мужу, что ему нужен кто-то, чтобы прикрывать его с тыла. – Джос говорил со всей силой убеждения, на какую был способен.
Николь только покачала головой.
– Он принял решение, и я не могу заставить его передумать.
Солнце поднималось. Гиллиам с двадцатью солдатами отправлялся в столь ранний час под видом важного дела за пределами Эшби, чтобы найти подходящее укрытие неподалеку от места встречи в северной части леса.
Хозяин Эшби повернулся к своему оруженосцу.
– Дружище, пока ты не научишься владеть мечом так, как луком и арбалетом, ты не можешь быть рядом со мной. Стрелку нужно много времени для перезарядки, он уязвим для человека с мечом. А я не хочу так скоро лишиться твоего общества. Так что прими мое решение достойно. Я оставляю на тебя мою даму. Это серьезная ответственность, потому что ее жизнь все равно что моя.
Гиллиам прикрепил меч и ножны поверх доспехов, заткнул перчатки за пояс. Шлем болтался на спине. Николь смотрела на мужа так, будто видела его в последний раз. Широкий лоб, прекрасно вылепленный нос и красиво очерченные губы.
Так могла думать только женщина. Гиллиам ведь не ребенок, а мужчина, сильный и умелый. Она должна это знать, так как в последние несколько месяцев была его партнером на тренировках. Кроме того, возможно, похищение состоится не сегодня.
Если бы Николь могла надеть доспехи и следовать за мужем, чтобы охранять его! Вместо этого ее роль заключалась в том, чтобы надеть повседневную одежду и спрятать на всякий случай нож у голени. Как ужасно оказаться в стороне. А что, если схватка произойдет сегодня?
– Смотрю я на тебя, моя дорогая, и думаю: ты ведешь себя почти так же плохо, как Джос. – Гиллиам протянул руку, чтобы привлечь жену к себе.
– Это не я, это моя любовь, – возразила Николь, склоняясь к Гиллиаму.
Рука в стальных доспехах легла ей на спину, уколов сквозь платье. Но Николь не отстранилась от Гиллиама.
– Из-за этого я и волнуюсь. Конечно, ты знаешь, как я сама ненавижу себя за слабость.
– Да, знаю, – улыбнулся он и поцеловал ее в губы.
Он поцеловал ее медленно, нежно, без обычной страсти Она долго прижималась губами к его губам, потом отступила и провела пальцами по лбу, по высоким скулам, потом по гладко выбритому подбородку Гиллиам схватил ее руку и большим пальцем провел по кольцу на ее руке.
– Ты замечательный, – сказала она. – Пожалуй, я запру тебя дома и буду держать как свое любимое домашнее животное. А теперь отправляйся, пока я не превратилась в беспомощную слабую женщину. Но будь осторожен, мой великан. Хью никогда не простит тебя, если ты обременишь его мною до конца его жизни, сколько бы она ни продлилась.
Гиллиам засмеялся.
– Нет, ни один мужчина в мире не посмеет коснуться тебя. Я это обещаю.
Джос разочарованно всхлипнул, а Гиллиам шагнул к двери.
Николь с Джосом стояли на пороге и наблюдали за своим повелителем. Солнце поднималось над горизонтом, розовый свет заливал дверной проем. Через мгновение хозяин Эшби и его люди, за исключением Уолтера, наблюдавшего за воротами, выехали со двора.
Когда топот копыт превратился в слабое эхо, Джос повернулся к Николь и с обидой сказал:
– Он не взял меня с собой.
– Да, и меня тоже, – кивнула Николь. – А без прикрытия он может пасть на поле сражения.
– Вы смеетесь надо мной, – хмуро пробормотал Джос.
– Нет, нисколько – Она покачала головой. – Глупо звучит, но у меня именно такое чувство.
– У меня тоже. – Джос пнул половик под ногами. – Ненавижу чувство беспомощности!
Снова, в который раз, Джос был так похож на Николь.
– Знаешь, мальчик, мы с тобой так похожи. Ты и я. Если мы не можем получить то, что хотим, пойдем к огню и там будем вместе сердиться на злую судьбу.
Близился полдень. Николь в беспокойстве ходила взад-вперед по пустому залу, щенки тявкали и носились за ней, хватая за подол развевающейся юбки. Наконец она встала в дверях. Джос неподалеку во дворике упражнялся с мечом. От усталости он уже пыхтел, но продолжал закалывать воображаемого врага и разделывать его на кусочки.
Николь тревожным взглядом посмотрела вверх, пытаясь по солнцу определить время, которое сегодня тянулось ужасно медленно. Яркий шар исчез за огромным белым облаком, а вереницы облаков поменьше неслись по небу, подгоняемые холодным ветром. Николь закрыла глаза и привалилась к дверному косяку.
Вокруг раздавались звуки, привычные для Эшби. Меч Джоса со свистом резал воздух, в саду жужжали пчелы. Птички осыпали лес звонкими трелями, мельничные жернова со скрипом терлись друг о друга, вода в реке плескалась и смеялась. Николь могла поклясться, что слышит, как у нее под ногами растет трава. Боже, какой сегодня бесконечно долгий день!
– Колетт! – раздался от ворот громкий взволнованный голос Тильды.
Николь выскочила во двор. Что случилось?
Тильда, одетая в красивое платье и плащ поверх него, боролась с Уолтером, стоявшим на карауле.
– Нет, ты меня не остановишь! – вопила она, пинаясь и осыпая тумаками бедного солдата.
– Колетт, иди сюда! Колетт!
Николь охватила паника. Тильда появилась слишком рано. Джос уже стоял подле своей хозяйки, вкладывая меч в ножны.
– Пусти ее, Уолтер, дай ей войти! – крикнула она.
Освободившись от рук солдата, Тильда кинулась к Николь, коса ее растрепалась, платье помялось, слезы заливали лицо.
– Мой отец! – истерично выкрикнула она, тяжело дыша, и схватила госпожу за руки. – Колетт, пойдем. Ты должна спасти моего папу!
Николь посмотрела на Тильду и не увидела хорошенькой чувственной женщины: перед ней стоял ребенок в слезах, сердце которого разрывалось на части от горя и страха. В душе Николь была готова немедленно броситься навстречу Тильде и ее беде, но разум предупреждал об опасности, о возможной ловушке, он призывал к осторожности и трезвому расчету. Слишком многое поставлено на карту. Жизнь людей.
– А что с Томасом?
– Сегодня утром за завтраком ее отец был в полном порядке, – сказал Джос, тоже насторожившись.
Тильда заговорила по-французски.
– О, Колетт, я считала себя такой ловкой и хитрой, а Хью обвел меня вокруг пальца. Он схватил отца. Если ты сейчас же не побежишь со мной на южный луг, он убьет папу. Это точно. О Господи, ну почему я пошла на это?! – Тильда закрыла лицо руками и упала на грудь подруге.
– Я думаю, тебе лучше объяснить, в чем дело, Тильда. – Голос Николь звучал настойчиво и твердо. – Я с места не сойду, пока не узнаю, что ты натворила.
Тильда вскинула голову. Лицо ее было залито слезами и искажено злобой.
– Я хотела использовать тебя против Хью. Точно так же, как он воспользовался мною против тебя. Это ошибка, я понимаю. Но я собиралась ему отомстить. Когда Хью расхотел меня, он отдал меня своему племяннику, а я любила Хью. Никогда не думала, что он выбросит меня, как какую-нибудь изношенную рубаху. Ты только представь себе – он выбросил меня! – Чувствовалось, что Тильда искренне удивлена тем, что подобное могло с ней случиться.
– Как же ты собиралась мстить, воспользовавшись мной? – ледяным голосом спросила Николь.
– Ну я же тебе говорила, – ответила девушка. – Хью покончил бы с твоим лордом, ты бы овдовела. Тогда ты могла бы убить самого Хью. Мы же с тобой говорили, что нам обеим это выгодно. Ты получила бы полное право на Эшби, а я отомстила бы ему за его обращение со мной.
– Да, точно так, как ты говорила, – пораженно повторила Николь. – Да. Ты именно это имела в виду. Ты не собиралась отдать меня в лапы Хью. – Ее настроение слегка поднялось.
– Почему ты стоишь здесь и разговариваешь, когда нам надо спешить? – плакала Тильда, хватая госпожу за руки. – Хью взял отца в заложники, он боится, что я донесу о нем твоему мужу. Его человек явился в дом и сказал, что, если я не приведу тебя на встречу в эти четверть часа, Хью убьет папу.
– Так, значит, Хью не доверяет тебе? – Николь удивленно посмотрела на Тильду.
Тильда пожала дрожащими плечами.
– Ас чего ему мне доверять? Пойдем, Колетт, пожалуйста.
– Миледи, – тихо сказал Джос, – я не могу вам позволить идти без сопровождения. Кроме того, мы должны дать знать моему лорду о том, что происходит.
Мальчик был совершенно прав.
– Да, Джос, давай лети как ветер. – Целых три мили отделяло то место, где ждал Гиллиам, от южного луга, где находился Хью.
– Нет, миледи, я отправлю мальчика с конюшни. А сам последую за вами, только возьму лук.
Времени спорить с Джосом не было, он уже повернулся и поспешил в зал.
Николь схватила за локоть рыдающую Тильду и пошла с ней со двора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40